Державное величие ценой крови – во истину ловушка бесовского искушения и оправдание бессмысленных страданий State greatness at the cost of blood is truly a trap of demonic temptation and justification of senseless suffering

 

Почему так много россиян не хотят быть счастливыми, а хотят быть великими?

Державное величие ценой крови – во истину ловушка бесовского искушения и оправдание бессмысленных страданий

State  greatness at the cost of blood is truly a trap of demonic temptation and justification of senseless suffering

      Жизнь настолько полна противоречий, насыщена конфликтами, что истинные идеалы гуманизма нередко подменяются суррогатами, которые зачастую популистски красиво оформлены и представлены в виде демагогической риторики о величии страны.

Люди, которые разочаровались в существующей реальности, испытали на собственной шкуре несправедливость окружающих, обычно становятся восприимчивыми, ловятся на такие эрзац-идеалы и приходят к выводу, что:

➤ права – это всего лишь иллюзия, а в реальной жизни всё решается силой и достигается властью, деньгами и хитростью;

➤ во имя выгоды дезинформация, ложь являются допустимыми, приемлемыми и целесообразно применимыми;

➤ власть и деньги – это единственное, что окружающие воспринимают, понимают и на что адекватно реагируют;

➤ изворотливая неправда, обман, интриги являются подтверждением выдающихся умственных способностей, их показательной демонстрацией;

➤ лишь себялюбие позволяет достичь процветания, поскольку я уловил, осознал, понял, что в реальной жизни общество не принимает меня в качестве полноправного члена, не относится ко мне как к личности, что для своего государства, скорее всего, являюсь лишь индивидуальной учетной единицей;

➤ в интересах инстинкта самосохранения нет смысла бороться за равные права, противостоять власти, но следует мириться с имеющимся, надеясь на стабильность горестной жизни – лишь бы не было еще хуже, лишь бы не было войны!...:

Об этом в книге «Как избавиться от оков тоталитаризма. Вызов преодолеть политическое  простодушие» :   

 https://www.litres.ru/ervin-filippov/kak-izbavitsya-ot-okov-totalitarizma-vyzov-preodolet-politi/                               

*  *   *

 

Величие души нам без труда дается, Когда чужая кровь, а не родная льется!

Ж. Расин https://xn--80aaudvjo4a.xn--p1ai/55050

 Что такое величие страны?

 Величие страны  определяется тем, что она делает для людей, а не бреднями про собственный путь и не размахиванием ядерной дубиной.

https://www.youtube.com/watch?v=NMLK2ldPy6o

 Имперское сознание России

 Андрей Зубов, российский историк об исторических рифмах времени, о новых формах фашизма и большевизма. Как моральный и политический крах режима отразится на жизни российских граждан. Каким будет мир после войны и где в нем место России.:

https://www.youtube.com/watch?v=OJlTjVk0Ts0 

Главная ценность — это жизнь человека!

Татьяна и Сергей Никитины в поддержку True Russia

 «Я категорически против любых действий, приводящих к гибели людей. Немыслимо даже представить что-то вроде войны между русскими и украинцами. Надеюсь, здравое мышление одержит верх».

«Каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу, дьяволу служить или пророку, каждый выбирает для себя». Эти стихи Юрия Левитанского мы поем всю нашу жизнь и уже давно сделали свой выбор. Главная ценность — это жизнь человека, его достоинство, его свобода. 

Поэтому нам близко и понятно то, ради чего создан фонд «Настоящая Россия». Если сегодня можно помочь жертвам, беженцам этой ужасной войны, надо это сделать. Присоединяйтесь к новому фонду «Настоящая Россия».

https://www.youtube.com/watch?v=oYJ3CYBt9fA

 

Говорят, россиянам свойственно «имперское сознание»

 20.12.2022.

Россия официально стала империей в 1721 году и официально перестала ею быть в 1917-м. Но и о Советском Союзе, и о современной России то и дело говорят как об империи. Или как о стране с «имперским сознанием». Подкаст «Сигнал» — о том, что это за «сознание» такое и какую роль оно играет в войне с Украиной.

https://meduza.io/podcasts/signal

Владислав Аксенов

Война патриотизмов

Пропаганда и массовые настроения в России периода крушения империи

 Что такое патриотизм: эмоция или идеология? Если это чувство, то что составляет его основу: любовь или ненависть, гордость или стыд? Если идеология, то какова она — консервативная или революционная; на поддержку кого или чего она ориентирована: власти, нации, класса, государства или общества?

В своей книге Владислав Аксенов на обширном материале XIX — начала XX века анализирует идейные дискуссии и эмоциональные регистры разных социальных групп, развязавших «войну патриотизмов» в попытках присвоить себе Отечество. В этой войне агрессивная патриотическая пропаганда конструировала образы внешних и внутренних врагов и подчиняла политику эмоциям, в результате чего такие абстрактные категории, как «национальная честь и достоинство», становились факторами международных отношений и толкали страны к мировой войне. Автор показывает всю противоречивость этого исторического феномена, цикличность патриотических дебатов и кризисы, к которым они приводят.

Владислав Аксенов — доктор исторических наук, старший научный сотрудник Института российской истории РАН, автор множества работ по истории России рубежа XIX–XX веков.  https://www.nlobooks.ru/books/chto_takoe_rossiya/26228/

  

6 ФЕВРАЛЯ 2024 

 Евродепутат Бернар Гетта — о главных условиях для победы над Путиным

Европейцы, еще одна попытка! Как Евросоюзу победить путинизм

 «Мы ведем войну против автократа, который мечтает восстановить империю, учинив разорение в самом сердце нашего континента»

«В результате двух десятилетий путинизма ВВП России, самой большой страны в мире, страны, переполненной газом и нефтью, равен даже не ВВП Франции или Германии, а скорее Испании и Нидерландов, то есть находится всего лишь на уровне одной из средних держав ЕС. Этот преступный и выдохшийся режим, эту власть воров и невеж вполне можно победить. Даже без США, даже в одиночку, ЕС может одержать верх. Но ему это не удастся, если мы не вспомним, что победа требует усилий…:

https://republic.ru/posts/111375  

Путин выступил с новогодним обращением

 31 декабря 2023

 «Уважаемые граждане России, дорогие друзья, мы провожаем 2023 год, совсем скоро он станет частью истории, а нам предстоит идти вперёд, созидать будущее. В году уходящем мы напряженно трудились и многое сделали, гордились общими достижениями, радовались успехам и были тверды отстаивая национальные интересы, нашу свободу и безопасности, наши ценности, которые остаются для нас нерушимой опорой», — заявил президент РФ в начале обращения, стоя на фоне Кремля в Москве.

«Работа на общее благо сплотила общество. Мы едины в наших помыслах, в труде и в бою, в будни и в праздники, проявляя самые главные черты народа России — солидарность, милосердие, стойкость», — сказал Путин

Президент РФ также обратился к российским военным, «ко всем, кто находится на боевом посту, на переднем крае борьбы за правду и справедливость». «Вы наши герои, вместе с вами наши сердца. Мы гордимся вами. Восхищаемся вашим мужеством», — заявил президент России. Он отметил, что военных поддерживает «весь народ» страны.

Владимир Путин добавил, что в мире нет силы, которая могла бы разобщить россиян и остановить развитие России. «Мы не раз доказали, что умеем решать самые сложные задачи и никогда не отступим, потому что нет такой силы, которая способна нас разобщить, заставить забыть память и веру отцов, остановить наше развитие», — сказал он в новогоднем обращении.

Он добавил, что многонациональный народ России — «одна страна, одна большая семья». «Мы обеспечим уверенное развитие Отечества, благополучие наших граждан, станем еще сильнее. Мы — вместе, и это самый надежный залог будущего России. С праздником вас, дорогие мои. С новым 2024 годом», — сказал Путин.

Как отмечает «Русская служба Би-би-си», в своем обращении Путин не упомянул «войну» или «специальную военную операцию» (как власти РФ называют вторжение в Украину).

Россия второй год ведет полномасштабную войну в Украине. За два дня до Нового года, 29 декабря, российские войска нанесли массированный удар по городам Украины, в том числе по Киеву, где, по последним данным, погибли 23 человека. 31 декабря российские военные также продолжали наносить ракетные удары по Украине.

Предыдущее новогоднее обращение, показанное 31 декабря 2022 года, Путин записал в окружении военнослужащих в штабе Южного военного округа России в Ростове-на-Дону https://t.me/bbcrussian/58650 ; https://tass.ru/obschestvo/19660257  .

 

 На каких заклинаниях основана стабильность российской жизни. О покорности и ее символах

 

23 декабря 2023, Роман Шамолин, антрополог

 «Если нам попадается на глаза сочетание таких слов, как «народная идея» и «единство», следует помнить, что речь здесь, по сути, идет о единстве людей в их покорности своим властям. Что же до содержания идеи, то, кажется, не придумано еще такого безумия, которое не признали бы люди, если этого настойчиво будет требовать власть».

Вот цитаты из выступлений одного известного российского политика — того, который сейчас является единственным, по сути, легальным политиком в стране:  «Надо верить в великий русский, российский народ. Российская национальная идея — в патриотизме, тут ничего другого не может быть. Единственное спасение и условие для движения вперед — единство». Такие фразы или подобные им употребляют сейчас многие российские жители. Особенно в тех случаях, когда требуется дать хоть какое-то обоснование тому, что с их страной происходит. Однако сколько ни говори: «великий народ», «патриотизм», «единство», — это не приблизит ни к пониманию этих слов, ни к пониманию того, что такое упомянутая «национальная идея» или «идея народа». Впрочем, многие и не озабочены пониманием. Достаточно и того, что есть такие слова-заклинания, при повторении которых куда-то исчезает тревога. На некоторое время. 

 * * * В своем самом простом, формальном значении «народ» — это, прежде всего, большое количество людей. Тем или иным образом друг с другом сплоченных. Для сплочения необходимы по меньшей мере два условия: единство территории и единство понимания. Потому народ должен иметь общую землю, с которой отождествляет себя, а также — общий язык. Причем язык здесь не просто средство общения, а устойчивая система символических образов, описывающих мир и место в нем этих людей. И прежде всего, благодаря этой системе, а не потому, что он просто живет на этой земле, — человек обретает и ощущает свою «народную» принадлежность. Чтобы сплочение было устойчивым, систему надо постоянно воспроизводить, повторять те же самые основы, на которых она держалась и держится.  Если основы будут подвержены переменам — сплочение ослабнет. Каждое новое поколение должно воспроизводить то, на чем базировались поколения предыдущие. Стабильность народной жизни основана на повторах. По сути, когда мы говорим об «идее народа» — мы имеем в виду прежде всего ту символическую систему, что восстанавливается раз за разом, поколение за поколением.

 Могут модернизироваться и совершенно видоизмениться многие вещи — внешний облик народа и его земли может до неузнаваемости измениться. Но, если настойчиво повторять «мудрость» предков, то история пройдет сквозь народ, ничего не затронув в нем по существу. Какие бы новые мысли и откровения ни появлялись время от времени, но если «идея народа» сильна — на жизни людей это заметным образом и не скажется. Никто не научится новому, да в общем-то и не захочет чего-то нового. «Идея народа» есть своего рода предохранитель от того, чтобы какие то перемены стали возможны. Как появляется «идея народа» или, лучше сказать, — его символическая система? Вероятно, она не дается в каком-то готовом виде, она не предзадана по умолчанию. Впрочем, представления о такой предзаданности весьма популярны — и не только в далеких архаических временах, но и сейчас. Они объединяются общим понятием «примордиального», которое указывает, что существует некая первоначальная, врожденная данность.  «Примордиальный» подход, с одной стороны, дает хорошую почву для воображения, что порождает эпические истории о неизбежной «судьбе народа» или о неизменном «духе народа». С другой стороны, такие истории радикально упрощают реальность, устраняя из нее вектор изменчивости, гипотетичности и в целом — эволюционности.

Если мы не ищем простых ответов, то источником символической системы можно полагать нелинейный и прерывистый процесс ее собирания из тех эмоциональных реакций, мыслей и образов, что возникают при переживании людьми драматичных, переломных моментов истории. Коротко говоря, ее составляют впечатления, рожденные из столкновения человеческого «я» и мира. И очевидно, что как впечатления, так и реакции, им предшествующие, — не являются здесь предсказуемыми, какими они выступают, например, для представителей животного царства. Человек лишен заранее заложенной в него природной программы, которая определяла бы реакцию. В нем есть возможность почувствовать, подумать или поступить весьма неожиданным образом. Даже если до сих пор он думал и поступал по известному образцу. В этом ключевое различие с животным, и называется оно — свободой.

Поэтому «идея народа» тоже собирается и пересобирается заново раз от раза с каждым новым поколением, а то и еще чаще, — но не выдается раз и навсегда в исключительно совершенном и законченном виде. И даже если эта идея идентифицируется ее адептами или оппонентами как одна и та же идея — на деле она никогда не является равной самой себе.

В общем-то с учетом «собирательного» ее производства — «идея народа» и не существует как нечто такое, что может быть равно само себе. В ней нет неизменной субстанциональности — если, конечно, мы, как сторонники примордиального подхода, — не захотим приписать ей таковую. Но, даже будучи приписанной, такая «субстанциональность» на глазах демонстрирует свою изменчивость и неоднородность.  Например, идея «советского народа» несколько раз весьма радикально трансформировалась за свой почти вековой период существования. То, что она представляла собой в начале революционных 20-х годов прошлого века, затем — в самодержавные 30-е и 40-е, потом — в «оттепель» 60-х, и то, чем она была под занавес, в 70–80-е годы, — это очень разные идеи, разные «советские народы».  Или, уже в нашем времени, — если рассматривать «идею народа» в аспекте политических выборов, в связи с электоральными предпочтениями населения страны, — то отдача голосов за известного несменяемого кандидата в российские президенты в нулевых годах, в 10-х и сейчас, в начале 20-х, — это выборы совершенно разных сценариев истории, разных концепций и мифов, которые воплощал собой этот кандидат в упомянутые периоды.

* * * Идеи сплачивают, в этом нет сомнений. Порой они могут объединять действительно огромные количества индивидов, которые под их воздействием начинают смотреть в одну сторону и стремиться к одним целям. Но гораздо чаще идеи вносят разнообразие, т.е. фактически разобщают. Нет более отчужденных или даже антагонистичных друг к другу индивидов или социальных групп, если они захвачены противоположными идеями, — пусть и говорят они на одном языке и живут на одной территории, в одном доме. Нет и не было такой общественной идеи, которая не имела бы как преданных апологетов, так и радикальных критиков.  И там, где одна и та же идея охватывает большинство умов, — она распадается на множество интерпретаций и версий, порой совершенно непримиримых.

 Можно ли представить более жесткую борьбу между интерпретациями идеи социальной справедливости, т.е. социализма, которая шла всю первую половину ХХ века и не закончена и поныне? Или представить большие разночтения и партийные расколы между теми, кто считает себя абсолютным сторонником демократической идеи?

К тому же, если говорить о «народности» идей и вернуться к формальному пониманию народа как большого количества людей, скопленных на одной территории, — то идеи никогда не возникают из этого количества неким «естественным» образом. Наподобие того, как в представлениях жителей «темных веков» — из гнилой соломы сами собой возникают мыши. Нет, идеи всегда приходят от весьма немногочисленных культурных элит, от гениев-одиночек и артистически одаренных харизматиков. Собственно же в «народе» идеи обретают лишь свою вторую жизнь — причем весьма искаженную вследствие радикальных упрощений.

Существует вполне очевидная пропорциональность между уровнем распространения идеи и ее популярности — и уровнем ее упрощающего искажения.

Если, как мы видим, никакая «народная идея» не является слишком уж «народной» и тем более не служит постоянным идентификатором — то что же тогда обеспечивает людям их сплочение? Есть одно общее свойство, неизменно переходящее от века к веку. Это некая гипнотическая завороженность перед превосходящей и очевидной силой обстоятельств, которая воспринимается людьми как негласный закон, которому они подчиняют свою волю и сознание. С помощью какой бы «идеи» такая сила ни идентифицировалась, результат ее воздействия будет одинаковым: покорность большинства. И даже в тех случаях, когда сила сопровождается весьма экстремальными идеями, ломающими привычный порядок вещей, — она, как правило, тоже обеспечивается людской покорностью. Но здесь начинается разговор уже не про «народную идею». Здесь мы уже должны обратиться к неким экзистенциальным и психологическим состояниям, весьма архаичным состояниям, которые предшествуют всякой идеализации. 

 * * * Когда-то итальянский гуманист Пико Мирандола написал ключевой для всего Нового времени трактат: «Речь о достоинстве человека», где главным предметом показал человеческую способность к самоопределению. Способность завязана на том, что люди по природе своей есть существа неопределенные — по изначальному замыслу о них «Творца». А потому им самим и решать, кем становиться и для какой цели жить. Собственно, в этом и заключается их достоинство. «Творец» поделился с людьми своей способностью созидать нечто из ничего — или почти из ничего. «Не даем мы тебе, о, Адам, ни определенного места, ни собственного образа, ни особой обязанности, чтобы и место, и лицо, и обязанность ты имел по собственному желанию, согласно твоей воле и твоему решению. Образ прочих творений определен в пределах установленных нами законов. Ты же, не стесненный никакими пределами, определишь свой образ по своему решению, во власть которого я тебя предоставляю». (Пико делла Мирандола. «Речь о достоинстве человека»)

В общем-то концепцию Пико Мирандолы можно рассматривать как основу для выше приведенного утверждения о том, что историческое пространство все время переучреждает, переделывает себя с помощью различных идей и их интерпретаций. Этой концепцией можно обосновать столь яркую и драматичную игру творческих сил в человеческой истории и культуре. И можно было бы сказать, что в плане свободного самоопределения человечество вполне следует замыслу своего «Творца».

Но. Мы также видим, насколько не часто в истории народов случается столь «ожидаемый» творческий скачок; насколько долго, столетиями народы могут терпеть насилие как собственных властей, так и чужеземную волю.  Мы видим, насколько покорное безразличие к своей судьбе преобладает над волей «определять свой образ по своему решению». 

 В общем, та субстанциональная неопределенность, в которой гуманист Мирандола видел высшее достоинство человека, воспринимается в большинстве случаев не только не как нечто ценное, но, напротив, как тяжелое бремя и проклятье, от которого следует при первых возможностях избавляться. И такие возможности не заставляют себя долго ждать. Практически всякая идея, попадая в широкий общественный контекст, начинает претендовать на главенство, на положение единственно «правильной» идеи. Понятно, что претендует не идея сама по себе, а ее носители, ее апологеты. И если им удается обрести над обществом фактическую власть, то власть обретает также их «правильная идея». Собственно, история часто демонстрирует нам, что такие идеипобедительницы имеют власть и влияние не сами по себе, но лишь как дополнительное обоснование для власти и влияния своих апологетов. Однако при этом идеи-победительницы играют все же очень важную роль: они дают сознанию и чувствам ту утешительную определенность, в которой так остро нуждается большинство. Они создают устойчивую и замкнутую символическую систему, которую фактически власти и провозглашают подлинной «народной идеей». Что же до самого «народа», то, как правило, он вполне этим доволен и не горит желанием проникать в суть идеального мира и выяснять его соответствие миру фактических обстоятельств.

* * * Как правило, всякая символическая система, вокруг которой формируется сообщество, стремится к тому, чтобы завладеть этим сообществом целиком, не оставляя в сознании пустых мест и вопросов. И, как правило, сообщество позволяет это сделать. Чем более тотальна над людьми власть сплачивающих идей и образов, тем меньше владеют людьми тревоги, недовольства и страхи, эти неизменные спутники бытия в мире. Власть достигается через то, что идеи и образы должны постоянно быть на виду, должны непрерывно транслироваться, повторяться. Это дает людям ощущение, что так всегда и было; дает идеям и образам статус «естественности». Например, религиозный человек вырабатывает чувство устойчивой веры при регулярном посещении храма, постоянном общении с единоверцами и периодическом участии в предписанных ритуалах. И у него неким «естественным» образом, в силу воздействия повторений, будет возрастать убежденность, что миром правит тот бог, образ которого он и привык почитать в своем храмовом приходе.  Или же когда человек ежедневно сталкивается со стремлением окружающих его людей увеличивать объем своего денежного довольства — то в человеке «естественным» образом укрепляется и представление, и чувство, что мир — это, прежде всего, то место, где, как писал современный российский классик, «бизнес встречает деньги».

* * * Ритуал, повторение, привычка, представления и слова окружающих — вот то, что делает символическую систему несомненной, дает ей практически необсуждаемую власть над умами. Об этом отлично сказано у Ролана Барта, философа-структуралиста, изучавшего силу воздействия языка:  «Энкратический язык (тот, что возникает и распространяется под защитой власти) по самой своей сути является языком повторения; все официальные языковые институты — это машины, постоянно пережевывающие одну и ту же жвачку; школа, спорт, реклама, массовая культура, песенная продукция, средства информации безостановочно воспроизводят одну и ту же структуру, один и тот же смысл, а бывает, что одни и те же слова: стереотип — это политический феномен, это само олицетворение идеологии». (Ролан Барт «Мифологии»)

Эту мысль интересно продолжить: да, власть (политическая власть) изначально создает для сообщества язык повторений, через который она воспроизводит и ритуализирует себя. Но верно и обратное — язык сплоченного сообщества, становясь под влиянием власти по преимуществу языком повторений, — сам по себе начинает воспроизводить эту власть. Не обязательно вот эту конкретную власть — но ту типологию власти, которая лучше всего будет соответствовать сложившейся языковой привычке, устойчивому языковому стандарту.

 Язык народа сам по себе начинает тиражировать такое отношение к власти, с которым свыкся, о котором привык говорить и думать. Тиражируя, он тем самым призывает эту власть. И воскрешает ее — даже там, где эта власть, кажется, уже сошла со сцены. 

Причем язык народа совсем не обязательно должен здесь говорить одни и те же слова — он обновляется, модернизируется, меняет стилистку. Но по своей сути он ностальгически развернут в сторону уже известного, много раз воспроизведенного смысла. В основании этого языка всегда стоит наготове известный риторический вопрос, ответ на который по умолчанию уже ясен: «Если не так, то как?» 

 * * *  Если нам попадается на глаза сочетание таких слов, как «народная идея» и «единство», — следует помнить, что речь здесь, по сути, идет о единстве людей в их покорности своим властям. Что же до содержания идеи, то, кажется, не придумано еще такого безумия, которое не признали бы люди, — если этого настойчиво будет требовать власть. https://storage.googleapis.com/novaya-files/pdf/2023/12/23/est-li-ideia-v-idee-naroda.pdf  

 

Директор Института США и Канады Валерий Гарбузов об утраченных иллюзиях уходящей эпохи

 Об авторе: Валерий Николаевич Гарбузов – член-корреспондент РАН, директор Института США и Канады им. академика Г.А. Арбатова РАН.

01.02.2023

Идеи «суверенной демократии», «глубинного народа», устремленность к традиционным ценностям прямо наследуют антизападную «теорию официальной народности» графа Уварова.  Ян Ксаверий Каневский.

Уходящая эпоха уносит с собой многое: умирают иллюзии и надежды, разрушаются мифы, появляется новая реальность, меняется жизненная среда. Забывается то, чем жили целые поколения.
Зачастую правящие элиты авторитарных и тоталитарных политических режимов намеренно формировали утопические представления и мифы, целенаправленно распространяемые в массах. Подобное массовое манипулирование сознанием общества сразу же порождает у миллионов людей утопическую картину восприятия мира, позволяя объединять разрозненные политические и социальные группы вокруг национального лидера во имя какой-то конкретной цели. Вместе с тем оно также является мощным инструментом длительного удержания личной власти. И российская история здесь отнюдь не исключение.

Ни для кого не секрет, что заряд внешнеполитического экспансионизма не покидал Россию никогда, преследуя ее на протяжении всего исторического развития. Именно он стал одним из двигателей формирования Российского государства.

Такая тенденция проявлялась и в годы существования раннефеодального Древнерусского государства Киевская Русь в IX–XII веках, и в удельный период феодальных усобиц XII–XV веков, и во времена Московского централизованного государства XV–XVIII веков, и после образования Российской империи в 1721 году, когда евразийский континентальный экспансионизм стал фокусом нередко агрессивной внешнеполитической активности России, превратившей ее к началу XX века в самую крупную державу мира.

Миф о мировом коммунизме

Пришедшие к власти в октябре 1917 года большевики с энтузиазмом подхватили знамя российского континентального экспансионизма. Правда, они придали ему коммунистическую окраску и глобальный масштаб.

После российской революции 1917 года правящая элита молодой советской республики взяла на вооружение экспансионистскую идею о мировой пролетарской революции, в которую беззаветно верили первые советские большевики (Зиновьев и Каменев, Ленин и Троцкий, Сталин и Бухарин). Мало кто из них сомневался в том, что после октября 1917 года вслед за Россией революционный пожар вспыхнет и в остальном мире, а вся Европа (и даже Америка) будет непременно советской.

Особый революционный радикализм исходил тогда от Троцкого, претендовавшего на роль главного организатора Октябрьского переворота и идеолога перманентной революции – непрерывного революционного процесса в мировом масштабе.

С целью организации мировой революции в 1919 году в Москве был создан ее штаб – Коминтерн, сформировавший свои секции – национальные компартии и превращавшийся во внешнеполитический инструмент быстро растущей советской империи. Однако скоро стало ясно, что идея эта – всего лишь пустой миф, несбыточная утопия. В 1943 году под нажимом союзников по Антигитлеровской коалиции Коминтерн объявил о самороспуске.

Советская мифология

Государственная пропаганда СССР 1960–1970-х годов строилась вокруг нескольких фокусов, формировавших внешнеполитическую советскую мифологию.

Одним из них был тезис об американском империализме, захватывающем весь земной шар и препятствующем продвижению остального мира к светлому коммунистическому будущему. То, что внешнеполитический курс СССР в годы холодной войны был его зеркальным отражением, сегодня мало у кого вызывает сомнение. Две супердержавы сдерживали друг друга, практически используя одни и те же инструменты для создания собственных сфер глобального геополитического влияния.

Вместе с тем широкое распространение в советской научной и учебной литературе приобрел и другой тезис – об исторической обреченности капитализма, вступившего в свою последнюю стадию – империализм, и о трех центрах межимпериалистических противоречий (США, Западная Европа и Япония), накопление которых приведет к его неизбежной гибели и победе мирового коммунизма.

Главными отрядами антиимпериалистического движения объявлялись три основных освободительных потока: страны социалистического лагеря, мировое коммунистическое движение и национально-освободительное, антиколониальное движение, усилиями которых и должна быть разрушена мощная империалистическая плотина, препятствующая прогрессу человечества.

Обострение противоречий империализма, распад его колониальной системы, усиление политической реакции, глубокий кризис буржуазной политики и идеологии объявлялись симптомами «общего кризиса капитализма», охватившего западное общество. Эта утопическая теория существовала десятилетиями, тотально распространялась в СССР и странах социализма, никогда не подвергаясь сомнению.

Подобные утопичные догмы были закреплены в принятой XXII съездом КПСС в 1961 году третьей Программе КПСС, нацеленной на построение в течение 20 лет коммунизма, и в ее новой редакции, принятой XXVII съездом партии в 1986 году, в основе которой лежала утопическая доктрина «развитого социализма».

Каждый раз идеологические шараханья несменяемой советской партийно-государственной верхушки, погружая общество в мир иллюзий, вели к созданию ложной картины мира.

Эволюция капитализма

Однако реалии (как это часто бывает) оказались совершенно иными. «Общий кризис капитализма» так и не привел к победе мирового коммунизма. Напротив, Советский Союз под грузом внутренних глубоких противоречий распался, а вместе с его распадом рухнула и зашедшая в тупик система социализма. Мировое коммунистическое движение оказалось в глубоком кризисе, так и не достигнув поставленной цели.

Иная ситуация складывалась на Западе. Преодолевая кризисы, западный капитализм не умирал, а эволюционировал преимущественно в социалистическом и неолиберальном направлениях. Следуя правилу «хочешь выжить – изменись», он становился все более регулируемым со стороны государства, все более человечным и привлекательным для собственных граждан. Социальная ответственность государства и бизнеса стала нормой западного мира.

Эта способность капитализма под влиянием кризисов быстро адаптироваться, избавляясь от собственных пороков, постоянно развиваться и совершенствоваться, оказалась за пределами видения «прозорливых» советских мыслителей.

«Старые песни о главном»

Сегодня на волне антизападных настроений в атмосфере псевдопатриотического безумства, охватившего регулярно слушающее «старые песни о главном» население России, которое с поразительной легкостью, наивно и бездумно воспринимает тезисы тотальной государственной пропаганды, создаются новые мифы, а вместе с ними формируется и современное утопическое сознание. Эти мифы распространяются денно и нощно посредством нового поколения хорошо проплаченных профессиональных политических манипуляторов и участников многочисленных телевизионных ток-шоу.

В условиях ползучей реставрации сталинизма их усилиями внедряются новые догмы – о кризисе глобализации и всего «англо-саксонского» мира (что бы это значило в XXI веке?), о новой антиколониальной революции (в мире осталось всего 17 колоний!), об утрате американского доминирования (и это после распада СССР?), о великой мировой антиамериканской революции, в целом об упадке Запада (втором пришествии «общего кризиса капитализма»?!).

Для подобных заявлений нужны веские основания. Есть ли они? Попробуем разобраться.

Неформальные империи современного мира

Доминирование США – объективный постоянно действующий фактор, начавший процесс своего формирования с начала XX века и существующий (к глубокой печали современных отечественных псевдопатриотов) до сих пор. Правда, масштаб этого фактора, а также характер и формы его проявления эволюционировали.

За почти 250-летний период своего существования и развития благодаря глобальной экспансии США в XX веке превратились в «неформальную империю современного мира», пронизывающую собой и одновременно интегрирующую в себя почти все страны и континенты. Именно это стало долгосрочным стратегическим курсом США – «нации всех наций» и сверхдержавы современности.

Сегодня Соединенные Штаты, производя 25% мирового промышленного ВВП, продолжают оставаться экономическим гигантом современного мира. С помощью 12 военно-политических блоков и более 1000 военных баз и объектов, размещенных в стратегически важных регионах мира, они обеспечивают свое глобальное доминирование: американское военное присутствие зафиксировано более чем в 80 странах мира.

США – ядерная супердержава, сохраняющая мировое лидерство в таких областях, как мировая экономика, финансы, военная сфера, инновации, прямые инвестиции и культура. Они до сих сохраняют свою привлекательность, свидетельством чего являются неиссякаемые массовые потоки иммигрантов со всех континентов. Ежегодно в США прибывают около 1 млн человек.

Обладая более 70% (8150 т) всего мирового золотого резерва, США являются бесспорным лидером по объемам золотого запаса. Это позволяет удерживать позиции американского доллара как мировой валюты. И хотя в его надежность сегодня верит лишь 3% россиян (парадокс: около 60% граждан РФ хранят свои сбережения в долларах, объем которых составляет рекордные 226,6 млрд!), он в долгосрочной перспективе продолжает оставаться самой популярной и стабильной валютой в мире – главной мировой резервной валютой.

Американское глобальное доминирование вызывает разную реакцию – от неприятия до поддержки. В мире почти 70% населения признает лидерство США и относится к этой державе в целом положительно. Вместе с тем антиамериканизм всегда сопровождал движение Соединенных Штатов на пути к геополитической вершине. Стойкое неприятие этой супердержавы сохраняется сегодня в таких странах, как Иордания, Китай, Палестина, Пакистан, Ливан, КНДР, Россия, Беларусь, Куба, Австрия, Словения, Венесуэла, Иран.

Антиамериканский внешнеполитический курс СССР, нацеленный на противодействие США и всему Западу, помог в свое время создать альтернативную социалистическую империю, просуществовавшую всего несколько десятилетий и рухнувшую в силу собственной нежизнеспособности. Ее глобальный крах должен был бы стать хорошим уроком всему человечеству.

Любые попытки сколачивания новой антиамериканской коалиции в глобальных масштабах (упорно предпринимаемые сегодня российскими властями, охваченными стремлением «вернуть утраченное») вряд ли приведут к успеху. Интересы большинства государств мира слишком уж интегрированы в американские, формируя стратегическую взаимозависимость между ними и сдерживая тем самым любой агрессивный антиамериканизм.

Бросивший вызов Соединенным Штатам и начавший более 40 лет назад свое возвышение Китай идет аналогичным американскому путем, завоевывая все новые и новые рынки и сферы влияния по всей планете. Превратившись в мировую фабрику, эта держава стоит на пороге трансформации во вторую «неформальную империю современного мира», главного (после распада СССР) глобального конкурента Соединенных Штатов. Однако факторы, обеспечивающие имперское будущее Китая, будут скорее всего иными.

Согласно макроэкономическим прогнозам, уже в ближайшие 10 лет Китай может обойти США по номинальному размеру экономики. Этот процесс будет сопровождаться борьбой юаня с долларом и возможным вытеснением последнего с позиций мировой резервной валюты. Произойдет ли это? Ответить на это вопрос пока трудно. Но если это и случится, мир, несомненно, ждут большие перемены.

Таким образом, сегодня на планете существует всего лишь две неформальные империи – США и Китай. Россия представляет собой бывшую империю, наследницу советской супердержавы, переживающей крайне болезненный синдром внезапно утраченного имперского величия.

То, что у России сегодня наблюдается ярко выраженный постимперский синдром, – скорее трагическая закономерность, нежели историческая аномалия. Его особенность в том, что он не проявился сразу после распада СССР в 1991 году, а дал о себе знать гораздо позже, с приходом к власти Путина. Спустя более 30 лет отложенный синдром, возможному зарождению которого прежде не придавалось особого значения, приобрел угрожающий характер.

Три геополитические программы

В современном мире есть всего лишь три державы с собственными глобальными программами: США, Китай и Россия.

Прежде всего США, которые на протяжении всей своей истории формировали собственную геополитическую программу на основе идей американской исключительности и мессианства, универсализма американских ценностей, американского доминирования и неоспоримого лидерства. Проводя политику глобального экспансионизма, распространяя за пределы своих границ собственные ценности и институты, превратившись во второй половине XX века в неформальную империю современного мира, они надолго закрепили за собой статус главной супердержавы планеты.

Китай сравнительно недавно встал на путь формирования собственного глобального курса. Основными его этапами стали реформы Дэн Сяопина, политика «Один пояс – один путь» и концепция «Создание сообщества единой судьбы человечества». Все они так или иначе направлены на достижение Поднебесной лидирующих позиций на пути к мировому прогрессу.

Ясно одно: США и Китай – две неформальные империи современного мира. Причем обе эти империи, родившиеся в разных частях света, в разные эпохи, очень похожи по методам распространения своего глобального влияния. Не случайно и главная конфронтационная ось современного мира пролегла именно между ними.

У России же своя – особая – орбита. Являясь главной наследницей созданной на развалинах Российской империи советской супердержавы, она оказалась заложником собственного имперского комплекса. Именно этим и объясняется ее нынешнее внешнеполитическое поведение и те проблемы, которые оно несет миру.

Не секрет, что после распада колониальных империй у всех метрополий возникала неизбежная ностальгия по утраченному величию – так называемый постимперский синдром. Он формировался практически сразу же, когда было понятно, что былое колониальное могущество рушится.

Например, Уинстона Черчилля не очень-то радовала победа во Второй мировой войне, потому что случилось то, к чему тот явно не был готов. Выросший и сформировавшийся в Британской империи, он не мог смириться с тем, что эта империя разваливается у него на глазах. То же самое можно сказать и о его современнике – генерале Шарле де Голле. Воспитанный во французском обществе с имперским сознанием, он не мог привыкнуть к тому, что Франция безвозвратно теряла одну за другой свои колонии. Но, преодолев свои имперские чувства, они все же сумели приспособиться к принципиально новой ситуации.

Россия, которая сегодня проходит через крайне болезненный постимперский синдром, также пытается сформировать собственную глобальную геополитическую программу. Но она пока что слишком зыбка, неустойчива и эклектична. Судите сами: программа (скорее набор установок) основана на смешении идей евразийства, «русского мира», на агрессивном антиамериканизме, противоборстве с однополярным миром и «загнивающим» Западом в целом.

В ней также содержатся идеи «суверенной демократии», «глубинного народа», тоска по традиционным ценностям и православной вере. Вся подобная смесь держится на консервативном клее, соединяющем ее разнородные компоненты. Чем-то эта мешанина напоминает антизападные идейные изобретения почти 200-летней давности – «теорию официальной народности» пребывавшего в течение 30 лет бессменного президента Императорской российской академии наук и по совместительству министра народного просвещения графа Сергея Уварова. Его триада «Православие. Самодержавие. Народность» являлась идейным воплощением русского монархизма, который наряду с православием и обеспеченной поддержкой народа самодержавной властью якобы выступают надежными гарантами существования и величия России.

Что же касается консерватизма, который так полюбился нынешним российским властям, то он не так однозначен. Единого, вневременного и универсального консерватизма в мире не существует. Это явление перетекающее, объекты консервации у него разные, в разных странах он индивидуален. А тот консерватизм, который был в России когда-то в начале ХХ века и порой берется сегодня за образец, вряд ли пригоден в нынешних обстоятельствах.

Современная Россия, оказавшаяся главным преемником советской сверхдержавы и испытывающая ностальгию по былому величию и утраченному влиянию, переживающая сегодня отложенный постимперский синдром, несмотря на свой малый удельный вес в мировой экономике, все еще обладает сильным экспансионистским зарядом и пока так и не раскрывшейся амбицией глобального геополитического воздействия.

Имея богатый опыт коммунистического экспансионизма, связанного с деятельностью Коминтерна, быстро создав после победы во Второй мировой войне сферу собственного регионального и глобального влияния, а с распадом СССР мгновенно утратив ее, современная Россия пытается пока безуспешно взять запоздалый реванш.

С этой целью она инициировала создание новых интеграционных объединений (ОДКБ, ЕАЭС, ШОС, БРИКС), формируя тем самым собственные геополитические поля и пространства. Эти же цели преследовала и некогда успешная энергетическая стратегия России, которая воспринималась в мире не только как инструмент закрепления за собой надежных рынков сбыта энергоресурсов, но и как ключевой элемент организации ее собственных сфер глобального влияния.

Пытаясь сплотить вокруг себя на антизападной платформе бывшие колониальные и угнетенные народы стран Азии, Африки и Латинской Америки, вовлекая их в борьбу со странами «продавливающего свое мировое господство» и десятилетиями доминирующего в мире «золотого миллиарда», Россия претендует сегодня на роль лидера «глобального большинства».

Однако составить реальную конкуренцию США и Китаю и превратиться в самостоятельный геополитический антизападный локомотив она пока так и не сумела. Да и при помощи вновь создаваемой государственной мифологии вряд ли уже сможет.

Цель всего этого вполне очевидна – погружающее собственное общество в мир иллюзий и сопровождаемое великодержавной и патриотической риторикой нескрываемое и намеренное бессрочное удержание власти любой ценой, сохранение собственности и политического режима нынешней правящей элитой и интегрированным с ней олигархатом.

В условиях информационного века, замещая реалии иллюзиями, Россия словно застыла в прошлом, все еще уповая на царя-батюшку или иную твердую руку верховной власти, пытаясь при этом безуспешно вернуть себе былое величие, утраченные владения и мировое влияние.

В связи с этим заметим, что многие сегодня склонны, по словам знатока самодержавно-бюрократической реальности М.Е. Салтыкова-Щедрина, путать два понятия: «Отечество» и «Ваше превосходительство». Слова, сказанные великим писателем в эпоху царизма, актуальны и сегодня. Нынешние отечественные клевреты авторитаризма (подобно сатрапам канувших в Лету древневосточных деспотий), видимо, начисто лишенные исторического сознания, без стеснения, с трогательным умилением, искренне отождествляют главу государства с самим государством, временного властителя страны – с великой национальной и исторической константой.

Стыдно, господа, и унизительно!

У каждого народа, как и у каждого человека, есть собственная биография. Есть даже и своя прописка. А самое ценное – его неповторимый характер, который придает каждому особую индивидуальность и исключительность. Лишь зная его, можно выстраивать линию цивилизованного и ответственного международного поведения, явный недостаток которого существует в сегодняшнем мире.

Но это далеко не все. Знания, а не мифы о другом народе и государстве позволяют понять не только его, но и самого себя, сформировав всесторонний и одновременно критический взгляд на собственную страну, на ее историю со всеми трудными страницами, ее непростым и трагическим прошлым, даже если оно и было перемешано захватывающими общество иллюзиями. Правда, давно уже и безвозвратно утраченными. 

https://www.ng.ru/ideas/2023-08-29/7_8812_illusions.html

 Гарбузова отстранили от должности директора Института США и Канады РАН

после статьи с разбором антизападных тезисов российской пропаганды

https://nauka.tass.ru/nauka/18641819

На фоне полномасштабного военного вторжения в Украину в бывших советских республиках россиян все чаще стали называть «имперцами».

Bыпуск рассылки «Сигнал» о том, почему «имперскими» называют российские историю, культуру, менталитет и даже сознание.

● Российские имперцы — это категория, которая объединяет разные группы людей в носителей единой системы идей. Например, представлений об «особой цивилизационной миссии» русских и постсоветской ностальгии по империи.

● Согласно одному из немногих социологических исследований идеологий россиян, имперцы составляют примерно 17% от населения. В основе их взглядов лежат русский национализм, империализм, негативное отношение к «коллективному Западу», а также «ставка на использование силы как основного инструмента управления обществом».

● При этом большинство россиян выступает за сильное государство. Мало кто хочет полного возрождения СССР — но почти все хотят возрождения некоторых элементов советской империи, от военной мощи до социальных гарантий. Возможно, именно эта установка и делает носителей самых разных политических взглядов имперцами — тем более, что это самый простой способ компенсировать отсутствие целостной российской идентичности.  : https://getsignal.news  

Даже некоторые читатели «Медузы» оправдывают вторжение в Украину. Мы попросили их объяснить почему

 Вот что из этого вышло Многие эти письма физически больно читать. Тем не менее мы считаем их важным документом

 Артем

40 лет, Берлин

Я поддерживаю в первую очередь не войну, а российский народ и интересы России. Сначала я был резко против, но с развитием событий поменял свою точку зрения.

Я в Германии живу 20 лет и никогда не видел такой пропаганды. Западные политики и СМИ заняли абсолютно однобокую позицию: Россия — агрессор, Украина — героическое государство, Путин всегда не прав, Зеленскому все в рот заглядывают. Тех, кто придерживается другой позиции, выталкивают из информационного пространства и «отменяют».

Западноевропейские государства показали себя полностью безвольными и действуют по указке США. Украина же управляется американцами напрямую. Этот конфликт полностью доказывает, что нет никаких независимых государств в Западной Европе, да и в Восточной практически не осталось.

Сергей

27 лет, Пермь

Я поддерживаю действия своего президента и своей страны. Да, изначально я не совсем понимал смысла всей этой «операции», но спустя время я увидел русофобские высказывания как со стороны Украины, так и со стороны Евросоюза и США. Любой человек, имеющий критическое мышление и имеющий хотя бы задатки разума, понимает: Россия — это не «террористическое государство», мы лишь отстаиваем свои интересы и суверенитет. Поэтому я, как и большинство граждан России, полностью поддерживаю СВО и если потребуется идти воевать — значит, пойду….:

 ЧТО ПРОИСХОДИТ В УКРАИНЕ НА САМОМ ДЕЛЕ

• Один из главных аргументов пропаганды — в Донбассе восемь лет убивали людей и никто этого не замечал. Используется даже слово «геноцид» Разбираем его с журналистом Павлом Каныгиным
• Украина принимает закон о государственном языке. А что будет с теми, кто говорит на русском? Объясняет социолог Михаил Мищенко
• От Бандеры до «Азова»: отвечаем на главные вопросы об украинском национализме Откуда он взялся, как влияет на современную Украину — и каким его изображает российская пропаганда
• Каждый день может быть последним Украинские ЛГБТК-активисты добились закона о «регистрируемых партнерствах» — его могут принять уже в этом году. «Медуза» рассказывает, как им это удалось

СУЩЕСТВУЕТ ЛИ РУСОФОБИЯ

• «Когда империя нападает, она выставляет себя жертвой» Историк Тимоти Снайдер объяснил, почему российские власти так полюбили термин «русофобия». Вот полный текст его выступления в Совбезе ООН
• Абсолютно исчерпывающий путеводитель «Медузы» по русофобии (в том числе махровой и оголтелой)

Николай

САМОЕ ВРЕМЯ ПОСЛУШАТЬ НАШ ПОДКАСТ «СИГНАЛ», В КОТОРОМ РАЗБИРАЮТСЯ ШТАМПЫ РОССИЙСКОЙ ПРОПАГАНДЫ

• Войну, санкции и вообще все на свете объясняют «геополитикой». Это хоть что-нибудь значит?

БОЛЬШЕ О НОВОСТЯХ ПРО «РОССИЮ-ТЕРРОРИСТА»

• Как читать новости о том, что Россию где-то объявили «страной — спонсором терроризма»? Отвечаем на три главных вопроса о соответствующей резолюции Европарламента и о решениях разных стран
• ПАСЕ объявила Россию «террористическим режимом», а США не хотят. Как целая страна может быть террористом? Выпуск рассылки «Сигнал» на «Медузе»

ЧТО ЗА ДВОЙНЫЕ СТАНДАРТЫ. ПОДКАСТ

• К России применяют «двойные стандарты»? Или она просто не соответствует общим стандартам?

 https://meduza.io/feature/2023/06/03/dazhe-nekotorye-chitateli-meduzy-opravdyvayut-vtorzhenie-v-ukrainu-my-poprosili-ih-ob-yasnit-pochemu-vot-chto-iz-etogo-vyshlo

Прошлое и будущее империй

 Oт Наполеона до Третьего Рейха и СССР

Максим Черников

 Любая империя рано или поздно обязательно станет территорией войны. Даже если это «либеральная», самая свободная и демократическая из всех империй…: https://republic.ru/posts/107020

 Сергей Алексашенко 

 Для меня превращение России в Северную Корею в результате военного поражения Путина является как раз вполне реалистическим и логическим сценарием…: https://republic.ru/posts/106965

Драма вечного возвращения

Как захват государством Дня Победы помогает Кремлю объяснять обществу необходимость войны в Украине?

9 мая 2023 Светлана Стивенсон 

 В то время как в Европе и большей части остального мира День Победы — это повод выразить скорбь по погибшим и вспомнить о народном подвиге, путинский режим на протяжении многих лет искажает смысл этого дня. Начатый задолго до войны в Украине захват государством этого праздника теперь привел к тому, что победа над Гитлером используется как едва ли не основная идеологема российского режима и важный инструмент для оправдания войны в Украине.

Социолог Светлана Стивенсон рассказывает, почему даже чисто бюрократические практики, такие как «Разговоры о важном», нужны Кремлю в его модели пропаганды и как нужно будет поступить с Днем Победы в новой России, чтобы не допустить принятия обществом войны.

Утрата морального капитала

До начала войны России в Украине День Победы оставался одним из немногих по-настоящему народных праздников России — праздником памяти, гордости за подвиг предков, печали об огромных жертвах.

Однако для российского государства 9 мая с каждым годом становилось всё большей демонстрацией неприкрытого милитаризма. Правда, в этом году в отсутствие явных военных побед на фронте эта демонстрация выглядит не слишком убедительно. Пафос милитаристского действа теперь подорван еще и тем, что главные мероприятия к 9 мая проходят на фоне Кремля, прежде неприкасаемой святыни, которая только что подверглась демонстративному нападению со стороны прилетевших дронов, сбросивших взрывчатку на здание Сената.

Но и без этого в 2023 году, как и в прошлом, смысл праздника становится особенно проблематичным. Главный смысл Дня Победы на протяжении многих десятилетий и в СССР, и в странах — союзницах по антигитлеровской коалиции состоял в том, чтобы отдать дань героизму людей, победивших фашизм, вспомнить павших и сказать: «Никогда больше». Война была трагедией для всего мира, и огромные жертвы, которые понесло советское население, были сделаны и ради того, чтобы люди после войны могли построить новый мир, мир без войн.

В послевоенные десятилетия для стран, победивших фашизм, победа стала, как казалось, точкой отсчета нового будущего. Страдания мирного населения в результате гитлеровской «тотальной войны», трагедия Холокоста были глубоко пережиты и переработаны культурой. В западном мире после кошмара гитлеровского нацизма, с его стремлением к тотальному доминированию над обществом и насилием во имя расового превосходства, люди мечтали о мировом порядке, где будет невозможно подавление государством гражданских свобод, уничтожение целых народов и социальных групп.

Хотя СССР не разделял все эти ценности, нацистский культ расовой и исторической исключительности немцев в нем безоговорочно осуждался. При этом благодаря победе Советский Союз стал одной из главных «моральных держав», страной, положившей конец фашизму.

Именно этот моральный капитал теперь полностью уничтожен Путиным. Россия будет еще долго ассоциироваться с агрессивной войной, развязанной им в Европе.

Культ Войны

Но задолго до того, как Путин перечеркнул Победу, и в особенности после 2014 года, ее общечеловеческий смысл начал уходить из властного дискурса. Для государства победа в Великой Отечественной войне стала не прологом к лучшему миру, а способом возвышения России как великой державы. Победа присвоена режимом, и в официальных речах уже почти не упоминается то, что она была общим завоеванием народов, составлявших СССР. А союзники по антигитлеровской коалиции, как оказалось, были пособниками нацистов, активно содействовали наращиванию военной мощи в Германии, как об этом заявил Николай Патрушев в своем недавнем интервью.

Гордость за державу, безудержный триумфализм (именуемый часто «победобесием») стали основным смыслом победы. Война стала вписываться в создаваемую идеологему «тысячелетней России», в которой России удается раз за разом в своей истории благодаря сильному государству сохранять свою огромную территорию и отражать нападения врагов. При этом универсальный, общечеловеческий смысл Победы заменяется победой «русского мира», а российский народ объявляется генетически призванным «побеждать нацизм». Не защита человечества, как говорили в советское время, от «коричневой чумы», а священная миссия защиты «братьев по крови и духу», как выразился патриарх Кирилл, — вот призвание российского народа.

Победа над Гитлером становится архетипом русской победы над злом, явлением вне времени, которое не нуждается в конкретизации через какие-либо исторические детали. Нацизм стал тем, что социолог Эмиль Дюркгейм называл «священным злом», радикально отличающимся от зла обыденного, доступного анализу и восприятию. Это зло связывается с мощными мировыми и даже потусторонними силами.

Война принимает эсхатологический характер. Если в советском изложении истории страна воевала против конкретного государства, гитлеровской Германии и ее союзников, то теперь российская пропаганда и видные государственные деятели, включая Путина, прямо говорят, что Россия борется с сатанизмом. Дмитрий Медведев в присущей ему с недавних пор оголтелой кликушеской манере призывает россиян «остановить верховного властелина ада».

Мобилизованная нация

В изложении пропаганды вечная миссия российского народа — бороться со злом, которое с неизбежностью возрождается, нести жертвы, терпеть лишения. Пользуясь выражением Фридриха Ницше, мы видим «драму вечного возвращения». Поскольку победа над злом не может быть окончательной, народ должен быть всегда в состоянии мобилизованности, всегда быть готовым к подвигу.

Культ Победы стал важной частью оправдания войны в Украине. Через фильмы и песни, многочисленные властные ритуалы, митинги, концерты, посвященные прошедшей войне, происходит символическое производство морально безупречной нации, призванной, как и прежде, на борьбу со злом.

Даже унылые бюрократические мероприятия, такие как «Разговоры о важном» в школах или абсурдные детсадовские полки, марширующие под предводительством воспитательниц, важны для целей пропаганды, поскольку они создают массовую идентификацию с победителями и постепенно ведут к принятию новых войн.

Через эти мероприятия обществу внушают: мы — это добро вчера, сегодня и завтра. Они, «нацисты», Запад — это зло, мы его победили в прошлом и будем побеждать всегда. 

Мы не можем совершать военные преступления, бомбить города, уничтожать мирное население. Мы — продолжатели побед, совершенных «дедами», которые отбрасывают на нас свой нравственный свет.

Таким образом, прогрессивный смысл Победы как события, открывшего возможность построить лучший мир, давно забыт. Общего будущего с человечеством у России нет. У нас «другое, свое будущее», как заявил Путин. Россия борется сама за себя. Поле битвы, на которое нас позвали судьба и история, — это поле битвы за наш народ, за большую историческую Россию.

При этом война из того, чего надо пытаться избегать любой ценой, стала обыденной частью жизни. В чем будет состоять победа в войне с Украиной? Власть не дает ответа. Сейчас Россия живет в оруэлловском мире, описанном в романе «1984», где Океания вечно ведет войны — то с Остазией, то с Евразией. Никакого явного смысла в этих войнах нет.

С окончанием как этой войны, так и, будем надеяться, развязавшего ее режима память о той великой Победе над фашизмом должна стать поводом для общества переосмыслить историю и задуматься о том, что любая война — это трагедия народов и преступление тех, кто ее развязывает.

Уроки, которые послевоенный мир пытался извлечь из Второй мировой войны, — о том, что права и свободы человека должны быть всеобщими, что этнические и идеологические основания войны недопустимы, должны быть извлечены уже в современной России — теперь из печальных итогов путинского правления. Вместо парадов, победной героики, заклинаний «можем повторить» российское общество должно согласиться: «Никогда больше».

https://novayagazeta.eu/articles/2023/05/09/drama-vechnogo-vozvrashcheniia?utm_source=push

 На мероприятии G20 в Индии зал отреагировал негодованием на заявления Лаврова о том, что Россия пытается завершить развязанную против нее войну

Лавров, отвечая на один из вопросов ведущего, сказал, что «война, которую мы пытаемся остановить и которая была развязана против нас с использованием украинцев, конечно, повлияла на политику России».

На этих словах в зале раздались громкий возмущенный шум и смех.

https://www.youtube.com/watch?v=y5VFSCEZDtQ&t=1737s

 

14 ДЕКАБРЯ 2022

Блуд величия 

Кому и зачем нужна «великая Россия»?

Лев Рубинштейн

 …Ох, величие! Ох, беда с ним! Вечная, постоянная беда.

Державно озабоченные мыслители на разные лады, по разным поводам и с разными интонациями бесконечно тиражируют знаменитую фразу Петра Столыпина про «великие потрясения» и про «великую Россию». И про то, кому и что из этого нужно.

Не знаю, кому как, но большинству вменяемых людей никакие особенные потрясения точно не нужны. А если и нужны какие-нибудь потрясения, то желательно эстетического свойства — потрясения от музыки, от поэзии, от морского или горного ландшафта, от всегда неожиданной смены времен года, от белой яблони и опьяняющей сирени.

А вообще — не нужны. Хоть великие, хоть малые. А нужно совсем другое. Но беда в том, что насущная, как воздух, необходимость этого другого, из века в век придавливаемая свинцовым спудом «величия», но все равно ищущая выхода, время от времени взрывается именно теми самыми потрясениями, которые кому-то якобы нужны.

Потрясения иногда и правда бывают довольно-таки великими, если под величием в данном случае понимать масштабы катастрофических последствий. И потому эта разболтанная до полной непригодности конструкция про «потрясения и Россию», постепенно ставшая тем, что в лингвистике называется «порождающей моделью», легко преобразовывается в другие, более конкретные построения:

— Вам нужны гражданские свободы?

— Вам нужны честные выборы?

— Вам нужны независимые состязательные суды? -

— Вам нужны конституционные права? -

— Вам нужно уважение к международному праву и соблюдение международных законов и договоренностей?

— Вам нужна свобода волеизъявления? Свобода слова, печати, мирных собраний? Свобода творчества?

— Вам нужно, чтобы власть не врала и не воровала?

— Вам нужны достойная медицина и достойное образование?

— Вам нужно соблюдение норм современного светского государства?

— Вам нужна полиция, не попирающая, а защищающая права граждан?

— Вам вот это все нужно? Ну-ну. А нам вот нужна великая Россия. Понятно?

Нет, не понятно. Потому что непонятно, чем, кроме изобилия легко воспламеняющихся горючих веществ и легко воспламеняющихся военных действий, можно заполнить это самое «величие». Эту безразмерную, пустую, гулкую емкость, в которой нет места всему выше перечисленному и еще многому другому.

Навязчивая и неутолимая похоть «величия» не может слишком долго ховаться под рыхлым культурным слоем, как клоп под подушкой.

Я понимаю, конечно, что сопоставление абстрактного и пышно звучащего понятия с небольшим вредоносным насекомым может выглядеть несколько натянутым. Согласен. Но есть все же между ними нечто общее, что кажется существенным.

У многих соотечественников моего и более старшего поколения и то, и другое равно ассоциируется с далеким коммунальным детством, когда радиоточка, питавшая и возвышавшая нежные души сограждан неумолчными заклинаниями о величии родного государства, висела на стене, густо покрытой бурыми клопиными пятнами.

Объединяет их еще и то, что существование как того, так и другого невозможно без участия человеческой крови. Ни то, ни другое не жизнеспособно без кровавого рациона.

Впрочем, «величие» — не вполне пустое слово, совсем пустых слов не бывает. Помимо блуда величия, не отмеченного и не обеспеченного ничем, кроме непропорционально раздутых жабр, существует все же и величие замысла, и величие мысли, и величие духа, и величие повседневного жеста или поступка….: https://republic.ru/posts/106480

«20 дней в Мариуполе» документальный фильм

Мстислав Чернов и Евгений Малолетка

Mstyslav Chernov on “20 Days in Mariupol”

 Когда-нибудь «20 дней в Мариуполе» будут показывать в каждой постсоветской школе, чтобы ни у кого не осталось вопросов, какой была эта война…: https://www.youtube.com/watch?v=GHSEDXgspQM&t=8s

 Цепь войн, цепь преступлений, цепь безнаказанности

Российские войны в Чечне, в Сирии, в Украине. Доклад Центра защиты прав человека «Мемориал»

 24 февраля 2023 https://www.memo.ru/ru-ru/

Александр Черкасов

 Сегодня, в первый день второго года войны, «Новая Газета Европа» публикует доклад Центра защиты прав человека «Мемориал», в котором последние события сопоставлены с событиями других войн России — сирийской, Первой и Второй чеченских.

Ведь не год назад всё это началось. Аннексия Крыма — десять лет назад, чуть погодя — агрессия на востоке Украины. И дальше, до самого начала новой демократической России. Вообще же, наша страна практически без перерыва воюет больше сорока лет, начиная с Афгана. Оттуда тянется всё это — «зачистки», «фильтры» или бить «Градом» по населенным пунктам. Мы искали ответ на вопрос: как передаются и воспроизводятся эти практики?

 Безнаказанность прошлых преступлений попустительствует новым. И требование справедливости, — то есть наказания виновных в военных преступлениях и преступлениях против человечности, — не просто фигура речи. Только так, наверное, можно разбить эту цепь.

https://novayagazeta.eu/articles/2023/02/24/tsep-voin-tsep-prestuplenii-tsep-beznakazannosti 

Марш-реванш

Путин возвращает сталинское государство. Что можно противопоставить этому?

 2 января 2023 Борис Вишневский

 Год назад, в начале 2022-го, мы только-только начали переводить дух после двух страшных «ковидных» лет и верили, что постепенно начнется возвращение к нормальной жизни. Яростно спорили о прививках и вакцинах, о «масочном режиме» и других запретах. И особенно — о том, надо ли вводить QR-коды, как возможность доступа в кафе, театр или на выставку…

Где теперь — в начале 2023-го, в мире, наступившем после 24.02.2022, — эти жаркие споры? И где теперь те проблемы, которые казались нам важнейшими? Ушли не то, что на второй — на десятый план. А на первом плане, втором, третьем и так до девятого — путинская «спецоперация» и ее последствия.

Главное из них — кроме, конечно же, гибели людей, бедствий и разрушений, — состояние немалой части российского общества, пораженного тем, что можно назвать политическим дальтонизмом: утратой, — под воздействием оглушающей пропаганды, — способности отличать добро от зла, правду от лжи и белое от черного.

Да, это происходит не в первый раз: под воздействием аналогичной пропаганды в нашей стране в советские годы десятки миллионов людей верили в существование «врагов народа», «иностранных шпионов» и «троцкистко-зиновьевских убийц». В то, что злобное НАТО хотело в 1968 году захватить Чехословакию, и только ввод войск стран Варшавского договора сорвал этот коварный план. В то, что надо было ввести «ограниченный контингент» советских войск в 1979 году в Афганистан, чтобы его не захватили США. В то, что академик Сахаров был «предателем», писатель Солженицын — «клеветником на советский строй», а поэт Бродский — «тунеядцем».

Конечно, встречалось подобное и в постсоветские годы. Так, многие верили в то, что осенью 1993 года демократический президент Борис Ельцин подавил мятеж реакционного и «красно-коричневого» парламента (хотя мятежником был тогда президент, а вовсе не парламент). Или в то, что весной 2014 года мятеж в Донбассе подняли не засланные из России интервенты типа Стрелкова-Гиркина, а «доведенные до отчаяния шахтеры и трактористы», купившие оружие и технику в ближайшем военторге.

Но до такого, как после 24 февраля 2022 года, все же не доходило.

Видимо, мы недооценили и умение (и желание) граждан самостоятельно искать информацию, и мощность пропагандистского излучения. Ежедневно внушающего, что Россия — самая лучшая, и поэтому ее все вокруг ненавидят и пытаются ослабить.

Если обычный человек начнет твердить такое, — что он лучший, и потому его все ненавидят, — его сочтут серьезно больным и отведут к врачу. А когда чиновники, депутаты и пропагандисты каждый день рассказывают подобное в стиле бессмертной сказки Евгения Шварца о «Голом короле» («Вы не знаете разве, что наша нация — высшая в мире? Все другие никуда не годятся, а мы молодцы»), это считается само собой разумеющимся. Как и рассуждения о том, что Украина — это вообще не государство, и что нет никакого украинского языка, а есть только исковерканный русский. Что власть в Украине — у «нацистов» и «бандеровцев». Что НАТО планировало нападение на Россию, и Путин опередил их всего на несколько часов. Что США и другие страны Европы «снабжают оружием нацистов, как во время Великой Отечественной — их отцы и деды» (замечу: из учебников истории пока еще не изъято упоминание об антигитлеровской коалиции). Что Россия в своей истории «никогда ни на кого не нападала» (опять же, из учебников и книг пока не изъяты упоминания о множестве войн, которые начинала Российская империя).

И что у нынешней России, — заявившей в 1991 году о своей независимости в границах РСФСР, — есть некие «исторические права» на «исторические территории» бывшей Российской империи, которые в РСФСР никогда не входили.

Напомним, что политика, основанная на якобы «исторических правах», и проводимая во имя возвращения «исторических территорий», называется коротко и ясно — реваншизмом. Но именно такую политику проводит путинская власть, и она исходит лично от президента, одержимого идеей возрождения бывшей советской империи (или, по крайней мере, большей ее части). Как в «Обитаемом острове» братьев Стругацких призывали поступить с бывшими провинциями старой империи, Хонти и Пандеей, получившими независимость в тяжелые времена — «вернуть гадов в лоно, предварительно строго наказав».

Эта идея заведомо безнадежна — ни одна рухнувшая империя впоследствии не сумела восстановиться даже частично. Тем более она безнадежно архаична в двадцать первом веке, когда ключевым ресурсом развития и основой конкурентоспособности являются не территории, а умы — интеллектуальный и научный потенциал.

Поэтому, например, в Великобритании посмотрели бы, как на сумасшедшего, на политика, который всерьез заговорил бы об «исторических правах» на территории бывшей империи, предложив «вернуть их в родную гавань». Или заняться «защитой англоязычных граждан» в чужой стране, неся туда силой «британский мир». Или заявил бы, что «границы Великобритании нигде не заканчиваются».

То же самое касается других бывших империй — таких, как Франция, Германия или Турция. И в Литве никто, будучи в здравом уме и ясной памяти, не требует экспансии до границ Великого княжества Литовского, в начале XV века простиравшегося от Балтийского до Черного моря.

Однако для путинского режима реваншистские мечты — не безумные фантазии маргинальных политиков, не тяжелая политическая болезнь, а вполне себе мейнстрим.

И вот уже президент Путин в новогоднем обращении говорит о защите «своих людей» на «исторических территориях» (как уже сказано, никогда в состав предшественников нынешней России не входивших). А немалая часть общества охотно рассуждает в духе этого мейнстрима. Ничего, что в домах нет газа и канализации, что нищенские пенсии и безработица, разбитые дороги и текущие крыши — зато их переполняет чувство гордости от «возвращения» того, что тебе никогда не принадлежало. И чувство возмущения действиями известной всему свету израильской военщины (зачеркнуто) агрессивного блока НАТО, который хочется призвать к ответу. И злобно-глумливая радость (ежедневно усиливаемая по телевизору) от того, что в городах Украины нет света и тепла.

А еще одна тяжелая болезнь — то, о чем говорил Ян Рачинский, получая в 2022 году Нобелевскую премию мира для «Мемориала»: «сакрализация государственной власти как высшей ценности, провозглашение абсолютного приоритета того, что этой власти угодно считать «государственными интересами», над личностью, ее свободой, достоинством и правами, перевернутая система ценностей, в которой люди — лишь расходный материал для решения государственных задач».

Именно поэтому делаются публичные заявления о том, что цель жизни — отдать ее ради государства, хотя целью жизни может быть только продолжение жизни, а не гибель за государство и его интересы. Все это — абсолютная калька с основы сталинского, полицейского государства, где человек всегда был «винтиком» и «пылью под ногами». И где не было высшего смысла жизни, чем пожертвовать ей ради государства (помните знаменитое из Фридриха Дюрренматта: «Когда государство начинает убивать людей, оно всегда называет себя Родиной»?).

Именно это государство сейчас пытается возродить Путин. Потому что президент, воспитанный в тайной полиции, больше ничего строить не может и не умеет.

Но, к счастью, этими болезнями поражены в российском обществе далеко не все. Множество людей, по выражению Льва Шлосберга, «сохраняет в себе человеческое в нечеловеческое время». Сохраняет способность к эмпатии и солидарности. Выстраивает горизонтальные структуры для помощи тем, кто в ней нуждается. Помогает беженцам и преследуемым по политическим мотивам. Защищает свои гражданские права. Требует мира и свободы. Не поддается государственной лжи и милитаристской пропаганде, не позволяя этому яду проникнуть в свои души. И помогает другим этому противостоять.

Именно и только это дает надежду на то, что морок отступит и наступит рассвет.

https://novayagazeta.eu/articles/2023/01/02/marsh-revansh

«Империю не восстановить»

Путинская война как повторение времен Николая Первого:

как будет меняться страна после «неизбежного» поражения

историк Андрей Зубов : https://novayagazeta.eu/articles/2022/09/15/imperiiu-ne-vosstanovit?fbclid=IwAR2uQdaokVUVw5G245tAXs1yTxWnFy8fz47_L77d1ktryBfpzG8xdjSRXXg

Владимир Путин прочитал россиянам целую лекцию — об истории СССР, Украине, НАТО и Донбассе

 Остался один вопрос: что это было?

Владимир Гельман политолог

Эта речь прежде всего говорит о глубокой обиде и фрустрации главы российского государства по отношению ко всему окружающему миру и Украине в частности. Путин явно демонстрирует стремление выместить эту обиду, это очень сильные чувства — и в какие действия…

Лев Гудков социолог

Я воспринял речь Путина как образец очень агрессивной, лживой демагогии. Во-первых, там сильнейший антиукраинский посыл, явное желание дискредитировать украинское государство. Во-вторых, смешаны фактические и лживые утверждения….

Иван Курилла профессор Европейского университета

…Это то, с чем профессиональные историки пытаются бороться. Историю нельзя использовать так. История не может быть обоснованием решений, которые сегодня ведут к конфликтам и, не дай бог, крови. Нельзя оценивать историю и думать: «Раз такая история, то ничего не остается».

Александр Кынев политолог 

Мы имеем совершенно постановочную эскалацию, которая никакими внешними причинами не может быть обусловлена. …

Григорий Голосов политолог

Я согласен с комментатором, который назвал эту речь наиболее пугающей геополитической речью XXI столетия. Действительно, там ставятся под сомнение многие принципы международного права — правда, применительно к одной стране [Украине]. …

Георгий Касьянов историк

Как исследователь и аналитик я оцениваю то, что сказано, с точки зрения аргументации. И тут я ничего нового не услышал: все тезисы, которые Путин повторяет в свой речи — это пересказ его статьи [2021 года] о «Об историческом единстве русских и украинцев», и аккумуляция всех его предыдущих высказываний об Украине, которые можно вспомнить, начиная с 2008 года и его речи на Бухарестском саммите НАТО…. : https://meduza.io/feature/2022/02/22/vladimir-putin-prochital-rossiyanam

«Мы решили идти вперед — вместо того, чтобы стать нациями, которые бесконечно вглядываются в свое прошлое, предаваясь вредной ностальгии» Представитель Кении на экстренном заседании ООН по Украине произнес впечатляющую речь. …:

https://meduza.io/feature/2022/02/22/my-reshili-idti-vpered-vmesto-togo  

 

ЗА ЧТО ИСТОРИЯ МСТИТ РОССИИ? // Андрей Зубов 

https://www.youtube.com/watch?v=XDNFyW-r7ik

 Виталий Портников, 21.07.2022

 Министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил о "расширении географии" путинской "спецоперации" в Украине. Теперь, оказывается, речь идет не только о Донецкой и Луганской областях, но и о Херсонской, Запорожской, о других регионах Украины. Проще говоря - все, что сможем оккупировать, будет нашим.

Вероятно, сам Лавров может считать, что произвел настоящую географическую сенсацию своим признанием. Но хотелось бы поинтересоваться: а когда российские войска стояли под Киевом, под Черниговом, под Сумами - какое это вообще имело отношение к "народным республикам" Донбасса? Когда российские войска в первые же дни агрессии оккупировали Херсонскую область и часть Запорожской, начали систематические обстрелы Николаева, чтобы захватить и этот регион и выйти на Одессу - какое это вообще имело отношение к "народным республикам"? Когда обстреливали Харьков и захватили часть Харьковской области - какое это вообще имело отношение к "народным республикам"?

Да никакого! Донбасс, вне всякого сомнения, никакая не причина, а лишь повод для нападения на Украину. И об этом я без устали говорю не с 2022-го, а с 2014 года. Когда некоторые мои соотечественники говорили "давайте отдадим ему Донбасс, и он от нас отстанет" или "давайте дадим Донбассу автономию, и он от нас отстанет", я неизменно объяснял: не отстанет. Потому что не Донбасс ему нужен, а Украина ему нужна. Донбасс и Крым отличаются от всех остальных украинских регионов только одним: они были оккупированы раньше. А дальше-то что? Такая же разруха и маргинализация, как в провинциальной России? Такая же безысходность и бессмысленность, как в Абхазии, Южной Осетии и Приднестровье? Такая же бесперспективность, как в Крыму и на Донбассе? К чему эта оккупация?...:

https://grani-ru-org.appspot.com/opinion/portnikov/m.285535.html

 «Ни за что пацаны гибнут»

Бурятия о потерях на войне. К чему приведет мобилизация?

https://www.youtube.com/watch?v=vcI4BJtznGU&t=29s

Империя должна озвереть

«Военная операция» как кейс практического применения имперской идеологии

 22 июля 2022 Андрей Колесников

Ещё несколько лет назад, даже несмотря на взятие Крыма, многим наблюдателям казалось: режим Путина настолько коррумпирован, что его интересуют исключительно деньги и никакой идеологии у баснословно богатых «верхних людей» нет. Дети и внуки за границей, активы — там же, а потому все эти игры в «скрепы» и «вставания с колен» — исключительно для внутреннего употребления, чтобы народ держать в консолидированном вокруг вождя состоянии.

Однако начало «специальной военной операции» оказалось настолько иррациональным и самоубийственным актом, что ничем иным, кроме идеологических фанаберий, объяснить его невозможно.

Это не клиническое безумие. Это — клиническая идеология.

Битвы на полях антиутопии

«Спецоперация» — это и активная идеологическая операция, практическое применение фактически сложившейся и даже закреплённой в Конституции в виде «традиционных ценностей» государственной идеологии. Собственно, зафиксированный в 2020 году отказ от ротации высшей власти в России (обнуление президентских сроков) — не просто политический или технический инструмент её сохранения, но и идеологический. Просто потому, что возможность ротации власти — основа любой либеральной и демократической идеологии. Несменяемость власти, возведённая в принцип, — это категория идеологии ультраконсервативной и сознательно архаичной.

Вымышленный «Русский мир» — империалистическая антиутопия, в которую Путин поселил российскую нацию.

В этой идеологии есть и некоторые фундаментальные сюжеты, и специфически постсоветские. Например, фактический — и очень давний — отказ руководства России считать суверенитет Украины чем-то полноценным. Но и эти специфические особенности — следствия не только и не столько политических зигзагов авторитарного режима, сколько фундаментальных идеологем и мировоззренческих подходов. А именно,

• во‑первых, имперского мышления и,
• во‑вторых, восприятия постсоветских территорий (да и мира в целом) как сфер влияния и интересов.

Во многом это личная идеология первого лица государства — как минимум в том, что касается своеобразной трактовки им советской истории, где Ленин с Хрущёвым неправильно поделили границы, а Путин их поправил. И собственно, историческая миссия сегодняшнего президента России — правильным образом перечертить карту мира в границах того, что он и его идеологи называют «исторической Россией».

В терминах Путина — «возвратить и укрепить» утраченные территории империи: именно так он определил миссию Петра Великого, не столько модернизатора, сколько императора и собирателя земель.

Путин видит себя в истории вторым Петром. Историческая справедливость восстанавливается силой русского оружия, которое заряжено ещё и идеологической энергией.

Поскольку в идеологии российского государства больше нет марксизма-ленинизма, его место занимают так называемые традиционные ценности (ещё недавно их называли «духовными скрепами») и славная мифологизированная — или, как выражается Путин, «тысячелетняя» — история России. Историческая политика тоже обретает прикладной политический смысл, становится инструментом управления страной.

Внутри этой политики существуют свои стандартные нарративы, казалось бы, забытые, но теперь извлекаемые из идеологического арсенала ещё сталинского времени.

Например, нарратив «освобождения», согласно которому, как часто повторял до «специальной военной операции» пресс-секретарь президента, Россия никогда ни на кого не нападала — она осуществляла и осуществляет исключительно освободительные миссии. (??!) Логика очень похожа на несколько широко известных сталинских кейсов:

• освобождение «единокровных братьев» западных украинцев и белорусов в 1940-м;
• освобождение финского рабочего класса от плохого финского правительства с организацией провокации для оправдания вторжения в Финляндию и с заключением договора о дружбе с искусственно созданным «правительством» Отто Куусинена в 1939-м.

В то время СССР всерьёз полагал, что советское вторжение будет с восторгом воспринято рабочим классом Финляндии: братья Покрасс вместе с поэтом Д’Актилем быстро соорудили песню «Принимай нас, Суоми-красавица». Заключение договора с кабинетом «Финляндской демократической республики» (аналог нынешних «ЛНР», «ДНР» и прочих НР) сопровождалось следующим риторическим обоснованием, которое отзовётся в далёком будущем:

«Теперь, когда героической борьбой финляндского народа и усилиями Красной армии СССР ликвидируется опаснейший очаг войны, созданный у границ Советского Союза прежней плутократической властью в Финляндии в угоду империалистическим державам…»

Произошло же совершенно обратное: финны встали на защиту своей страны, невзирая на классовую принадлежность и гнёт «плутократической власти».

Спустя десятилетия та же история почти буквально повторилась в Украине.

Идеологема фактического раздела сфер влияния между большими игроками при игнорировании интересов «малых стран» — тоже оттуда, из 1939-го. В этой идеологической логике Украина — сфера влияния России. А концепция Путина — украинцы и россияне как один народ — предполагала, что у Украины в том виде, в каком она сложилась, нет права на субъектность и суверенитет.

Мнимая «денацификация» обернулась фактической деукраинизацией на основе имперского нарратива.

Идея империи, подкреплённая идеологемой «Русского мира», отчасти совпадающего с «канонической территорией православной церкви», из умозрительной конструкции превратилась в практический инструмент ещё со времён квазилегальной инкорпорации Крыма в состав России. И конечно, имплементация идеи империи неизменно предполагает наличие внутренних и внешних врагов, которых надо подавлять:

• на внутреннем фронте — как, по определению Путина, «национал-предателей» и «пятую колонну»,
• на внешнем — как супостатов, которые намерены на нас напасть, после чего у нас не остаётся иного выбора, как атаковать первыми, чтобы «освободить» своих братьев от чуждого им гнёта.

Поскольку в российском массовом обыденном сознании справедливость навсегда связана с победой над нацизмом, а враг у ворот — это обязательно НАТО и США, на выходе получается:

• Запад «руками славян», то есть украинцев, формирует АнтиРоссию и пытается уничтожить Российскую Федерацию.
• При этом «славяне» — все как один неонацисты, поэтому корректным считается оценивать «спецоперацию» как своего рода продолжение Великой Отечественной войны.

История — едва ли не главное поле битвы Путина с Западом, атаковавшим Россию. Угрозы, исходящие оттуда, носят культурный и исторический характер.

Поэтому история, культура, информация и образование — поле битвы с Западом.

А разные придворные «исторические общества», Министерство культуры, Роскомнадзор, Министерство науки и Министерство просвещения, не говоря уже о Московском патриархате РПЦ, — в полном смысле слова силовые ведомства, чья задача — купировать угрозы и повергать внутренних и внешних врагов в сферах своей ответственности. Об этом, например, незадолго до «военной операции», получая награду от Путина, прямо сказал митрополит Иларион: «В последние годы мы всё больше ощущаем себя неким подобием оборонного ведомства, потому что нам приходится оборонять священные рубежи нашей церкви».

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

О, времена! О, право!

Власти больше не нужны законы: она ведёт страну в «золотой век СССР», сметая всех несогласных на своём пути

Ярмарка угроз

Широкая распродажа оптом и в розницу разнообразных угроз — важнейший элемент идеологической техники, вершина которой — тезис о том, что у Путина «не было другого выхода» (??!), как начать упреждающую нападение врага «операцию» против «неонацистов».

Постоянная западная/американская угроза является одним из элементов российской идеологии и пропаганды, направленной на внутреннюю аудиторию. Конечно, в периоды конфронтации с Западом акцент на этом усиливается. В периоды либерализации (эпохи Горбачёва и Ельцина; в некоторой степени — время президентства Медведева) он ослабевает.

Продажа угроз населению позволяет убедить людей в правильности антизападной и изоляционистской политики Кремля.

Кроме того, во внутренней управленческой иерархии структуры, отвечающие за ликвидацию угроз, продают их высшему руководству, чтобы получить больше бюджетных денег для своих органов (механика описана в работах Симона Кордонского).

В условиях политического режима, предполагающего тотальное присутствие государства в политике, экономике и культуре, общество становится колонией государства. Государство не просто навязывает обществу идеи и мнения, оно формирует официальный дискурс, которого следует придерживаться. Если, например, государственные органы запрещают использование слов «война», «нападение», «вторжение» и применяют санкции за их использование, предписывая пользоваться исключительно термином «военная операция», — это не просто авторитарно навязываемый идеологический диалект, а предписание, свойственное тоталитарной системе.

Государственная идеология транслируется и правоохранительной системой. Симптоматичен в этом смысле суд по запрету деятельности «Мемориала»*. Главная организация российского гражданского общества была обвинена прокурором в том, что она «создаёт лживый образ СССР как террористического государства». Аргументация не правовая, а публицистическая и идеологическая. «Почему вместо гордости за страну, освободившую мир от фашизма, нам предлагают каяться за своё, как оказалось, беспросветное прошлое? Потому что за это кто-то платит, — заявил прокурор. — Организация, претендующая на звание совести нации, почему-то не хочет в каждой своей публикации напоминать, кем они проплачены».

В доставке идеологем внутренней аудитории важен ещё и пафос — ультраконсервативная идеология всегда очень торжественная. И запальчивая. А ещё она должна быть крикливо базарной и шумной — децибелы имеют значение.

Поэтому идеологическая обработка населения политическими ток-шоу на государственном телевидении ведётся на повышенных тонах, с обидой и возмущением, с высоким градусом враждебности ко всему вокруг.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Могила в первом ряду

История добровольца Максима Мещерякова, жизнь которого государство хотело оценить в 75 тысяч рублей

Простое, как мычание

Идеология во внешних своих проявлениях не может быть сложной — она должна быть поучительной, как притча; простой, как лозунг; сводимой к знаку, у которого нет даже вербального наполнения и объяснения, но есть всем понятный эмоциональный смысл: национальное коллективное бессознательное было редуцировано до знака Z и приравнивания Победы 1945 года к неизбежной «победе»-2022 над тем же «нацизмом».

Военизированная традиционалистская идеология почвы, крови и милитаристского порыва — это архаика в современном мире. Это попытка возродить фундаменталистскую идентичность на основе реанимированных, упрощённых, зачастую выдуманных «скреп» взамен посттрадиционалистской идентичности современного универсалистского демократического и рыночного общества, для которого «героика» неспровоцированных боевых действий — архаическая дикость.

Российское общество после 24 февраля добровольно отказалось что-либо знать, отгородившись от мира буквой Z, как крестом.

Культ Победы в этой идеологии превращается в культ войны как таковой.

Этому режиму важно, чтобы постулаты его идеологии, искренне или имитационно, поддерживали все. Это и есть феномен подчинения обывателей политическим правилам игры в тоталитарном государстве — Gleichschaltung, явление, известное не только в Германии начиная с 1930-х годов, но происходящее именно оттуда и именно из того времени.

Рента, вотчина, ресурс

У путинской идеологии полностью отсутствует позитивное содержание. У неё нет положительной цели, образа желаемого будущего. Вся идентичность основана на чём-то негативном, потому и милитаризм оказывается её важной составляющей. Героизируются убийства и насилия, персонажи, не имеющие имён, обладатели кличек — например, Моторола.

Основными институтами, заслуживающими доверия, становятся структуры насилия — армия и ФСБ. Все это освящается официальной Русской православной церковью. ФСБ и РПЦ сливаются в «симфонии».

Имперская идеология напрямую вытекает из рентной (зависимость доходов госбюджета от нефти и газа) и вотчинной (у кого власть — у того и собственность) природы государства-колонизатора. И навязывается она в обстоятельствах тотальной зависимости от государства огромных слоёв населения. Всё для государства, ничего вне государства, всё под государством, то есть под конт­ролем групп, это государство представляющих (именно групп, а не институтов — например, парламента). Для формирования такой модели есть исторические основания. Собственность в России всегда скорее выдавалась государством, чем создавалась снизу без его участия. На это кто только не обращал внимания — от Василия Розанова («В России вся собственность выросла из «выпросил» или «подарил» или кого-нибудь «обобрал») до Ричарда Пайпса («право суверенитета и право собственности сливаются до такой степени, что делаются неотличимы друг от друга»).

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Хроники арканарской грызни

Международные отношения дошли до низшей точки. Есть ли у мира шанс на будущее без сплошной тьмы?

Историческая обусловленность политэкономической природы сложившегося в России режима хорошо показана Александром Эткиндом в его работе «Внутренняя колонизация. Имперский опыт России». Обладатели главного ресурса становятся одновременно и управляющей группой. Доход и ренту, которую они делят между собой, приносит транспортировка ресурса (пушнины когда-то, нефти и газа — сейчас), поэтому необходимо обеспечить её безопасность. Безопасность транспортировки приравнивается к безопасности группы-ресурсообладателя, а значит, и к безопасности государства. «Те, кто обеспечивает безопасность собственников, склонны захватывать контроль над их собственностью… — описывает Эткинд природу торговли пушниной XVI–XVII веков, —

…группа, торгующая ресурсом, и группа, которая защищает государство, сливаются до неразличимости».

Торжество тоталитарного нарциссизма

Сочетание страха и самодовольства рождает невиданную по силе агрессию и поразительные для современного мира массовую слепоту и глухоту.

Те, кто поддерживает «спецоперацию» и её идеологию, уже готовы не просто соблюдать запреты, а следовать вышестоящим указаниям, образцам поведения, предписанным властями. Воспитатели и учителя, выкладывающие из детских тел букву Z, — внятный пример такого тоталитарного поведения.

Согласно канону теории тоталитаризма, отличие авторитаризма от тоталитарного правления в том, что авторитарные правители лишь запрещают что-то делать, а тоталитаристы — обязывают. Даже в сегодняшней России такой абсолютной тотальности нет, поэтому назовём режим зрелого Путина гибридным тоталитаризмом, или неототалитаризмом.

Первоначальная демобилизация масс в первые два срока правления Путина (вы не вмешиваетесь в наши дела, а мы правим и пилим деньги, как хотим, и кормим вас крохами от нефтяного пирога) сменилась едва ли не обязательной — по крайней мере, для зависящих от государства слоёв населения — мобилизацией. (Социолог Лев Гудков называет это явление «возвратным тоталитаризмом».) В таких системах, отмечает социолог Александр Согомонов, «политическое общество поглощает гражданское, вплоть до его полного запрета», включая политическую индоктринацию детей и контроль за всеми молодёжными движениями.

Существованию России угрожает не Запад, а методично работавший в течение долгих лет механизм воспитания в россиянах групповой нарциссической идентичности, в том числе, по выражению философа Александра Рубцова, «массового самолюбования в зеркале великой истории» и «нарциссического гнева» по отношению ко всему остальному миру.

Это режим негативного консенсуса, где нет ничего позитивного, в том числе позитивной программы — трудно считать таковой военную «операцию» на территории соседней суверенной страны. Негативная идентичность — весь мир против нас, мы занимаем оборону методом атаки. Мы не такие, как все: там, на Западе, ЛГБТ и бездушная западная цивилизация, а здесь — высокая духовность и традиционные ценности.

В сущности, то, что произошло, — это пиковая точка развала советской империи.

Распад не закончился в декабре 1991 года, а только начался. Пройдя через несколько стадий, драма бывшей империи разыгралась в самом её сердце — в Украине. Неслучайно, когда распад только начинался, многие говорили о том, что без Украины империя — не империя, СССР — не СССР.

Величайшая геополитическая катастрофа произошла не 25 декабря 1991 года, когда флаг Советского Союза был снят с флагштока в Кремле, а 24 февраля 2022-го. Имперская идеология, сначала дремавшая и казавшаяся безнадёжно отсталой, была разбужена, поднята с колен в марте 2014-го с присоединением Крыма и развернулась в полный исполинский рост ещё восемь лет спустя.

Её практическое применение привело к жестокой бойне, гибели людей, разрушению инфраструктуры, в том числе имперской, в городах с большой советской биографией, и невиданной в истории волне беженцев и вынужденных переселенцев. Империя пожрала самоё себя. Мы присутствуем при кульминации катастрофы распада империи. Агонизируя, она пытается нанести последний страшный удар миру.

https://novaya.no/articles/2022/07/22/imperiia-dolzhna-ozveret  

 

С Новым годом, сынок!

Bидеоклип группы «Ногу Свело!»

https://www.youtube.com/watch?v=Y-W8w527oU4&t=99s

 

Ilya Azar 

2022. 3. 6.  · 

 «100 (сто) дней этой безумной, бессмысленной, омерзительной войны. Нечего нового сказать, поэтому остается только повторить: немедленно остановите войну, сволочи, прекратите убивать детей, стариков, женщин, мужчин в Украине и уничтожать будущее нашей страны».

https://www.facebook.com/iazar/posts/pfbid02mgKcBAoCs86UrY81TmRTSE5CAMv8MneWdycDGRjYxCVx7trdRRLd7sSaGCmRfEWPl

Сурков обещал Донбассу войну!

 Полковник ШЕНДАКОВ - Hастоящий,честный,уважаемый,верный присяге- РУССКИЙ ОФИЦЕР!!! Офицеры! Ровняйтесь!!!

https://www.youtube.com/watch?v=pddR57VsURk

Лейтенант Константин Ефремов провел на войне в Украине три месяца, а затем уволился и покинул Россию. На сегодня он — офицер, который согласился открыто рассказать о жестоких избиениях и пытках украинских пленных, а также о мародерстве, нищете, пьянстве в российской армии. Мы записали с ним большое откровенное интервью.

Это выбор, на который сложно решиться. Тем, кто будет выступать в роли моих судей, я искренне желаю самим оказаться в такой ситуации. Если бы я решился морально: да, я готов сесть на семь или десять лет… Но садиться было неохота. Я считал, но надо как-то поумнее поступить.

"У меня нет морального права просить у украинцев прощения". Рассказ российского офицера, не желавшего воевать

Бывший российский офицер утверждает, что украинских мужчин жестоко допрашивали в плену, в них стреляли и угрожали им изнасилованием.

https://republic.ru/posts/107086 ;    https://bbc.in/3YcVboA

Andreys Abols

 …Сегодняшнее победобесие считаю исключительным злом, предназначенным для возбуждения в слабоумной массе агрессивных настроений, ненависти ко всему миру, шовинизма и позиционирования себя как исключительного народа, имеющего неоспоримое право на захват любых территорий, беззастенчивое нарушение любых международных обязательств, уничтожение инакомыслия внутри страны, вмешательство в дела других стран и угрозы превращением мира в «ядерный пепел» – то есть всего того, чему я готов противостоять. Ликование и пляски по поводу «великой победы», нравится это кому-то или нет, объективно есть поддержка курса правящего режима, уже неприкрыто относящегося к населению как к стаду овец. К сожалению, этот тяжёлый недуг излечивается только одним способом – тем, которым были исцелены Германия и Япония 75 лет назад.

Вторая мировая война унесла более 70 миллионов жизней, в том числе более 42 миллионов жизней совецких граждан. Эту цифру, кстати, ещё в начале 90-х озвучил историк Б.Соколов, на которого тогда адепты «величия России» обрушились с обвинениями в «клевете». Лишь почти три десятка лет спустя эта цифра была признана официально.

Поэтому никакого праздника в этот день я не признаю. Желающим в такой день плясать и радоваться – Бог судья. Правда, насколько мне известно, поющих из форточек в намордниках оказалось не так уж много. Хочется надеяться, что даже до самых упоротых баранов начинает доходить смысл статуса, определённого для них любимым государством.

 https://www.facebook.com/profile.php?id=100004207020945

 Путин — о том, что у России «появились новые территории»

 В начале войны Путин обещал не оккупировать земли Украины. А теперь похвастался тем, что у России «появились новые территории:

https://www.youtube.com/watch?v=Z5YVQ9wXaSw&t=57s

 Пушки за счет масла

 17.09.2018

Георгий Бовт о том, по силам ли современной России ее нынешние оборонные расходы

…Кому-то военные игры на фоне пенсионной реформы покажутся особенно неуместными. Мол, вот куда идут наши пенсии. Да и ситуация в экономике оставляет желать лучшего, мягко говоря. Может, не надо «бряцать оружием», а сократить военные расходы и начать больше вкладываться в «человеческий капитал»?

….В ВПК мы денег точно не считали, столь прочно в головах правящей номенклатуры сидел лозунг Великой Отечественной войны (а она по большей части была из военного поколения) «Все для фронта, все для победы!»

Теперь перенесемся в наши дни.

По данным Минобороны, в текущем году военный бюджет страны составит в пересчете на доллары 46 миллиардов, что эквивалентно 2,8% ВВП. Это (если опять же в долларах) в абсолютных цифрах меньше, чем бюджет Великобритании (около 60 млрд), но больше, чем у Франции и Германии (примерно по 40 млрд). При этом у Германии доля военных расходов в ВВП немногим превышает 1%. Есть, правда, и другие оценки наших военных расходов. Так, Центр стратегических разработок называет цифру 3,1% ВВП. Стокгольмский институт исследований проблем мира (SIPRI) — 4,3% от ВВП (это данные за 2017 год; для сравнения – доля их в США 3,1%, в Китае – 1,9%, в Турции - 2,2%, а вот в Саудовской Аравии – 10%). При этом в России в этом году – максимальное количество за последние 12 лет засекреченных статей расходов бюджета на оборону и безопасность. Частично такие расходы могут быть скрыты и в «мирных разделах» бюджета. В целом секретные статьи расходов от всего бюджета страны составляют примерно 17%, а доля закрытых расходов на оборону и безопасность в соответствующих его разделах достигают примерно 38%. Если в долях к ВВП, то доля засекреченных бюджетных трат у нас составляет 4,75% от ВВП. Это, мягко говоря, «до фига».

…Если взять социальные расходы, без учета ассигнований на медицину и образование, то при сопоставимой с европейскими странами (скажем, с той же Францией) доле в ВВП и в абсолютных цифрах военных расходов, доля социальных трат разительно меньше. Страны развитого капитализма на нашем фоне выглядят «социальными государствами», хотя соответствующее положение записано в нашей Конституции, а не в их. В среднем по странам ЕС доля государственных социальных затрат к ВВП составляет 29-30%. Во Франции эта доля наибольшая – 34%, даже выше, чем с Скандинавских странах. Наименьший показатель — в относительно бедных Румынии, Латвии, Литве и Эстонии (от 14 до 16%).

Российские власти не очень любят такой показатель, как доля социальных расходов к ВВП, предпочитая оперировать долями расходов в бюджете. По этому показателю (опять же без учета медицины, а также образования, расходы, на которое, кстати, в доле к ВВП, если говорить об официальных цифрах, выше, чем на оборону), ассигнования из бюджета на социальную сферу немного превышают расходы на оборону – 36,4% и 29% соответственно. Однако если мерить по доле к ВВП, то наши социальные расходы – это немногим более 5% от ВВП, что намного хуже, чем в самой бедной стране ЕС Румынии.

Можно ли сделать вывод, что социальную сферу «объедает» именно российский ВПК, а при радикальном сокращении оборонных расходов социальное положение россиян резко выправится? Если и выправится, то лишь отчасти. Притом, что далеко не факт, что сэкономленные от «оборонки» средства пошли бы именно в социальную сферу, а не какие-либо другие «важные государственные задачи» в соответствии с приоритетами правящей бюрократии. С одной стороны, поддерживая в абсолютных цифрах (и по доле к ВВП) военные расходы на уровне французских, Россия имеет доходы бюджета в несколько раз меньше французских, а с Америкой (которая остается главным в глазах российских властей геополитическим противником) даже сравнивать бессмысленно.

Однако именно военный фактор (и прежде всего ракетно-ядерный потенциал) остается тем главным аргументом, с помощью которого Россия позиционирует себя в мире. С ней приходится считаться. Другое дело, что это вот «приходится считаться» можно трактовать по-разному.

Одним достаточно спущенного сверху понимания того, что «никто не посмеет нам навязывать свою волю», другие будут задавать вопросы о том, можно ли было вот это «с нами считаться» как-то капитализировать с большей пользой для российской экономики и ее граждан, нежели сейчас. А не за счет экономики. Для этих людей «заставить считаться» не является самодостаточной целью. Вон Швейцария, к примеру, «заставила с собой считаться» тем, что стала мировым финансовым центром. Китай «заставил с собой считаться» сначала 7-12-процентным ростом экономики, став «всемирной мастерской», и лишь затем, в самое последнее время начав наращивать свою военную мощь. Но у нас, как известно, другая геополитическая судьба. И хотя мы еще сравнительно недавно даже хотели стать «мировым финансовым центром» (в Москве), сейчас говорить об этом на фоне санкций уже просто нелепо.

…Нынешней российской экономике, есть основания полагать, куда дороже обходятся коррупция, огосударствление экономики и низкий уровень конкуренции в ней (монополизация), неэффективность, а порой и откровенная некомпетентность госуправления, отсутствие справедливого независимого суда, засилье бюрократии и вмешательство силовых структур в хозяйственные процессы, чем даже самые масштабные и дорогостоящие военные учения. Но за шумом учебной и не только учебной «канонады» серьезных обсуждений этих проблем не слышно.

 https://www.gazeta.ru/comments/column/bovt/11969731.shtml

Политолог Александр Морозов — о том, кто мог бы стать в России драйверами спасения

 4 ЯНВАРЯ 2023

 У войны есть два выхода: первый — поражение, второй — рутинизация и затем нормализация. И надо сказать, что при любом сценарии, как бы война не закончилась, самой высокой ценой будут облагаться те, кто «на земле», кто не мог изменить своего поведения в значительной степени…: https://republic.ru/posts/106740

Гибель империи

 Уроки для современной России

Егор Гайдар

 Чем хороша книга «Гибель империи», так это тем, что многим людям она открывает глаза на то, что ситуация была УЖАСНАЯ. Просто отчаянная. И, кроме него [Гайдара], не нашлось никого, кто сказал бы: «Я займусь этой трудной, неблагодарной, противной работой, и я знаю, что ничего хорошего не получится, что все возложат вину на меня». И это огромное персональное мужество… С одной стороны, [ «Гибель империи»] – это приговор: анализ, проделанный автором, свидетельствует о том, что политика нынешнего российского правительства ведет страну по пути позднего СССР. С другой стороны, это своего рода катехизис для дискуссий с нашими и старшими, и младшими согражданами, мечтающими о возвращении великого Советского Союза с его государственной собственностью на средства производства и централизованной политической системой. К сожалению, таких манифестов пока очень мало, но тем ценнее каждый из них.

https://www.litres.ru/egor-gaydar/gibel-imperii-uroki-dlya-sovremennoy-rossii/chitat-onlayn/

 Конец режима. Как закончились три европейские диктатуры

Александр Баунов

 Во второй половине ХХ века закончились три последние диктатуры Западной Европы – режимы Франко в Испании, Салазара в Португалии и «черных полковников» в Греции. Их граждане в конечном счете предпочли демократический строй авторитарному. В своей книге политический исследователь и журналист Александр Баунов рассказывает о том, как пытались продлить свое существование и завершились диктатуры этих трех стран, об отличиях и сходствах этого перехода в результате мирной трансформации в Испании, революционных событий в Португалии и военной авантюры в Греции и о людях, благодаря или вопреки которым этот переход состоялся.

Противники автократий часто дают свой ответ на вопрос, почему авторитарным режимам удается просуществовать долго: потому что они держатся на страхе и силе. Сторонники авторитаризма как формы правления отвечают по-своему: длительные режимы личной власти держатся силой народной любви.

Время не только проясняет, но и затемняет ход событий. Следует отличать событие от мифа о нем.

Эту книгу можно читать как документальный роман о том, как две самые долгие диктатуры Европы, каждая из которых продолжалась по 40 лет, не устояли. Чтобы дополнить картину, я пишу об их позднем и менее долговечном подражателе – православной диктатуре «черных полковников» в Греции.

https://www.litres.ru/aleksandr-baunov/konec-rezhima-kak-zakonchilis-tri-evropeyskie-diktatury/

«История Российского государства»

 Борис Акунин

  https://www.litres.ru/serii-knig/istoriya-rossiyskogo-gosudarstva/