В каждом из нас обитает как добро, так и зло, существует светлая и темная сторона личности. Именно реалии окружающей жизни, внешние условия, быт, культура благоприятствуют нравственности или подтачивают ее, определяют преобладание тех или иных черт характера.
Для начала важнее всего осознать необходимость оценить себя, чтобы постичь свою истинную сущность. Чтобы найти мотивацию отбросить порожденные самолюбием иллюзии о своей идеальности, всезнайстве, правильности поведения. Чтобы осмыслить ограниченность самоправедности, необоснованность высокомерия. Иллюзорность мнимого превосходства, создающего фиктивное право регулировать сограждан, навязывать им свои представления, принимать на себя функции непреложного судьи, обвиняя других, но не видя и не замечая собственных несовершенств, не желая критически оценивать результаты и последствия своих действий.
* * *
С каждым новым
открытием будут появляться новые способы совершить какое-нибудь злодеяние; Смотрите и слушайте очень внимательно. А потом
подумайте, чьими руками совершается всё зло в этом мире, а не во зло ли
было все, что мы делали?
Стивен Пинкер (Steven
Pinker)
В
этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы
и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все
чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши
запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют
нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих
противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни
помогло нашим добрым ангелам взять верх.
Подробнее на livelib.ru:
https://www.livelib.ru/book/1005568951-luchshee-v-nas-pochemu-nasiliya-v-mire-stalo-menshe-stiven-pinker
Обыкновенные убийцы: Как система превращает обычных людей в монстров
Один
из аспектов деятельности известного германского социального психолога Х.
Вельцера — исследование мотивации нацистских преступников среднего и низшего
звена. Нередко считается, что востребованные эпохой убийцы якобы обладали
антропологической предрасположенностью к злодействам. Но автор книги обращается
прежде всего к социальным причинам — исследует сочетание исторических,
политических, социально-психологических и др. факторов, приведшее к изменению
нравственного «фона» в Германии и, в конечном счете, к массовому одобрению
творимого нацистами геноцида.
Эта коллизия «расчеловечивания» интересна отнюдь не только с «академической»
точки зрения — она, увы, злободневна применительно к нашей отечественной
истории.
Историческая и биографическая «фактура» сочетается в книге с серьезными
аналитическими фрагментами — стиль автора в целом нельзя назвать популярным,
хотя и сугубого наукообразия здесь тоже нет. Для нормального интеллекта чтение
посильное и поучительное.
Предмет анализа Вельцера таков, что неизбежно обращение к психологически
тяжелым фактам и эмоциональным описаниям. В этом смысле книга рассчитана,
конечно, на взрослых людей — хотя если бы поднятые в ней проблемы стали
предметом обсуждения с подростками, она, подобно экскурсиям в лагеря смерти,
наверняка имела бы воспитательный эффект. https://alpinabook.ru/catalog/book-obyknovennye-ubiytsy/
Биология добра и зла
Как наука объясняет наши поступки
https://alpinabook.ru/catalog/book-biologiya-dobra-i-zla/
«Политические эмоции: почему
любовь важна для справедливости»
«Радикальное зло»: почему «обычные люди» так легко соглашаются
мучить других?
Философ Мартa Нуссбаум
…нужно сказать еще о двух склонностях (аспектами «радикального зла»), которые, судя по всему, глубоко укоренены в человеческой природе и представляют серьезную угрозу стабильности демократических институтов: склонность поддаваться общественному давлению, даже ценой правды, и склонность подчиняться авторитету, даже ценой моральных соображений:
- высокая степень покорности испытуемых в отношении общественного мнения;
- зло таится не в
«садистах-извращенцах», а в нормальных людях, оказавшихся в условиях, в которых
они отказываются от личной ответственности и просто подчиняются чужим
указаниям, вместо того чтобы брать на себя ответственность за общие последствия
своих действий.
Скорее
всего, обе эти склонности коренятся в нашем эволюционном наследии: в жизни
приматов как иерархия, так и групповая солидарность довольно полезны. И до
определенной степени они продолжают быть полезными в человеческих обществах:
как правило, повиновение законной власти — это хорошо, и в отсутствие
собственной компетентности подчинение мнениям других имеет важное значение.
Однако и то и другое угрожает демократической общественной культуре.
Эти склонности остаются всего лишь склонностями,
какими бы глубоко укоренившимися в человеческой сущности они ни были. Они могут
быть изменены воспитанием и образованием, а также меняться в зависимости от
ситуаций. Нации могут способствовать
развитию культуры инакомыслия, поощрять личную ответственность и препятствовать
бюрократической анонимности. Возможно, самое важное, что они могут создавать,
— это
культура эмпатии, развивая способность видеть мир глазами других и видеть в
других автономную личность.
https://www.nlobooks.ru/books/
31 МАЯ 2019
Ситуация и Система
Как превратить хорошего человека в злодея
В определенных социальных условиях почти любой из нас может легко отказаться от человечности и сострадания. Об этом свидетельствует один из самых спорных экспериментов в истории психологии
«Эффект
Люцифера: почему хорошие люди превращаются в злодеев»: https://kniga.lv/lv/book_author/6830-4374-9817/
Стэнфордский психолог Филипп Зимбардо
разделил добровольцев-участников опыта на «охранников» и «заключенных»,
предоставив первым почти неограниченную власть над вторыми. Сам Зимбардо взял
на себя роль начальника «тюрьмы» (устроенной в одном из помещений психфака
Стэнфорда).
Очень скоро обе группы приспособились к навязанным ролям: многие заключенные были морально травмированы и очень быстро стали демонстрировать подавленность, страх и выученную беспомощность; с другой стороны, некоторые охранники начали проявлять садистские наклонности и такую степень жестокости, которая вовсе не требовалась условиями эксперимента.
В результате возникли угрозы безопасности участников, и эксперимент был завершен раньше запланированного времени.
Считается,
что Стэнфордский тюремный эксперимент позволил получить крайне важные данные в
области психологии поведения. С другой стороны, несколько лет назад
появилась серьезная критика работы
Зимбардо: эксперимент был назван постановочным, а выводы его автора –
надуманными, а отчасти просто сфальсифицированными. В новом издании Зимбардо
подробно и в целом убедительно возражает на эти обвинения.
Ситуация имеет значение
Хороших
людей можно соблазнить, подтолкнуть или заставить творить зло. Еще их можно
вынудить к иррациональным, глупым, саморазрушительным, антисоциальным и
бессмысленным действиям, особенно в «тотальной ситуации», влияние которой на
человеческую природу противоречит ощущению стабильности и целостности нашей
личности, нашего характера, наших этических принципов.
Нам
хочется верить в глубинную, неизменную добродетельность людей, в их способность
сопротивляться внешнему давлению, рационально оценивать и отклонять искушения
ситуации. Мы наделяем человеческую природу богоподобными качествами, твердой
нравственностью и могучим интеллектом, которые делают нас справедливыми и
мудрыми. Мы упрощаем сложность человеческого опыта, воздвигая непроницаемую
стену между Добром и Злом, и эта стена кажется непреодолимой. С одной стороны
этой стены – мы, наши чада и домочадцы; с другой – они,
их исчадия и челядинцы. Как ни парадоксально, создавая миф о собственной
неуязвимости для ситуационных сил, мы становимся еще более уязвимыми, поскольку
теряем бдительность.
Стэнфордский
тюремный эксперимент (СТЭ), наряду со многими другими исследованиями в сфере
социальных наук, раскрывает нам секреты, о которых мы не хотим знать: почти каждый из нас может пережить
трансформацию характера, оказавшись во власти мощных социальных сил. Наше
собственное поведение, как мы его себе представляем, может не иметь ничего
общего с тем, кем мы способны стать и что способны совершить, попав в сети
ситуации <…>.
Нам
постоянно должны напоминать об этом поведенческие трансформации охранников
нацистских концлагерей и членов деструктивных сект, например Храма народов Джима Джонса и японской секты «Аум Синрикё». Геноцид и ужасающие злодеяния,
творившиеся в Боснии, Косове, Руанде, Бурунди, а совсем недавно – в суданской
провинции Дарфур, тоже ясно свидетельствуют, что под давлением социальных сил,
абстрактных идеологий завоевания и национальной безопасности человек легко
отказывается от человечности и сострадания. Под влиянием дурных обстоятельств каждый из нас мог бы
совершить самый ужасный поступок, когда-либо совершенный человеком. Понимание
этого не оправдывает зло; оно, так сказать, «демократизирует» его, возлагает
вину на обычных людей, не считая злодеяния исключительной прерогативой
извращенцев и деспотов – их, но не нас...:
https://republic.ru/posts/93831
Заговор ненависти
Общество, где и так было много недоверия, впихнули в туннель агрессии —
и зараза распространилась
—
Я их ненавижу!
Миловидная
ухоженная женщина средних лет, произнося, а вернее, практически выплевывая эту
фразу, на глазах теряет свою миловидность, лицо ее каменеет, губы сжимаются в
узкую полоску, во взгляде возникает то ли сталь, то ли карающий огонь. А мы
ведь всего лишь попросили ее, как и многих других на наших фокус-группах
Лаборатории будущего «Новой газеты», рассказать о своем отношении к жителям
европейских стран. Сначала думаешь: нет, это она не всерьез, ненависть —
слишком глубокое и сильное чувство, откуда оно у москвички по отношению к
далеким гражданам Франции, Голландии?.. Но потом кто-то рядом кивает и
присоединяется, и еще пара человек, и еще. Некоторые уточняют, что не просто не
любят «всех этих на Западе», но испытывают к ним презрение, омерзение, брезгливость… А потом в другой части исследования мы
спрашиваем участников, с кем у них ассоциируется, например, президент Франции,
и слышим: крыса, таракан, обезьяна, червяк. В этот момент само собой возникает
в голове: вот оно — тот самый страшный «язык ненависти», который столько
раз в истории человечества являлся симптомом и спутником катастроф, о котором
столько написано и прочитано, но который так странно и страшно вживую слышать
от совершенно обычно выглядящих людей, живущих рядом и сейчас. …В последние
десятилетия исследователи и публицисты много и постоянно говорили и говорят о
разрастающихся как в нашем обществе, да и по всему миру озлобленности,
агрессивности, ненависти и склонности к насилию. Вот Наталья Зоркая говорит о
своем исследовании:
Мы
спрашиваем: «Что вас больше всего беспокоит в других?», и на первое место
выходят агрессивность, озлобленность, невнимательность и так далее. А когда мы
спрашиваем: «Насколько вы доверяете людям?» — подавляющее большинство
опрошенных говорят, что людям они не доверяют. То есть это — сложная картина:
ощущение очень агрессивного, враждебного окружения человека, недоверчивости по
отношению к нему». Ей вторят и Александр Асмолов, напоминающий раз за
разом: «сегодня по отношению к другим периодам и формам нашей жизни
паттерны агрессивного поведения подрастают, злоба растет, страхи растут, фобии
переполняют нас, мы имеем серьезную флуктуацию, динамику этих страхов». И
Сергей Ениколопов, который напоминает:
«Кажется,
Камю сказал: люди, которые голосуют за коммунистов в Париже, не так любят
жителей Москвы, как ненавидят жителей Парижа. В России также многие ненавидят
себя, соседей, страну. Удобно списывать на других собственные неудачи и
никчемность». Подобные наблюдения и схожие констатации множатся и множатся, мы
вместе со специалистами крутим головой по сторонам и без особых специальных
методов отмечаем: практически все вокруг кого-нибудь да ненавидят. От этого
становится все тревожнее, и невольно задаешься вопросом: это с нами что-то не
так или со временем? …Но нет. О ненависти в природе человеческого личного и
общественного размышляли и писали задолго до наших времен, и писали и
размышляли величайшие. Тут и Эразм Роттердамский, и Ян Амос Коменский, и Руссо,
и Кант, и Фихте, и Фрейд, и Конрад Лоренц. Все они разными путями и разными
словами так или иначе констатировали: мир движется вперед через конфликты, мир,
человечество движутся через насилие и агрессию, возникающие в концентрированных
объемах тут и там в разные времена. То есть мы в некотором смысле обречены на
то, чтобы в нас в той или иной мере постоянно жила и временами проявлялась эта
утомительная ненависть к кому-то или чему-то иному. И нельзя сказать, чтобы
после подобной констатации кто-либо из великих давалответ на логичный
последующий вопрос: а что со всем этим делать? Ведь нельзя так всегда и
вечно? И не только потому, что это действительно утомительно — постоянно
кого-то ненавидеть, но и, кажется, человечество все же изрядно подросло, и
гуманитарно, и технологически, чтобы попытаться что-то сделать с этой
всепроникающей ненавистью. …Пишешь это и понимаешь, что, возможно, не так уж и
подросло. Ведь ненависть продолжает вполне вольготно растекаться по городам и
весям, по странам и народам, по мыслям и душам отдельных людей. Вот только за
последние месяцы мы своими глазами наблюдали, как движимые коллективным
чувством ненависти люди наводняли в поисках «врагов» аэропорт Махачкалы и с
криками ярости коллективно обыскивали самолет, прилетевший из Тель-Авива. Как
после теракта в «Крокус Сити Холле» группы людей с приблизительно теми же
криками обыскивали хостелы и места компактного проживания мигрантов. Как
практически в ежедневном режиме все те же крики широким потоком разливаются
злыми буквами в социальных сетях после новостей о прилетах, наступлениях,
отступлениях, взрывах и пожарах. Да и без поводов в событийной канве дней тут и
там постоянно вскипает как на бытовом уровне, так и на уровнях повыше.
…Мы
в связи с этим спросили наших читателей пару недель назад: ощущают ли они, что
в обществе вокруг них стало больше злости и ненависти? Совокупный ответ: да, и
изрядно, но вот как распределились ответы:
Да — 59%
Намного — 18%
Не больше, чем всегда было — 16%
Нет — 6%
Не больше, чем во мне самом/самой — 4%
Как говорится, результат на табло: под 90%
ответивших считает, что ненависти и злости вокруг нас и внутри нас много и
становится все больше и больше. Что шокировало бы, если бы не ощущалось в
повседневности безо всяких опросов. Но мы решили уточнить все у тех же
читателей, а кто, собственно, вызывает наибольшее раздражение и ненависть в
российском обществе.
И
если от результатов первого опроса было просто тревожно, то ответы, полученные
на второй, откровенно пугают — потому что ненависть, по мнению ответивших,
которые могли выбрать несколько вариантов, россияне в первую очередь могут
испытывать к:
Внутренним
врагам — 12%
Мигрантам
— 21%
Внешним врагам — 24%
Власти — 40%
Думающим иначе окружающим — 53%
Про всяких реальных и придуманных врагов и
власть можно если не принять, то с некоторыми допущениями понять, но ненависть
к думающим иначе? Ведь это вполне логичный и здравый вопрос, который самое
время задать, здесь и сейчас, в нашей стране: как в здравом уме и трезвой
памяти можно испытывать столь сильное чувство, как ненависть, к тем, кто ничего
тебе не сделал, кто даже не посмотрел, возможно, в твою сторону и не планирует
ни делать, ни смотреть, но кто иначе мыслит, иначе чувствует? Откуда и как
может взяться ненависть к тому, кого ты не знаешь, но лишь ощущаешь как иного,
другого и оттого — неприемлемого?
…Специалисты
определяют ненависть как комплексное негативное эмоциональное явление,
включающее набор негативных установок, мотивов и эмоций, направленных на некий
предмет, которым может быть как человек или группа людей, так и любой
неодушевленный объект, процесс или явление. Добавим к этому: страна, народ,
этнос. В одном из своих исследований доктор психологических наук Гершон Бреслав
предлагает две модели ненависти: пассивную ненависть, которая характеризуется
страхом, дистанцированием и избеганием контактов с предметом ненависти, и
активную ненависть, которая подразумевает осуждение, гнев и желание наказать
объект ненависти. И то, и другое — так себе, и неизвестно, что хуже: тихо
клубящаяся, не имеющая выхода тихая ненависть, которая неизвестно, когда рванет,
или бурная и деятельная, которую и видно, и слышно. Но ведь самый важный
вопрос, как первая, собственно, переходит во вторую — а мы всей историей
человечества видим, что она переходит, — когда злые мысли и чувства переходят в
разрушающие действия. Тут нам на помощь приходят и история, и исследователи, и
наши собственные наблюдения. Все происходящее вокруг раз за разом
подтверждает тезис о том, что человек отличается от всех других живых существ
тем, что его ненависть и его агрессию можно стимулировать извне, тем, что в
современном обществе походя называют «промыванием мозгов». Например, когда
средства массовой информации в массовом порядке транслируют убийства, агрессию
и делают это в нейтральном тоне, у зрителя или слушателя рано или поздно неизбежно
возникает комплекс «идентификации с агрессором»: если я буду агрессором, я не
стану жертвой, так и эмоционально комфортнее, и безопаснее. …Специалисты,
основываясь на накопленном за века наблюдений опыте, на пальцах показывают
механизм возгонки ненависти.
1.
Делай раз — дегуманизируй образ иного, врага,
выставляй его существом, которому абсолютно не свойственно человеческое,
добавив реальные или придуманные обвинения в зверствах и варварстве.
2. Делай два — регулярно, методично подпитывай
чувство злости и страха (ударение на словах «регулярно» и «методично»): они —
нелюди, а мы — зайки пушистые; мы никого не трогаем, а они вон что творят, и
это творят, и то, и это. Два нехитрых шага, и почва подготовлена: язык
ненависти создан, массы пропитаны ненавистью. А что за этим может произойти,
показывает, например, трагическая история Руандийского геноцида, хорошо
описанная в источниках и в материалах Международного трибунала. Там тоже в
начале было слово. Всем хорошо известна и история сложного длительного
сосуществования на земле Руанды народов хуту и тутси, и множество факторов
внутреннего и внешнего характера, приведших к трагедии, но особняком стоит роль
медиа, роль «Радио Тысячи Холмов», которое являлось первым и основным средством
распространения информации в стране. Оно, собственно, и сказало то первое
«слово», а потом реализовало эту самую двухшаговую модель накачки ненависти
так, чтобы она из пассивной формы перешла в активную. В своих трансляциях
радиостанция использовала резкий, дегуманизирующий язык. В частности, для
обозначения тутси применялся презрительный термин inyenzy — тараканы (ничего не
напоминает?). Проведенный кенийской исследовательницей Мэри Кимани
контент-анализ записей передач «Радио Тысячи Холмов» показывает — сообщения
радиостанции включали в себя: обвинения в неких зверствах, творимых тутси
(16,32%), побуждение к насилию и убийствам (13,99%), прямые призывы
к уничтожению тутси (9,16%), обвинения руандийских тутси в пособничестве
внешнему врагу (7,05%), обвинения в адрес тутси в стремлении захватить
власть и установить полный контроль над хуту (5,89%), оскорбление тутси
(4,89%), и лишь 13,21% программ в эфире не содержали ничего разжигающего
ненависть. Интересный документ был найден в ходе расследования зверств хуту
против тутси. Он называется «Записка о наступательной пропаганде и вербовке». В
нем намешано много всякого от Ленина до приемов рекламы и от Геббельса до
маркетинговых стратегий. Но в целом он говорит все о тех же двух шагах, но
несколько под иным углом.
1. Первый из них — «создание
событий», а если точнее, псевдособытий, которые в дальнейшем использовались бы
как повод для разжигания страхов и недовольства среди населения.
2.
Второй — «обвинение в зеркало», суть которого состоит в обвинении врагов в
действиях и намерениях, которые присущи самим обвиняющим: «Сторона, которая
использует террор, будет обвинять врага в использовании террора». Бесхитростно,
безотказно — и сработало. В ходе руандийского геноцида менее чем за полгода
было уничтожено больше миллиона человек, 90 процентов из которых принадлежали к
народу тутси. Пассивная многовековая ненависть информационной и
дезинформационной подпиткой была превращена в активную и превратила страх в
гнев, а дистанцирование в насилие. …Гюстав Лебон в своей культовой книге
«Психология масс» — книге, которую, как представляется, любой человек, который
хочет понять, что с нами сейчас происходит, просто обязан иметь, всю в
закладках, на своем прикроватном столике, писал: «Односторонность и
преувеличение чувств толпы ведут к тому, что она не ведает ни сомнений, ни
колебаний… Чувство антипатии и неодобрения, едва зарождающееся в отдельном
индивиде, в толпе тотчас превращается у него в самую свирепую ненависть». Можно
предположить, что цепь событий, которая ведет к нарастанию общественной
ненависти, которая может в любой момент рухнуть или уже падает в катастрофу,
ведет по цепочке от человека — через народ — к толпе. То есть, чтобы миловидная
женщина начала вдруг испытывать ненависть к далеким от нее, ничего ей лично не
сделавшим народам дремучую истовую ненависть, нужно, чтобы некий создатель и
ретранслятор дегуманизирующих смыслов поселил в ее голову идею и превратил ее
из отдельного индивида в часть толпы. Но этим самым ретрансляторам-дегуманизаторам,
которых мы неплохо знаем и про которых будет при случае отдельный разговор,
тоже стоило бы почитать — если еще нет — Лебона, который напоминал, что «нужно
очень долгое время для того, чтобы идеи укрепились в душе толпы, но не менее
времени надо и для того, чтобы они исчезли из нее». Посеянная и проросшая
ненависть в девяноста девяти случаях из ста начинает жить своей жизнью и раз за
разом на страницах истории пожирает
…Профессор
Асмолов очень верно однажды заметил, что, когда ты говоришь, читаешь, пишешь и
даже думаешь о ненависти, ты оказываешься внутри эффекта «кролика в свете
фар». Ты, как тот кролик, бежишь внутри пугающей черноты, внутри одной
мысли — вокруг ненависть, ненависть, только ненависть, и не видишь ничего за
пределами того освещенного туннеля, в котором ты оказался.
Не по своей воле оказался, оказался впихнут в него окружающей повесткой, информационным шумом, своим пузырем общения и интересов. Как бы это ни было трудно, но видится крайне важным, жизненно важным сегодня — для каждого отдельно и для всех нас вместе — понять: что такое те ненависть и агрессия, которые нас сегодня окружают, разобраться с этим самым «туннелем», а разобравшись, попытаться выпихнуться из него, чтобы хотя бы нащупать альтернативы. Хотя бы потому, что, как можно заметить, ненависть — страшно заразная штука. Она как плесень начинает расползаться внутри общества даже туда, где не ожидаешь ее увидеть. Не успеешь обернуться, как каким-то диким образом вчерашние единомышленники вдруг разделяются по какому-то вопросу и начинают на условно пустом месте истошно друг друга ненавидеть. А потом снова разделяются и снова, теряя лица, теряя имена, превращаясь в обвиняющую улюлюкающую толпу, где все против всех, и только ненависть, ожидая все новых виртуальных и реальных жертв, довольно потирает руки. …Однако в первом приближении картина с альтернативами не выглядит многообещающей. Ведь это не только у нас тут, на нашем куске суши так все печально с ненавистью и агрессией, хотя мы и выступили по этому разряду в последние годы совершенно по-чемпионски, за что с нас всех еще будет большой спрос. Но тут и там по всему миру эти ненавидят тех, те враждуют с этими, левые привычно против правых, правые — против и левых и всех, зеленые идут маршем на фермеров, фермеры на других фермеров, разноцветные на чуть менее разноцветных, возбухают островами ненависти университетские кампусы, детские площадки, женские форумы и спортивные клубы. Мир постмодерна, в котором нет и не может быть правды, где все друг другу лгут и каждый каждому трикстер и потенциальный враг и предатель, по пояс, если не по шею, проваливается в последние десятилетия в зыбучие пески ненависти и агрессии. Кто-то говорит, что во всем виноваты новые технологии, затопившие планету потоками информации и дезинформации, растекающимися по социальным сетям, блогам и иным информационным платформам, и как решение тут и там начинают строиться заборы, заглушки и запреты. Кто-то, как, например, у нас тут принятто, привычно клеймит упадок морали и нравственности, вопиет о традиционных ценностях, которые всех спасут, и в качестве выхода предлагает всем развернуться задом наперед, надеть онучи и сарафаны и, бия поклоны долу, отправиться назад в историю. Кто-то привычно ищет заговор — то близко, то далеко, то локальный, то мировой, тут и там проскакивают мысли о существовании всемирного заговора диктаторов и автократов и о таком же — либералов и прогрессистов, при этом оба заговора существуют параллельно и местами пересекаются — в качестве выхода предлагается всем собраться и улететь на Марс. И это не шутка. Как совершенно не шутка и то, что мир находится в кризисе, и ненависть есть питательный бульон и производная этого кризиса. От этого есть устойчивое ощущение, и у этого ощущения есть подтверждения, в том числе и полученные в ходе исследований, наших фокус-групп (о чем будет отдельный большой разговор), что где-то вне «туннеля» ненависти тихонько, незаметными ростками и робким эмбрионом нарождается и вот-вот народится новое человеческое, новое гуманитарное, новое объединяющее не ненавистью, а наоборот: этика метамодерна, такая этика, которая не будет новой, а будет настолько другой, что она сможет стать мостками на дюнах агрессии и ненависти. И это не заговаривание горестей и печалей, и не попытка выдать желаемое за действительное, а уверенное научное знание о том, что Возрождение всегда настает. https://storage.googleapis.com/novaya-files/pdf/2024/05/22/zagovor-nenavisti.pdf
"Горе тем, кто зло
называет добром, а добро злом. Тьму светом, а свет тьмою. Горькое сладким, а
сладкое горьким." - Исайя 5:20,
Библия https://allbible.info/bible/sinodal/isa/5/
Просвещение
сегодня: в
защиту разума, науки, гуманизма и прогресса. (Enlightenment
Now: The Case for Reason, Science, Humanism, and Progress)
Стивен Пинкер (Steven Pinker)
- Захватывающее и
удивительное исследование человеческой природы
- Эта книга о шести
тенденциях, пяти внутренних демонах и пяти исторических силах
- В новейшей истории
Homo sapiens эволюционировали в сторону меньшей жестокости в биологическом
смысле изменений генома
- В реальности уровень
насилия снижается на протяжении длительных исторических периодов
7
МАЯ 2024
Лучше быть здоровым и веселым, чем грустным и больным
Новые исследования подтверждают, что оптимизм играет ключевую роль не
только в нашем психическом благополучии, но и в долголетии. Оптимисты, как правило, живут в
среднем на 11–15% дольше, чем пессимисты, и имеют отличные шансы достичь
«исключительного долголетия»
The Biology of Kindness
Six Daily Choices for Health, Well-Being, and Longevity
By Immaculata
De Vivo and Daniel
Lumera
How kindness—and other prosocial behaviors toward others—can help us
live longer and healthier lives...:
https://mitpress.mit.edu/9780262547659/the-biology-of-kindness/
Каверзные моральные дилеммы для самопознания
Основные вопросы о том, как нам вести себя, живя на Земле, заслуживают обсуждения, они помогут нам найти самый приемлемый путь в жизни. Эту книгу с огромной благодарностью я посвящаю всем, кто участвовал в этом удивительном и глубоко гуманистическом разговоре….: https://www.litres.ru/maykl-shur/mify-ob-idealnom-cheloveke-kaverznye-moralnye-dilemmy-dlya-samo/chitat-onlayn/
Наша внутренняя обезьяна
Двойственная природа человека
Франс Де Вааль (Frans de Waal)
Де
Вааль рассматривает четыре ключевые стороны нашей природы — стремление
к власти, потребность в сексе, склонность к актам насилия и проявлениям доброты
— и на основании многолетних наблюдений за человекообразными обезьянами
доказывает, что все это в полной мере характерно и для них.
В
своей работе он приводит аргументы в пользу представления о человеке как о
социальном животном, «биполярной обезьяне», равно похожей на агрессивных,
склонных к конкуренции шимпанзе и эмпатичных гедонистов-бонобо. Не игнорируя
низменные стороны человеческой природы, де Вааль уделяет особое внимание ее
положительным, нравственным проявлениям и тому, как две эти стороны сочетаются
и дополняют друг друга, будучи одинаково важными для эволюции нашего вида и для
выживания цивилизации в целом.
Мои разные «я»
Надо перестать убивать
посыльных с плохими вестями, а вместо этого их выслушивать. Пора прекратить воевать со своей
природой. Позиция, что люди грешны, агрессивны, эгоистичны и импульсивны,
приводит к разобщению и презрению к себе. Этот подход не работает.
Сейчас мы считаем себя и всех испорченными и
эгоистичными, поэтому каждый сам за себя в беспощадных экономических и
социальных системах. Мы решаем проблемы вне контекста (не системно) и делаем
только хуже: вредим планете и плодим Изгнанников,
что токсично для любой системы. Ослабевают наши связи друг с другом,
с самими собой, планетой и Богом.
Внутренний мир засорен
той же парадигмой. Собрание частей внутри нас отражает внешнюю систему, с
отверженными, презирающими их Защитниками и грузом бремени, в противовес нашему
«Я». Очевидно, это неустойчивый способ взаимодействия с собой и окружающим
миром.
Я предлагаю
альтернативную парадигму. В каждом есть сострадающая благодетель,
наделенная чувством гармонии. Мы состоим не из разума, а из
внутренней системы частей. Конечно, они бывают вредными и деструктивными, но после
снятия бремени возвращаются в естественное, добродетельное состояние.
Благодаря ему перед каждым лежит ясный жизненный путь, внутренний и внешний.
В такой системе мы осознаём истинность взаимосвязей на всех уровнях и способны
на сострадание и храбрость.
Звучит сложно, но на
самом деле смена парадигмы не требует жертв и страданий. Мучительно
восстанавливать заброшенные части, но оно того стоит. Только
представьте, что вас ждет: больше любви к себе и окружающим, больше
внутренней радости (и меньше печали), хорошие привычки и действия, ведущие к
удовлетворению.
И это меняет все.
Что такое субличности
(нечто воспринимаемое сознанием как нечто отдельное от себя, а также
внутренний образ, привязанный к этим элементам) и как знание о них поможет
проработать травмы и обрести внутреннюю целостность:
https://www.mann-ivanov-ferber.ru/books/moi-raznie-ya/
https://republic.ru/posts/103609
Книга написана для «всех
пугливых и бесстрашных, задумывающихся о том, что управляет развитием
человека, ведет (или останавливает) его на жизненном пути»…:
http://loveread.ec/read_book.php?id=96199&p=1
Лучшее в нас
Почему насилия в мире стало меньше
В этой революционной работе Пинкер
исследует глубины человеческой природы
и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается
от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних
демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов,
указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий
жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.
Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие —
неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы
живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно
вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в
домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет
наши взгляды на общество.
Екатерина Шульман.
https://www.alpinabook.ru/catalog/book-610827/
О рационализации
зла.
Проститесь
с надеждой — надежды нет
Через
несколько лет у россиян не будет ни «Эха Москвы», ни Republic, ни фейсбука, ни
ютьюба, а за подключение к VPN будут давать срок
Меня
сильно смущает, что в России много неглупых людей занимаются тем, что я называю
рационализацией зла. Рационализация зла — это попытка приписать злу
цивилизационную логику и воздействовать на него цивилизационными методами.
Вариантов
рационализации тьма.
Кто-то
говорит, что все, происходящее в России — это такой зашквар, что дальше так
продолжаться не может, а потому скоро рухнет. Это идея быковского романа
«Июнь»: когда подлость переваливает через край, решить проблему может только
война. Красиво, но литературно. В реальности у зла краев не бывает. То, что вы
считаете дном, для придонного жителя естественная среда обитания.
Другие
говорят, что нужно отстаивать свои права в суде: так сейчас поступают те, кого
зачислили в иноагенты, заставив писать капслоком хоть над собственным фото в
фейсбуке «ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО…» (но держу пари, что суды все
оставят как есть).
Третьи
наивно рассчитывают зло устыдить, проводя нелестные аналогии, например, что
«ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ» — это как нашивка с могендовидом для евреев при Гитлере.
Аналогий действительно полно: из 14 признаков «ур-фашизма», перечисленных Умберто Эко в
знаменитом эссе «Вечный фашизм», в России я вижу минимум 12. Но злу на это
плевать. Последним тормозом для русского зла была оглядка на Запад. Ее больше
нет, и вы можете сто лет твердить, что «Свидетелей Иеговы» [организация
признана экстремистской на территории РФ] отправляют в русские лагеря точно так
же, как их отправляли в Дахау. Но любой иеговист, на кого донесли, будет
продолжать получать в России «пятерочку». И Алексей Навальный может сколько угодно
требовать персональных санкций Запада против путинских приближенных — злу и на
это плевать. Злу заграница, похоже, не больно-то и нужна. Дмитрий Киселев давно
невыездной — и он что, устыдился и сбежал с телеэкрана? И Навального из тюрьмы
не выпустят, пока жив Путин. И Европейский суд по правам человека может
твердить, что угодно. Недолго осталось России быть в Совете Европы. Потому что:
а зачем ей там быть?
Меня
с рационализаторами зла роднит одно: я признаю наличие зла в России. Однако в
принятии решений я исхожу из трех принципиальных моментов.
1. Вся логика зла в
том, что ему нужно питаться и размножаться. И для реализации
этих потребностей
оно не остановится ни перед чем, потому что цивилизационные нормы
и правила для него не существуют. И уж если злу так необходимо придерживаться
какого-то закона (не потому, что в этом есть моральная потребность,
а потому, что с законодательства кормится множество ветвей зла),
то такой закон примут. Евреев при Гитлере превращали в нелюдей не по беспределу,
а в соответствии с Nürnberger Rassengesetze, нюрнбергскими расовым законами.
2. Зло вовсе не
определяется волей одного человека, пусть и самодержца. Зло скорее напоминает
морскую звезду, у которой отсутствует мозг, а решения принимаются независимо
каждым щупальцем. Когда решения Путина начинают угрожать существованию зла, зло
прекрасно их игнорирует: так, например, была провалена административная
реформа. Кроме того, Путин никак не может решить важнейшую для себя проблему
преемника. А вот Патрушев, Рогозин и сотни других, пристроив своих детей куда
надо, проблему с преемственностью власти и капитала решили полностью. Поэтому
пытаться залезть в голову Путину нет никакого смысла. Достаточно понимать,
хватает ли у зла еды и что считает зло угрозой своему размножению. Сейчас
угрозой считается любое инакомыслие: не важно, политическое, интеллектуальное
или эстетическое. Поэтому инакомыслие уничтожается вместе с его носителями. Еще
раз держу пари: через несколько лет у россиян не будет ни «Эха Москвы», ни
Republic, ни фейсбука, ни ютьюба, а за подключение к VPN будут давать срок.
Когда же вся оппозиция будет разгромлена, а кормовая база сузится в силу
развития зеленой энергетики на Западе, начнутся войны одних щупалец с другими.
Они уже и сейчас идут: кто все эти люди, периодически сажающие коррупционеров и
воров? Не другие ли коррупционеры и воры?
3. Зло будет
существовать в России долго, и с исчезновением Путина не исчезнет. В некотором
смысле русское зло вечно: я не знаю ни одного периода русской истории, когда бы
именно зло не составляло основу русской жизни. Я люблю цитировать Пелевина, что
смысл русской цивилизации состоит в превращении солнечной энергии в народное
горе. Но иногда у зла наступает бескормица, и приходится обращаться к
технологической помощи Запада. Тогда в России наступает оттепель, но на
короткое время, и не всегда. Сталин, например, провел индустриализацию без
оттепелей. А что Эрмитаж распродавали и миллионы крестьян угробили — да
неважно! Можем повторить. Путин, да, влияет на эстетику процесса: это
неизбежный «эффект линзы», концентрации власти в одних руках. Но в принципе
Путина можно заменить кем угодно: хоть Шойгу, хоть Памфиловой, хоть Кадыровым
(и если решение о Кадырове будет принято, то за Кадырова большинство
проголосует даже без помощи Панфиловой…)
Вот,
собственно, это все, что нужно знать о зле. Не обязательно разбираться в его
перистальтике или механизмах принятия решений, чтобы понять, что у сегодняшнего
противостоящего злу россиянина есть ограниченный выбор стратегий выживания.
1. Попробовать стать
частью зла. Это очень плодотворный путь, и не надо только кричать: «Я не
такой!» Дмитрий Киселев еще недавно был западником, демократом и либералом.
Портрет западника, демократа и либерала Антона Красовского висел во время
«Манифесты» в Эрмитаже рядом с портретом физика Алана Тьюринга. Господи, а
какими западниками, либералами и демократами были Симоньян и Кеосаян!
Ничего-ничего, смогли они — сможете и вы. Так что проблема тут не в муках
совести при переходе через черту (совесть обычно на этой черте и остается, так
что нечему будет болеть), а в том, что желающих идти по этой стезе много,
конкуренция высока — а что вы, собственно, можете предложить? Чтобы предать и
продать что-то по-крупному, нужно обладать чем-то крупным. Например,
репутацией. Она у вас точно имеется?
2. Страдать и
сопротивляться. Тут мне нечего особо сказать: одно связано с другим. Если вы
сопротивляетесь тому, что называется деградацией, и что для зла естественное
состояние, то вы превращаетесь во врага. Хорошо, если о вашей гибели сложат
песни. Но скорее всего просто бесславно схрумкают.
3. Превратиться в
попутчика зла, то есть тоже вершить зло, но не в инициативном порядке.
Научиться смотреть ТВ по принципу: «да, конечно, они пропагандисты, но нет дыма
без огня, и на Западе все то же самое, только притворяются убедительнее». С
точки зрения безопасности — хороший вариант, однако не для молодых. Когда
углеводороды перестанут кормить, их место займут попутчики. Люди — вторая
нефть. Есть квартира, машина? Отлично: есть с чего брать налоги! А на Западе
они еще выше! Ну, и так далее. Вам же ведь нужно лечиться, жениться, учиться?
Денежки на стол. Отдых в Турции? — налог на выезд. Отдых в Крыму? — налог на
въезд. Жить придется бедненько и серенько.
4. Уехать. Очень
хороший вариант, разом меняющий жизненную парадигму. Но тут проблема не в том,
что «все не могут уехать» и не в «да кто нас там ждет». А в том, насколько вы
пропитаны злом к моменту отъезда. Я встречал немало эмигрантов, ненавидящих
страны, в которых живут. Их адрес по-прежнему не штрассе, не улица, их адрес
Советский Союз. Они смотрят каждый вечер русское ТВ, молятся на Путина и,
надувая щеки, считают нелюдьми эмигрантов изо всех других стран. Бедные
несчастные сукины дети.
5. Стать незаменимым
для зла специалистом вне сферы зла. Ну, не знаю, хорошим дантистом. Или
флористом. Ресторатором. Тут, правда, проблема в том, что специалисты из
госсистемы хорошо получают лишь на самом верху, а наверху необрученных со злом
нет: посмотрите на бедного доктора Проценко или совсем сломавшегося доктора
Рошаля. Частный же бизнес — недурная пища для зла. И рационализация этого
процесса («если эфэсбэшник отожмет мой ресторан, то он его просто загубит,
потому что там надо проводить день и ночь, — следовательно, я в безопасности»)
наивна. Захочет — отожмет. Ну да, потом загубит. Делов-то… Новый отожмет!
Вот,
собственно, и все мои наблюдения.
Повторю:
рационализация, наполнение человеческими смыслами процесса расчеловечивания,
вам ничего не дает. Но я понимаю, почему так много людей что-то публично
доказывают, обсуждают, рассуждают, негодуют. Потому что рационализация
порождает надежду.
Однако
надежда — не компас земной, а дико опасная в условиях триумфа зла вещь. Если бы
евреи в свое время поняли, что у них есть ровно три варианта: бежать,
превратиться в пепел или вооруженно сопротивляться, то их превратилось бы в
пепел куда меньше. Но они надеялись и тоже рационализировали зло. Одни
(богатые) говорили, что это все временно, это перегибы в ходе борьбы с
коммунистами, и уж лучше Гитлер, чем Тельман. Другие (бедные) уверяли себя, что
немцы — нация Гете и Шиллера, так что ничего плохого не сделают. Третьи
(умники) объясняли, что евреи всегда нужны власти, даже ненавидящей их: потому
что кто же иначе будет шить им костюмы и платья, и как обойдется власть без
еврейского капитала?
А
нужно было либо стрелять, продавая свою жизнь дорого, либо бежать, спасая эту
самую жизнь.
Так
что — не рационализируйте. Кончайте ваши бессмысленные споры о том, что лучше
противостоит злу — «умное голосование» или бойкот выборов. Потому что ничто не
противостоит.
И
проститесь со всякой надеждой. Надежды — нет. А вот выбор из пяти стратегий —
есть.
https://republic.ru/posts/101470
Майкл Газзанига: Кто за главного? Свобода воли с точки зрения нейробиологии
Кто это сделал — я или мой мозг?
Мы постоянно принимаем решения, правильные и не
очень. Книга Газзаниги — увлекательный рассказ о том, как мы это делаем.
Загадка повседневной
жизни заключается в том, что все мы, биологические машины в детерминированной
Вселенной, тем не менее ощущаем себя целостными сознательными субъектами,
которые действуют в соответствии с собственными целями и свободно принимают
решения. В книге "Кто за главного?" Майкл Газзанига
объясняет, несет ли каждый человек личную ответственность за свои поступки. Он
рассказывает, как благодаря исследованиям расщепленного мозга был открыт модуль
интерпретации, заставляющий нас считать, будто мы действуем по
собственной свободной воле и сами принимаем важные решения. Автор
помещает все это в социальный контекст, а затем приводит нас в зал суда,
показывая, какое отношение нейробиология имеет к идее наказания и правосудию.
"Мы, люди, по‑видимому,
предпочитаем отвечать на вопросы "да" или "нет", склонны к
бинарному выбору: все или ничего, только наследственность или только среда, все
предопределено или все случайно. Я намерен доказать, что все не так просто и
что современная нейронаука на самом деле не устанавливает ничего такого, что
могло бы выразиться в массовом фундаментализме по сравнению с детерминизмом. Я
придерживаюсь мнения, что разум, который каким‑то образом порождается
физическими процессами в мозге, ограничивает его. Как политические нормы
разрабатываются конкретными людьми, а в конечном счете контролируют своих
создателей, так и возникший разум сдерживает наш мозг. Если сегодня все
согласны, что для понимания мира необходимо изучать причинно-следственные
связи, разве нам не нужны новые парадигмы для описания взаимодействий и
взаимозависимости физического и психического? Профессор Калифорнийского
технологического института Джон Дойл отмечает, что в мире
аппаратно-программного обеспечения — "железа" и "софта", —
где все известно об обеих составляющих, работают они только в тесной связке
друг с другом. И никто до сих пор не смог описать это явление. Когда мозг
породил разум, случилось нечто вроде Большого взрыва. Транспортный поток на
улицах, порождаемый машинами, в итоге ограничивает их движение. Разве не может
разум вести себя так же с мозгом, который пробудил его к жизни?
Эта тема всплывает снова и снова, подобно пробке, которую пытаются погрузить в
воду. Взаимосвязь разума и мозга, с возникшими в результате
"осложнениями" в виде личной ответственности, продолжает привлекать
наше внимание. Важность ответа на вопрос, как соотносятся мозг и разум,
— ключевой вопрос для понимания того, что мы, люди, переживаем как
чувствующие, задумывающиеся о будущем и ищущие смысл животные, — трудно
переоценить. Я хочу продолжить традицию исследования этой фундаментальной темы
и обрисовать прогресс (каким я его вижу), достигнутый в понимании того, как же
сопрягаются мозг и разум. Сдерживает ли разум мозг, или же мозг все
совершает самостоятельно? Это скользкий вопрос, и нигде в этой книге я не
говорю, что разум совершенно независим от мозга. Это не так".
https://www.labirint.ru/books/572473/
Почему люди воюют?
В своей книге «Парадокс добродетели»
антрополог Ричард Рэнгем пытается объяснить, почему людям
свойственны одновременно доброта и жестокость.
Слепой оптимизм по поводу снижения частоты войн
так же глуп, как и апатичный пессимизм
Парадокс добродетели
Странная история взаимоотношений нравственности и
насилия в эволюции человека
https://www.corpus.ru/products/richard-rehngem-paradoks-dobrodeteli.htm
Худшее в нас: в чем не прав Стивен Пинкер:
«The Darker Angels of Our Nature: Refuting the
Pinker Theory of History & Violence»
by Philip
Dwyer , Mark
Micale
https://www.amazon.com/Darker-Angels-Our-Nature-Refuting/dp/1350140597
Надзиратели и заключенные
Как обычные люди становятся злодеями? Вспоминаем знаменитый Стэнфордский эксперимент
20 октября 2024 Альфия Мустафина
На этой неделе скончался Филип Зимбардо, социальный психолог, автор
знаменитого Стэнфордского тюремного эксперимента, исследователь, искавший ответ
на вопрос: как социальная среда влияет на поведение людей и почему хорошие люди
превращаются в злодеев. Рассказываем, почему этот эксперимент так знаменит, и
что с ним не так.
Филип Зимбардо родился в 1933 году в Нью-Йорке. Его родители — бедные
сицилийские иммигранты — жили в гетто Южного Бронкса, и Зимбардо стал первым
человеком в семье, который окончил среднюю школу, а затем и колледж. По его
словам, именно непростое детство оказало влияние на его интерес к социальной
психологии, вызвало желание понять человеческое поведение и то, как на него
влияют различные социальные ситуации.
После Бруклинского колледжа была учеба в Йельском университете, где
Зимбардо получил степень магистра экспериментальной психологии в 1955 году и
докторскую степень в области социальной психологии в 1959 году. Затем
преподавательская деятельность в Нью-Йоркском, Колумбийской и Стэнфордском
университетах. В последнем он и провел свое самое известное и вызывавшее много
споров исследование, получившее название Стэнфордский эксперимент.
Грань между добром и злом
Участниками эксперимента стали 24 здоровых, и физически, и психически,
молодых мужчин, которых случайным образом разделили на две равные группы:
надзирателей и заключенных. В тюрьму был переоборудован подвал факультета
психологии, в котором организовали настоящие камеры с решетками и стальными
дверями.
И «заключенным», и «надзирателям» дали самые общие указания, как себя
вести, но участникам эксперимента понадобились всего лишь сутки, чтобы
адаптироваться к своей новой, прежде незнакомой роли, и вполне свыкнуться с
ней. Уже на второй день «арестанты» устроили бунт против правил и ограничений,
а «охранники» подавляли его с помощью огнетушителей и последующих наказаний.
Очень скоро основные права заключенных на нормальную еду и постель превратились
в привилегии: предоставлять ли их и кому именно, решали надзиратели. С каждым
днем уровень агрессивности в поведении надзирателей и негуманного отношения к
заключенным повышался, унижений становилось больше. Заключенные тоже вошли в
роль, безропотно подчинившись правилам, особенно когда среди них прошел слух,
что до окончания эксперимента никого не выпустят отсюда. Посетивший их в рамках
эксперимента бывший тюремный священник признавался, что поведение и реакции
псевдозаключенных ничем не отличалось от настоящих арестантов, которые отбывают
в тюрьме свой первый срок.
По признанию одного из заключенных, это была настоящая тюрьма, только
контролировалась она не государством, а психологами.
Изначально эксперимент планировалось проводить в течение двух недель, но
на шестой день «тюрьму» посетила аспирантка Кристина Маслач, будущая жена
Зимбардо. Не вовлеченная в это действо, она пришла в ужас от увиденного: грань
между ролевыми играми и реальностью давно рухнула, и этичность происходящего
вызывала закономерные сомнения.
В результате эксперимент был досрочно прекращен, по словам Филипа
Зимбардо, потому что слишком многие проявили патологическое поведение,
свойственное беспомощным заключенным, с одной стороны, и обладающим всецелой
властью надзирателям-садистам — с другой. В самом начале эксперимента не было
никаких различий между теми, кто случайным образом был выбран на роль
надзирателя, и теми, кто стал заключенным. Менее чем через неделю между ними не
осталось никакого сходства — они стали абсолютно разными существами.
На какой стороне вы?
«Большинство людей ведут свою повседневную жизнь, предполагая, что у них
больше контроля над своим поведением, чем на самом деле, — писал Зимбардо в 1971 году в самом начале эксперимента.
— Мы часто не осознаем, какую огромную силу оказывают на нас социальные
ситуации, формируя, направляя и манипулируя нашим поведением».
Главный вывод, который сделали исследователи Стэнфордского эксперимента,
обескураживал. Оказалось, что при определенных условиях и социальном давлении
абсолютно любого человека можно склонить к плохому (иррациональному, глупому,
саморазрушающему, антисоциальному) поведению, а границу между добром и злом
очень просто перейти. Некоторые люди находятся всё еще на хорошей стороне лишь
потому, что они никогда не попадали в ситуацию, в которой было бы принуждение
или соблазн переступить границы. Снятие запретов на те или иные поступки и
разрешение вести себя в заданном русле лишь усугубляют ситуацию, в которой
хорошие люди становятся злодеями.
В капсулах времени
Эксперимент вызвал волну критики. Первым выступил известный психолог
Эрих Фромм, который усомнился, что можно проводить параллели между поведением
людей в эксперименте и реальных условиях тюрьмы. В реальной жизни и
заключенный, и охранник знают, что их действия могут иметь последствия.
Участники же эксперимента понимали, что вся ответственность лежит на авторе
исследования, а потому могли совершать поступки намного хуже, чем в реальной
жизни.
Ученого обвиняли в том, что он как руководитель проекта поощрял
жестокость «надзирателей» и давал соответствующие инструкции, но сам Зимбардо
полностью отвергал эти обвинения.
Ему также ставили в упрек, что среда для эксперимента была создана
искусственным образом: участниками были лишь психически здоровые мужчины, а
значит, результаты не могут быть общеприменимыми.
Кроме того, были вопросы и к этической стороне эксперимента. И хотя
испытуемые подписывали согласие с тем, что в ходе эксперимента их гражданские
права могут быть нарушены, всё же методы исследования, которые применялись к
живым людям, многие посчитали несовместимыми с этическими нормами.
Впрочем, и сам психолог спустя сорок лет признавался, что не смог бы
повторить этот эксперимент, поскольку для его проведения уже нет законных
способов. А эксперимент 1971 года остался в «этических капсулах времени».
Банальность героизма
Несмотря на то, что обстоятельства могут заставить почти любого человека
быть сторонним наблюдателем зла, Зимбардо полагал, что ситуации также могут
выявить нашего собственного внутреннего героя.
Банальности зла он противопоставлял банальность героизма, считая, что
героизм — это не редкая черта избранных, а универсальное свойство человеческой
природы. Любой человек способен совершить героический поступок, главное не
попасть в «ловушку бездействия». Так Зимбардо называл ситуацию, когда
ответственность распыляется и человек считает, что действовать должен кто-то
другой, но не он.
Зло увлекательно и заразительно, но способность к героизму можно и нужно
в себе культивировать, считал Филип Зимбардо.
https://novayagazeta.eu/articles/2024/10/20/nadzirateli-i-zakliuchennye
Убийство чужими
руками. Как одни люди
убеждают других творить ужасные вещи и считать ли манипуляцию
преступлением
Самый
страшный вопрос заключается в том, может ли каждый из
нас с уверенностью заявить, что не поддался бы на манипуляции при определенных
обстоятельствах...:
Сон разума
Дмитрий Петров о
фанатизме и способах исцеления от него
01.10.2020, 08:33
«Мы – по одну сторону баррикад…»;
«мы по разные стороны баррикад…» – знакомые фразы. В обеих речь о том, что
разделяет людей. Ведь если мы с вами – с одной стороны, кто-то есть и с иной.
«Баррикад» в мире множество.
По линиям этих рубежей, траншей, решеток, рвов, железных занавесов и стен из
бетона и слов, идет война. При этом миллионам людей она не нужна, чужда и
мерзка. Руководствуясь в своих целях и действиях
здравым смыслом, они хотят процветать в мире, благополучии, открытости и
дружелюбии.
Но каждый выпуск новостей
говорит им о беде и трагедии, вызванных причинами совершенно
вздорными. Тут и политические
противоречия, и религиозная рознь, расовая и классовая вражда, философские
разногласия, конфликты идей и мировоззрений, деловая конкуренция,
территориальные претензии и так далее, далее, далее…
Все это очень мешает. Влечет
разрушения, страдания и гибель людей. При этом вот уже много столетий одним из орудий, несущих беды, был
и остается «фанатизм», делающий борьбу непримиримой.
Своим появлением это слово
обязано латинскому «fanum», что значит «храм», «жертвенник». Его использовали в
сфере веры до ХVII века. С тех пор философы, филологи, психологи, психиатры
трактуют фанатизм как одну из
психопатических форм поведения (как в Энциклопедическом словаре Иосифа
Мейера) или как «изуверство; грубое,
упорное суеверие, заменитель веры; преследование разномыслящих именем веры»
и готовности пострадать за это» (как
в Толковом словаре русского языка Владимира Даля). В более ранних версиях
упомянуты также «нетерпимость»,
«ненависть к разномыслящим» и «готовность страдать».
То есть это и есть тот самый
сон разума, рождающий чудовищ, который попытался изобразить Франсиско Гойя.
«Страстная преданность
излюбленной идее, граничащая с idée fix, с одной стороны, доводящая человека до величайших подвигов,
и с другой – до уродливого искажения
всей жизненной перспективы и нетерпимого истребления всего несогласного…»
– так видит фанатизм философ Семен Франк, о чем и пишет в работе «Этика
нигилизма».
Фанатизм изучают, отмечая тесное сплетение
в его истоках идей и эмоций. Причем эмоций на грани idée fix – то
есть «навязчивой мысли, полностью
овладевшей сознанием человека». Он
не может ее отбросить, рационально обдумать, изменить или принять
альтернативную идею. Больше того, существование альтернативы вызывает
агрессию! Парадоксальным образом замешанную на эмоциях (то есть
слепую), но при этом методичную, организованную и целенаправленную.
Фанатизм масс людей ставит под вопрос устойчивость нравственных основ
общества. Их расшатывают вызванные им утрата способности
к критическому мышлению, лицемерие и жестокость. А также грозящие гибелью
святыням человечества действия политиков и проповедь лиц, порой именуемых
«духовными».
Эта проповедь побуждает тех,
кто только что трудился, вступать в квази-армии квази-государств и пугать мир
свирепой разнузданностью и злодейством.
Говорят: фанатизм
рождают социальные условия. Но что
конкретно тащит человека из здравого смысла в одержимость? Слово. Печатное, намалеванное на дацзыбао и стяге, песня,
речь, приказ…
По приказу муллы Омара
талибы (организация запрещена в России) огнем артиллерии и взрывчаткой стерли с
лица земли статуи Будды в Бамианской долине – величественные монументы,
возведенные 1500 лет назад, а после – все скульптуры, которые смогли.
В 2015 году боевики запрещенного
в России ИГИЛ (организация запрещена в России) уничтожили музеи, библиотеки и
памятники в Мосуле и Хорсабаде – древней столице Ассирии. Изваяние крылатого
быка, созданное в IX веке до н.э., «Врата бога» – исторический памятник,
построенный 2000 лет назад – въезд в древнюю Ниневию. Безжалостно уничтожили
«жемчужину Ближнего Востока» – Пальмиру – бесценные шедевры древней
архитектуры: изваяние «Лев Аллат», созданное в I веке н.э.; главную святыню
города – храм Бэла; его символ – Триумфальную арку... Но если постройки можно
восстановить, то тысячи загубленных редчайших книг и манускриптов уже не
вернуть. Человечество скорбит о них, как о своем великом историческом наследии.
А еще фанатизм «жрет» людей.
В Пальмире был обезглавлен Халид аль-Асад – ее хранитель, археолог c мировым
именем, отдавший ей 50 лет жизни и пытавшийся ее защитить.
На руках фанатиков кровь
европейцев и американцев – журналистов, работников гуманитарных миссий; пленных
сирийских и иракских военных, бойцов курдских отрядов; десятков тысяч местных
жителей – взрослых и детей – жертв Синджарской резни и иных этнических и
религиозных чисток – мусульман, езидов, христиан, приверженцев других учений.
Обычай фанатиков –
истребление пленных. В ходе Афганской войны немало захваченных советских солдат
претерпели лютую казнь «красный тюльпан», многих расчленили и зарезали.
Цель этих расправ – запугать
других. Но при этом они – следствие фанатичной ненависти к жертвам как к
врагам и иноверцам.
Известны случаи, когда толпы
фанатиков творили дикие самосуды. Сократ Схоластик пишет, что в Александрии в
415 году беснующаяся толпа зверски умертвила философа-неоплатоника Гипатию. Ей
вырезали глаза и, содрав плоть до костей керамическими черепками, сожгли
останки. В 1829 году в Тегеране фанатики растерзали писателя и дипломата
Александра Грибоедова. А с ним – почти всех сотрудников его миссии. А скольких
забили камнями, растоптали, зарыли живьем? Сколько политиков было убито
фанатиками? Сколько людей погибло и пострадало в Калькуттской резне в 1946-48 годах,
в Гуджарате в 2002-м, в Дели в феврале 2020-го?
Не перечислить и малую часть
зверств фанатичных сторонников идейно-политических или религиозно-политических
доктрин. Но важно отметить: часто
насилие, творимое ими, не стихийно, а тщательно спланировано и подготовлено.
На уровне
убеждений их организаторы слепо верят в величие своих идей, а на уровне
организации действий тех, кто попал под их влияние, умело ставят задачи и
указывают цели.
И вот террористы направляют
самолеты на Башни-Близнецы в Нью-Йорке и взрывают электрички и метро в Испании,
Британии и России. Захватывают больницу в Буденновске, школу в Беслане и театр
на Дубровке; расстреливают журналистов сатирического журнала «Шарли Эбдо» в
Париже, студентов в молодежном лагере в Норвегии, прихожан-христиан в
пакистанских храмах и прихожан-мусульман в мечетях Новой Зеландии. Нередко они
излагают идеи и цели, побудившие их убивать, в документах – дневниках, статьях,
манифестах. Те, кого удалось задержать, говорят о них в суде. О них заявляют
подпольные группы, берущие ответственность за эти акты.
О чем же говорят эти
заявления? О том, что у многих из них ключевая эмоция – страх. Да, в
основе их взглядов лежит политическое или религиозное учение или почитание
личности, но в агрессию все это трансформирует страх.
Расстрелявший верующих в
мечети в Новой Зеландии Брентон Таррант в воззвании «Великое замещение»
описывает ужас перед угрозой «великого геноцида белых» и их «замещения
мусульманами», и, славя белую расу, призывает избавить Европу от иммигрантов,
«вторгшихся на ее земли».
В видеообращении Андерса
Брейвика «2083: Европейская декларация независимости», распространенном им
накануне массового убийства, сквозит боязнь «марксизма, суицидального гуманизма
и глобального капитализма». «Манифест» Давида Сонболи, расстрелявшего в Мюнхене
гостей «МакДоналдса», полон испуга перед «унтерменшами турецко-балканского
происхождения».
Ученые считают: есть люди, у
которых страх легко трансформируется в
ненависть к его источнику, а ненависть рождает агрессию. А фанатичная приверженность
тому или иному мировоззрению служит истоком и страха, и ненависти, и агрессии.
Да, фанатик не всегда
становится экстремистом или террористом. Но и те, и другие, как правило –
фанатики. Они легко оправдывают
насилие. Одни – мученичеством, ведущим их в райские кущи. Другие –
шансом на лучшее воплощение в следующей жизни. Третьи – истреблением врагов
добра. Четвертые – подвигом ради вождя.
Для прагматиков, не одержимых эмоцией
(идеей, целью), это абсурд.
Но зараженного вирусом фанатизма он
ведет в бой. Ненавидящего власть – с власть имущими. Членов одной конфессии
(партии, движения) – с членами другой. И так день за днем прямо на
глазах – наших и всех тех, кто способен понять фанатизм, объяснить его и
отвергнуть.
Но понять, объяснить и
отвергнуть фанатизм не значит победить.
Его порождают вновь и вновь.
И значит, желающим
мирно процветать в благополучии надо быть всегда готовыми к тому, что здесь
или в ином месте, сейчас или завтра, они столкнутся с фанатиками – их идеями,
словом и делом. То есть важно понять и принять сказанные о нем
слова французской публицистки – бывшего автора «Шарли» – Зинеб Эль-Разуи:
«Чем больше людей будет молчать, тем в большей
опасности будут те, кто, как я, молчать не могут».
Что же из этого следует? В
том числе и то, что если фанатизм рождает
слово, то оно же может и исцелять. Человечеству
нужна глобальная психотерапия. Способен ли мир на такой проект? Помешают ли ему
политики, использующие фанатиков? Или он покажется слишком дорогим? Неужто жертвы
фанатиков и военные операции против них стоят дешевле?
Нейробиология
толпы: почему мозг толкает нас следовать
за большинством и чем отличаются те, кто готов бороться
за личные убеждения
Мозг нонконформистов устроен по-другому,
выяснили японские ученые
«Толпа направляется не к тем, кто дает ей очевидность, а к тем, кто
дает ей прельщающую иллюзию», – писал французский психолог, социолог и
антрополог Гюстав Лебон. Становясь частью толпы, человек неизбежно
попадает под ее влияние. Растворяясь в
массе, отдельная личность теряет способность критически мыслить и здраво
оценивать ситуацию. Все это очень подробно описано в работах Лебона.
Знаменитый ученый, живший на рубеже XIX и XX веков, утверждал, что особенность
человеческих масс состоит в бессознательном. Это нечто незримое, что приводит
людей в толпе в определенное психическое состояние и в итоге начинает управлять
их поведением, будто люди представляют собой клеточки одного большого
организма.
В наше время ученые
предположили, что заложниками стадного
инстинкта людей может делать головной мозг. Получив в свое распоряжение
методы и средства для исследования работы этого органа, они попытались
установить, какие процессы в мозге сопровождают психологический эффект «примыкания к большинству». И выяснили,
что эта особенность мозга была оправдана эволюцией, то есть когда-то она
позволила человеку выжить в процессе естественного отбора.
Исследования на эту
тему проводились в
том числе в России, в лабораториях психологического факультета НИУ ВШЭ.
Эксперименты с использованием энцефалографии позволили обнаружить, что в
ситуациях, когда мы чем-то отличаемся от окружающих, наш мозг подает сигнал –
очень короткий, в течение всего 200–300 миллисекунд, – сообщающий о
поведенческой ошибке.
Почему мозг считает, что
отличаться от большинства – ошибка? Человек – существо социальное.
Именно жизнь в социальных группах помогала выживать в течение миллионов лет в
процессе эволюции. Те, кто вел себя неправильно, умирал от голода или
отравления, попадал в лапы хищника или погибал от какой-то еще опасности. В
результате большинство вырабатывало наиболее выгодную поведенческую стратегию.
В условиях, когда поведение каждого индивида тестируется эволюцией, определенно
есть смысл наблюдать за большинством. Если
большинство ведет себя сходным образом, значит, такой способ лучше – с точки
зрения эволюции быть конформистом выгодно…:
https://republic.ru/posts/99432?utm_source=republic.ru&utm
Ральф Дарендорф
Соблазны несвободы
Интеллектуалы во времена испытаний
Во времена испытаний интеллектуалы, как и все люди, оказываются перед
трудным выбором. В XX веке многие из них — кто-то по
оппортунистическим и карьеристским соображениям, кто-то вследствие преступных
заблуждений — перешли в лагерь фашистов или коммунистов. Соблазнам
несвободы противостояли немногие. Было ли в них что-то, чего недоставало
другим? Делая этот вопрос исходным пунктом своего исследования, Ральф Дарендорф
создает портрет целого поколения интеллектуалов….: https://www.nlobooks.ru/books/liberal_ru/23960/
http://www.vestnik.vsu.ru/pdf/phylosophy/2009/01/2009-01-01.pdf
Социальный
интеллект. Новая наука о человеческих отношениях (Social Intelligence:
The New Science of Human Relationships)
Дэниел Гоулман ( Daniel
Goleman)
Вслед за нашумевшей концепцией эмоционального интеллекта Дэниел Гоулман выносит
на суд читателей собственную концепцию интеллекта социального. Автор подробно
разбирает его элементы — от способностей слушать и сопереживать до умения
влиять на других — и привязывает их к нейробиологическим процессам. Мастерски
оперируя серьезными научными данными и примерами из жизни, он убедительно
доказывает, что с биологической основой социального интеллекта можно и нужно
работать. При этом Гоулман предлагает не "диванные" рецепты, а
насыщенное фактами пространство для размышления. Мы можем научиться слушать
друг друга, не заражаясь негативом, обращаться с другими как с "ты",
а не как с "оно", расширять ментальную категорию "мы",
сокращая "они", — и тогда, надеется Гоулман, в мире будет меньше
ненависти и разобщенности, больше созидательных и целительных отношений.
Подробнее на livelib.ru:
https://www.livelib.ru/book/1006147582-sotsialnyj-intellekt-novaya-nauka-o-chelovecheskih-otnosheniyah-deniel-goulman
Проблема в том, что кому-то очень хочется рулить.
Александр
Эткинд «Природа зла. Сырье и государство»
https://www.litres.ru/aleksandr-etkind/priroda-zla-syre-i-gosudarstvo/chitat-onlayn/
Назло. Почему мы иногда поступаем в ущерб
себе – лишь бы другим тоже было плохо?
Существует
четыре основных типа социального поведения: сотрудничество,
эгоизм, альтруизм и «назло». И в этом последнем поведении заключен более
глубокий смысл, чем вы думаете.
Человек
– единственное живое существо, которое имеет ярко выраженную склонность
поступать назло другим. Мы даже готовы заранее смириться с неудачей
(финансовой, социальной) если только знаем, что кто-то другой из-за этого тоже
не смог продвинуться вперед.
Доктор
Саймон Маккарти-Джонс, клинический психолог из Тринити-колледжа (Дублин) и
автор новой книги «Назло. Изнанка вашей темной стороны» говорит,
что мы «поступаем так, чтобы нанести ущерб тем, кто несправедливо (по нашему
мнению) доминирует над нами, в том числе политической элите».
Дэвид Вайнберг ведет книжный
блог The Straight Dope на
платформе Medium. Сокращенный перевод его рецензии на книгу
Маккарти-Джонса публикуется с любезного разрешения автора.
Мы
также можем поступать назло, чтобы увеличить разрыв
между собой и другими людьми и не скатиться на нижние
ступени общества. Неспособность элит понять, что «простыми
людьми» движет нечто большее, чем их узкие экономические интересы,
поощряет поведение «назло» и порождает манипулятивные контрэлиты, что потенциально
ведет к катастрофе. Впрочем, по мнению
Маккарти-Джонса, «назло» – это инстинктивная реакция, а не аргументированное интеллектуальное
решение.
Опираясь
на многочисленные психологические исследования, автор разбирает множество
кейсов, показывая, как рождается поведение «назло», как его определить,
идентифицировать и что вообще заставляет людей это делать.
Мы
охотно используем этот паттерн поведения против других людей, даже если ничего
о них не знаем. Поступок «назло» – это месть в чистом виде, смысл которой – в
причинении боли другим людям, даже если поступающий «назло» знает, что себе
самому он причиняет, возможно, даже более серьезные неприятности. Человек,
поступающий «назло» – это противоположность Homo economicus,
воображаемому персонажу поведенческой экономики, который всегда рационально
действует, исходя из собственных интересов.
Один
из примеров, которые разбирает Маккарти-Джонс – известная игра «Ультиматум», ее часто используют при изучении
экономического поведения. Два участника игры должны поделить между собой 10
долларов. Первый игрок предлагает второму разделить деньги в определенной
пропорции. Если второй соглашается, то сделка заключена; если не соглашается,
то денег не получает ни один из игроков.
Исследования
показывают, что около 70% получателей отвергают предложение как
несправедливое, то есть готовы потерять деньги, лишь бы их потерял и первый
игрок. При этом 80% получателей согласны принять то же (или
худшее) предложение, если оно исходит не от человека, а от компьютера.
Человек,
ведущий себя «назло»,
не хочет, чтобы другие люди «несправедливо» (по его мнению) добивались успеха,
становились богаче, контролировали общественную ситуацию и вообще имели
какие-либо преимущества. При этом у такого человека подчас нет никакой
возможности продемонстрировать свое несогласие с «несправедливостью», и все,
что ему остается, это демонстративное поведение «назло». Более того, он, словно в
игре «Ультиматум», готов остаться ни с чем – лишь бы другие люди тоже потерпели
хоть какой-то ущерб.
Выражение
«назло бабушке отморожу себе уши» хорошо передает безумие подобное
подхода: это саморазрушительное поведение,
которое замедляет общественный прогресс, и при этом мы наблюдаем его
повсеместно. Согласно статистике, которую приводит автор книги, постоянно
практикуют такой вид социального взаимодействия 5–10% людей.
Мы
ненавидим талантливых людей гораздо больше, чем просто везунчиков, которые
заняли высокое положение благодаря счастливому стечению обстоятельств.
Маккарти-Джонс прослеживает этот феномен в политике, религии и, конечно же, в
социальных сетях, где поведение «назло» обосновалось в очень удобном (поскольку
анонимном) новом доме. Кто угодно может издеваться над кем угодно в социальных
сетях; это происходит постоянно и подчас приводит к очень тяжелым, смертельным
последствиям, за которые никто не извиняется. Таково действие ненависти, а
ненависть сейчас в цене (hate is hot right now), пишет Маккарти-Джонс.
Поведение
«назло» в огромной степени связано со статусом. Те, кто ближе к низам
общества, чем к его вершинам, не хотят погружаться еще глубже, и считает,
что любой, кто получает больше благ, чем они, сталкивает их еще на одну ступень
ниже. Итак, поведение «назло» в огромной степени характерно для
социальных групп с патриархальными взглядами и низким уровнем образования, оно
является одним из проявлений расизма, шовинизма и ксенофобии, часто
прикрытых лозунгом «защиты свободы».
Автор
книги утверждает, что поведение «назло» реже встречается у более образованных и
более богатых людей, особенно старшего возраста, но вообще распространено
чрезвычайно широко. Это поведение настолько привлекательно, что многие люди
готовы фактически поступить вопреки своим убеждениям, лишь бы «насолить»
кому-то еще – а затем легко находят оправдание своим действиям. В
качестве примера Маккарти-Джонс ссылается в том числе и на исследования
референдума по «Брекситу»: многие избиратели, прекрасно зная, что выход
Британии из ЕС не сулит ничего хорошего, что сторонники и пропагандисты выхода
жульничают и не говорят всей правды, что «против» выхода есть важные и разумные
аргументы, все же проголосовали «за» – лишь бы наказать правящий класс и
богачей, которые рассчитывали получить еще большую выгоду, оставаясь в ЕС.
Такова мощь поступков «назло», заключает Маккарти-Джонс.
Надо
признаться, что у меня эта книга, при всех ее достоинствах, вызвала и ряд
вопросов. И особенно много их возникло, как раз когда я читал главу о политике.
Например, Маккарти-Джонс считает, что Дональд Трамп победил на выборах 2016
года во многом благодаря тому, что множество людей проголосовало за него
«назло» Хиллари Клинтон – именно это, якобы, было главной причиной ее
проигрыша.
В
этом утверждении есть некоторая интеллектуальная нечестность. Выборы – это на
самом деле целый ряд решений избирателя. Выбрать одного из кандидатов, потому
что он/она кажется лучшим (или хотя бы наименьшим злом) – это не значит
поступить «назло» другому. Выбор есть выбор. Хиллари обидела множество людей по
разным поводам и в разных формах, но они голосовали за ее соперника не только и
не столько затем, чтобы навредить ей. Они голосовали «за Трампа», а не «против
Клинтон», поступок «назло» не был частью их намерений на выборах.
В
самом деле, в каждых выборах есть проигравшие, и они совсем не обязательно
проиграли потому, что люди проголосовали «назло» им. Некоторые победители
действительно побеждают благодаря своим собственным заслугам (так, во всяком
случае, утверждают избиратели Трампа).
Не
совсем убедительна и глава о терроре, особенно о террористах-смертниках.
Фанатизм имеет мало общего с желанием поступить «назло». Как ни парадоксально,
он гораздо ближе к рациональному поведение, чем к импульсивному желанию «насолить»
более успешным, более свободным и более богатым окружающим. Маккарти-Джонс
пытается показать, что фанатики, будь то джихадисты или радикальные сторонники
Трампа, моментально отказываются от рационального, как только их ценностям
бросают вызов. Они просто реагируют, чтобы уничтожить Другого.
Однако
террористы-смертники, совершая теракт (и при этом убивая самих себя) не
поступают «назло»: они забирают жизни окружающих во имя того, что свято для
самих террористов. Желание «отморозить себе уши» здесь не играет значительной
роли, во всяком случае, на мой взгляд. И у Маккарти-Джонса не очень получается
разубедить меня.
Еще
один недавний пример: осенью 2021 года одна французская школьница солгала
своему папе, рассказав ему, что учитель показывал в классе карикатуры на
пророка Мухаммеда из журнала Charlie Hebdo и что это очень ее
оскорбило (на самом деле она в тот день прогуляла урок). Отец был настолько
взбешен, что запостил на YouTube видео, на котором требовал «призвать учителя к
ответу». Радикальный молодой мусульманин увидел этот ролик и решил взять
возмездие в свои руки. Он нашел учителя и убил его на улице, когда тот
возвращался домой из школы.
Предварительно
он попросил других школьников показать ему учителя – то есть он не провел
никакой предварительной подготовки, ничего не планировал заранее. Однако это не
поведение «назло» – это терроризм чистой воды. Подорвать себя в толпе гостей на
свадьбе – не поступок «назло», а прямая террористическая атака. Открыть огонь
по туристам на пляже в Тунисе, а потом умолять полицию застрелить тебя – это не
«назло». Фанатики действительно ищут мученичества.
Но
всё в порядке: мне нравятся книги, которая заставляют меня убедительно
возражать автору. И Маккарти-Джонс дает много поводов для возражений, однако
сохраняет при этом уверенность и полное самообладание. Это делает книгу
«Назло», со всеми ее яркими комментариями и отступлениями, весьма приятным и
легким чтением, несмотря на тяжелую тему. Можно сказать, «назло» ей.
Перевел Валентин
Линев.
https://republic.ru/posts/99943
Подробнее: https://www.litres.ru/aleksandr-etkind/priroda-zla-syre-i-gosudarstvo/chitat-onlayn/
Где
кончаются святыни
Почему насилие не может быть
ответом на «оскорбление чувств»
31 октября 2020
Борис Вишневский обозреватель, депутат ЗакСа Петербурга
https://novayagazeta.ru/articles/2020/10/31/87786-gde-konchayutsya-svyatyni?utm_source=push
31 октября 2020
«Мухаммед не отвечал
на оскорбления оскорблениями»
Чем закончится противостояние Макрона
и мусульман по всему миру?
Рушан Аббясов,
первый заместитель председателя Совета муфтиев России и Духовного управления мусульман России:
... Коран
призывает на любое зло отвечать исключительно добром...:
https://lenta.ru/articles/2020/10/31/mus/
Изуверство за веру
Два поста Хабиба
Нурмагомедова в инстаграме — по сути оправдание бесчеловечного преступления
Да, у чемпиона мира 25
миллионов подписчиков, целая страна, но тем печальнее для поклонников курс,
обозначенный их поводырем.
Ни замечания, ни тем более
окрика из Кремля, который связывают и с Кадыровым, и с Хабибом особые
отношения, пока не последовало. Значит, им можно.
https://novayagazeta.ru/articles/2020/10/31/87791-izuverstvo-za-veru?utm_source=push
Дэниел Гоулман: Социальный
интеллект. Новая наука о человеческих отношениях
Аннотация
Вслед
за нашумевшей концепцией эмоционального интеллекта Дэниел Гоулман выносит на
суд читателей собственную концепцию интеллекта социального. Автор подробно
разбирает его элементы — от способностей слушать и сопереживать до
умения влиять на других — и привязывает их к нейробиологическим процессам.
Мастерски оперируя серьезными научными данными и примерами из жизни, он
убедительно доказывает, что с биологической основой социального интеллекта
можно и нужно работать. При этом Гоулман предлагает не "диванные"
рецепты, а насыщенное фактами пространство для размышления. Мы можем
научиться слушать друг друга, не заражаясь негативом, обращаться с другими как
с "ты", а не как с "оно", расширять ментальную категорию
"мы", сокращая "они", — и тогда, надеется Гоулман, в
мире будет меньше ненависти и разобщенности, больше созидательных и целительных
отношений.
Подробнее: https://www.labirint.ru/books/808194/
Подобие совести. Вина, долг и этические заблуждения
Автор
предлагает концепцию «подобия совести» – паразитарной формы внутреннего голоса,
подпитывающего невротическое чувство вины и нашептывающего требования
выморочного долга. https://www.ozon.ru/category/georgiy-chernavin/?__rr=1&abt_att=1
Эмоциональный
интеллект. Почему
он может значить больше, чем IQ
Автор:Дэниел
Гоулман
https://mybook.ru/author/deniel-goulman/emocionalnyj-intellekt-pochemu-on-mozhet-znachit-b/read/
Природа
человеческого поведения куда сложнее и многограннее, чем кажется
на первый взгляд. Причины поступков других людей остаются
для нас загадкой, и даже мы сами порой действуем неожиданно
для себя. В своей новой книге исследователь психологии социальных
взаимодействий Роберт Грин, автор бестселлера «48 законов власти», анализирует
механизмы человеческих отношений, оказывающих колоссальное влияние
на нашу судьбу. Автор рассказывает о 18 особенностях,
в той или иной степени присущих каждому человеку; учит, как превращать недостатки в достоинства,
противодействовать агрессивности, нарциссизму и заносчивости и не
попадаться на уловки манипуляторов, вовремя распознавая токсичные типы
личности. Он подкрепляет выводы примерами из жизни знаменитых
людей разных эпох — от Перикла до Коко Шанель, от Мэри Шелли
до четы Толстых, от Елизаветы I и Дантона до Рокфеллера,
Никсона и Мартина Лютера Кинга. Многогранная, оригинальная, остроумная
книга эрудита и знатока человеческой природы предназначена
для широкого круга читателей.
The Laws of
Human Nature :
by
Robert Greene
Человек — «жестокое
животное»
Этот радикальный тезис является отправной
точкой дискурсивной истории жестокости. «Тот, кто часто применяет насилие, беспокоится о сохранении
собственной власти и стремится уничтожить всех — как реальных, так и
воображаемых — врагов». Люди пугающе изобретательны, когда дело доходит до
избиения и убийства других людей
Жестокость. История насилия в культуре и судьбах человечества
Wolfgang Müller-Funk
Вольфганг Мюллер-Функ определяет жестокость как часть цивилизационного процесса и предлагает свой взгляд на душераздирающий аспект человеческой эволюции, который ускользает от обычных описаний : https://ast.ru/book/zhestokost-istoriya-nasiliya-v-kulture-i-sudbakh-chelovechestva-869175/
Новая власть.
Какие силы управляют миром – и как заставить их работать на вас
Авторы:Джереми Хейманс, Генри
Тиммс
Как дать людям реальную
возможность самостоятельно менять свою жизнь и взаимодействовать с институтами,
которые влияют на нее?:
Марк
Моффетт «Человеческий рой: естественная история общества»
как
рабство стало одним из ключевых признаков, отличающих человеческое
общество от звериной стаи. …:
https://www.litres.ru/mark-moffett/chelovecheskiy-roy-estestvennaya-istoriya-obschestva/
Не мешай своему будущему
Что изменить сейчас,
чтобы не жалеть потом
Хэл Хершфилд Hal
Hershfield
Relationship between positive and negative affect 1 On the relationship between positive and negative affect: Their correlation and their co-occurrence
Meaningful
endings and mixed emotions: The double-edged sword of reminiscence on good
times
Сочетание хорошего с плохим может быть чрезвычайно полезной стратегией в самых разных средах и контекстах
Автор рассказывает, как наше отношение ко времени влияет на выбор в настоящем и как принимать правильные решения для счастливого будущего.
Каждый из нас имеет несколько
будущих «я», которые отличаются от нас в настоящий момент, и понимание этого
поможет нам принимать более взвешенные решения для нашего счастливого будущего
уже сегодня. В книге представлены личный взгляд автора и результаты последних
научных исследований, многие из которых Хэл Хершфилд, профессор школы Андерсена
Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, провел сам.
Обыкновенные убийцы
Как система превращает обычных людей в монстров
Харальд
Вельцер (Harald Welzer)
- Социально-психологическое
исследование о формировании у людей готовности убивать. Автор
анализирует многочисленные документальные архивные материалы в поисках
ответа на вопрос, как массовые убийства могут стать для ранее нормальных
людей рутинной работой.
- Ответы
на вопрос, как массовые убийства могут стать для ранее нормальных
людей рутинной работой
- Рассматриваются
эпизоды геноцида во время Второй мировой войны, кровавые события
во время военных конфликтов во Вьетнаме, Руанде
и на Балканах
https://alpinabook.ru/catalog/book-obyknovennye-ubiytsy/
The Fear Factor: How One Emotion Connects Altruists, Psychopaths, and Everyone In-Between
"A riveting ride through your own brain." --Adam Grant
How the brains of psychopaths and heroes show that humans are wired to be good
At fourteen, Amber could boast of killing her guinea pig, threatening to burn
down her home, and seducing men in exchange for gifts. She used the tools she
had available to get what she wanted, like all children. But unlike other
children, she didn't care about the damage she inflicted. A few miles away,
Lenny Skutnik cared so much about others that he jumped into an ice-cold river
to save a drowning woman. What is responsible for the extremes of generosity
and cruelty humans are capable of? By putting psychopathic children and extreme
altruists in an fMRI, acclaimed psychologist Abigail Marsh found that the
answer lies in how our brain responds to others' fear. While the brain's
amygdala makes most of us hardwired for good, its variations can explain heroic
and psychopathic behavior.
A path-breaking read, The Fear Factor is essential for anyone
seeking to understand the heights and depths of human nature.
https://www.goodreads.com/en/book/show/35142874
Nav komentāru:
Ierakstīt komentāru