Ложь во спасение
13.04.2018, Семен Новопрудский о Горьком и горьком
«...Она,
правда-то, – не всегда по недугу человеку… не всегда правдой душу вылечишь…»
Лука, странник, 60 лет. Максим Горький, «На дне».
В России принято
публично возмущаться, почему нам не верят, когда мы говорим, что не травили перебежчиков в Великобритании, не
царапали и не подменяли пробирки спортсменов на Олимпиаде в Сочи, не создавали
своими руками и не содержим за свой счет так называемые «народные республики»
Донбасса, не вмешивались в выборы в некоторых европейских государствах и даже в
самой Америке, не стоим за химическими атаками армии Асада в Сирии против
мирного населения. Это не значит, что Россия действительно полностью
ответственна за всё вышеперечисленное. А не верят нам,
потому что мы сами постоянно лжем. Потому что создали себе соответствующую
репутацию в мире.
Более того, мы почему-то
уверовали, что правды больше вообще не существует. Есть только сплошная
постправда. Иными словами, правдой является лишь то,
что выгодно говорящему. Или так: правды нет, есть лишь «версии
событий» и «разные точки зрения».
Однако из реальной жизни
правда никуда не улетучилась, даже если упорно отрицается и не сразу
выявляется. Разумеется, лжем не мы одни. Но пока мы живем здесь и сейчас,
разумнее не обвинять в этом грехе других, а разбираться в том, почему именно у нас тотальная ложь практически по любому поводу
стала главным языком общения государства со своим народом и остальным миром.
… 150-летие главного
пролетарского писателя Алексея Максимовича Пешкова, он же Максим Горький,
прошло в России практически не замеченным. С одной стороны, понятно почему —
буревестник революции не может быть в почете в стране, где революция – да что
там, вообще любые перемены, особенно смена первого лица, считаются абсолютным
злом. С другой стороны, именно Горький вместе со Сталиным создал, пожалуй,
самую эффективную машину лжи под маркой госпропаганды до эпохи нынешнего
российского телевидения — Союз советских писателей.
Так вот, когда Горький
вложил в уста старца Луки из пьесы «На дне» проповедь «инструментальной лжи»,
то есть лжи во спасение, во имя неких благих целей, он безошибочно угадал суть
того, что, как и почему будет говорить российское государство (с небольшим
перерывом на горбачевскую перестройку и «лихие 90-е») на протяжении последующих
ста с лишним лет.
Я начинал работать в
журналистике в советские времена, в конце 70-х годов прошлого века. Поэтому мне
есть с чем сравнивать. И сейчас я с печальным удивлением вижу, что по объему
производства лжи на душу населения Россия обгоняет даже те времена, когда
единственной относительно правдивой информацией, исходящей от государства, были
температура воздуха в прогнозе погоды и результаты матчей в игровых видах
спорта.
Проблема в том, что ложь, которую производит российский политикум,
имеет под собой веские рациональные основания. Она
равным образом выгодна и власти, и большинству населения. Власти, чтобы
заниматься личными финансовыми делами и «геополитикой» вместо развития страны.
И заодно сваливать все внутренние проблемы на происки внешних врагов.
Большинству населения — чтобы
собственная не слишком радостная, богатая и достойная жизнь компенсировалась
ощущением причастности к «великой стране», которой все боятся и которая вершит
большую историю. К «главной мировой державе».
Курс на изоляцию нужен
именно для этого: когда людям не с чем сравнивать,
своя страна им начинает казаться колоссом. А вниз, на глиняные ноги,
смотреть незачем. Что еще важнее, конкретные личные душевные недуги, личное
убожество как-то легче лечить ощущением абстрактного могущества державы.
«Жила бы страна родная, и нету других забот», как пелось в советской песне. А
вот конкретно вам жить не обязательно.
У этой инструментальной лжи
есть еще одна причина. Ее наглядно объяснил в своей дневниковой записи от 4
февраля 1969 года (почти 50 лет прошло, а читается, будто сегодняшний пост на
«Фейсбуке») известный советский писатель Юрий Нагибин, к слову, в официальной
жизни тоже живший «по лжи»: «Люди пугались даже призрака свободы, ее слабой
тени. Сейчас им возвращена привычная милая ложь, вновь снят запрет с
подлости, предательства; опять — никаких нравственных запретов, никакой
ответственности — детский цинизм, языческая безвинность, неандертальская мораль».
Только не «им» возвращена привычная милая ложь, а — «нам». Мы не снаружи этого
моря государственной и общественной лжи. Мы — внутри. И уже захлебываемся в ее
волнах, сами того не подозревая.
Свобода – действительно
опасная штука именно потому, что подразумевает ответственность. В том числе
персональную. Как и правда. Инструментальная ложь эту ответственность снимает.
Мы (и каждый из нас лично) благодаря этой лжи
заведомо ни в чем не виноваты. Приятно чувствовать себя жителем
страны, присоединяющей территории других государств. И не очень приятно —
жителем страны, причастной к химическим атакам.
Но инструментальная ложь —
всегда оружие массового поражения нации. Причем слово «поражение» верно в обоих
смыслах: и в смысле поражения как итога битвы и в смысле поражения как
причинения физического вреда жертвам. Можно долго
обманывать многих, но нельзя бесконечно всех.
Постправда постправдой, но у
каждого события есть подлинная история и последствия. Если российский банк
выдает кредиты Марин Ле Пен, потом у банка отзывают лицензию, кредит не
возвращается, а саму Ле Пен накануне президентских выборов принимают на высшем
уровне в России (именно так всё и было) — трудно доказать, что Россия прямо
совсем не пыталась добиться избрания президентом Франции «своего кандидата».
Если в Госдуме устраивали бал с шампанским по случаю победы Трампа, как
минимум возникает вопрос, чего это они там так радуются победе чужого
президента?
Но ложь во спасение в
какой-то момент перестает спасать. Потому что правда, какой бы горькой она ни
была, все равно никуда не исчезает. Причем количество
лжи всегда переходит в качество и неизбежно лишает лгущих возможности адекватно
воспринимать реальность. Наступает момент, когда, во-первых, произносящие ложь
политики сами начинают считать ее правдой и принимать решения сообразно этой
выдуманной ими реальности. И, во-вторых, из-за перехода количества лжи в
качество вам перестают верить, даже если вы вдруг скажете правду.
Более того, обвинения в
адрес других в провокациях и лжи тоже перестают работать: просто потому, что вы
заработали себе соответствующую репутацию. Единственное, чему верят в ваших
словах — тому, что вы действительно опасны. Что вы – враг, а не
партнер. Потому что вы подтверждаете это своими словами и действиями.
Россия вплотную подходит к рубежу, когда политика,
основанная на лжи, становится критически опасной для самой ее государственности.
Советский Союз распался прежде всего из-за мегатонн лжи во спасение — власть
убеждала себя и народ, что мы живем в самой сильной, самой могучей, самой
справедливой стране мира. И не рассчитала, что никакие стратегические запасы
лжи не могут заменить экономической эффективности и политической адекватности.
Как только Горбачев позволил
говорить хотя бы часть правды, всё убожество советской империи выползло
наружу. А заняться спасением прогнившего экономического базиса толком не
успели или не сумели — помешала та же «геополитика», гонка вооружений,
основанная на ложных представлениях о реальности угрозы тотальной исламизации
советской Средней Азии война в Афганистане. (Тут — отдельный большой привет
Сирии).
То есть, в позднем СССР
все-таки появилась ограниченная правда о реальном положении дел в стране, но действия
власти все равно были основаны на ложных представлениях. СССР распался не
из-за перестройки и гласности, а из-за неадекватной экономической политики и
слишком поздно исправленной фатальной военно-политической ошибки — военного
вторжения в Афганистан.
Что нам делать? Перестать лгать. Прежде всего, на государственном уровне.
Начать говорить правду, какой бы неприятной для нас она ни была. Заниматься
своей страной, а не Украиной или Сирией. Не
вмешиваться во внутренние дела других государств. Никому не угрожать
ракетами с неопределенной траекторией полета. Не требовать с пеной у рта, чтобы
нас «слушали». Скажем что-нибудь важное и полезное для человечества —
непременно услышат. И не будет никаких санкций.
Никаких «ста лет геополитического одиночества». Если, конечно, мы сами не
захотим оставаться одиноким огородным пугалом на карте мира.
Но для начала надо раз и
навсегда избавиться от инструментальной лжи. Она все равно не спасет.
Навальный
к годовщине отравления написал колонку для мировых СМИ
И потребовал,
чтобы Запад вводил санкции не против силовиков, а против олигархов
из окружения Путина
10:12,
20 августа 2021
Евгений
Фельдман для «Медузы»
В статье
оппозиционер предлагает пять шагов по борьбе с коррупцией
в мировом масштабе.
…Первое,
что берут под контроль автократы, намеревающиеся грабить свою
нацию, — это судебная система.
…После
распада СССР и окончания глобального идеологического противостояния именно
коррупция — в ее классическом определении «использование
служебного положения для личной выгоды» …
Все что нужно западным лидерам — это проявить
решимость и политическую волю. Надо
превратить коррупцию из источника безграничных возможностей в тяжелое
бремя для элит, работающих на автократов.
Следующие пять
шагов,
которые полностью реалистичны и легко реализуемы, могут дать
эффективный старт в борьбе с глобальной коррупцией.
- Во-первых, Запад должен выделить особую категорию «стран, поощряющих коррупцию» —
это позволит принимать единые меры против групп стран,
а не вводить санкции против отдельных государств.
- Во-вторых, главной
санкцией для этих стран должна стать «принудительная
прозрачность». Вся документация о контрактах между
западными компаниями и партнерами из стран, представляющих
коррупционные риски, должна быть опубликована, если договоры хоть
в малейшей степени связаны с государством, чиновниками
и их родственниками.
- В-третьих, борьба
с коррупцией без борьбы с конкретными коррумпированными
личностями является чистейшим лицемерием и подрывает
доверие избирателей. Пока не будут наложены
персональные санкции на олигархов — в первую
очередь из окружения Путина, который является ролевой
моделью для коррумпированных чиновников и бизнесменов всего
мира, — любая антикоррупционная риторика Запада будет
восприниматься как игра и пустословие. Нет ничего более разочаровывающего,
чем видеть в очередном санкционном списке имена полковников
и генералов спецслужб, о которых никто никогда не слышал,
но не видеть имен тех, в чьих интересах эти полковники
действуют. Олигархи Путина, возглавляющие «государственные» или
формально частные компании — это
не бизнесмены, а лидеры организованных преступных групп.
Сейчас западный истеблишмент ведет себя как собака Павлова.
Вы показываете им полковника спецслужб, они кричат: «Наказать
его!». Вы показываете им олигарха, который платит полковнику,
и они кричат: «Пригласите его в Давос!».
- В-четвертых, у США, Великобритании
и Германии есть отличные инструменты
и законы для борьбы с иностранной коррупцией. Угадайте, сколько дел было возбуждено после
расследований нашего Фонда борьбы с коррупцией, который теперь
квалифицируется путинской властью как экстремистская организация?
Правильно, ни одного. Даже западные правоохранительные органы ведут
себя осторожно с коррумпированными иностранными чиновниками.
С небольшой политической волей правительства это можно исправить.
- В-пятых, для
противостояния экспорту политической коррупции нужно создать
международный орган или комиссию. Вкладывая относительно
небольшие суммы денег, Путин скупает крайне правые и крайне левые
движения по всей Европе, превращая этих политиков в олигархов
и собственных агентов влияния. Легализованное взяточничество часто
процветает в форме членства в советах директоров государственных
компаний. Бывший канцлер Германии, бывший премьер-министр Италии
или бывший министр иностранных дел Австрии могут подыгрывать российскому
диктатору, нормализуя коррупционные практики. Все контракты, связывающие
бывших или нынешних западных политиков с деловыми партнерами
из коррумпированных авторитарных стран, должны быть открытыми для
общественного контроля.
Для того, чтобы начать действовать, не нужны
деньги, солдаты, переустройство промышленности или мировой политики — только
политическая воля, которой, к сожалению, часто не хватает. Но,
может быть, тогда мировые лидеры в своих мемуарах однажды напишут, что
смогли решить проблемы «большой повестки дня», просто устранив
их первопричину — без войсk.
https://meduza.io/feature/2021/08/20/zapadnyy-isteblishment-vedet-sebya-kak-sobaka-pavlova
