sestdiena, 2018. gada 21. aprīlis

Initiative to Assess the Competence of Political Leaders



                                                                             Fac id, quod est humanitatis tuae



Initiative
to Assess the Competence of Political Leaders

      Every sensible person wants the world to become better and safer so that we all can finally live a life worthy of human dignity and find opportunities for self-empowerment. So that the surrounding conditions of life allow us to develop ourselves comprehensively and fulfil our abilities and talents.
         All this is largely determined by the policy which the government is implementing as well as the competence, model of activities, motives, manners and methods of its leaders.
Nowadays, various international rating agencies assess the level of development and competitiveness of different countries, conduct investment and credit safety analysis and develop a set of relevant indicators (Moody’s Investors Service; Fitch Ratings on Credit Rating Agencies; S&P Global Ratings; Rating and Investment Information Inc., etc.).
Recognising the significant role of the subjective factor in the formation of the scenario for the development of each state and in the process of its practical implementation, it is advisable to expand the range of criteria and indicators used today that characterise the trends and prospects for economic growth. It is advisable to include in it the assessment of the personality of the heads of states and top politicians as well. To this end, adapting and improving the methods already used in the selection of personnel to obtain an objective description of the competence and professionalism of an individual and to prepare his or her social portrait.... Read more: https://www.amazon.com/HOW-GET-RID-SHACKLES-TOTALITARIANISM-ebook/dp/B0C9543B4L/ref=sr_1_1?crid=19WW1TG75ZU79&keywords=HOW+TO+GET+RID+OF+THE+SHACKLES+OF+TOTALITARIANISM&qid=1687700500&s=books&sprefix=how+to+get+rid+of+the+shackles+of+totalitarianism%2Cstripbooks-intl-ship%2C181&sr=1-1  



4 Examples That Will Confirm You Were Born to Be a Leader

Do you have a natural bent for people and relationships? That's a good starting point.
By Marcel Schwantes Principal and founder, Leadership From the Core@MarcelSchwantes
Ever wonder if you're true leadership material? Perhaps you've been told you are, but the question is, by what standard? Thousands of leadership books are written each year, many of them with marketing agendas to rehash and repackage what has been talked about for decades.
What is true about leadership that will remain unchanged through the centuries is this: It's about people and relationships. And that requires that leaders have a natural bent for both. If you're not into either, you're not a leader.
And you can start with the proven fact that great leaders aspire to lead by serving the needs of their people. You don't need flavor-of-the-month books and expensive formal training to learn this concept.
But you do need to develop and measure yourself against the standards of great leadership (which I strongly propose to be servant leadership). Here are four top leadership characteristics I have witnessed that float to the top. Do any describe you?  
1. You have an innate desire to make people better at what they do.
A core element of intrinsic motivation, as described in Daniel Pink's classic bestseller Drive, is being able to develop mastery in one's work. Obviously, this requires hiring people with the ambition and drive to learn and grow.
Once that is in place, a sign of leadership greatness is creating a learning organization that relies upon the knowledge of individual contributors, rather than the classical hierarchical organization, which relies on the knowledge of the top of the hierarchy.
Leaders who are looking ahead to develop the skills, competencies, and leadership of others have a distinct advantage. As they create the framework for people to develop and progress in mastery, the intrinsic motivation that Daniel Pink writes about is unleashed.
Robert Greenleaf, the founder of the modern servant leadership movement, writes in his classic book Servant Leadership: "When the business manager who is fully committed to this ethic is asked, 'What are you in business for?' the answer may be: 'I am in the business of growing people -- people who are stronger, healthier, more autonomous, more self-reliant, more competent. Incidentally, we also make and sell at a profit things that people want to buy so we can pay for all this.'"
2. Your highest leadership priority is to develop trust.
Nowadays, leaders can't rely on positional authority alone to get things done. Work environments are now flatter, decentralized, dispersed, and virtual. And yet, more than ever, they are faced with business challenges that call for higher levels of innovation, knowledge, and soft skills.
How can leaders ensure that a team is staying cohesive, collaborating at a high level, and headed in the same direction to develop great product and keep customers happy? 
The secret is trust. And the foundation for trust is integrity.
When leaders operate from integrity, they gain the trust and respect of their people. Leaders are seen as dependable and accountable for their actions. People feel psychologically safe in their presence, which increases their influence. 
SAS Institute, voted one of Fortune magazine's Best Companies to Work For twenty-one years in a row, didn't arrive there by accident. It's industry-low turnover is merely 2 percent; the pillars of its culture are based on "trust between our employees and the company," says CEO Jim Goodnight
3. You rely on your instincts and gift of intuition.
Great leaders can sniff out the signals in the environment and sense what's going on without having anything spelled out for them. They rely on off-the-charts intuition for timing and the best course of action.
That's a paraphrase by Rob Goffee and Gareth Jones after their extensive research that led to their book Why Should Anyone Be Led by You? 
They refer to these inspirational leaders as good "situation sensors." In essence, these leaders are keen on collecting and interpreting soft data, detecting shifts in climate and ambiance, and reading the silences and nonverbal cues of others.
The authors found these sensors have the capacity to accurately judge whether relationships are working -- a gift of intuition not many have.
4. Your whole reason for working and doing business is to change lives.
Richard Branson, billionaire founder of Virgin Group, said, "There's no point in starting a business unless you're going to make a dramatic difference to other people's lives. So if you've got an idea that's gonna make a big difference to other people's lives, then just get on and do it." 
Even if you're not an entrepreneur with a big dream, and find yourself navigating the political corporate landscape, great leaders instinctively know how to reinforce the mission of their organizations and make it jump out of posters and plaques on lobby walls.
They use their company mission to engage and energize workers; they structure and craft their jobs in a way that allows them to tap into this energy; and they find ways to inject more purpose and meaning into people's work that is aligned with the mission.
Branson also says, "With you and your employees approaching your work with renewed energy and commitment, you'll find that there's little that you can't accomplish together."
Now I ask you, the leader: Could any of your team members accurately describe your mission? When was the last time you had an authentic conversation about how their work aligns with the company mission?



Do Morals Matter?: Presidents and Foreign Policy from FDR to Trump



Americans constantly make moral statements about presidents and foreign policy. Unfortunately, many of these judgments are poorly thought through. A president is either praised for the moral clarity of his statements or judged solely on the results of their actions. Woodrow Wilson showed, however, that good intentions without adequate means can lead to ethically bad consequences. Richard Nixon, on the other hand, is credited with ending the Vietnam War, but he sacrificed 21,000 American lives and countless others for only a brief "decent interval."

In Do Morals Matter?, Joseph S. Nye, Jr., one of the world's leading scholars of international relations, provides a concise yet penetrating analysis of the role of ethics in US foreign policy during the American era after 1945. Nye works through each presidency from Truman to Trump and scores their foreign policy on three ethical dimensions of their intentions, the means they used, and the consequences of their decisions. Alongside this, he also evaluates their leadership qualities, elaborating on which approaches work and which ones do not. Regardless of a president's policy preference, Nye shows that each one was not constrained by the structure of the system and actually had choices. He further notes the important ethical consequences of non-actions, such as Truman's willingness to accept stalemate in Korea rather than use nuclear weapons.

Since we so often apply moral reasoning to foreign policy, Nye suggests how to do it better. Most importantly, presidents need to factor in both the political context and the availability of resources when deciding how to implement an ethical policy--especially in a future international system that presents not only great power competition from China and Russia, but transnational threats as borders become porous to everything from drugs to infectious diseases to terrorism to cyber criminals and climate change. : https://www.goodreads.com/book/show/44244970-do-morals-matter

 

The Strange Case of Donald J. TrumpA Psychological Reckoning

By Dan P. McAdams

The Strange Case of Donald J. Trump provides a coherent and nuanced psychological portrait of Donald Trump, drawing upon biographical events in the subject's life and contemporary scientific research and theory in personality, developmental, and social psychology.

Dan P. McAdams, renowned psychologist who pioneered the study of lives, examines the central personality traits, personal values and motives, and the interpersonal and cultural factors that together have shaped Trump's psychological makeup, with an emphasis on the strangeness of the case--that is, how Trump again and again defies psychological expectations regarding what it means to be a human being. The book's central thesis is that Donald Trump is the episodic man. The chapters, structured as stand-alone essays each riffing on a single psychological theme, build on each other to present a portrait of a person who compulsively lives in the moment, without an internal story to integrate his life in time. With an emphasis on scientific personality research, rather than political rhetoric, McAdams shows that Trump's utter lack of an inner life story is truly exceptional. This book is a remarkable case study which should be of as much interest to psychologists as it is to readers trying to reckon with the often confounding behavior and temperament of the 45th President of the United States.
https://www.goodreads.com/book/show/51458681-the-strange-case-of-donald-j-trump

The ‘Shared Psychosis’ of Donald Trump and His Loyalists

Forensic psychiatrist Bandy X. Lee explains the outgoing president’s pathological appeal and how to wean people from it

By Tanya Lewis on January 11, 2021

Supporters listen as President Trump speaks during a “Save America Rally” near the White House on January 6—not long before a pro-Trump mob stormed the Capitol Building. Credit: Shawn Thew Getty Images

The violent insurrection at the U.S. Capitol Building last week, incited by President Donald Trump, serves as the grimmest moment in one of the darkest chapters in the nation’s history. Yet the rioters’ actions—and Trump’s own role in, and response to, them—come as little surprise to many, particularly those who have been studying the president’s mental fitness and the psychology of his most ardent followers since he took office.

One such person is Bandy X. Lee, a forensic psychiatrist and president of the World Mental Health Coalition.* Lee led a group of psychiatrists, psychologists and other specialists who questioned Trump’s mental fitness for office in a book that she edited called The Dangerous Case of Donald Trump: 27 Psychiatrists and Mental Health Experts Assess a President. In doing so, Lee and her colleagues strongly rejected the American Psychiatric Association’s modification of a 1970s-era guideline, known as the Goldwater rule, that discouraged psychiatrists from giving a professional opinion about public figures who they have not examined in person. “Whenever the Goldwater rule is mentioned, we should refer back to the Declaration of Geneva, which mandates that physicians speak up against destructive governments,” Lee says. “This declaration was created in response to the experience of Nazism.”

Lee recently wrote Profile of a Nation: Trump’s Mind, America’s Soul, a psychological assessment of the president against the backdrop of his supporters and the country as a whole. These insights are now taking on renewed importance as a growing number of current and former leaders call for Trump to be impeached. On January 9 Lee and her colleagues at the World Mental Health Coalition put out a statement calling for Trump’s immediate removal from office.

Scientific American asked Lee to comment on the psychology behind Trump’s destructive behavior, what drives some of his followers—and how to free people from his grip when this damaging presidency ends.

[An edited transcript of the interview follows.]

What attracts people to Trump? What is their animus or driving force?

The reasons are multiple and varied, but in my recent public-service book, Profile of a Nation, I have outlined two major emotional drives: narcissistic symbiosis and shared psychosis. Narcissistic symbiosis refers to the developmental wounds that make the leader-follower relationship magnetically attractive. The leader, hungry for adulation to compensate for an inner lack of self-worth, projects grandiose omnipotence—while the followers, rendered needy by societal stress or developmental injury, yearn for a parental figure. When such wounded individuals are given positions of power, they arouse similar pathology in the population that creates a “lock and key” relationship.

Shared psychosis”—which is also called “folie à millions” [“madness for millions”] when occurring at the national level or “induced delusions”—refers to the infectiousness of severe symptoms that goes beyond ordinary group psychology. When a highly symptomatic individual is placed in an influential position, the person’s symptoms can spread through the population through emotional bonds, heightening existing pathologies and inducing delusions, paranoia and propensity for violence—even in previously healthy individuals. The treatment is removal of exposure.

Why does Trump himself seem to gravitate toward violence and destruction?

Destructiveness is a core characteristic of mental pathology, whether directed toward the self or others. First, I wish to clarify that those with mental illness are, as a group, no more dangerous than those without mental illness. When mental pathology is accompanied by criminal-mindedness, however, the combination can make individuals far more dangerous than either alone.

In my textbook on violence, I emphasize the symbolic nature of violence and how it is a life impulse gone awry. Briefly, if one cannot have love, one resorts to respect. And when respect is unavailable, one resorts to fear. Trump is now living through an intolerable loss of respect: rejection by a nation in his election defeat. Violence helps compensate for feelings of powerlessness, inadequacy and lack of real productivity.

Expert on the psychology of Donald Trump and his supporters says their behavior can be explained by a “narcissistic symbiosis” and “shared psychosis.” Tayfun Coskun Getty Images

Do you think Trump is truly exhibiting delusional or psychotic behavior? Or is he simply behaving like an autocrat making a bald-faced attempt to hold onto his power?

I believe it is both. He is certainly of an autocratic disposition because his extreme narcissism does not allow for equality with other human beings, as democracy requires. Psychiatrists generally assess delusions through personal examination, but there is other evidence of their likelihood. First, delusions are more infectious than strategic lies, and so we see, from their sheer spread, that Trump likely truly believes them. Second, his emotional fragility, manifested in extreme intolerance of realities that do not fit his wishful view of the world, predispose him to psychotic spirals. Third, his public record includes numerous hours of interviews and interactions with other people—such as the hour-long one with the Georgia secretary of state—that very nearly confirm delusion, as my colleague and I discovered in a systematic analysis.

Where does the hatred some of his supporters display come from? And what can we do to promote healing?

In Profile of a Nation, I outline the many causes that create his followership. But there is important psychological injury that arises from relative—not absolute—socioeconomic deprivation. Yes, there is great injury, anger and redirectable energy for hatred, which Trump harnessed and stoked for his manipulation and use. The emotional bonds he has created facilitate shared psychosis at a massive scale. It is a natural consequence of the conditions we have set up. For healing, I usually recommend three steps: (1) Removal of the offending agent (the influential person with severe symptoms). (2) Dismantling systems of thought control—common in advertising but now also heavily adopted by politics. And (3) fixing the socioeconomic conditions that give rise to poor collective mental health in the first place.

What do you predict he will do after his presidency?

I again emphasize in Profile of a Nation that we should consider the president, his followers and the nation as an ecology, not in isolation. Hence, what he does after this presidency depends a great deal on us. This is the reason I frantically wrote the book over the summer: we require active intervention to stop him from achieving any number of destructive outcomes for the nation, including the establishment of a shadow presidency. He will have no limit, which is why I have actively advocated for removal and accountability, including prosecution. We need to remember that he is more a follower than a leader, and we need to place constraints from the outside when he cannot place them from within.

What do you think will happen to his supporters?

If we handle the situation appropriately, there will be a lot of disillusionment and trauma. And this is all right—they are healthy reactions to an abnormal situation. We must provide emotional support for healing, and this includes societal support, such as sources of belonging and dignity. Cult members and victims of abuse are often emotionally bonded to the relationship, unable to see the harm that is being done to them. After a while, the magnitude of the deception conspires with their own psychological protections against pain and disappointment. This causes them to avoid seeing the truth. And the situation with Trump supporters is very similar. The danger is that another pathological figure will come around and entice them with a false “solution” that is really a harnessing of this resistance.

How can we avert future insurrection attempts or acts of violence?

Violence is the end product of a long process, so prevention is key. Structural violence, or inequality, is the most potent stimulant of behavioral violence. And reducing inequality in all forms—economic, racial and gender—will help toward preventing violence. For prevention to be effective, knowledge and in-depth understanding cannot be overlooked—so we can anticipate what is coming, much like the pandemic. The silencing of mental health professionals during the Trump era, mainly through a politically driven distortion of an ethical guideline, was catastrophic, in my view, in the nation’s failure to understand, predict and prevent the dangers of this presidency.

Do you have any advice for people who do not support Trump but have supporters of him or “mini-Trumps” in their lives?

This is often very difficult because the relationship between Trump and his supporters is an abusive one, as an author of the 2017 book I edited, The Dangerous Case of Donald Trump, presciently pointed out. When the mind is hijacked for the benefit of the abuser, it becomes no longer a matter of presenting facts or appealing to logic. Removing Trump from power and influence will be healing in itself. But, I advise, first, not to confront [his supporters’] beliefs, for it will only rouse resistance. Second, persuasion should not be the goal but change of the circumstance that led to their faulty beliefs. Third, one should maintain one’s own bearing and mental health, because people who harbor delusional narratives tend to bulldoze over reality in their attempt to deny that their own narrative is false. As for mini-Trumps, it is important, above all, to set firm boundaries, to limit contact or even to leave the relationship, if possible. Because I specialize in treating violent individuals, I always believe there is something that can be done to treat them, but they seldom present for treatment unless forced.

https://www.scientificamerican.com/article/the-shared-psychosis-of-donald-trump-and-his-loyalists/

 

American Kompromat: How the KGB Cultivated Donald Trump, and Related Tales of Sex, Greed, Power, and Treachery

by Craig Unger

This is a story of dirty secrets, and the most powerful people in the world.

Craig Unger’s new book, American Kompromat, tells of the spies and salacious events underpinning men’s reputations and riches. It tells how a relatively insignificant targeting operation by the KGB’s New York rezidentura (New York Station) more than forty years ago—an attempt to recruit an influential businessman as a new asset—triggered a sequence of intelligence protocols that morphed into the greatest intelligence bonanza in history. And it tells of a coterie of associates, reaching all the way into the office of the Attorney General, who stood to advance power, and themselves.

Based on extensive, exclusive interviews with dozens of high-level sources—Soviets who resigned from the KGB and moved to the United States, former officers in the CIA, FBI counterintelligence agents, lawyers at white-shoe Washington firms--and analysis of thousands of pages of FBI investigations, police investigations, and news articles in English, Russian, and Ukrainian, American Kompromat shows that something much more sinister and important has been taking place than the public could ever imagine: namely, that from Donald Trump to Jeffrey Epstein, kompromat operations documented the darkest secrets of the most powerful people in the world and transformed them into potent weapons. 

Was Donald Trump a Russian asset? Just how compromised was he? And how could such an audacious feat have been accomplished? American Kompromat is situated in the ongoing context of the Trump-Russia scandal and the new era of hybrid warfare, kleptocrats, and authoritarian right-wing populism it helped accelerate. To answer these questions and more, Craig Unger reports, is to understand kompromat—operations that amassed compromising information on the richest and most powerful men on earth, and that leveraged power by appealing to what is for some the most prized possession of all: their vanity.

https://www.penguinrandomhouse.com/books/635379/american-kompromat-by-craig-unger/

30.01.2021 08:40

Bijušais VDK spiegs: Maskava 40 gadus kultivējusi Trampu kā savu aktīvu

Padomju Savienība un Krievija vairāk nekā 40 gadus kultivējusi Donaldu Trampu kā savu aktīvu un jūsmojusi par viņa gatavību atkārtot pret Rietumiem vērstu propagandu, britu kreisi liberālajam laikrakstam "Guardian" paziņoja bijušais Valsts drošības komitejas (VDK) spiegs Jurijs Švecs…: https://www.delfi.lv/news/arzemes/bijusais-vdk-spiegs

House of Trump, House of Putin: The Untold Story of Donald Trump and the Russian Mafia

 “American Kompromat: How the KGB Cultivated Donald Trump, and Related Tales of Sex, Greed, Power, and Treachery” by Craig Unger

We Need to Do More Research on Honesty

Scientists and philosophers know a lot about why we lie. Now let’s figure out how not to do so

Last year, I published a book about honesty, exploring what it means to live a more honest life. I examined my own struggles with honesty, and did my best to translate academic research about honesty and apply it to everyday life. Through interviewing many researchers and reading dozens of studies about ethics, deception, moral character, secrecy, and self-delusion, I learned that we know quite a bit about lying and the reasons people lie in a variety of relationships.

But we know far less about the reasons people are honest.

“From my perspective as a philosopher, honesty is stunningly neglected,” says Wake Forest University philosophy professor Christian B. Miller, author of The Character Gap: How Good Are We? “Almost no work about honesty has been done in philosophy in the last 50 years. It’s been largely overlooked.” And yet, he says, when you ask people what they consider to be the most important virtues, a great majority will include honesty. Courage, patience and kindness may also top the list. Humility, too, perhaps. Chastity, probably not so much. But can you imagine anyone ever leaving honesty off the list?

So why don’t we know more about what motivates people to be honest? To disclose, to say the true thing, to correct false information, to speak up?

One answer is that in thinking about honesty, we’ve mostly been tuned into deception. By “we,” I mean you and me, and I also mean philosophers and scientists. First of all, lying, or saying untrue things with the explicit intent to deceive people, has been on full display in the form of Donald Trump for the past several years (though he is certainly not the only elected official to practice deception with regularity). We’ve also had a front-row seat watching personalities like Lance Armstrong and Elizabeth Holmes weave their tangled webs. As citizens of the world, we’re obsessed with lying and lies right now—what’s real, what’s fake, and what’s deliberate and deceitful manipulation?

For honesty researchers, the deception focus wasn’t on purpose. Not exactly. There has been a surge of research over the past 15 years in psychology, organizational behavior, behavioral economics and related fields on lying and unethical decision-making. Starting around 2005, investigators developed and refined new methods to examine when and why people lie and cheat to earn money. “Examples include the now classic matrix and die-rolling tasks where people lie about their performance to earn extra money for themselves, and sender-receiver deception ‘games’ where people lie to other participants to earn extra money for themselves,” says Taya Cohen, associate professor of organizational behavior and theory at Carnegie Mellon University’s Tepper School of Business. By allowing or provoking people to lie in controlled experiments—methodology that Cohen herself has used in much of her research—researchers can observe, measure and track these behaviors. “This means that lying and cheating can be operationalized in a way that isn’t restricted to people's hypothetical decisions or recalled past behaviors,” Cohen says.

From these and other types of studies, we’ve learned a great deal about how and why people lie. We lie when we think we can get away with it. We lie more in groups, especially if we see other people lying, or we’ve been exposed to a bribe. We lie when the lie—even a lie of self-interest—feels justifiable (it’s only a little bit of extra money). We lie less if we’re reminded to be honest or if we have high moral character or score highly on measures of guilt-proneness or honesty-humility.

In organizations, our lies often are related to preserving some sort of identity, and we lie to protect our reputation, the reputation of someone we support or the reputation of a group to which we belong. In relationships, we lie to spare feelings or avoid awkward situations (but we get really irritated when our romantic partner does the same). We lie to ourselves as well, consistently believing we are smarter than we are. Children are also more likely to lie if they’ve been lied to. We even lie if we’re afraid the truth will look like a lie. And of course, we lie on social media, even if the lies look more like “reshaping” the truth.

These are all extraordinarily helpful findings, with relevant takeaway for nearly any group: bosses, teachers, parents, friends, spouses, voters (especially voters). If we understand what motivates and fosters deception, we can better curb those things in ourselves.

I argue in my book that living a more honest life starts with confronting our own deception, instead of simply noticing everyone else’s. For me personally, this has meant paying more attention to what I’m saying and constantly examining my motivations. This started as a more reactionary endeavor (to notice when I was lying), but morphed into a far more proactive one (to continually think about truth). Though both are in service of the same thing—being a more honest person—I have noticed that they don’t feel the same.

This is because they aren’t the same, either in practice or in research. If you set out to study what makes people tell lies, you tend to keep coming up with the same questions to investigate. But if you set out to learn what makes people tell the truth or have the courage to speak up, you will inevitably come up with a different set of questions to investigate. And that could do two things: (1) connect the dots between related research that wasn’t previously linked to honesty since the work didn’t focus on deception, and (2) create an entirely new body of philosophical and scientific research on honesty. “There is so much opportunity for more research about honesty,” Miller says. “And it’s not just an academic matter. There is an obvious real-world relevance and need.”

This is exactly what’s behind the Honesty Project, a $4.4 million grant from the John Templeton Foundation to study honesty that Miller and a team of researchers (including Cohen) at Wake Forest and Carnegie Mellon were awarded in August. The project has a three-year timeline that involves funding competitions for Ph.D. academics studying the philosophy and science of honesty, and a conference at the end of the project. Miller will serve as project director (he previously directed the Character Project) and team members have their own research they will conduct as well. Wake Forest psychology professor William Fleeson will study how to cultivate honesty across the political divide. This is particularly interesting to me because I’ve noticed that in our current climate of political polarization, the people on one side tend to think all the people on the other side are just lying. Even as a person who has engaged with honesty a lot and written a book about it, I still feel this way whenever I hear anything Donald Trump is saying. That he lies is a fact. But are all the people who support him liars who don’t care about honesty? That’s an interesting question.

Cohen’s recent research has been focused on honesty in difficult conversations, particularly the idea that we cannot be both kind and honest at the same time. Through her work with Emma Levine at the University of Chicago, she’s found that we often think being honest with people will be much harder and socially disastrous than it is (in fact, people find that being honest strengthens relationships and social connections more than they expect). She has plans to do more research on honesty and disclosure in difficult situations, hoping to discover concrete, actionable tips that people in organizations can use.

Though letters of intent for proposals are not due until November, Cohen is already hearing from investigators in fields as diverse as political science and computer science. One of the aims of the project is to see what researchers are working on that can be brought into the fold, particularly primary investigators early in their career (the project will give preference to those who are within 10 years of receiving their Ph.D.).

The hope is that through this more specific focus on the virtue of honesty—the virtue we hold as one of the most important virtues, or even the most important one—we can learn more about what motivates people to be honest, how honesty impacts relationships, groups and institutions, and how we can better cultivate honesty as individuals and members of groups and families.

Candidly, my hope is even bigger. I believe that through pouring substantial intellectual and financial resources into the study of honesty, we can be better at everything from disease prevention to racial reconciliation to climate change. Naturally, I’m quite eager to see what these investigators turn up and ultimately present at the 2023 conference. I do already know one thing though: Honesty carries with it an amazing power. It’s not just a shield against deception; it’s a way to change the world.

https://www.scientificamerican.com/article/we-need-to-do-more-research-on-honesty/ Top of Form


 12-04-20

HOW TO BE A SUCCESS AT EVERYTHING

Figuring out whether you’re a good leader is harder than you think

Getting feedback is tricky when you’re in a leadership position. So it can be difficult to know if you’re actually doing a good job.

BY ART MARKMAN

In 2011, I was asked to serve as director of a new program at the University of Texas called the Human Dimensions of Organizations. We were a startup inside the university that aimed to bring the humanities and the social and behavioral sciences to individuals in organizations who wanted to learn about people.

I always thought of myself as approachable, and I encouraged staff, faculty, and students involved with the program to come to me with their complaints and suggestions. As it turns out, few people took me up on my offer to criticize the program. That doesn’t mean that we were doing well, though. It just means that I wasn’t getting all the feedback I needed.

In particular, no matter how much you encourage people to come talk to you in a leadership role—and no matter how approachable and responsive to feedback you are—you are going to hear fewer criticisms than you need to. When people are having a problem or are dissatisfied with something, they may want to complain, but they want to match their complaints to the scope of the problem.

A student having difficulty registering for a course may not feel that it is worth “escalating” the problem all the way to the director. That is, when you’re talking to someone with a high level of control within the organization, you don’t necessarily want to address particular annoyances, even though those problems may have a significant impact on your overall assessment of that person’s leadership effectiveness.

In addition, research on “construal level theory” suggests that social distance makes you think about things more abstractly. When you talk to the director of an organization, you may feel socially distant from them, which can make you think that they don’t really have a hand in worrying about the specific solutions to problems—even though good leaders have to be skilled at both strategic and operational thinking.

That means that a lot of the daily feedback you get as a leader is biased away from many of the problems that people within your organization are experiencing. So, how can you tell whether you’re actually doing well?

1. GET SPECIFIC

When you’re having conversations with the people who are working for you, listen to the way they talk about their experience. If the focus is primarily on general statements (“Things are great” or “I love my job”), then you may not be getting the full picture. What is actually happening day-to-day?

To find out, ask specific questions and focus them on situations rather than on your performance. When you ask, “How am I doing?” you create two forces that will make it hard for you to get an honest answer. First, many people don’t want to criticize their supervisor directly. Second, you’re asking for a general assessment.

Instead, ask about particular situations and ask for reactions and suggestions. By focusing on situations, the problems people raise need not be interpreted as criticisms of people in leadership positions. That makes it easier to get honest feedback. Your interest in specific situations can also help the people working for you recognize the level of detail that you focus on with your own work.

2. SEED THE CONVERSATION

If people working for you are reluctant to give you good feedback, you can try to start a conversation by raising your own concerns about projects you’re involved in. Describe things that you’re hoping to improve or situations that you think you could have handled more effectively.

There are two benefits to this focus. First, it creates a spirit of joint problem-solving. You’re talking about things that could be improved, because you are looking for input on how to make changes. Second, it helps the people you work with see that you are adopting a growth mindset about your leadership. People are more likely to provide constructive criticism when they think it will be taken to heart.

In general, if you want feedback from people, don’t wait for them to provide it. Create opportunities to get information that will help you improve the way you lead.

3. HAVE A SPY

If the group that you supervise is large (or if there are a few layers of management between you and some of your key employees), then you also need to have people who will report back key observations. These are your spies.

You don’t want your spies identifying who is saying things, but rather what is being said and what kinds of people are saying it. For example, the associate director of the Human Dimensions of Organizations program had a great relationship with our students. When problems affecting the students came up, she would bring them to me anonymously. We could then put a group together to generate ideas to address the problem quickly.

4. SET PRIORITIES

If you are going to have these conversations with the people who work for you, it’s also important to set expectations about what problems you can and cannot fix. Effective management involves knowing the mission of the organization and working to achieve it. Some of the criticisms that you encounter involve issues that may get in the way of the mission.

There will be times when you become aware of concerns that you cannot address because there are other tasks that take higher priority. Not only do you need to be aware that not every problem that can be solved should be solved; you also need to communicate with people about those priorities. It’s better for the people who work for you to know that you are aware of issues and have chosen to put resources elsewhere than for them to think you are unaware of what is happening.

ABOUT THE AUTHOR

Art Markman, PhD is a professor of Psychology and Marketing at the University of Texas at Austin and Founding Director of the Program in the Human Dimensions of Organizations. Art is the author of Smart Thinking and Habits of LeadershipSmart ChangeBrain Briefs, and, most recently, Bring Your Brain to Work.

https://www.fastcompany.com/90582394/figuring-out-whether-youre-a-good-leader-is-harder-than-you-think

 Disloyal: A Memoir: The True Story of the Former Personal Attorney to President Donald J. Trump 


The Inside Story of the Real President Trump, by His Former Attorney and Personal Advisor—The Man Who Helped Get Him Into the Oval Office

 09-14-22

10 science-backed questions that determine whether you should be a leader

Here’s a simple checklist you can use to determine whether you have what it takes to be a leader, based on 100 years of academic research on the science of leadership:

BY TOMAS CHAMORRO-PREMUZIC

Everything humans have accomplished in our 300,000-year evolutionary history is the result of coordinated human activity. People set aside their selfish interests and agendas to collaborate effectively in the pursuit of a common goal. As it turns out, this never happens without leadership, whether there is someone formally in charge, or not.

Indeed, the main difference between a high-performing team, and a group of people that cannot organize themselves effectively, is leadership. If we want to productively collaborate with others, it is not just helpful, but critical, to have someone allocating resources, assigning roles and tasks, directing and guiding us, motivating us, and keeping our egos in check. 

Some people are much better at this than others, just like some people are better at singing, running, learning languages, or playing chess. Sure, anybody can learn to be a better leader, but some people have much more potential than others. There are even bigger differences when it comes to people’s willingness and desire to lead, especially if we examine their underlying motives and intentions.

Here’s a simple checklist you can use to determine whether you have what it takes to be a leader, based on 100 years of academic research on the science of leadership:

DO YOU HAVE TECHNICAL EXPERTISE?

In a rapidly changing job market, hard skills–including knowledge and experience–are less relevant than they used to be. But you still need to have credibility in your area of expertise in order to be legitimized as a leader, and be respected by the team. This does not mean you have to be the smartest person in the room, or make decisions without consulting others. But, in order to hire and manage smart people, and get a sense of when they are right, you need to have the right knowledge and expertise in your field. 

DO YOU HAVE THE RIGHT PERSONALITY?

Personality accounts for nearly 50% of the variability in leadership outcomes, more than any other trait. Although the “right” personality profile for being a leader will depend on the context and situation, certain traits, such as emotional stability, conscientiousness, agreeableness, extroversion, and openness to experience, are generally advantageous, and more likely to describe high-performing leaders than opposite traits (volatile, lazy and disorganized, rude, and narrow-minded).

To be clear, you can perform highly as a leader irrespective of your personality, especially if you get coached or learn the right behaviors. But your probability of doing a good job will largely depend on the personality you have, just like your probability of learning to play the piano will largely depend on the musical talent you have. This is why there is no better way to elevate the quality of our leaders than to select the right people to begin with. 

ARE YOU A FAST LEARNER?

Around 20% of the variability in leadership success depends on people’s reasoning and problem-solving ability (which scientists call intelligence). The more complex the world gets, the more data-driven you need to be, and the more your job requires you to learn new things, the more this ability to learn and think will matter.

Although people underestimate the value of intelligence in leadership, we are all too aware of the problems that emerge when we elect or select unintelligent people to leadership roles, especially when we have to work for them. The faster you learn and are able to reason, the better equipped you will be for leadership roles, and the more likely it is that you can future-prove your leadership potential. Great leaders are always a work in progress.  

ARE YOU AN ETHICAL PERSON?

It should be obvious that we don’t want to appoint unethical or immoral people to leadership roles, yet history–and the current media–are replete with case studies of smart and driven leaders who display antisocial, Machiavellian, and corrupt tendencies, seeking to accumulate power and status irrespective of what they do for others (see the next point).

Although nobody is a saint, just like nobody is 100% corrupt or evil, integrity is largely a character trait. It can be assessed by science-based tests, or by carefully scrutinizing past records, as well as reputation (particularly if you ask people who worked for them in the past). Culture matters, too. It is far more tempting for someone to behave immorally if they are part of a rotten culture, and vice versa. However, cultures are generally created by leaders, and reflect their values, behaviors, and decisions.

ARE YOU PURELY DRIVEN BY SELF-INTEREST?

Leaders, like all human beings, seek to fulfill certain personal needs or motives, but they make that fulfillment dependent on others’ success, notably team performance. This is unlikely to occur when leaders are simply motivated by self-interest (e.g., greed, power, status, fame, or narcissistic ambitions). And yet, many people are tempted by leadership roles simply in order to advance their careers and professional accomplishments. They see leadership as a glamorous title or career aspiration, without understanding that the whole point is to serve others, and enable them to work together in the pursuit of a valuable goal. When leaders are driven by self-interest, they will manage up rather than down, focus more on their own reputation than on team performance, and take credit for others’ achievements, while blaming them for their own mistakes. Who wants to work for such people?

DO YOU CARE ABOUT OTHER PEOPLE?

A minimum level of empathy and consideration are essential for effective leadership, so you can tame your own selfish tendencies and refrain from harming others. You need to care about your team to establish a human and humane relationship with the individuals who work for you. People don’t want to be led by a robot or machine. There’s no substitute for human validation.

As the world becomes more polarized by ideological and political divides, the ability to see things from other people’s perspective and unify people is an essential skill for modern leaders, especially if you want to create a diverse and inclusive culture in your team. 

DO YOU HAVE A CLEAR VISION OF WHAT YOU ARE TRYING TO ACCOMPLISH?

People want to be inspired, energized, and lured into a meaningful journey. Telling people what do, or how to do it, is what managers do. But if you want to provide them with a higher sense of purpose, with a meaningful mission, then you will need a compelling vision, and articulate it in an effective way. Today, people have lots of career choices, and there’s unprecedented pressure on jobs to provide a higher sense of purpose. This is why visionary leaders are in high demand.

CAN YOU BRING UP THE BEST IN OTHERS?

Just like you shouldn’t be a teacher if you cannot help people learn, you shouldn’t be a leader if you cannot make people work together. This means getting the best out of others, and unlocking people’s potential. As Herminia Ibarra, a professor of organizational behavior at London Business School, has argued, great leaders today are in many ways great coaches. 

ARE YOU WILLING TO WORK HARD?

For all the attempts to describe highly accomplished people and distill the essential traits that explain their success, hard work is often forgotten. Nobody wants to work hard for someone who isn’t working even harder, and the ability to get the best out of your people is utterly useless unless you combine it with a strong work ethic. 

DO YOU WANT TO MINIMIZE STRESS AND PAIN IN YOUR LIFE?

If the answer is yes, and you want to focus more on work-life balance, enjoy life, and be guided by your personal curiosity and interests, as well as managing yourself rather than others, then becoming a leader may not be for you.

A final consideration: There are many ways of being productive, happy, and successful without being a leader, including being a great follower or team member. In the West we have grown used to the idea that unless you become a leader you are somehow not successful, because you failed to climb to the top of an organizational ladder or accumulate status or power. The world will always need more followers than leaders, and good followers are critical to make leaders effective, and drive progress in the world. 

https://www.fastcompany.com/90789269/10-science-backed-questions-that-determine-whether-or-not-you-should-be-a-leader

What are the Largest Economies in Europe?

Richest Country in Europe by GDP per capita since 1961.

Powerful Economies in EUROPE by real GDP.

Gross Domestic Product (GDP) per capita shows a country's GDP divided by its total population

What is the Most Populous Country in the World?

https://www.facebook.com/watch/VGraphs/

.

piektdiena, 2018. gada 20. aprīlis

Инициатива по оценке компетентности политических лидеров



                                                                             Fac id, quod est humanitatis tuae




Инициатива
по оценке компетентности политических лидеров

      Каждый разумный человек желает, чтобы мир стал лучше, безопаснее, чтобы наконец мы все могли жить достойной человека жизнью, находить возможности для самоутверждения личности. Чтобы окружающие условия жизни позволяли бы всесторонне развивать себя, реализовывать свои способности, таланты.

        Всё это в значительной степени определяется осуществляемой правительством политикой, компетентностью, моделью деятельности, мотивами, манерами и методами ее руководителей.

        В настоящее время различные международные рейтинговые агентства оценивают уровень развития и конкурентоспособности разных государств, проводят анализ инвестиционной и кредитной безопасности, а также разрабатывают комплекс соответствующих индикаторов (Moody’s Investors Service; Fitch Ratings on Credit Rating Agencies; S&P Global Ratings; Rating and Investment Information Inc. и другие).

Продолжение статьи: см. e-book : https://www.litres.ru/ervin-filippov/kak-izbavitsya-ot-okov-totalitarizma-vyzov-preodolet-politi/

 https://www.ozon.ru/product/kak-izbavitsya-ot-okov-totalitarizma-526017537/?sh=lUPMEml_0g

​​​​​​​https://www.super-izdatelstvo.ru/product/kak-izbavitsya-ot-okov-totalitarizma

                                                                 *  *   *

        

08 сентября 2020 14:21
Путин: продвижение по карьерной лестнице должно быть у тех, кто готов "пахать" на благо Родины

Продвижение по службе и карьерный рост должны быть у того, кто готов, что называется, пахать на благо граждан, заявил во время общения с финалистами конкурса управленцев "Лидеры России" Владимир Путин. Президент подчеркнул, что наверх должны продвигаться те, кто всегда и во всем готов следовать принципам служения людям, обществу и родной стране.
Глава российского государства отметил важность кадрового обновления и продвижения по карьерной лестнице по способностям и талантам. Это важно, настаивает Путин. По его мнению, в этом суть честных, справедливых, прозрачных правил, которые должны работать, быть востребованными во всех сферах нашей жизни. Грамотные управленцы нужны везде и всегда", – констатировал глава государства…:


Фридрих Август Хайек: почему у власти оказываются худшие

Ф.А. Хайек является доктором права и доктором политических наук, а также лауреатом Нобелевской премии по экономике и членом Британской Королевской Академии наук. О власти же он высказался в своей книге «Дорога к рабству», рассуждая о принципах формирования в государствах тоталитарных режимов.

Как известно, в современном мире существует только одно государство с тоталитарным режимом – это Северная Корея (КНДР), а вот с родственным ему авторитарным режимом – 59 стран, в том числе и Россия. Таким был результат исследования по уровню демократии, проведенного в 2021 году в 167 странах аналитическим подразделением британского журнала The Economist. Кстати, по этому уровню Россия оказалась на 146 месте. Основываясь на том, что признаки тоталитарного и авторитарного режимов во многом совпадают, мнение Хайека о власти, как мне представляется, можно отнести и к государствам с авторитарным режимом.

По мнению Хайека, шансы навязать тоталитарный режим целой нации зависят от того, сможет ли лидер окружить себя людьми, готовыми добровольно подчиниться тоталитарной дисциплине, которую они затем будут силой навязывать остальным. Есть три веских причины полагать, что подобная сильная и многочисленная группа, состоящая из лиц с довольно однородными взглядами, скорее всего будет сформирована не из лучших, а из худших элементов любого общества.

Во-первых, чем выше умственные способности и уровень образования отдельных индивидов, тем резче разнятся их вкусы и взгляды и тем меньше шансов, что они единодушно примут какую-то конкретную иерархию ценностей. Отсюда логически вытекает, что тот, кто ищет единства взглядов, должен спуститься в сферы, где доминируют более низкий моральный и интеллектуальный уровень, более грубые вкусы и инстинкты.

Во-вторых, потенциальный диктатор не может рассчитывать только на людей с примитивными, и обычно с весьма схожими инстинктами: их будет слишком мало для осуществления поставленной задачи. Ему придется увеличивать численность последователей, обращая в свою несложную веру все новых людей. При этом всего проще заручиться поддержкой людей легковерных и склонных к послушанию, людей без твердых убеждений, которые охотно примут готовую систему ценностей, если им достаточно часто и громко ее вдалбливать.

И, в-третьих, искусный демагог всегда будет стремиться сплотить своих сторонников в единую и спаянную группу. Необходимым элементом любого ученья, любой веры, способной прочно сплотить людей для совместных действий, является общая борьба против чужаков. Этим всегда пользуются те, кому нужна не просто поддержка той или иной политики, а безоговорочная поддержка широких масс. Враг, неважно, внутренний (например, «мигранты») или внешний, - является неотъемлемой частью арсенала тоталитаристского лидера.

В заключение привожу мнение английского историка и политика Лорда Актона (1834-1902): «Всякая власть развращает, но абсолютная власть развращает абсолютно». Абсолютная - о власти тоталитарного, да и авторитарного режимов. https://www.facebook.com/groups/245646315545092/user/100004605915960






Spektrum (Германия): обаятельный соблазнитель, агрессивный эгоман

14.12.2019 Яна Хаушильд (Jana Hauschild)

…Первая — сильная потребность в признании и самоутвержденииНарциссы хотят, чтобы ими восхищались, и ведут себя соответствующим образом. Поэтому они стараются казаться уникальными людьми, самоуверенными, но в то же время и обаятельными лидерами.
«Нарциссы легко знакомятся с людьми и завязывают отношения. Они харизматичны, часто наделены чувством юмора и излучают уверенность в себе
Обидчивые и агрессивные
За этим скрывается другая сторона нарциссизма — склонность к конкурентному мышлению. «Те, у кого есть ярко выраженные черты нарциссаобидчивы, им кажется, будто их атакуют. Эти люди часто высокомерно или агрессивно реагируют на критику и переходят вербальные границы»    После ссор они реже шли на примирение и чаще действовали мстительно и неконструктивно.
нарциссы в ссорах скорее занимают наступательную позицию, ругаются и ведут себя надменно, они склонны к контролю над партнером, ревнивы и прибегают к манипуляциям, чтобы достичь своих целей.
Как ведет себя партнер-нарцисс?
Эгоцентрично. Разговоры крутятся в основном вокруг его персоны. Чаще всего он стоит у руля, а если беседа отклоняется от его переживаний и мыслей, он снова быстро переводит ее в нужное русло. Его взгляды — единственно верные, а его потребности наиболее важны.
Беспощадно. Потребности, мысли или чувства других для нарциссов не играют никакой роли. Они пренебрегают общественными правилами, не придерживаются договоренностей, склонны, например, к тому, чтобы одалживать деньги или вещи, не возвращая их. Вместе с тем они мало сожалеют об ошибках, даже перекладывают вину за собственные неудачи или промахи на другого и внушают партнеру чувство вины.
Угрожающе. В конфликтах они грозят партнеру уходом. На критику реагируют очень агрессивно — вербально, а в отдельных случаях даже физически.
Как манипулятор. Чтобы что-то получить, нарцисс может быть очень обаятельным, делать комплименты, кружить партнеру голову. А в следующий момент они заставляют почувствовать негатив, лишь бы привлечь к себе внимание или ощутить свою власть. В отношениях все это используется для того, чтобы лишить партнера уверенности. Партнер нарцисса часто задается вопросом, любят ли его вообще.
Уничижительно. Они не терпят критику, но активно критикуют сами. Выискивают чужие ошибки и осыпают упреками. Унижают других и внушают им чувство, будто они недостаточно хороши.
самовлюбленные люди. такие ресурсы, как деньги и статус.
Многие люди с нарциссическими нарушениями личности выросли в окружении, где было мало любви, их мало ценили. «Чрезмерно раздутое эго — это стратегия борьбы для компенсации стыда и сомнений в самом себе.
Терапевт по вопросам семьи Дарлин Лансер (Darlene Lancer) советует спросить самого себячувствую ли я, что меня ценят, уважают и заботятся обо мне? Реализуются ли мои потребности? Если нет, влияет ли это на меня и мою самооценку? Если да, то что я могу сделать?
Американский психолог призывает вести себя во всех ситуациях и жизненных сферах равноправно и равнозначно относиться к партнеру.
https://inosmi.ru/social/20191214/246239837.html

Фридрих Август Хайек: почему у власти оказываются худшие

Ф.А. Хайек является доктором права и доктором политических наук, а также лауреатом Нобелевской премии по экономике и членом Британской Королевской Академии наук. О власти же он высказался в своей книге «Дорога к рабству», рассуждая о принципах формирования в государствах тоталитарных режимов.

Как известно, в современном мире существует только одно государство с тоталитарным режимом – это Северная Корея (КНДР), а вот с родственным ему авторитарным режимом – 59 стран, в том числе и Россия. Таким был результат исследования по уровню демократии, проведенного в 2021 году в 167 странах аналитическим подразделением британского журнала The Economist. Кстати, по этому уровню Россия оказалась на 146 месте. Основываясь на том, что признаки тоталитарного и авторитарного режимов во многом совпадают, мнение Хайека о власти, как мне представляется, можно отнести и к государствам с авторитарным режимом.

По мнению Хайека, шансы навязать тоталитарный режим целой нации зависят от того, сможет ли лидер окружить себя людьми, готовыми добровольно подчиниться тоталитарной дисциплине, которую они затем будут силой навязывать остальным. Есть три веских причины полагать, что подобная сильная и многочисленная группа, состоящая из лиц с довольно однородными взглядами, скорее всего будет сформирована не из лучших, а из худших элементов любого общества.

Во-первых, чем выше умственные способности и уровень образования отдельных индивидов, тем резче разнятся их вкусы и взгляды и тем меньше шансов, что они единодушно примут какую-то конкретную иерархию ценностей. Отсюда логически вытекает, что тот, кто ищет единства взглядов, должен спуститься в сферы, где доминируют более низкий моральный и интеллектуальный уровень, более грубые вкусы и инстинкты.

Во-вторых, потенциальный диктатор не может рассчитывать только на людей с примитивными, и обычно с весьма схожими инстинктами: их будет слишком мало для осуществления поставленной задачи. Ему придется увеличивать численность последователей, обращая в свою несложную веру все новых людей. При этом всего проще заручиться поддержкой людей легковерных и склонных к послушанию, людей без твердых убеждений, которые охотно примут готовую систему ценностей, если им достаточно часто и громко ее вдалбливать.

И, в-третьих, искусный демагог всегда будет стремиться сплотить своих сторонников в единую и спаянную группу. Необходимым элементом любого ученья, любой веры, способной прочно сплотить людей для совместных действий, является общая борьба против чужаков. Этим всегда пользуются те, кому нужна не просто поддержка той или иной политики, а безоговорочная поддержка широких масс. Враг, неважно, внутренний (например, «мигранты») или внешний, - является неотъемлемой частью арсенала тоталитаристского лидера.

В заключение привожу мнение английского историка и политика Лорда Актона (1834-1902): «Всякая власть развращает, но абсолютная власть развращает абсолютно». Абсолютная - о власти тоталитарного, да и авторитарного режимов. https://www.facebook.com/groups/245646315545092/user/100004605915960/

«Идеальная мишень»: Россия взращивала Трампа в качестве своего агента на протяжении 40 лет, о чем рассказал бывший шпион КГБ

(The Guardian, Великобритания)

Трамп, Байден и Украгейт

30.01.2021 Дэвид Смит (David Smith)

Как рассказал Юрий Швец, ставший главным источником информации для новой книги, агенты КГБ притворялись, что они «чрезвычайно впечатлены личностью» Трампа.

Дональда Трампа «взращивали» в качестве агента российской разведки на протяжении более 40 лет, и он оказался настолько готовым бездумно повторять антизападную пропаганду, что в Москве были счастливы, о чем в интервью Guardian рассказал бывший шпион КГБ.

Юрий Швец, которого Советский Союз отправил в Вашингтон в 1980-х годах, сравнивает бывшего президента Соединенных Штатов с «Кембриджской пятеркой» — ядром сети советских агентов в Великобритании, которое передавало секреты Москве во время Второй мировой войны и в начале холодной войны.

67-летний Швец стал ключевым источником информации для книги «Американский компромат» («American Kompromat») — новой книги журналиста Крейга Унгера (Craig Unger), который также написал «Дом Трампа» («House of Trump») и «Дом Путина» («House of Putin»). В этой новой книге также рассматриваются отношения бывшего президента с опальным финансистом Джеффри Эпштейном (Jeffrey Epstein)….

Унгер, автор семи книг и бывший пишущий редактор журнала Vanity Fair, сказал о Трампе: «Он был агентом влияния. Речь не шла ни о каком грандиозном, гениальном плане, согласно которому КГБ собирался взращивать этого парня, чтобы через 40 лет он стал президентом. В то время, когда это началось, примерно в 1980 году, русские пытались вербовать всех подряд и обрабатывали десятки людей».

«Трамп был идеальной мишенью во многих отношениях: его тщеславие и нарциссизм сделали его естественной целью для вербовки. Его обрабатывали в течение 40 лет, вплоть до его избрания на должность президента».

https://inosmi.ru/politic/20210130/249030308.html

Георгий Бовт о «запасных» элитах
20.07.2020, 07:52
Когда правишь 26 лет, то хочется, чтобы эта музыка никогда не кончалась. Чтоб елей холуев лился в уши полным потоком. Чтоб принимать парады и устраивать разносы. Чтоб почетные караулы все ходили и ходили вокруг, а кортежи подавали все ближе к двери. Чтобы подданные лобзали глазами, чтобы падали ниц, а ты бы их, убогих, снисходительно поднимал – мол, полноте, я же не господь бог, я только учусь.
Можно и выборы иногда проводить. Но лишь для того, чтобы народную любовь отразить очередной «юбилейной цифрой»: вот тебя любят на 60%, потом на 75, 80, потом на все 90.
Все ближе манящая цифра 100, и лишь законы математики диктуют выдать максимум 99,9%. Да как они вообще смеют диктовать! Надо переписать эти законы. И тут вдруг – раз: верный визирь с тоненькой красной папочкой, словно крадучись, и кося при этом взглядом, подбирается к трону. «Ваше величество, осмелюсь доложить. По закрытым опросам, вас больше не любят. Ну, есть еще, конечно, в народе те, кто боготворят, но все больше — ненавидят и говорят, что надоел. Говорят, мол, сколько можно».
Визиря, конечно, хочется расстрелять и четвертовать, но ты же сам завел эти закрытые опросы и доклады правды в одном экземпляре в красной папочке. И ведь до поры до времени все сходилось — самоощущение величия и безмерная народная любовь. И вот на тебе. Где была ошибка? Не сам же. Холуи подставили. Враги руку приложили, тут к бабке не ходи. Происки. Всюду происки. Закулиса рулит и совращает добрых людей. А они так доверчивы, так наивны. И поскольку страна небольшая, то все как бы свои. Были.
И уже кажется, что не так подобострастно кривятся рожи придворных. Все больше бегающих глаз. Все более нервический смех при твоих солдафонских шутках. А раньше ржали, как кони. А ведь всех вскормил и из дерьма вынул. Вознес и обласкал. «Они ж никто без меня, не стань меня – сами передерутся, да и их всех пересажают». Но спиной уже лучше не поворачиваться — нож всадят. И неизвестно, кто первым побежит «на ту сторону», кто дрогнет и не станет выполнять ТОТ САМЫЙ приказ, когда остается от прежнего величия лишь команда «Пли!» — по толпе, что несется грабить твой дворец и сокрушать твое наследие. Неблагодарные люди. Они всегда таковы...
Как и для многих авторитарных правителей, для белорусского «последнего диктатора Европы», как некогда его звали, всегда интересна проблема преемника – но всегда как некая абстракция, неизменно отодвигаемая на достаточно отдаленное будущее.
Потому что «ну, я еще немножко порулю, и еще, и еще». И так почти до бесконечности. Наверное, вот сына сделаю преемником, но пусть пока еще подрастет.
И пока «батька» растил сына, строил дом, сажал деревья и политических оппонентов, почва совсем обеднела. Так бывает часто в авторитарных государствах, особенно мелких. Кажется, что вот элита есть, а ее на самом деле нет. А есть только придворные холуи. Те, что во власти и отбираются не по принципу профпригодности, а по принципу способности «лизнуть» до гланд, предугадывать эманации, смеяться шуткам в тон и даже заранее, рапортовать бодро и позитивно. Ну и чтоб не умнее начальника были. Ну ладно, не были – казались глупее. В этом часть послушания. А то мало ли. А все остальныеполитические и управленческие маргиналы с синдромом выученного бессилия.
После того, как «батька» посадил двух главных своих на предстоящих 9 августа выборах (господи, ну вот зачем эти выборы таким «батькам»? — загадка неведома) противников-оппозиционеров, а третьего просто снес небрежным движением судебной системы, которая ему уже давно как королевская мантия, осталась против него, в сущности, помимо пары «мурзилок», простая белорусская женщина. Она в политическом плане – вообще никто. Жена блогера. Блогера посадили, потому как досаждать стал своей правдой-маткой, — от этого интернета вообще одна головная боль.
У Светланы Тихановской, по сути, нет никакой политической и тем более экономической программы. Кроме той, что после своей победы она обещает освободить всех политзаключенных и провести новые честные выборы. Все. Вокруг нее объединилась кое-какая прочая оппозиция. В самом деле, чем не лозунг – придите голосовать, чтобы свергнуть сатрапа, а потом провести новые выборы. Из кого потом будут выбирать, если все выжжено кругом подсечно-огневым методом? Это другой вопрос.
Однако он важный.
Вопрос о качестве элит, которых, когда их хватишься, а их и нет вовсе, оказывается. Нет управленцев, кроме как временно лояльных, но развращенных и ни на что самостоятельное не годных.
Нет грамотных людей, способных предложить не «хайп», а внятную альтернативу. Не набор приятных, но бессмысленных лозунгов, а план действий, по которому можно работать. В свое время по этому пути пошел весь Советский Союз.
СССР сгубило не ЦРУ и даже не коварные саудиты, уронившие цены на нефть. Его сгубила бездарная безграмотность людей, которые сначала руководили страной, а потом пытались ею руководить. У первых в головах не было ничего, кроме начетничества из учебников марксизма-ленинизма, у вторых – ничего, кроме адаптированных для обывательского понимания в «500 дней по пути к счастью» статей канонических западных рыночников. Так, как они эти статьи поняли. Трудности перевода, знаете ли.
Василий Ключевский так писал об окружении императора, которого считают основателем «проевропейской России»: «Петр служил своему русскому отечеству, но служить Петру еще не значило служить России. Идея отечества была для его слуг слишком высока, не по их гражданскому росту. Ближайшие к Петру люди были не деятели реформы, а его личные дворовые слуги. Он порой колотил их, порой готов был видеть в них своих сотрудников, чтобы тем ослабить в себе чувство скуки своим самодержавным одиночеством».
А после его смерти «влиятельные люди, в руках которых очутились судьбы России... начали дурачиться над Россией тотчас по смерти преобразователя... Это были истые дети воспитавшего их фискально-полицейского государства с его произволом, его презрением к законности и человеческой личности, с притуплением нравственного чувства».
Как страдала империя после Петра от отсутствия грамотных людей, способных подхватить (или, наоборот, подправить, починить) правое дело, так и продолжает страдать уже после того, как распалась. Белоруссия — маленькая. Это Россия большая. Лукашенко – не Петр Первый, разве что ростом вышел, как и тот.
Однако, когда берет оторопь порой от лицезрения тех, кто «во власти» на постсоветском пространстве (забившиеся под шерстяной плед старушки-Европы прибалты в этом плане ничем не лучше, уровень политики там порой не превышает свары на уровне отдела в советском НИИ), то перебить ее может еще большая оторопь от взгляда на тех, кто в нее как бы только стремится. Делает вид точнее.
Боже, о чем говорят и спорят эти люди! С какого дуба они все рухнули на эту грешную и нищую землю. Каков уровень их ментальности, за которым никак не угадать порядочность. Даже собственный «харассмент» придумать не смогли – все у америкосов собезьянничали. А их, с позволения сказать, «дебаты»! Убогость и местечковость, выдаваемые за серьезную оппозиционную политику.
Успокаивает, конечно, что «кризис элит», как обнаруживается, всеобщий. И сама по себе — и вот еще один повод для удивления – сменяемость власти, чему также все больше является примеров, не гарантирует качественного отбора в «лучшие люди страны».
Вот Америка «довыбиралась» до Трампа. Теперь шарахается в сторону и под давлением чернокожих гопников и примкнувших к ним либерал-маккартистов вот-вот готова в лидеры «державы номер один» выбрать престарелого полу-маразматика, по сравнению с которым Брежнев «средней поры» — вполне себе бодрячок-реформатор.
В Европе, кроме фрау Меркель (спасибо «советской школе» и гэдээровскому комсомолу), и глаз остановить не на ком. Были де Голли — стали Макроны. Полно фриков во власти, и еще куча таких же, туда рвущихся. В эпоху теле-интернет инфотейнмента электоральная демократия привела к тому, что политический класс замкнулся сам на себе, социальные лифты забились склеротическим бляшками безграмотного и безответственного плебса, а когда они срываются, то «инсульт» выливается в Трампов, больших и маленьких. И на этом фоне у нас иной Фургал начинает казаться «нормальным человеком». Потому как разговаривает по-человечески с людьми и делает то, что им нравится. При этом, кого еще, кроме таких фургалов, в «оппозицию» набирать: нормальных людей, желающих пойти в такую политику, мало и становится все меньше.
Что касается Белоруссии, то со стороны, конечно, многие (особенно среди «прогрессивного класса») смотрят на происходящее там с плохо скрываемой надеждой на «движуху».
Неужто сковырнут все более становящегося смешным «батьку», оно и нашим властям как бы «средний палец» будет, о чем можно пост на много «лайков» тиснуть. И если придут к власти благонамеренные идиоты – так это даже по приколу.
На самом деле правды тут нет. И Лукашенко засиделся, и перестал видеть «берега», утратил связь с реальностью, а вместе с ней и, прости господи, харизму. И ему действительно пора уходить. Его многие настолько ненавидят, что готовы голосовать за какую-то неизвестную тетю. Чтобы поставить подпись в ее поддержку, собирались огромные очереди. Над ним за спиной смеются его же чиновники. Его сдадут и военные, и бюрократы, едва почувствуют, что трон зашатался. Но пока не почувствуют, будут с ним соучастниками. А дальше что?...:

Автор статьи рассуждает о морали во внешней политике США, более того — он написал книгу на эту тему. Автор считает, что многие суждения об этике в современной внешней политике США являются плохо продуманными, и сожалеет, что большая часть дебатов по этой теме фокусируется на личности Трампа.


Svenska Dagbladet (Швеция): как распознать психопата среди нас
06.01.2020 Мария Карлинг (Maria Carling)

Ученые считают, что среди серийных убийц довольно мало людей, которых можно назвать психопатами. Но у всех нас в той или иной степени есть психопатические черты.
Начнем с того, что психопатия не психиатрический диагноз — это полезно знать. Несмотря на то, что многие считают этот термин устаревшим, его используют в судебной практике. В закрытых исправительных учреждениях примерно 15-20 преступников соответствуют достаточному количеству критериев, чтобы называться психопатами. Об этом в своей книге «Психопат: реальность за мифами» (Psykopaten — verkligheten bortom myten) пишут судебный психиатр Марианне Кристианссон (Marianne Kristiansson) и доктор медицинских наук Каролина Сёрман (Karolina Sörman). Обе они ведут научную работу на кафедре клинической неврологии Каролинского института.
Примерно 1% всех мужчин мира можно отнести к категории психопатов. Женщин с психопатическими чертами изучали очень мало, поэтому сказать что-то наверняка насчет них нельзя.
Типичные черты психопата
1. Пониженный контроль импульсивности
2. Поверхностность эмоций и неспособность задумываться о последствиях своего поведения
3. Невероятная стрессоустойчивость и дерзость
Так понятие описывается в самой современной триархичной теоретической модели психопатии, которую разработал американский профессор Кристофер Патрик (Christopher Patrick). Его идея заключается в том, что новые исследования психопатии в рамках нейробиологии должны опираться на три конкретные области.
Более старая модель, к которой чаще всего прибегали в последние десятилетия и которая до сих пор используется как стандарт в судебной практике Швеции, а также в Северной Америке, — это так называемый опросник PCL-R (контрольный список Хейра) на 20 пунктов. С его помощью определяют степень психопатичности криминальных групп.
При использовании контрольного списка Хейра, включающего критерии для определения психопатии, человеку начисляют один балл за свойства, присущие его личности в той или иной степени, и два балла за те, которые присущи полностью. Максимум можно получить 40 баллов. В разных странах, чтобы характеризовать человека как психопата, достаточным считается разное количество баллов.
Вокруг этого списка разворачивается много споров, особенно в США, поскольку он считается устаревшим, хотя очень многие его по-прежнему используют в судебной сфере.
Двадцать критериев психопатии Роберта Хейра
1. Разговорчивость / поверхностное обаяние
2. Завышенная самооценка / напыщенность
3. Потребность в постоянном возбуждении, напряжении / склонность к скуке
4. Патологическая лживость
5. Коварство / склонность к манипулированию
6. Неспособность испытывать чувства вины и стыда
7. Поверхностность эмоций
8. Холодность / отсутствие эмпатии
9. Паразитический образ жизни
10. Слабый самоконтроль, например, легко возникающая агрессия
11. Беспорядочная и эгоистичная сексуальная жизнь
12. Поведенческие проблемы с раннего возраста (до 12 лет)
13. Неспособность ставить реалистичные долгосрочные цели (неумение смотреть в будущее)
14. Импульсивность
15. Безответственность, скажем, в роли родителя или руководителя
16. Неумение отвечать за свои поступки
17. Многочисленные краткосрочные отношения, похожие на брак
18. Преступления в подростковом возрасте (до 15 лет)
19. Нарушение условий досрочного освобождения, преступления, совершенные в этот период
20. Криминальная многофункциональность, преступления разного типа, например: нарушение частных границ, кража, торговля наркотиками, незаконное лишение свободы другого человека, убийство или покушение на убийство, сексуальные преступления, оскорбления, мошенничество, побег из тюрьмы.
Люди с расстройствами личности (а это уже диагноз) часто имеют психопатические черты. Разница между этими двумя понятиями заключается в том, что при формировании комплекса критериев при определении расстройства личности подчеркивается преступное и асоциальное поведение.
Когда же речь идет о психопатии, отмечается пренебрежительное отношение к другим людям, даже если оно не является нарушением закона. Далее мы опишем людей, которые подходят под критерии обоих понятий.
В американском диагностическом мануале и европейской системе классификации болезней диагноз «расстройство личности» опирается на поведенческие особенности. Во многом он похож на психопатию, и часто его ставят как раз преступникам. Как уже было сказано, в закрытых исправительных учреждениях 15-20% задержанных имеют явные психопатические черты. У большинства людей с психопатией есть также диагноз «антисоциальное расстройство личности», если верить книге «Психопат: реальность за мифами».
В ходе исследования, проведенного среди 4 тысяч мужчин-призывников, самостоятельно прошедших тест на психопатию и набравших достаточно много баллов, выявили две группы: с одной стороны дерзкие, любящие приключения и авантюры, не склонные к тревоге и депрессии молодые люди, с другой — те, для кого характерны тревожность, депрессия и телесные недуги.
Вот три преступных типа с разной степенью психопатичности, смоделированные на основе воображаемого ограбления банка. Они описаны в книге «Психопат: реальность за мифами».
Патрик
Сильно выраженные психопатические черты. Это контролируемая и холодная психопатия, делающая его невероятно храбрым и спокойным в стрессовых ситуациях, например, во время ограбления банка. Способен спланировать очень сложные преступления без тени волнения. Типичен для своей группы, человек с большим потенциалом. Если бы он не попал в преступную среду, мог бы многого добиться в другой сфере. Может управлять другими людьми и хорошо умеет организовать их. Фронтальные доли его мозга, те самые, с помощью которых человек принимает решения, очень хорошо развиты. Другие же, по мнению ученых, развиты гораздо хуже. Например, те, с помощью которых мы оцениваем разные вещи или формируем свой моральный компас, предпочитая, скажем, никого не убивать. Патрик умен и общителен, сем многих вводит в заблуждение. Даже в исправительных учреждениях многие поддаются на обаяние самоуверенного и склонного к манипулированию Патрика.
Одна из причин невероятной храбрости и бесстрашия такого человека: его симпатическая нервная система работает не так, как у нас.
Клас
У него черты психопатии выражены меньше. Он импульсивен, но не так стрессоустойчив. Он явно занервничал, когда в банке во время ограбления, спланированного Патриком, начался хаос. Система вознаграждения в мозгу у Класа работает немного необычно. Кроме того, у него проблемы с так называемой рабочей памятью. Ему трудно сохранять в рабочей памяти информацию. Вероятно, у него синдром дефицита внимания и гиперактивности. Ему трудно что-то планировать, завершать начатое и концентрироваться. Им легко управлять, что очень удобно для Патрика, когда тот, например, продумывает преступление.
Андерс
Ему поставили диагноз «антисоциальное расстройство личности», но выраженных черт психопатии у него нет. Он способен оценить себя со стороны. Он хочет стать лучше и уйти из криминального мира. В исправительных учреждениях он активно участвует в реабилитационных программах.


09 октября 2020

В США предложили проверять президента на дееспособность

В США спикер Палаты представителей Конгресса Нэнси Пелоси предложила создать межпартийную комиссию, суть которой заключается в оценивании дееспособности президента страны.

По словам американского политика, это не имеет отношения к Дональду Трампу, поскольку его будут судить избиратели. Предложенный законопроект о создании комиссии относится к будущим главам государства. Пелоси отметила, что к подобной инициативе их побудило состояние здоровья нынешнего президента.

В комиссию могут войти председатель и шестнадцать членов, которых выберут демократы и республиканцы. Это могут быть как медицинские эксперты, так и бывшие высокопоставленные чиновники, сообщает телеканал NBC News.

https://www.vesti.ru/article/2470079

Встречайте «Мультипсихометр» — советскую разработку, с помощью которой в России тестируют силовиков Откуда она взялась и кто на ней зарабатывает

7 декабря 2020 Михаил Терещенко / ТАСС

После самоубийства офицера ФСО прямо на территории Кремля спецкор «Медузы» Максим Солопов заинтересовался проблемой психологической устойчивости силовиков — и обнаружил компанию, которая снабжает российские спецслужбы, полицию и военных «Мультипсихометрами». Так называется «аппаратно-программный психодиагностический комплекс», разработанный еще в 1980-е годы в одном из НИИ Ракетных войск стратегического назначения. Бизнес на нем построил непубличный предприниматель с Рублевки с хорошими связями в Минобороны и среди силовиков.

30 ноября сотрудник Федеральной службы охраны (ФСО) покончил с собой прямо на территории Кремля, сообщило издание Baza. Издание уверяло, что он был сотрудником личной охраны президента, а причиной его поступка стало «равнодушное отношение руководства ФСО к условиям его работы, а также многочисленные переработки». Источники ТАСС подтвердили факт самоубийства сотрудника спецслужбы, но отрицали, что он работает в личной охране президента — а возможной причиной самоубийства назвали переживания из-за развода с супругой.

Открытой статистики по самоубийствам в силовых структурах и с применением служебного оружия нет; публике становятся известны, как и в этот раз, только отдельные случаи. Но каждый из них считается чрезвычайным происшествием, предотвратить которое призваны психологические службы силовых структур.

Сотрудники ФСО при поступлении на службу проходят психологический отбор, как правило — в ведомственных медицинских учреждениях при ФСБ, объяснил «Медузе» источник в ФСО. Там же проходят ежегодные плановые психологические тестирования, о них «Медузе» рассказали сотрудники силовых структур, в том числе ФСО. Тестирование выглядит как заполнение бланков с большим количеством однообразных простых вопросов и разными вариантами ответов. Подробности результатов тестируемым обычно не сообщают; психолог делает для кадровиков специальные пометки о категории годности.

Обследуют сотрудников спецслужб и штатные психологи самих ведомств, хотя многие методики для них разработаны частными компаниями. «Медуза» нашла и изучила одну из них — создающую продукт, которым пользуются практически все силовики в России. Небольшая фирма под названием «Научно-производственный центр ДИП» (НПЦ ДИП) уже более десяти лет поставляет силовым ведомствам методики психологического обследования и отбора кандидатов, а также оборудование для этого — аппаратно-программный комплекс «Мультипсихометр» и его модификации.

Непубличному бизнесмену с Рублевки Владимиру Бурлакову, бывшему владельцу НПЦ ДИП и нынешнему владельцу связанной с ней компании «Инновационные психотехнологии», удалось заработать на контрактах с силовиками не менее 100 миллионов рублей. 

Жизнеутверждающие установки сотрудников силовых структур

Только в опубликованной части закупок разных силовых структур можно найти контракты с НПЦ ДИП на поставку психодиагностических комплексов на десятки миллионов рублей. Например, специально для ФСБ компания разработала комплекс «Гранит», а для Минобороны — автоматизированное рабочее место (АРМ) военного психолога 83т379, а также АРМ специалиста профессионального отбора «ОТБОР-В». Более того, навыки работы с этими комплексами обязательны для военных специалистов по психологическому отбору. 

На сайте самой компании среди ее заказчиков перечислены Минобороны, ФСБ, ФСО, МВД, Росгвардия, ФСИН, МЧС, ликвидированные ФСКН и Спецстрой, а также силовые службы Беларуси и Казахстана. Там же опубликованы многочисленные благодарности от генералов, включая заместителя начальника Генштаба РФ, командующих внутренними войсками, военными округами и Ракетными войсками стратегического назначения; руководителей высших учебных заведений и кадровых подразделений МВД и Росгвардии.

Еще на сайте НПЦ ДИП можно прочесть якобы научные статьи по психологии — с учетом специфики спецслужб и силовых ведомств. Например, о профилактике суицидов пишет член-корреспондент Академии педагогических и социальных наук Михаил Буренков: «Согласно религиозным взглядам, суицид происходит после того, как утрачена вера в Бога и махровый эгоизм овладевает душой человека. С этим видением согласна и современная психиатрия, рассматривая понятие „вера“ как составную часть общечеловеческих, нравственных ценностей». 

Для профилактики самоубийств автор статьи предлагает не читать личному составу лекции о проблеме — это может лишний раз «спровоцировать слабых» на добровольный уход из жизни, — а направлять основные усилия на «формирование жизнеутверждающих установок». «Примерное описание жизнеутверждающих установок сотрудников российских силовых структур может быть следующим: жизнь стоит того, чтобы жить; жизненные трудности закаляют человека; Господь милостив и не закрывает дверей, не открыв другие; ищите и обрящете», пишет Буренков.

В подписи под статьей указано, что Буренков — кандидат психологических наук, но никаких сведений о его диссертации в электронном каталоге Российской государственной библиотеки нет. Зато в РГБ можно найти две его книги: «Воспоминания сотрудников личной охраны Жукова» и «Традиции и профессиональные ценности российской императорской охраны».

Инновационные психотехнологии

Флагманский продукт НПЦ ДИП для спецслужб и силовых органов — аппаратно-программный психодиагностический комплекс «Мультипсихометр» — представляет собой компьютер со специальным программным обеспечением и базовой периферией: «специализированной психодиагностической клавиатурой, блоком психомоторных тестов, аналоговым манипулятором типа „джойстик“, ножной педалью, головными телефонами». «Головные телефоны» — это наушники (по-английски headphones), а «психодиагоностическая» клавиатура выглядит так, будто кто-то удалил с обычной все клавиши, кроме кнопок со стрелками и цифрами.

Для массового тестирования производитель предлагает поставить «Мультипсихометр» в комплекте с принтером и сканером, с помощью которых можно распечатывать тестовые задания на бланках, а потом загружать результаты в программу для автоматической обработки.

Программы для психодиагностических комплексов содержат библиотеку из нескольких сотен тестов, которые должны выявлять у испытуемых психические отклонения, депрессии, конфликты в коллективе, оценивать их психологическую устойчивость. 

Цены на базовую модель «Мультипсихометра» на сайте компании начинаются от 183 тысячи рублей. В опубликованных госконтрактах стоимость одного комплекса в максимальной комплектации (с рулем и педалями) доходит до 300 тысяч. 

По данным сервиса «СПАРК-Интерфакс», годовая выручка НПЦ ДИП, в штате которой числятся 16 человек, в 2015 году доходила до 100 миллионов рублей (это максимальный уровень), но в 2019-м упала до 21 миллиона, а компания показала убыток. При этом используемые НПЦ ДИП софт, патенты и товарный знак — вся интеллектуальная собственность на психодиагностические комплексы — принадлежит компании «Инновационные психотехнологии», родом деятельности которой значатся поставки программного обеспечения.

Основной владелец «Инновационных психотехнологий», согласно Единому госреестру юрлиц, — бывший совладелец и учредитель НПЦ ДИП, 58-летний уроженец города Златоуст Челябинской области Владимир Бурлаков, который сейчас живет в подмосковном поселке Горки-2 на Рублево-Успенском шоссе.

Среди заказчиков «Инновационных психотехнологий» на сайте перечислены Следственный комитет, Росатом, РЖД, Московский и Петербургский метрополитен. У компании тоже немало благодарностей от высокопоставленных силовиков: например, есть грамоты от председателя СК Александра Бастрыкина и командующего внутренними войсками Виктора Золотова, который сейчас возглавляет Росгвардию. Компания с гордостью заявляет, что с помощью ее методик протестированы «более миллиона специалистов».

Бывший сотрудник НПЦ ДИП рассказал «Медузе», что каждая сделка с силовиками по продаже психодиагностических комплексов приносила Бурлакову «не менее 200% прибыли», а сам бизнесмен любил хвастаться большими связями в госструктурах. «Сколь далеко простираются его связи наверх — не знаю, может быть, это больше блеф, чем реальность», — говорит собеседник «Медузы».

Сам Бурлаков на переданную ему просьбу пообщаться с «Медузой» никак не отреагировал. Представитель его «Инновационных психотехнологий» при этом предупредил корреспондента, что учредитель вряд ли захочет общаться со СМИ.

Психология судного дня

На сайте Минобороны и в лояльных ведомству СМИ можно найти упоминания психодиагностических комплексов НПЦ ДИП с эпитетами «современный» и «новейший». Но в разделе «Энциклопедия РВСН» рассказывается о разработке «Мультипсихометра» еще в 1980-х годах.

Тогда в 4 Центральном НИИ Минобороны СССР, занимавшемся различными исследованиями в интересах ракетных войск стратегического назначения (РВСН), существовал специальный «Отдел обитаемости объектов РВСН». В нем ученые пытались продумать и регламентировать приемлемые условия службы для людей, которые должны были 24 часа в сутки и 365 дней в году гарантировать причинение «неприемлемого ущерба» потенциальному противнику в ядерной войне.

Отдельная команда исследователей взялась за создание технических средств профессионального отбора кадров для РВСН. Среди людей, занимавшихся этим вопросом, на сайте Минобороны перечислены Е.Г. Черепанов — создатель «подвижной психофизиологической лаборатории ПФЛ-1», С. Е. Поддубный — автор «оригинальных методов социально-психологических исследований, позволяющих улучшить психологический климат в подразделениях», а также К.В. Сугоняев — разработчик «многофункционального аппаратурного психодиагностического комплекса „Мультипсихометр-01“». 

Сергей Поддубный, работавший с Сугоняевым в 4 ЦНИИ Минобороны, сейчас возглавляет кафедру общей и социальной психологии МГИМО. Лауреат многочисленных премий ФСБ, Поддубный в соавторстве с Сугоняевым составил в 2011 году «Методические рекомендации по определению профессиональной пригодности к военной службе по контракту, федеральной государственной гражданской службе и работе» для Центральной научно-исследовательской лаборатории психофизиологии и психологии труда ФСБ (ЦНИЛ ПФПТ).

В том же году директор ФСБ Александр Бортников утвердил своим приказом инструкцию проведения по организации психологического отбора в спецслужбу, в которой закреплял за ЦНИЛ полномочия ключевой структуры, курирующей эту работу. С 1993 года по 2015 год Лабораторию психофизиологии ФСБ возглавлял еще один старый сослуживец Сугоняева по 4 ЦНИИ Минобороны Евгений Черепанов.

«Медузе» удалось ознакомится с опубликованными в специализированных сборниках статьями и докладами Константина Сугоняева. В них говорится, что в 1990-е и в начале 2000-х выпуском небольших партий «Мультипсихометров» занимался завод «Сигнал» в Тамбове, а методики на основе общедоступного ПО и психологических тестов разрабатывали все те же сотрудники 4 Центрального НИИ «в рамках опытно-конструкторских работ».

Эти работы в военном НИИ продолжались все 2000-е годы. «По сей день эти разработки обеспечивают процветание… НПЦ ДИП, взвалившего на себя бремя регистрации прав собственности, тиражирования и продвижения разработанных в МПО [медико-психологическом отделе 4 ЦНИИ; более позднее название отдела обитаемости объектов РВСН] продуктов», — пишет Сугоняев в конце 2016 года в статье для сборника материалов научно-практической конференции, прошедшей в Академии Генштаба.

Впрочем, сам Константин Сугоняев несколько лет был тесно связан с НПЦ ДИП, как видно из решения арбитражного суда по иску о нарушении права интеллектуальной собственности. Из документа следует, что с 2006 по 2011 год Сугоняев работал в НПЦ ДИП в должности начальника отдела НИОКР, директора по научной работе. Но «вследствие невыносимых условий для работы был вынужден в январе 2011 года уволиться по собственному желанию», — уточняется в решении суда. 

«Медуза» связалась с Сугоняевым, но полковник объяснил, что продолжает сотрудничать с министерством обороны России и не может давать комментарии СМИ.

Благодарность генерала

До начала сотрудничества с Сугоняевым, который еще в 1980-е работал над «Мультипсихометром», у НПЦ ДИП не было особой специализации. Ее бизнес начинался с поставок компьютеров для учебных заведений Минобороны и пограничной службы России, затем к нему добавились поставки оборудование для видеоконференцсвязи и программное обеспечение для ведомственных санаториев.

«До 2004 года включительно [бывший владелец НПЦ ДИП Владимир] Бурлаков и его фирма занимались практически тем же, чем подрабатывали многие технически продвинутые десятиклассники в это время — свинчивали компьютеры и продавали, а заодно прокладывали коммуникации для их объединения в некоторые системы. Много не заработаешь, конкуренция огромна. Особенность состояла лишь в том, что у Бурлакова были лицензии на работу в „закрытых средах“», — говорит «Медузе» бывший сотрудник НПЦ ДИП.

По утверждению собеседника «Медузы», компания начала продавать свои «комплексы для психологического тестирования» как раз в 2005 году, когда с ней стал сотрудничать Сугоняев (совмещая это с работой в 4 Центральном НИИ Минобороны), а Минобороны передало производство комплексов и всю техническую документацию в НПЦ ДИП.

Бывший сотрудник НПЦ ДИП полагает, что руководство компании могло получать госзаказы от силовиков при содействии руководства Генерального штаба. От Генштаба получена и самая ранняя из благодарностей, размещенных на сайте НПЦ ДИП — письмо 2006 года от генерал-полковника Василия Смирнова, который с середины 1990-х по 2013-й курировал работу с призывниками и резервистами.

Наконец, в 2012 году заместителем директора НПЦ ДИП стал Вадим Шаталов, бывший сотрудник главного управления Минобороны по работе с личным составом (ГУРЛС): именно оно курирует работу военных психологов. 

К 2012 году разные версии «Мультипсихометра» стали одним из основных средств диагностики для психологического отбора в Минобороны, МВД, ФСБ и другие силовые ведомства. Компания «Инновационные психотехнологии» (владеет софтом, патентами и товарным знаком, которыми пользуется НПЦ ДИП) со штатом в пять человек принесла Бурлакову более 100 миллионов рублей чистой прибыли за пять лет — с 2013 по 2018 год, следует из отчетности компании в базе «СПАРК-Интерфакс». 

Резкое падение выручки и убыток компания показала лишь по итогам 2019-го. Именно в этот период в российских вооруженных силах прошла реорганизация органов по работе с личным составом, а Шаталов ушел из НПЦ ДИП (сейчас он служит в структуре Академии Генштаба, курирующей научные исследования по психологическому отбору в войсках). 

Но и Бурлаков к тому моменту перестал быть совладельцем НПЦ ДИП: в декабре 2018 года он передал свою долю младшему партнеру, генеральному директору компании Сергею Кузнецову, оставшись владельцем только «Инновационных психотехнологий». Также продаются два его дома с участками на Рублевке — каждый из них риелторы оценили в полтора миллиона долларов (один оформлен на самого предпринимателя, второй — на его жену).

При этом бывший директор по научной работе НПЦ ДИТ и разработчик «Мультипсхиометра» Константин Сугоняев критикует сложившуюся практику психологического тестирования силовиков.

«Обыденными стали ситуации, когда психолог привлекается для „натаскивания“ кандидатов на прохождение отборочных процедур (например, поступающих в военную академию). Подобная практика не только профанирует профессиональный психологический отбор, но и уничтожает валидность тестов, — писал он в публикации по итогам конференции в РАНХиГС в 2016 году. — Сегодня приходится констатировать: отборочные мероприятия как процесс в силовых ведомствах России осуществляются, но достигают ли они цели — в лучшем случае неизвестно».

На момент публикации этого материала «Медуза» не смогла получить комментарии от Минобороны, МВД, ФСБ и ФСО о том, насколько широко они используют «Мультипсихмотер» — и какова эффективность этой системы.

https://meduza.io/feature/2020/12/07/vstrechayte-multipsihometr-

 Сахаров Андрей Дмитриевич «Размышления о прогрессе, мирном существовании и интеллектуальной свободе»

Сахаров, по сути, переворачивал общепризнанную пирамиду: сначала – гуманитарная сфера и гуманитарные вызовы, а экономика и государственная псевдорациональность – потом. В основании всегоправа и свободы человека и гражданина, а затем уже все остальное.

В этой логике термоядерная войнане продолжение политики военными средствами, а метод всемирного самоубийства. Ликвидация интеллектуальной свободы, будучи инструментом сохранения диктаторами своей власти, по Сахарову, ведет к ментальной и моральной деградации, и потому, по сути, тоже самоубийственно. Научно-технический прогресс сам по себе не приносит счастья, если сопровождается упадком и личной, и государственной морали.

Многие называли сахаровский способ мыслить наивным и (или) утопическим, но, как выясняется, любое другое проективное мышление – пседопрагматическое, экономически или милитаристски детерминированное, так называемое «государственное», ведомое «национальными интересами», не совпадающими с интересами обычных граждан, – к удовлетворительным результатам не приводит. Значит, именно теории Сахарова были прагматическими, но всегда что-то мешало их или воспринимать всерьез, или увидеть в них если не руководство к действию, то целеполагание. Хотя вожди продолжали читать его работы, может быть, видя в них высшую рациональность, при этом недопустимую, потому что она «подрывала основы».

А значит, Сахарова, остававшегося при всех обстоятельствах самим собой, нужно было запретить. В правозащитниках и инженерах-проектировщиках идеальных конструкций всегда есть – и даже должно быть – что-то от городских сумасшедших, которые не шутят, а говорят правду в лоб и всерьез. И делают это назойливо.

Его труды антиавторитарны и антитоталитарны. Они – за человека, но против той системы, которая отбирала у него права. Идея конвергенции двух систем свидетельствовала о том, что Сахаров не считал социализм безнадежным. Но выбирал из него то, что могло способствовать сдерживанию того самого «упадка личной и государственной морали».

Для миллионов людей во второй половине 1980-х Сахаров был абсолютным моральным авторитетом

Сахарова нет в списке соотечественников, которых массовое общественное мнение считает выдающимися историческими деятелями, – там все больше тираны и полководцы, из отряда привычной кино- и монументальной пропаганды. История остается не просто советской по своему пантеону – это история государства, но не общества. Ценности и идеи Сахарова сегодня еще дальше от восприятия и принятия их властью и конформистским большинством

«Человеческому обществу необходима интеллектуальная свобода – свобода получения и распространения информации, свобода непредвзятого и бесстрашного обсуждения, свобода от давления авторитета и предрассудков. Такая тройная свобода мысли единственная гарантия от заражения народа массовыми мифами, которые в руках коварных лицемеров-демагогов легко превращаются в кровавую диктатуру»

https://www.gazeta.ru/comments/column/kolesnikov/13585940.shtml

Убийства странно совпадают
Как получается, что самые громкие политические расправы готовят силовики

29 февраля 2020
Сергей Соколовзамглавного редактора
Как-то награды у нас находят людей очень вовремя.
Сенатор от Чечни Сулейман Геремеев был награжден президентом медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени на пятую годовщину убийства Бориса Немцова.
Тут вот в чем вопрос. Одним из подозреваемых в убийстве долгое время был родственник сенатора — военнослужащий тогда еще внутренних войск Руслан Геремеев. Установлено, что квартира, в которой жили уже осужденные убийцы, была оформлена на еще одного Геремеева — Артура. А официальным организатором преступления следствие называет водителя Руслана — Мухутдинова (не могут до сих пор найти). На квартире были обнаружены и карточки из «Президент-Отеля» на имя самого сенатора. Сенатор допрошен не был ни на следствии, ни в суде.
Есть еще и параллель.
В марте 2015 года был награжден президент Чечни Рамзан Кадыров — орденом Почета. Это произошло через несколько дней после убийства Бориса Немцова и слов самого Кадырова в поддержку, как установил потом суд, киллера Заура Дадаева. Он тоже военнослужащий и находился в подчинении Геремеева.
В Кремле этот факт тогда объяснили совпадением: наградные документы и приказы готовятся долго — вот так и получилось.
Возможно, совпадение произошло и вторично.
Но есть иные факты, которые вряд ли можно считать простым стечением обстоятельств.
Они касаются дел об убийстве Бориса Немцова и обозревателя «Новой» Анны Политковской.
Немцова убивали чеченские силовики (помимо названных был еще и экс-сотрудник МВД Беслан Шаванов, убитый в Грозном во время задержания при весьма непроясненных обстоятельствах). Село Джалка, где скрывался Геремеев, охраняли бойцы тогда уже Росгвардии.
Поручение следствия, направленное в адрес УФСБ по Чечне, — найти и доставить Руслана Геремеева в Москву для проведения следственных действий, было проигнорировано — не смогли, республика слишком большая.
Видеозаписи с камер ФСО, которых не могло не быть в шаговой доступности от Кремля, следствию не выдали. Очевидно, по соображению секретности.
Теперь о деле Анны Политковской.
Главный организатор убийства, которого долго пытались выдать за главного свидетеля, — подполковник ГУВД Москвы Павлюченков. Он был начальником «топтунов», которые следили за журналистом в служебное время, на служебных авто — за 100 долларов в день. Никто из них не наказан.
Еще один организатор — Хаджикурбанов — отсидевший офицер РУБОПа.
По делу проходил и офицер УФСБ по Москве Рягузов, но обвинения с него были сняты.
Однако на следствии и в суде выяснилось, что киллер — Махмудов — был с ним на агентурной связи. И это притом что находился в розыске по другому преступлению и жил по поддельным документам. Что не мешало ФСБ привлекать его к своим операциям — он даже засветился на одном и том же рейсе с офицером Рягузовым.
После убийства киллер спокойно уехал в Чечню, опять поменял документы, оформил по ним загранпаспорт и покинул Россию. После вернулся и спокойно жил в своем доме.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Криминальный авторитет Лом-Али Гайтукаев, который признан организатором убийства нашего обозревателя, — оказался агентом ФСБ, также был знаком с офицером Рягузовым и летал вместе с начальником означенного офицера в Чечню, регистрацию проходили вместе, сидели рядом.
Когда Гайтукаев был арестован по другому делу, его телефонные переговоры, которые он вел из СИЗО, прослушивались специалистами ФСБ. Долгое время прослушку не выдавали следствию, ссылаясь на то, что она якобы уничтожена как не представляющая оперативного интереса. Затем она внезапно нашлась, но данных о разговорах в главные дни — особенно в день убийства Анны — на ней обнаружить не удалось.
И все это притом что оперативное сопровождение расследования убийства было поручено также сотрудникам ФСБ. От которых «Новой газете» пришлось прятать ключевого свидетеля, поскольку, по его словам, свидетеля принуждали давать «правильные» показания, выгораживая проходящих по делу силовиков. (Один из этих теперь уже экс-оперов — Игорь Фролов — недавно арестован за посредничество во взятке, он обслуживал интересы одного очень авторитетного человека.)
Слишком много совпадений.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Медали без заслуг
В разгар скандалов награждают тех, кто играет в них не последнюю роль
— В сентябре 2018 года Путин наградил руководителя следственной группы по делу Немцова Николая Тутевича орденом Мужества. Он получил награду «за мужество и самоотверженность, проявленные при исполнении служебного долга». Тутевич возглавил следственную группу в мае 2015 года после того, как нынешний генпрокурор Игорь Краснов, занимавший тогда должность следователя по особо важным делам и ведущий расследование «дела Немцова», пошел на повышение.
— В декабре прошлого года стало известно, что Путин наградил министра спорта Павла Колобкова орденом Александра Невского. Примерно в это же время, в декабре, исполнительный комитет Всемирного антидопингового агентства (WADA) отстранил Россию от участия в Олимпийских играх и других крупных международных соревнованиях. Исполком WADA еще в сентябре начал рассматривать вопрос о несоответствии Российского антидопингового агентства международным стандартам из-за обнаружения экспертами изменений в базе данных проверки спортсменов, которые московская лаборатория передала в январе.
— В октябре прошлого года Путин наградил Рустама Габдулина — руководителя следственной группы по уголовному делу о протестах в Москве, которое возбудили после митинга 27 июля, — медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» I степени. Сначала ряд фигурантов обвиняли по статье о массовых беспорядках (ст. 212 УК), однако впоследствии обвинения в массовых беспорядках сняли, им вменяли только применение насилия в отношении представителей власти (ст. 318 УК). Ряд фигурантов получили реальные сроки.
— В сентябре, незадолго до региональных выборов, в том числе в Мосгордуму, которые вызвали масштабные протесты из-за недопуска оппозиционных кандидатов, Путин наградил орденом «За заслуги перед Отечеством» зампредседателя Центризбиркома Николая Булаева. На выборы не допустили большинство кандидатов от оппозиции, в том числе Илью Яшина, Ивана Жданова, Любовь Соболь, Дмитрия Гудкова и других, в связи с этим начались протесты. На пресс-конференции, посвященной завершению регистрации кандидатов в Мосгордуму, Булаев заявил, что «некоторые» использовали кампанию в Мосгордуму для расшатывания общественно-политической обстановки.
— Во время протестов Путин наградил и еще одного чиновника, связанного с выборами, — замглавы Мосгоризбиркома Юрия Ермолова. Он получил орден Дружбы за «многолетнюю добросовестную работу». Помимо этого, в июле глава юридического отдела Мосгоризбиркома Рима Кузнецова получила звание Заслуженного юриста России за «заслуги в развитии и совершенствовании избирательного права».
Подготовила Мария Ефимова, «Новая»