О президенте В.В. Путине - Взор со стороны; Для просветления зрите вы в корень!

               О президенте   В.В. Путине - Взор со стороны

               Для просветления зрите вы в корень! 

                                             

 Во всех временах мудрые учили нас тому, что человека познают по делам. Эта мудрость особенно актуальна в отношении политиков – руководителей государств, решения которых часто имеют судьбоносное значение для всего народа.

    Поэтому народу так важно познать людей, которым электорат доверяет полномочия власти. И, прежде всего, узнать, изучить объективную характеристику лидера страны (такая характеристика может быть представлена в виде паспорта социальной (человеческой) идентичности – ПСИ*, что дало возможность   реформировать избирательную систему, идя по пути социально ненасильственного, эволюционного прогресса).

    Самый простой, доступный и всем трезвомыслящим людям понятный способ узнать личность человека – это по его делам! По степени их соответствия словам с учетом элиминации пропагандистских приукрашений.

     Разумеется, если люди всё же поймут необходимость рассеять пропагандистский туман и перестанут быть податливым властям объектом манипуляций.

    Только будучи уверенными в человеческих качествах претендента на народное доверие, который в случае избрания получит могущественные рычаги власти, граждане страны смогут смело доверять и следовать за ним, как за путеводной звездой, ведущей к счастливой жизни!

Продолжение: см. e-book : https://www.litres.ru/ervin-filippov/kak-izbavitsya-ot-okov-totalitarizma-vyzov-preodolet-politi/

https://www.ozon.ru/product/kak-izbavitsya-ot-okov-totalitarizma-526017537/?sh=lUPMEml_0g
​​​​​​​https://www.super-izdatelstvo.ru/product/kak-izbavitsya-ot-okov-totalitarizma

                                             *  *   *

Pew Research Center (США): у России и у Путина низкие рейтинги в мире

Кристин Хуан (Christine Huang) и Джеремая Ча (Jeremiah Cha)

Pоссийский президент Владимир Путин находится у власти более двух десятков лет. В прошлом месяце он предложил внести поправки в конституцию, что привело к отставке российского правительства и к назначению нового премьер-министра. Многие расценили это как консолидацию власти Путина на долгие годы вперед.

В мире люди выражают все меньше доверия к способности Путина проводить правильную политику в мировых делах. Мнения о самой России отражают такое негативное отношение к Путину. В большинстве из тех 33 стран, где исследовательский центр Пью в 2019 году проводил опросы, менее половины взрослых респондентов положительного мнения о России.

Центр на основании проведенного опроса подготовил шесть графиков, показывающих, как люди в мире оценивают Путина и Россию…:

https://inosmi.ru/politic/20200210/246805841.html

«Проект Путин» 

Как в августе 1999 года старый царь выбрал нового царя и почему им оказался Владимир Путин

Смысл «проекта Путин» в 1999–2000 годах был в том, чтобы перехватить реваншистскую повестку в объективно проигрышной ситуации, когда власть, проведя неудачные реформы, должна была уступить место другим политическим силам. Коалицию реванша — социальных групп, проигравших в 1990-е, возглавил сам же Кремль. Это позволило сильно изменить политический курс, не трогая экономических основ режима.

Борис Грозовский

 24 года назад, в августе 1999 года, президент России Борис Ельцин назначил Владимира Путина премьер-министром и сразу объявил его своим преемником. Нового царя выбирало не население, а старый царь. И это почти всем нравилось. Одобрение населением ельцинского курса тогда близилось к нулю, но важной задачей, которую ставило ельцинское окружение, выбирая преемника, была преемственность — завуалированное сохранение олигархического правления.

Власть в стране не сменилась моментально, но была перехвачена за следующие 3–4 месяца. Брутальная вторая война в Чечне, взрывы домов, доказавшие, как говорил в эфире НТВ в марте 2000 года Аркадий Мамонтов, что спасти может только сильная и жесткая власть, — это уже была новая эпоха. Взрывы и война развернули общество к мобилизации — наблюдателю оставалось с надеждой следить, как российские войска подходят к Грозному, а Путин завоевывает Госдуму и Кремль. Путин сразу пришел как тот, кто может защитить и спасти. Декабрьское ельцинское «я устал, я ухожу» (слова, которые в том новогоднем обращении 1999 года не прозвучали, но тем не менее вошли в историю) и выборы весной 2000 года лишь зафиксировали передачу власти, фактически произведенную за август-ноябрь.

Путин, ставший вторым российским царем в постсоветскую эпоху, правит Россией 24 года. Первый, Ельцин, — всего 8 лет.

Узурпация выбора

«В президентской республике президент выбирается на конкурентных выборах, где за внимание избирателя борются программы, стратегии развития, личности, социальные группы с разным видением будущего. Чтобы победить, им нужно вступать в коалиции, договариваться о приоритетах и компромиссах…»

В 1999 году вся эта абстрактная и банальная политическая мудрость из учебников казалась придуманной для других стран, не для России. Или даже просто для отвода глаз: чтобы прикрыть настоящую закулисную политическую процедуру. С кем у нас тут договариваться, какие коалиции и компромиссы? С коммунистами? С социал-демократами? И где они?

В 1996 году казалось, что главная политическая цель — это не допустить прихода к власти политических оппонентов, которые отменят рыночную экономику и снова затянут страну в социализм. Выборы-96 трактовались как выборы между жизнью и смертью — а в такой схватке до демократии ли?

В 1999 причин бояться возврата коммунистов не было. Но ельцинское окружение не без оснований опасалось, что «неправильный» президент в 2000 году начнет пересмотр итогов приватизации.

Ни население, ни политические аналитики, ни западные лидеры почти не высказывали недовольство тем, что смена власти в России происходит так странно. Царь выберет преемника, потом его выбор может быть подтвержден нашим голосованием, но это формальность — как расписаться на какой-нибудь бюрократической бумажке, в смысл которой вникать — только голову ломать. Довольно странно обвинять в узурпации власти, того, кто собрался покинуть власть. Наоборот! Ельцин больше не держится за власть, не настаивает, что его деятельность одобряют 60%, а не 3%. Царь наконец-то признал: у него не получилось.

Но это была именно узурпация власти…: https://republic.ru/posts/109563

«Есть Путин — есть Россия, нет Путина — нет России»?

 

Путин превратился в синоним российской власти, российского «пути» и российской политики. На Путине столько всего держится, что создается впечатление: если вдруг его не станет, в России начнется глубокий кризис. Предвидит ли это Путин? Есть ли у него «выбранный» наследник? Автор рассматривает «восьмерку» его потенциальных преемников.

iRozhlas: коварный ковид, неудачное отравление и трусливый Путин https://inosmi.ru/politic/20201231/248856926.html

Advance (Хорватия): кто же однажды станет преемником Владимира Путина?

Вопрос о наследнике Путина

31.12.2020 Антун Роша (Antun Roša)

Когда речь заходит о российской политике, уже много лет встает один и тот же вопрос (хотя в России им задаются очень опасливо): кто будет преемником Владимира Путина? конечно, с каждым очередным годом Путина у власти (а их уже более 20 лет, если засчитывать рокировку с Медведевым) этот вопрос становится все более актуальным. Но не только потому, что Путин не вечен, но и потому, что Россия все больше и больше превращается в «путинскую Россию». Бесспорно, Владимир Путин превратился в синоним российской власти, российского «пути» и российской политики. На Путине столько всего держится, что создается впечатление: если вдруг его не станет, в России начнется глубокий кризис.

Для такой страны, как Россия, сильный президент у «руля» — и приоритет, и опасность одновременно. Постепенно Россия приближается к судьбе тех стран, которые уже пережили нечто подобное, и судьба их была трагичной. Возможно, будет предпринята попытка создать нечто вроде мантры «и после Путина с Путиным», но такие варианты не проходят. Вероятнее всего ожесточенная фракционная борьба, настоящая политическая «гражданская война» и борьба за освободившееся место в Кремле.

Предвидит ли это Путин? Есть ли у него уже «выбранный» наследник, или он оставит и себя и Россию на произвол судьбы? Неизвестно, но известно то, что о наследниках стали говорить все чаще (хотя Путин, особенно после недавних поправок к конституции, может оставаться у власти еще долго) …

Михаил Мишустин

Сергей Шойгу

Сергей Нарышкин

Вячеслав Володин

Сергей Собянин

Валентина Матвиенко

Алексей Дюмин

Дмитрий Медведев

Владимир Жириновский

https://inosmi.ru/politic/20201231/248859154.html

 «Новая-Европа» поговорила с Кэтрин Белтон, написавшей книгу «Люди Путина» — уникальное исследование природы нынешнего режима

 17 марта 2024Том Воуг

Я хотела объяснить, почему путинская система действует так, и со временем становилось всё яснее, что в дело идут методы КГБ, — говорит Белтон.

В своей книге она подробно описывает период службы Путина в ГДР и считает, что этот опыт стал «черновиком для всего, что произойдет позднее». К началу дела ЮКОСа Путин уже привлекал бывших сослуживцев из КГБ к участию в разных махинациях, чтобы те помогали ему «контролировать политический процесс в России», и охотно способствовал их личному обогащению в обмен на персональную лояльность.

Однако западных партнеров России это не слишком беспокоило.

— Иностранные нефтяные компании выстраивались в очередь, чтобы урвать кусок пирога. И они хотели иметь дело с Кремлем, понимая, что будут на стороне победителя, — говорит Белтон. Путин сделал из этого выводы, которые ему впоследствии очень пригодились:

Западу «плевать на мораль, угрызения совести и законы, пока можно заработать деньги». Путин понял, что этот факт можно использовать в своих интересах.

Дело ЮКОСа ясно показало, что всем, у кого в России есть политические амбиции, лучше вести себя потише. Но Белтон отмечает, что мрачный цинизм, лежащий в основе путинского правления, проявился еще до дела Ходорковского. Некогда высокопоставленные источники внутри Кремля сообщили ей, что взрывы домов в 1999 году и захват заложников на Дубровке в 2002-м, официально считающиеся делом рук чеченских террористов, на самом деле были организованы тайным кругом спецслужбистов, чтобы укрепить политический авторитет Путина.

Эти события подчеркнули «цинизм Путина и его подельников по отношению к собственному народу» и продемонстрировали его пренебрежение жизнями россиян ради возможности политической выгоды, считает Белтон. С тех пор вопрос был только в том, когда этот внутриполитический цинизм проявится и за пределами России.

Точка невозврата наступила в 2014 году, как раз когда Белтон заканчивала свое исследование. Россия аннексировала Крым и начала марионеточную войну на востоке Украины. Кагэбэшные уловки и запугивание перестали быть внутрироссийской проблемой и стали влиять на международные отношения.

— Внезапно возникло ощущение, что Россия пытается усилить свое влияние на мировой арене, но не путем создания конкурентоспособной экономики, а попытками подорвать демократические государства и протолкнуть на их выборах «своих» кандидатов, — отмечает Белтон.

Она считает, что Запад невольно подстегивал Путина к аннексии Крыма, поскольку иностранные инвесторы закрывали глаза на ужесточающиеся репрессии против инакомыслящих до тех пор, пока обогащались за счет российских природных ресурсов.

Однако Путину была «очень важна взаимность», и поэтому с первых лет своего правления его возмущало то, что Запад, как ему казалось, игнорирует его заигрывания. Так он осознал, что можно пользоваться жадностью Запада для обогащения себя и своего окружения и одновременно эксплуатировать его мнимую слабость для реализации своих геополитических амбиций.

Эти амбиции возникли не на пустом месте. Всё-таки Путин — это бывший сотрудник КГБ, чья политическая карьера родилась из развала СССР и сопутствующего ему чувства униженности, объясняет Белтон.

— Путин всегда хотел восстановить роль России на мировой арене. К сожалению, он решил, что для этого надо или ослаблять демократию в других странах, или, как в случае с Украиной, вторгаться в них.

Это желание возродить российское величие приобрело новое измерение во время пандемии ковида, когда Путин находился в строжайшей изоляции. Охваченный паранойей из-за коронавируса, Путин оставался в изоляции еще долго после того, как жизнь в России вернулась в нормальное русло, встречаясь даже с ближайшими союзниками только по видеоконференции или после того, как они проходили двухнедельный карантин.

Белтон ссылается на мнение ряда аналитиков, что Путин провел долгие месяцы изоляции за чтением исторической литературы, убеждая себя в том, что Украина была «частью российской цивилизации».

Окружение же лишь подогревало его паранойю и еще сильнее искажало его мировосприятие. Как говорит Белтон, этот период изоляции и его последствия являются одной из «великих трагедий истории».

Еще в 2020 году, сразу после публикации, книга «Люди Путина» была встречена как восторженными отзывами критиков, так и множеством судебных исков от известных российских олигархов. Но полномасштабное вторжение России в Украину 24 февраля 2022 года придало книге Белтон особую злободневность. Она детально изучила жестокие методы путинского режима, обнажив механизмы, которые в конечном итоге привели к большой войне. Смерть Алексея Навального в феврале этого года стала еще одним доказательством тиранической жестокости Путина. Именно оно побудило Белтон предоставить свободный доступ к книге для российских читателей.

— Россияне должны в подробностях знать, как их страну захватила банда кагэбэшников. Должны знать, насколько эти «герои» циничны и безжалостны, — говорит она.

На начальных этапах полномасштабного вторжения провал операции по взятию Киева и последующие успехи Украины в Харькове и Херсоне ненадолго привели к «резкому падению» репутации Путина среди этой банды, для которой он внезапно «перестал быть гарантом стабильности». Однако спустя два года картина сильно изменилась. Неспособность Запада должным образом поддержать Украину позволила Путину оправиться от первых неудач.

— Теперь элиты вряд ли встанут против него, потому что считают, что побеждают и могут использовать эту войну как способ передела мировой торговли, — считает Белтон.

Возможно, именно эта возрожденная уверенность и чувство «победы» побудили Путина отдать приказ об убийстве Алексея Навального, хотя Белтон отмечает, что его смерть могла быть и случайностью вследствие того самого цинизма и пренебрежения к человеческой жизни, о которых она пишет в своей книге. В любом случае, когда Запад не выступает единым фронтом, Путин чувствует себя неприкасаемым.

— Ему позволили действовать безнаказанно. Так почему бы не устранить даже незначительный источник раздражения?

Тем не менее Белтон считает, что убийство Навального, преднамеренное или случайное, еще может оказаться для Путина проблемой. Хотя Навальный не представлял ощутимой угрозы для власти Путина с момента своего заключения в тюрьму в 2021 году, его смерть вызвала беспрецедентный для тоталитарной России всплеск скорби и протеста.

— Вся мощь полицейского государства находится на стороне Путина и направлена против этих людей, — говорит Белтон о тех, кто вышел почтить память Навального. И тем не менее ей кажется, что «что-то начинается». По крайней мере, у сторонников Навального, которые теперь объединились с его женой Юлией, есть шанс подпортить Путину красивую картинку переизбрания с помощью акции «Полдень против Путина».

Белтон говорит, что для нее было «большой честью», когда Навальный в своем расследовании о дворце Путина процитировал ее книгу. После появления русского перевода книги в свободном доступе ее похвалил и Леонид Волков. Реакция россиян на пост Волкова очень впечатлила журналистку — многие оказались удивлены тем, что вне страны остались люди, которые видят, что Россия не ограничена возглавляющим ее кровавым режимом.

—. Ваша страна захвачена элитой КГБ, сросшейся с мафией И это очень специфическая элита, питерская. Это самая безжалостная банда, — поясняет Белтон.

Но несмотря на то, что страна уже почти 25 лет в заложниках у этого клана, Белтон всё еще верит в Россию. На смену отчаянию из-за смерти Навального пришла решимость бороться. Путин — это не Россия, а Россия — это не Путин, говорит Белтон, Россия может стать другой.

https://novayagazeta.eu/articles/2024/03/17/rossiiane-dolzhny-znat-kak-ikh-stranu-zakhvatila-banda-kagebeshnikov

Handelsblatt: Путин — тормоз на пути России к благополучному будущему

Автор статьи в немецкой газете тревожится, что грядущие поправки к Конституции России оставят без защиты иностранных инвесторов. А значит, сырьевая зависимость страны сохранится. Иными словами, потенциальные новые сроки президента Путина — плохая новость для России, делает он вывод.

https://inosmi.ru/politic/20200604/247549544.html

Кох: «Для России избавление от Путина было бы очень полезным» (Гордон)

Бывший вице-премьер-министр РФ Альфред Кох, проживающий в Германии, рассказал в эфире программы «БАЦМАН», почему у отравителей Навального не получилось его убить, как долго на своем посту продержится Александр Лукашенко, когда Владимиру Путину стоило бы отказаться от власти, кто может выиграть президентские выборы в США…: https://inosmi.ru/politic/20200922/248173190.html

Михаил Ходорковский

Февраль 2020 года

Новая Россия, или Гардарика (Страна городов)

Десять политических заповедей России XXI века

https://gardarika-book.org/

Активизм и политика

Система Путина: корректировать или менять? Статья Григория Явлинского

14:29 19 октября 2019 Григорий Явлинский политик

На последнюю из серии протестных акций в Москве собралось чуть больше 20 тысяч человек (а уже через час после начала митинга, согласно данным «Белого счетчика», поток уходящих был значительно интенсивней входящего потока). Еще 10 августа на тот же проспект Академика Сахарова выразить свое недовольство действиями властей вышли больше 50 тысяч человек. И эта тенденция на понижение понятна: у митинга нет содержания, никто не говорит о программе и стратегии действий, вместо этого — только лозунги «Отпускай», «Допускай», «Путин — плохой». Поэтому многие приходят лишь для того, чтобы пообщаться с друзьями, глотнуть «воздуха свободы» и разойтись до появления следующего такого же «окна».

Бег на месте

Таким образом, протест превращается в субкультуру, которая властям особенно не мешает. Кстати, на последней акции на Сахарова официальные данные МВД о численности митинга впервые совпали с информацией независимого «Белого счетчика»

(вероятно, с точки зрения властей, сегодня 20 тысяч человек вполне себе безвредная цифра).

Со сцены митинга пришедших продолжали убеждать в том, что «нас много», говорили об освобождении отдельных заключенных как о победе. Заодно кричали и о «победе» так называемого «умного голосования», и о разгроме «Единой России» на последних выборах в Мосгордуму (хотя большинство в нынешней МГД в итоге получила именно «Единая Россия», и председателем снова избран тот же единоросс). Такие мотивационные заявления позволяют, вероятно, подпитывать микроклимат субкультуры, удерживать сторонников в зоне комфорта, но эти «пропагандистские неточности» быстро вскрываются, и тогда наступает еще большее разочарование.

Протестный митинг на Болотной в 2011 году, — самый массовый за многие годы, кстати, — был типичным проявлением гражданского активизма: люди требовали положить конец фальсификациям на выборах и наказать виновных. Требовали то ли у Центризбиркома, то ли у президента, то ли у абстрактных чиновников, то есть у тех, кто был больше всех заинтересован в фальсификациях.

Конечно, требования не были выполнены. А зачем? Ведь власти жульничали умышленно.

И никакая Болотная Кремлю была не страшна: Болотная не боролась за власть, не имела своей фракции в Госдуме, не поддерживала своего кандидата в президенты. В итоге протест на Болотной был объявлен «неполитическим», а главной функцией гражданского общества на предстоящих через три месяца выборах было названо наблюдение... Вот так и пронаблюдали за оформлением очередного президентского срока Путина в марте 2012-го. В результате наступило разочарование, и активность надолго угасла.

Но если на Болотной в 2011 году события развивались по схеме «возмущение — протест — разочарование», то условная схема протестных акций минувшего лета выглядит уже так: «возмущение — протест — стабилизация и рутинизация протеста». При этом если раньше власть старалась вообще не допускать массовых выступлений, то теперь, на фоне очевидного роста недовольства положением дел по всей стране, Кремлю скорее на руку превращение протеста в банальность, в изолированную субкультуру. В условиях роста народного недовольства, при непрочности власти накануне «транзита» такая субкультура может казаться режиму полезной — в качестве клапана для выпуска пара: мол, пусть люди с большим активистским потенциалом возмущаются внутри этой резервации в свое удовольствие.

За семь с половиной лет после Болотной изменения едва ли заметны: основной проблемой протеста сегодня, как и в 2011–2012 годах, остается отсутствие перспективного содержания и модели роста и невозможность превращения во всероссийское оппозиционное движение.

• Московские протесты лета 2019-го начинались с политического требования зарегистрировать собравших подписи кандидатов в депутаты на выборах в Мосгордуму. Это требование выполнено не было.
• Шестеро участников протестов стали жертвами показательных процессов и осуждены на реальные сроки тюремного заключения. Недавно арестовали еще пятерых новых, а еще один — в розыске.
• Новая Мосгордума беспрепятственно продолжает выполнять установки властей.
• В Петербурге после безобразных, преступных и грязных выборов как ни в чем не бывало проходит инаугурация нового губернатора-назначенца.
• Историку и правозащитнику Юрию Дмитриеву по сфабрикованным обвинениям продлевают срок содержания под стражей до 25 декабря.
• Честного и профессионального журналиста «Псковской губернии» Светлану Прокопьеву обвиняют в оправдании терроризма.
• В Ростове молодых ребят приговаривают к шести годам строгого режима за якобы «подготовку массовых беспорядков» (и это не другая история, отличная от «московского дела», а та же самая).
• Недавний активистский успех в «деле Голунова» не привел ни к пересмотру аналогичных дел, ни к прекращению практики подбрасывания наркотиков и использования правоохранительных органов в политических и личных целях, ни даже к наказанию преступников-полицейских, подбросивших наркотики журналисту.

Все это, несомненно, вызывает справедливое возмущение. И именно это возмущение стало главным триггером активистского протеста минувшим летом. Но протестующие возмущались не сутью системы, а скорее ее видимыми производными — тем, что чиновники и силовики «зарвались», «перешли границы», «совсем уже...» В таком недовольстве заложена предпосылка к тому, чтобы, «выпустив пар», вернуться к прежней жизни.

Тем не менее очередные фальсификации на выборах и репрессии полиции способствуют формированию гражданской позиции у людей. Многие хотели бы сознательно и активно участвовать в политике. Однако протест не становится политикой. Людям не предлагают ни программы, ни плана действий, ни лидеров, ни даже каких-либо среднесрочных целей. Но, не предлагая ничего, кроме посредственно организованного митинга или прогулки по бульварам, людей по большому счету оставляют в рамках давней отечественной традиции — либо терпеть до конца, либо, когда предел терпения будет пройден, бунтовать, ничего не меняя по существу.

Активисты, организующие митинги и пикеты, в абсолютном большинстве своем смелые, благородные и честные люди, многих из них я знаю лично. Они бескорыстно делают свое дело. Их деятельность вызывает глубокое уважение и благодарность за гражданственность и борьбу с несправедливостью.

Но, повторю, этого недостаточно: по такому же сценарию развивались протесты в 2011–2012 годах и закончились глубоким разочарованием и поисками виновных в «сливе».

И тогда, и сейчас протестующие хорошо знали и знают, против чего выступали. Но ни тогда, ни сейчас не было ни малейшего представления, как заставить власть слушать, разговаривать и, главное, менять неприемлемое положение дел в стране. В этом особенность московских гражданских протестов: благородный протест и активизм есть, а политики нет.

Запрос на политику

В чем же разница между оппозиционной политической деятельностью и гражданским активизмом?

Оппозиционная политика — это деятельность, направленная на изменение существующей системы распределения и реализации власти и собственности. Не только власти, но и собственности; не в отдельно взятой сфере, а во всех. Политическая оппозиция должна знать, какую систему хочет построить и как это сделать.

В свою очередь, активизм — это протест против конкретных явлений. Правозащитники, «зеленые» или борцы против точечной застройки защищают преследуемых властью, спасают природу, пытаются разрешить конфликтные ситуации. Активисты зло и остроумно критикуют систему — за коррупцию, насилие и несправедливость.

В современной России гражданский активизм — это справедливая протестная реакция людей на определенное действие власти или на возмутительное событие.

Чаще всего это так и остается вспышкой негодования, затухающей даже в ближайшей перспективе. В отличие от политики, где в наших условиях главное — это долгосрочное действие, связанная многоэтапность, направленность на смену негодной и неприемлемой системы.

Функции политики и гражданского активизма тоже различаются. Политика стремится к согласованию интересов различных групп общества, тогда как гражданские активисты естественным образом представляют интересы прежде всего своего социального слоя и только по узкому кругу вопросов. (Вопросы бывают очень важными — что может быть важнее жизни, здоровья, свободы человека, — но при этом точечными; более того, именно эта точечность позволяет сконцентрировать максимальные усилия на выполнении локальной задачи).

Политика ставит цели развития страны и предлагает варианты их реализации. Гражданский активизм решает локальные задачи своего города, района, группы.

Инструмент политики — партия со своей структурой, программой и лидерами. Инструмент гражданского активизма — мобилизация протестующих на одну или несколько акций.

Так что же необходимо оппозиционному движению в России сегодня — активизм или политика? Чтобы ответить на этот вопрос, надо понять, какова цель оппозиции. Реформирование и переустройство правящей системы или ее полный демонтаж? Корректировка или замена?

Например, «Яблоко» до 2000 года боролось за другие реформы — за реформы в интересах большинства, за верховенство права, против криминальной приватизации, против коррупции и против войны на Северном Кавказе. Партия исходила из того, что вектор постсоветского движения России верный и соответствует глобальному историческому развитию, но российское руководство совершает множество тяжелых ошибок, допускает масштабные преступления. С этим нужно было бороться.

Так, слияние власти и собственности в результате залоговых аукционов закладывало фундамент мафиозного государства, и была необходимость этому противостоять (что, к сожалению, не удалось).

Стояла задача корректировать процесс создания постсоветской системы. И в этой ситуации политика во многом сводилась к гражданскому активизму — митингам, шествиям, пикетам, другим формам публичной деятельности.

Сегодня же, на двадцатом году правления Путина, дело уже не в коррекции системы и не в кадровых перестановках. Этим заниматься поздно.

Если речь идет не о смене системы, а о замене какого-нибудь судьи или об отставке, скажем, председателя избиркома, то «голый» активизм при большой массовости (уличные протесты, акции профессиональной солидарности) может оказаться вполне продуктивным. Но если говорить о демонтаже системы, об отказе от авторитарного режима власти в России и тем более о мирном, бескровном изменении сути российской власти, то тогда активизм — полезное подспорье, часто важный, но далеко не решающий инструмент — как в математике, необходимое, но недостаточное условие. Для решения таких задач требуются политические инструменты — в виде партий и программы, нужны компетентные лидеры, с которыми власти будут вынуждены вести диалог. Без этого, без политики сменить систему не получится.

Поэтому отсутствие политики из раза в раз и становится началом конца протеста. Никто специально протест не «сливает», ему просто некуда двигаться.

Перед последним митингом в Москве в интернете звучали призывы принять политическую резолюцию, потребовать не только освобождения политзаключенных, но и судебной реформы… Но для судебной реформы, как и для реформы экономической, как и для борьбы с коррупцией (в виде ликвидации основ коррупции, а не очередного отдельного разоблачения), необходима программа и ее понимание. Ничего этого у сегодняшнего протеста нет. Как нет и готовности такую программу (даже при ее наличии) обсуждать с властями, продавливать ее, шаг за шагом принуждать к принятию.

Нельзя просто взять и прыгнуть в политику, невозможно из ничего создать искусственный орган, который сам по себе станет центром оппозиции. Это все равно что сравнивать поход якутского шамана в Москву с маршем Мартина Лютера Кинга на Вашингтон, воображать, что Кинг — это такой Форрест Гамп, который «просто встал и пошел».

Общество может быть представлено в политике и участвовать в политике только через политическое структурирование. Называть это можно по-разному — движением, фронтом, партией, но, по сути, это должно быть серьезное профессиональное политическое образование. А надежды на то, что вместо этого можно создать некую активистскую «партию-лайт» или, точнее, «партию-лайк», — иллюзия (есть уже печально-позорный опыт «Координационного совета российской оппозиции» в 2012 году).

Опасная пустышка популизма

Почему так происходит? Причины разные. Выросшее в 1990-е и 2000-е поколение формировалось в условиях становления в России мафиозного государства, расцвета периферийного капитализма, торжества цинизма и прагматизма, культа успеха любой ценой, снижения уровня образования. Новое поколение в большинстве своем едва ли отличает активизм от политики. Молодежь идет в команды и группы, где главное — задор, энергия, беззаботность и, конечно, планы на счастливое будущее. Несомненно, молодым людям комфортно в такой среде, а политические рассуждения им просто в тягость. Опыт предыдущих поколений им не нужен, они считают его непригодным в новых условиях. Мудрость им тоже не нужна, они исполнены революционного задора.

Однако история свидетельствует о том, что большинство молодежных движений в итоге приносили лишь разочарование и опустошение: их лидеры погибали в тюрьмах или на виселицах, а те немногие «светочи нового мира», которые на время стали победителями, так и не смогли добиться долгосрочных положительных результатов.

Дело, однако, не только в разрыве поколений и особенностях постсоветской ментальности. Есть и другие, объективные причины. В демократических странах сегодня социальная динамика все больше определяется протестом против сложившегося положения дел, истеблишмента и партийно-политических структур. В Великобритании, например, Brexit был одушевлен просто оппозицией Европейскому союзу, а не какой-либо четкой альтернативой членству в ЕС.

Всегда легче сплотить людей вокруг идеи против чего-то, чем вокруг идеи за что-то. Поэтому протесту очень часто не хватает конструктивности.

Эта тенденция, обусловленная социальными изменениями, экономическими проблемами и технологическими новшествами, усугубляет некоторые из наиболее серьезных проблем сегодняшней жизни, подпитывает злобу и непримиримость позиции, люди организуются исключительно вокруг противостояния другой стороне. Это раскалывает партии, вызывает популистские восстания, поскольку граждане требуют снести истеблишмент и изменить статус-кво. По всей Европе ведущие в своих странах партии раскалываются, ослабляя центристских лидеров и расширяя возможности для жестких популистов. В Соединенных Штатах тотальная межпартийная война сделала сотрудничество с правительством немыслимым.

Эти процессы лучше всего заметны на примере протестующих во Франции «желтых жилетов». Французские протесты воплощают в себе гнев в отношении порядков в стране и тотальное недоверие к институтам. Однако, несмотря на впечатляющую способность «желтых жилетов» к мобилизации, они остались политически беспомощными.

Происходящее в мире может свидетельствовать о закате того, что ученые называют шумпетерианской (элитарной) демократией, названной по имени австро-американского экономиста и политолога Йозефа Шумпетера, — системы, в которой элиты управляли народной волей и мыслили категориями общего блага.

Взамен нарастает сила, которую можно назвать отрицательным партнерством. Люди мотивированы протестом против власти в гораздо большей степени, чем поддержкой желаемой перспективы. Это имеет разрушительный эффект: ослабляет энтузиазм в отношении позитивной повестки и укрепляет позиции того, кто обещает просто разрушить оппонента. Утрачивается способность объединяться вокруг какого либо созидательного плана на перспективу. Неудивительно, что энергия разрушения ведет к разрушению.

Популистские партии преуспевают на одних выборах, пообещав сокрушить действующую власть, после чего следует их унизительное поражение в следующем цикле.

Согласно социологическим исследованиям, когда люди испытывают недоверие к власти и не ждут ничего хорошего от будущего, поддержка популистов быстро растет. Да и сами традиционные партии в связи с технологическими изменениями испытывают серьезные трудности: кандидаты теперь могут вести сбор средств через интернет (для этого им не нужны уже партии), выход на избирателей возможен через социальные сети в обход не только партийных, но и основных средств массовой информации, внутрипартийное продвижение все чаще происходит через институт праймериз. Это, конечно, демократизация, но такая, при которой традиционные партии, а вместе с ними и их политика теряют эффективность и осмысленность.

А что вместо?

Идея о том, что на смену партиям могут прийти движения, создаваемые под краткосрочные проекты, появилась на Западе еще в 1990-е годы. С тех пор прошло четверть века. Результат получился совсем не такой, как предполагалось вначале. За эти годы практически не было таких случаев, когда гражданский активист, обычный представитель среднего класса пробился бы на высокий пост. Зато

получили преимущество те финансисты, бюрократы и выходцы из элитных семей, которые научились использовать популизм и двигаться вверх, то вступая в партии, то отдаляясь от них. В их числе миллиардер Дональд Трамп, «финансовый Моцарт» Эммануэль Макрон, сын высокопоставленного чиновника Евросоюза Борис Джонсон.

Сейчас многие избиратели в США, Франции и Великобритании смотрят на своих лидеров с огромным беспокойством и даже со страхом, потому что не знают, чего от них ждать. Их относительная независимость от партий обернулась неуправляемостью и непредсказуемостью.

На Западе популистские партии уже пострадали от своей пирровой победы в 2015–2016 годах, потерпев на последних выборах серьезные неудачи. Тем не менее скрытое возмущение и недоверие к традиционному истеблишменту осталось, сделав основные политические партии неспособными заполнить пустоты, активированные популистами.

Проблема еще и в том, что вырастающий из политического развала популизм, проигрывая, — а проиграет он непременно, — спасается с помощью национализма.

Ну а национализм, как хорошо всем известно, рано или поздно приводит к фашизму и к войне — большой, настоящей.

Транзит

В России есть тысячи, десятки тысяч людей, которые уже сейчас готовы выходить на митинги, шествия, отдавать подписи, голоса, силы и время за перемены. В разы больше тех, кто недоволен ситуацией в стране, не согласен с направлением движения и развития России. Однако для партии Путина (ПП) все это не сюрприз, они уже давно не «почивают на лаврах», а готовятся к возможным для себя неприятностям.

Впереди нас ждет пятилетка «транзита» — короткий, но крайне важный период до 2025 года.

ЧТО ТАКОЕ «ПАРТИЯ ПУТИНА»

Партия Путина — это вовсе не только «Единая Россия», это прежде всего Путин и его окружение: ближний, средний, дальний круги. Это его чиновники, судьи, прокуроры, спецслужбы, гвардейцы, полицейские, военные, пропагандисты и прочие зависимые, находящиеся в страхе чиновники, олигархи и предприниматели, а также некоторое число верующих в Путина и его политику властных людей, их общий электорат. Важно понимать, что ПП, безусловно, включает в себя и КПРФ, и «Справедливую Россию», и ЛДПР, и Общероссийский народный фронт.

А что такое транзит в условиях путинского режима в современной России? Это создание видимости перемен без каких-либо реальных изменений. То есть это сохранение в неизменном виде всех имеющихся на сегодня и созданных за последние 25 лет отношений механизмов власти и собственности. Это вовсе не исключает, а, наоборот, предполагает персональный передел как собственности, так и власти при сохранении самой системы. Поэтому ситуация так называемого «транзита из точки А в точку А» отнюдь не подразумевает «борьбу хороших парней с плохими». И ключевой вопрос не только и не столько в уходе Путина, сколько в том, что будет потом.

И это «потом» зависит, в частности, от того, будет ли у российского гражданского общества достаточно организационных, политических, институциональных ресурсов и инструментов, чтобы в шоу «Перемены без перемен» оказаться действующим лицом, ломающим этот сценарий и заявляющим о своих правах, а не частью подтанцовки.

Речь здесь идет не только о видении перспективы, но и о серьезной, тяжелой и опасной борьбе за будущее, за развитие и сохранение страны: о жизни без страха, о свободе и творчестве, неприкосновенной частной собственности и реальной конкуренции, о верховенстве права и работающей Конституции. Если в этой ситуации общество не станет самостоятельным субъектом политики, то его, общество, беспощадно используют те, кто уже включился в борьбу за будущий передел власти и собственности.

А время не ждет. Внутри самой партии Путина вовсю идет борьба номенклатурных вертикалей за лучшие стартовые позиции в период «транзита».

Совсем недавно вполне официально российские военные на высшем уровне предъявили городу и миру свое видение перспективы как национал-милитаристского будущего и бесконечной эскалации (!) и эксплуатации темы борьбы с внешними и внутренними врагами (см. интервью Шойгу, которого китайцы уже называют преемником Путина).

Тем временем слева нагнетаются популистские призывы к тотальному переделу, национализации, не говоря уже о полной поддержке коммунистами внешнеполитического курса ПП, в том числе и войны с Украиной.

Движение в сторону открытости института российской власти, разделения властей, независимости и самостоятельности судов смертельно для путинской системы.

А милитаризм, левачество и национализм, напротив, — прекрасное резервное пространство для изменения облика системы, некоторой ее трансформации и, главное, самосохранения.

Это те направления, под которые система будет мимикрировать и к которым легко приспособится, не меняя своей сути.

И хотя Путин разминулся с левой и социально-ориентированной публикой, поддержав пенсионную реформу, в резерве у власти есть еще тема национализации, которую пока не трогают, а только иногда намекают. Но, когда тронут, получат от этой публики мощную поддержку, и даже повышение пенсионного возраста властям простят. Если сейчас кажется, что идея национализации утопична, то можно напомнить, что еще шесть-семь лет назад и аннексия Крыма выглядела невозможной, о чем сам Путин говорил публично и, скорее всего, искренне.

В таких условиях совершенно недостаточно бороться время от времени за мифические «честные выборы» в путинской системе. Потому что кто будет организовывать такие выборы в этой системе? Кто будет следить за соблюдением правил и законов, препятствовать фальсификациям? Кто обладает необходимыми для всего этого силовыми ресурсами? Кто будет считать результаты? Говорят, в «честных выборах» якобы заинтересованы и крайне правые, и коммунисты. На самом деле и те, и другие заинтересованы только в выборах, на которых они победят сами. Этому нас учит история Учредительного собрания, которое разогнали в 1917-м проигравшие на выборах большевики.

Принуждение к диалогу

Что делать в этой ситуации? Ответ вроде бы очевиден: создавать массовую политическую структуру с внятной программой для демократического обустройства России как современной страны.

Говорят, партийная система устарела. Возможно. Однако происходящее в нашей стране и в мире все больше свидетельствует о том, что заменить такое политическое устройство нечем. Кстати, в России, как показывают социологические исследования, люди разочаровались не в партиях и в политике вообще, людям надоело смотреть бесконечное бессодержательное ток-шоу, мыльную оперу федеральных телеканалов с одними и теми же персонажами, где смешались в одну серую массу депутаты, шоумены, журналисты-пропагандисты. Но рано или поздно наступит пресыщение и от повторяющихся уличных протестов с отдельными локальными результатами и гипертрофированным вниманием к ним оппозиционной прессы (между прочим, на фоне несопоставимо меньшего внимания в СМИ к не менее серьезным нарушениям прав человека вдали от столицы).

Не надо рассчитывать, что власть устыдится, одумается, испугается. Репрессии, которые мы видим сегодня, — не от испуга. Это расчетливая политика Кремля, направленная на удушение протеста в зародыше.

Власти считают «естественными выплесками» протесты такого масштаба (повод даже не важен) и используют репрессивные механизмы для профилактики. И в этом смысле минувшим летом задача была выполнена: протест затолкали в формат силового противостояния, спровоцировали полицейской жестокостью спонтанные ответные действия, провели молниеносные процессы, посадили для устрашения невиновных людей (см. «Московское дело»).

Посылать этой системе корректирующие «сигналы» и ждать реакции бесполезно. Разрыв между властью и обществом, похоже, достиг такого масштаба, когда общественное мнение при принятии решений наверху, как правило, не учитывают. Нет даже видимости диалога с обществом, он вытеснен подавлением, пропагандой и манипуляциями. А такие сигналы, как рост поддержки и голосование за коммунистов-сталинистов «в пику» «Единой России», рассматривают как запрос на «твердую руку» и на наведение «сталинского порядка», что влечет за собой усиление полицейщины, репрессий к инакомыслящим, борьбу с «иностранными агентами»... 

При таком положении дел необходимо вести собственную линию, собственную политику, а не следовать за тем, что навязывают власти. Нужно добиваться от власти диалога с оппозицией, представляющей значительную часть общества, заставить обсуждать ключевые вопросы и темы развития страны, в том числе — «транзит» верховной власти. К сожалению, нынешняя российская власть воспринимает реальный диалог с народом, с обществом как свою слабость. Поэтому убедить власть пойти на такой диалог не получится, можно лишь заставить.

Сделать это способна лишь внятная политическая сила, опирающаяся на массовую поддержку не только в Москве, но и по всей стране. Для этого нужны прежде всего содержательная повестка, цели, задачи, программа (например, «8+8» или «Дорога в будущее»). Без этого легко манипулировать эмоциональным недовольством населения, легко стравливать людей друг с другом. Путин уже недвусмысленно продемонстрировал намерение устроить травлю «гнилых либералов, ответственных за 1990-е».

Кроме того, необходима организационная структура — политическая партия, способная не только устраивать акции «по ситуации», но и работать систематически по всей стране. Если оппозиционную политическую структуру поддержат 5–6 млн граждан России, то этого будет достаточно, чтобы начать менять положение дел в стране, приступить к трансформации режима и запустить процесс жизненно важных реформ.

Этого можно достичь, если люди почувствуют себя субъектом политического процесса — гражданами, влияющими на ход событий и ответственными за будущее своей страны.

Сегодня в России реальная демократическая политика — это не активизм, не игра в алгоритмы и не политтехнологические фокусы, а глубокая системная идеологическая работа с избирателями и строительство большой современной политической партии (см. «Громче голос»).

P.S.

Если мы пока еще не доросли до политики, тогда будем заниматься просто активизмом: обустраивать детские площадки и велодорожки, бороться с точечной застройкой и транспортными хордами, собирать митинги от случая к случаю, освобождать одного из тысячи несправедливо осужденных (что, безусловно, важно), протестовать, выражать недовольство, выигрывать где-то муниципальные выборы и... ждать.

Не опоздать бы.

https://www.novayagazeta.ru/articles/2019/10/19/82408-aktivizm-i-politika?utm_source=push 

 "Люди Путина. Как КГБ вернул себе Россию и перешел в наступление на Запад" - беспощадная и убедительная книга, это попытка дать новые ответы на старые вопросы, эта история - одно из наводящих ужас откровений.

Книга построена как журналистское расследование: со множеством ссылок и источников, большинство из которых, правда, остаются анонимными.

Белтон говорит, что взялась за исследование, потому что остальные книги, написанные о Путине, по ее мнению, немного поверхностные.

В качестве примеров хороших книг - с расследованиями и многочисленными источниками - она называет работы Дэвида Хоффмана "Олигархи" (2001) и "Продажа века" (2000) Христи Фриланд, посвященные России 1990-х. Но о Путине, считает автор, подобных исследований нет.

В ее книге сотрудники спецслужб, бандиты, олигархи, чиновники, политэмигранты постоянно меняются ролями. Неизменными остаются борьба за власть и ресурсы, вывод российских капиталов на Запад, в том числе и для борьбы с Западом. Не только российские, но и западные герои книги предстают беспринципными и жадными до денег.

Никто из них не вызывает симпатии.

…"В одной примечательной главе Белтон называет людей, которые предположительно выступают финансистами Путина, - сообщается в статье. - Один из них - Жан Гучков, внук белого русского аристократа и руководитель, ранее работавший в HSBC в Женеве. Другой - Геннадий Тимченко, нефтяной трейдер, который якобы действует как "хранитель" богатства Путина (Тимченко это отрицает). Гучков является частью хорошо развитой международной сети, которая помогала Москве в советское время и теперь решает дела для Путина, утверждает она".

"Белтон утверждает, что Путин и его санкт-петербургская команда управляют государством по правилам криминального клана. Существует общий денежный банк, известный как общак. Он может быть использован для личных проектов, таких как роскошный дворец за 1 млрд долларов, построенный для президента у Черного моря. Информатор сообщает Белтон, что инсайдеры, работающие на этой секретной вилле, называют Путина псевдонимами, среди которых - "Михаил Иванович", начальник милиции из советской комедии, "папа" и "номер один". Иногда они указывают пальцем на потолок", - передает Хардинг.

(...)

Британский политический и профессиональный класс показал себя жадным, считает Белтон: "У пэров есть должности в советах директоров московских госкорпораций, в то время как Лондонская фондовая биржа разрешила размещение этих же сомнительных фирм (...). Кремлевские бароны скупили Кенсингтон. В Консервативную партию Бориса Джонсона поступали большие суммы от русских эмигрантов, в том числе перед последними выборами".

"(...) По словам Сергея Пугачева, бывшего правительственного инсайдера, а ныне находящегося в изгнании олигарха, Путин лично поручил Роману Абрамовичу в 2003 году купить футбольный клуб "Челси". Пугачев говорит, что цель состояла в том, чтобы поднять авторитет России как среди элиты, так и среди обычных британцев. Приобретение было частью более глубокого проникновения Москвы на запад через грязные деньги (...)", - отмечается в статье.

"Между тем, в новом свете показаны и определяющие эпизоды путинской эры. В 2002 году вооруженные чеченские боевики захватили московский театр на Дубровке, взяв в заложники около 900 человек. Игорь Сечин, привратник и помощник Путина, принял судьбоносное решение использовать смертоносный химический газ для нейтрализации террористов, рассказывает один из инсайдеров. Погибли по меньшей мере 115 заложников. Сечин также, как сообщается, проинструктировал судью, какой приговор вынести Михаилу Ходорковскому, олигарху, заключенному в тюрьму в 2005 году за мошенничество", - пишет The Guardian.

"Это превосходная книга, - полагает Хардинг. - Ее единственный недостаток - сильная зависимость от хорошо информированных анонимных источников. Публично говорить о коррупции в Кремле опасно, как показывает судьба Александра Литвиненко, отравленного полонием. Тем не менее, отсутствие имен может вызывать разочарование. Белтон пишет о русском, который "просочился сквозь щели" и стал "близким другом" Джонсона, когда будущий премьер-министр был мэром Лондона. Увы, она не называет его".

"В книге есть и достойные восхищения официальные интервью с основными игроками со стороны Путина, в том числе с сотрудником КГБ, ставшим министром путей сообщения Владимиром Якуниным. Якунин и другие сотрудники спецслужб радуются тому, как движется мир: "Брекзит", Дональд Трамп и упадок либерального порядка. Это стало возможным, пишет Белтон, благодаря готовности Запада ставить бизнес выше морали. Путин считает, что купить можно кого угодно, и пока что он оказывался прав", - заключает Люк Хардинг.

Putin's People: How the KGB Took Back Russia and Then Took On the West

by Catherine Belton

Interference in American elections. The sponsorship of extremist politics in Europe. War in Ukraine. In recent years, Vladimir Putin’s Russia has waged a concerted campaign to expand its influence and undermine Western institutions. But how and why did all this come about, and who has orchestrated it?
In Putin’s People, the investigative journalist and former Moscow correspondent Catherine Belton reveals the untold story of how Vladimir Putin and the small group of KGB men surrounding him rose to power and looted their country. Delving deep into the workings of Putin’s Kremlin, Belton accesses key inside players to reveal how Putin replaced the freewheeling tycoons of the Yeltsin era with a new generation of loyal oligarchs, who in turn subverted Russia’s economy and legal system and extended the Kremlin's reach into the United States and Europe. The result is a chilling and revelatory exposé of the KGB’s revanche—a story that begins in the murk of the Soviet collapse, when networks of operatives were able to siphon billions of dollars out of state enterprises and move their spoils into the West. Putin and his allies subsequently completed the agenda, reasserting Russian power while taking control of the economy for themselves, suppressing independent voices, and launching covert influence operations abroad.
Ranging from Moscow and London to Switzerland and Brooklyn’s Brighton Beach—and assembling a colorful cast of characters to match—Putin’s People is the definitive account of how hopes for the new Russia went astray, with stark consequences for its inhabitants and, increasingly, the world.

https://www.goodreads.com/en/book/show/23848139-putin-s-people

 "Путинская клептократия", "Государство-мафия", "Код путинизма". 

Источник: The Guardian

 Байден: Путин — бездушный убийца, а Россия поплатится за вмешательство в американские выборы

Aмериканский телеканал ABC цитирует заявления Джо Байдена в адрес Владимира Путина и России.

Джо Байден назвал Владимира Путина «бездушным убийцей» и сказал, что Россия «поплатится» за вмешательство в выборы в США.

Эти комментарии прозвучали в интервью с Джорджем Стефанопулосом, которое должно выйти в эфир сегодня утром на телеканале «Эй-би-си».

Байдена спросили о докладной записке главы американской разведки, опубликованной во вторник, в которой утверждается, что президент Владимир Путин «санкционировал» и контролировал тайные операции, направленные на «очернение кандидатуры Байдена».

Американский президент сообщил Стефанопулосу, что пригрозил Путину ответом во время телефонного разговора в январе.

«Он поплатится, — сказал Байден. — У нас с ним был долгий разговор, когда мы… я сравнительно неплохо его знаю».

«Наш разговор начался с того, что я сказал: «Я знаю вас, вы — меня. Если я выясню, что это произошло, пеняйте на себя».

В ответ на вопрос, считает ли он Путина убийцей, Байден ответил: «Гм…Да, считаю».

Еще Байден рассказал, что когда в разговоре назвал Путина бездушным, президент России ответил: «Мы друг друга поняли».

Хотя Байден сказал «вы увидите», что Путин «заплатит», он не стал вдаваться в подробности.

Зато он сказал, что можно «одновременно делать несколько дел там, где совместная работа в наших общих интересах». Он указал на свое решение продлить соглашение о вооружениях с Россией в январе.

https://inosmi.ru/politic/20210317/249354557.html

Америка и медведь

Российские пропагандисты против Байдена

18 марта 2021Ирина Петровская, Обозреватель «Новой»

«Разумеется, обзываться — не наш уровень», — с гордостью провозгласила Ольга Скабеева. И понеслось…: https://novayagazeta.ru/articles/2021/03/18/amerika-i-medved

 

«Истерика от бессилия» и «триумф возрастной деменции руководителя США» 

Турчак и Володин отреагировали на заявление Байдена, назвавшего Путина «убийцей»

21:03, 17 марта 2021

Андрей Турчак: Заявление Байдена — это триумф политического маразма США и возрастной деменции их руководителя. Это крайняя степень агрессии от бессилия. Наша вакцина лучшая в мире, и мы побеждаем пандемию — а они только планируют. У нас семейные ценности — а у них гендеры и трансгендеры. У нас Крым — а у них разговоры об отделении штатов. А доверие наших граждан к Путину недосягаемо для рейтингов Байдена. А вообще — это мерзкое и бессовестное высказывание и вызов всей нашей стране. 

Вячеслав Володин: У США были разные президенты, многие не любили Россию, но все они вели себя ответственно. А сегодняшнее заявление Байдена — вне здравого смысла. Так не может вести себя руководитель страны, которая претендует на роль носителя демократических принципов и морали. Нападки на Владимира Путина — это нападки на нашу страну. Такие высказывания оскорбляют граждан России, которые выбрали и поддерживают своего президента. Объяснение этому только одно — это истерика от бессилия, потому что все попытки США создать проблемы России путем санкций, угроз, шантажа и вмешательства во внутренние дела провалились. 

https://meduza.io/paragraph/2021/03/17/agressiya-ot-bessiliya

Байден назвал Путина убийцей. Это на что-нибудь повлияет?

Российская внешнеполитическая реакция на «наезд Байдена» будет пока сдержанной. Куда жестче обещает быть реакция внутриполитическая

Владимир Фролов

 В российско-американских отношениях опять «полыхает».

Доклад о вмешательстве

Один из пяти главных выводов доклада: «Мы оцениваем, что президент России Путин дал распоряжение, и ряд государственных ведомств РФ провели операции влияния, имеющие целью очернить кандидата Байдена и Демократическую партию, поддержать кандидатуру Дональда Трампа и подорвать доверие к избирательному процессу в США, усиливая социально-политический раскол в США. В отличие от 2016 года мы не видели настойчивых российских кибер-операций по проникновению в избирательную инфраструктуру. Мы имеем высокую степень уверенности в этих выводах. Российские государственные и неправительственные акторы, обслуживающие интересы Кремля, последовательно и целенаправленно стремились изменить общественные представления в США в ходе избирательной кампании. Ключевым элементом в стратегии Москвы на этих выборах стало использование посредников, связанных с российской разведкой, для продвижения тезисов и нарративов влияния, включая ложные и безосновательные обвинения в отношении Байдена, в СМИ США, доведение их до высокопоставленных сотрудников администрации США и известных и влиятельных частных лиц, близких к президенту Трампу и его администрации». …

Кроме того, спецслужбы США обвиняли Россию в распространении дезинформации о состоянии физического и умственного здоровья Байдена. В действительности речь шла больше о перепечатке материалов американских СМИ и твитов Трампа, но справедливости ради надо отметить, что в репортажах из США российские госканалы активно продвигают тезис о «старческой деменции Байдена», и даже влиятельные российские издания публиковали материалы с уничижительными характеристиками в его адрес.

…Относительно новый момент в докладе – высокая степень уверенности в том, что Путин лично санкционировал эту операцию влияния на американские выборы с задействованием «украинского канала» доведения компромата на Байдена и в целом руководил действиями депутата Деркача («had purview over the activities of Andriy Derkach»). «Украинский канал» в целом справился с задачей, доведя направленную информацию до влиятельных соратников Дональда Трампа (Руди Джулиани и Роджер Стоун, Трампа спецслужбы предупреждали, что российская разведка с ними работает). …:

https://republic.ru/posts/99872?utm_source

Химики двойного назначения

Что известно о компаниях, попавших в новый американский санкционный список

18 марта 2021 Андрей Заякин, сооснователь «Диссернета», редактор data-отдела «Новой»…:

https://novayagazeta.ru/articles/2021/03/18/khimiki-dvoinogo-naznacheniia

 

Президент России Владимир Путин ответил президенту США Джо Байдену, назвавшему его «убийцей»: «Кто как обзывается, сам так называется».

Став президентом, Байден решил сразу пойти на конфликт с Путиным. Немецкие читатели к оскорблениям в адрес российского президента отнеслись неоднозначно. Одни называют это опасным безумием, другие, напротив, уверены, что Байден нашел слова, которые правильно описывают «этого крайне опасного автократа».

Der Spiegel (Германия): курс на конфронтацию с Путиным – что задумал Байден?

18.03.2021

Роланд Неллес (Roland Nelles)

Резкие слова и разоблачения злодеяний Москвы…: https://inosmi.ru/social/20210318/249363963.html

 Россия становится еще «более путинской», чем прежде

27.11.2020

Павел Гавличек (Pavel Havlíček)

Законодательное «наступление» российского парламента в последние недели наводит на мысль о том, что путинская Россия наконец решила реализовать на практике то, что было утверждено на фальсифицированном июньском голосовании о конституционных поправках, и ввести страну в эру «пикового» путинизма. По замыслу Кремля, Россия должна стать государством, изолированным от негативного влияния Запада (и международного права), и полностью контролироваться российским президентом. Все это делается, несмотря на растущее сопротивление населения и усугубление внутренних проблем, включая провал в борьбе с коронавирусом, в условиях, когда власть боится за свое положение в будущем…: https://inosmi.ru/politic/20201127/248635051.html

Апостроф (Украина): демократия в России возможна после ее раскола - американский историк

27.12.2020 Дмитрий Малышко

Российский президент Владимир Путин стал неудачным выбором своего народа. Сейчас он не имеет никакой стратегии по управлению страной и его основная цель — остаться в кресле. Он не чувствует оппозиции со стороны западного мира и нагло манипулирует, проводя там кампании по дезинформации. ЕС и НАТО несут ответственность за то, что сейчас происходит на постсоветском пространстве. Новоизбранный президент США Джо Байден не внушает оптимизма относительно решения проблемы Крыма и Донбасса, но продолжение ситуации на востоке Украины станет катастрофой для будущих поколений.

Такие мысли в интервью "Апострофу" выразил КОРНЕЛИС "Кис" БОТЕРБЛЮМ (Kees Boterbloem), профессор истории Университета Южной Флориды, автор многочисленных книг о Российской Империи, Советском Союзе, Иосифе Сталине и современной России.

- Согласны ли вы с тем, что сейчас Россия возвращается к советской модели тоталитаризма?

— В России сейчас авторитаризм, а Путин — это настоящий диктатор, который, по крайней мере иногда, имеет возможность делать все, что он хочет. Возможно, потому что он бывший агент КГБ, или потому что вырос во времена СССР — в 1960-1970-е, возможно потому, что ему такое наследство осталось, но Путин работает в modus operendi советского лидера.

Причем 20 лет назад, сменив Ельцина, Путин чувствовал себя более ограниченным хотя бы какими-то демократическими механизмами, которые существовали в тогдашней России. Но чем дольше он оставался у власти, тем больше привыкал к тому, что может делать разные вещи, и никто не сможет его остановить. Люди в Думе или в правительстве не представляют демократию.

Но вы знаете, что даже Иосифу Сталину время от времени приходилось обсуждать шаги со своими "товарищами" типа Молотова. Вокруг Путина есть круг, сформированный приближенными людьми, олигархами. Среди них Олег Дерипаска — настоящий Скрудж Макдак России. Думаю, там же и Анатолий Чубайс. Они имеют, по крайней мере, хоть какое-то влияние на то, что делает Путин и как он это делает.

- Говорят, что сейчас власть в России захватил КГБ?

— Историк Дуглас Винер из Университета Аризоны пишет, что фактически это не КГБ захватил власть в России, а комсомол. Посмотрите, люди в российском правительстве, в том числе Сергей Иванов (бывший глава администрации Путина, сейчас занимается экологическими вопросами, — "Апостроф") — это выходцы или из КГБ, или из комсомола. И они не только в политике, но и в бизнесе. Образовалась некая сеть. Именно таким образом и принимаются решения в России.

- Как бы вы вообще описали российскую политику?

— В центре российской политики сейчас все больше оказывается национализм. Он приводит к вмешательству в жизнь других стран, в том числе Украины, и к захвату Крыма. Это такая хитрость. Так же как и то, что Путин вдруг стал очень верующим православным прихожанином. Не думаю, что это он сделал искренне — скорее из оппортунистических соображений. Так же национализм используют политики-популисты, демагоги. Это инструмент, чтобы отвлекать людей от того, что действительно важно в жизни. Трамп делает то же самое в Америке. 

Путин не достиг успехов в улучшении российской экономики и стандартов жизни за последние 20 лет. Он просто отвлекал людей от того, что для них важно. Россияне мне рассказывают, что они сами уже не покупаются на слова Путина, не верят в то, что он говорит. Мне кажется, что отношение к власти у россиян сейчас такое, как было у населения позднего Советского Союза времен Брежнева, когда люди говорили: он просто boltoon (здесь и далее русские слова в языке Корнелиса Ботерблюма передаются латиницей, — "Апостроф"), болтун, а я буду делать все по-своему. Думаю, так же российское население отвечает на слова Путина. По крайней мере, это я вижу в крупных городах.

Вместе с тем, люди не ходят на демонстрации, когда выборы проходят нечестно, потому что они понимают, что в этом нет никакого смысла. Вместе с тем, Путин и его окружение постарались, чтобы население вообще потеряло интерес к политике.

- В России вообще возможно создать демократическую систему?

— Я не могу заглядывать в будущее. Но если заглянуть в прошлое, посмотреть на это с исторической точки зрения, то это будет сложно. Россия занимает слишком большую территорию, и, возможно, это сработает, если она в дальнейшем расколется. Например, если Татарстан или Республика Коми объявят о независимости и получат право действовать по собственному усмотрению. Но учитывая на то, что русские расселились по РФ, это будет трудно сделать.

Демократия — это процесс, который находится в развитии. В российской истории было несколько моментов, когда она могла бы возникнуть, но все пошло в неправильном направлении. Первый — революция 1905 года. Это был хороший знак, даже несмотря на то, что Петр Столыпин был, скажем так, довольно жестким премьер-министром. Если бы не началась Первая мировая, это был бы шанс для последующих поколений.

То же самое в 1990-м с Борисом Ельциным. Были определенные шансы на изменения, но они были потеряны. Не знаю, кто провалил все — Сергей Кириенко (при Ельцине — глава правительства РФ, ныне — первый заместитель главы администрации президента РФ, — "Апостроф") или даже Черномырдин. Но сейчас мы имеем Путина, который стал, так сказать, неудачным выбором. Так произошло из-за его бэкграундa. Путин привык отдавать приказы — и там нет демократической составляющей. Возможно, потому что он офицер КГБ.

Россия бы могла стать демократической страной, но то ли по стечению обстоятельств, то ли из-за того, что история так развивается, РФ оказалась не способной к этому. Из-за советского прошлого, из-за царксого прошлого. И также в этом виноваты западные страны, которые успешно построили демократию.

- Считаете, их вмешательство как-то могло бы изменить развитие событий?

— В 1990-х западный мир должен был сильнее приобщиться к строительству нового демократического общества — и не только в России, а в той же Украине и других постсоветских республиках — и помочь им построить успешную демократию. США, ЕС и страны НАТО несут ответственность за то, что не сказали: "Смотрите, это новая часть света, которая переживает проблемы — политические и экономические. Мы должны дать им деньги на развитие, сделать так, чтобы все споры относительно территорий и границ были решены". Но западный мир смотрел в другом направлении, и только в случае Эстонии, Латвии и Литвы сделали что-то существенное. Других, включая Молдову с ее Приднестровьем, Грузию с Абхазией, Армению и Азербайджан, Украину и Россию, предоставили самим себе.

Можно говорить о разных вещах, что потребовался бы "план Маршалла" и, возможно, он заработал бы. Но я скажу, что мощным западным демократиям надо было сесть за круглый стол, привлекая всех, и спросить: "Как мы можем решить ваши проблемы?". Но этого не произошло. Были проблемы с Югославией. Польша и Чехия тоже нуждались в помощи. Но в конце концов, наделали ошибок.

А могли бы предложить всем присоединиться к НАТО и ЕС, это могло бы помочь всем получить выгоды от членства.

Но этого не произошло, в результате Россия чувствовала себя забытой, брошенной на произвол судьбы, считала, что ее уважают недостаточно как сверхдержаву. И это в результате привело к избранию Путина в 2000-х годах и к популярности его политической программы. Такая позиция, конечно, не оправдывает россиян, но немного поясняет, почему они так себя ведут.

Теперь Россия никогда не позволит стать Украине членом ЕС или НАТО. Посмотрите на карту: Литва, Латвия и Эстония присоединились к НАТО — от них к Москве очень близко. Что если Украина вступит туда же? Россия будет чувствовать себя практически окруженной, захваченной в тиски НАТО. Они не могут себе этого позволить....

- По вашему мнению, действительно ли Путин такой выдающийся геополитический стратег, каким он себя считает?

— Я не думаю, что есть какая-то существенная стратегия, в том, что делает Путин. Жириновский — и то лучший стратег, чем Путин. Жириновский хочет захватить Индию — это уже больше похоже на план. Это уже нечто большее, чем то, что думает Путин: "я у власти, я хотел бы остаться у власти, и я никогда не откажусь от своей власти, я закончу в суде, как бывший диктатор в центральной Африке".

Но Путин ищет вещи, о которых мог бы говорить: "я это отстаиваю". При этом, не имея конкретной стратегии, он постоянно "прощупывает обстановку". Это произошло в Крыму в 2014-м. Он сказал: надо действовать, иначе Америка отправит сюда свой 6-й флот. Этими действиями он "прощупывал обстановку" — подобно, как и в Сирии. Путин все время проверяет, насколько далеко он может зайти.

Кроме того, все дольше находясь у власти, Путин становится чрезвычайно богатым. Он все эти деньги получает от своих друзей, они вытекают из страны и застревают в швейцарских банках. Если он не передаст власть Дмитрию Медведеву, а кому-то другому в ходе демократических выборов, то он очень быстро предстанет перед судом. Поэтому Владимир Путин умрет в доспехах, что означает, что он не может отдать власть при любых условиях. Даже если он уйдет на пенсию, он будет добиваться статуса "заслуженного президента", пожизненного иммунитета, чтобы никто не мог коснуться его и отдать под суд за преступления.

Деньги, которые получает Путин и его правительство, сейчас используются в качестве softpower для дестабилизации западных стран, чтобы в Кремле были уверены: западные страны разделены не только между собой, но и каждая из них внутри. Россия не самая богатая страна мира, и уже не самая милитаризированная. И это делается для того, чтобы не было общего фронта против России, чтобы Кремль мог сохранять свою власть.

И Путин достиг больших успехов в этом. Посмотрите на постоянные ссоры администрации Трампа и других членов НАТО, на выход Британии из ЕС. Время от времени российское влияние проявляется в виде дезинформации или причинении определенных убытков. Я видел, как это работает в случае с Марин Ле Пен во Франции или Тьерри Боде в Нидерландах, думаю, это же случилось с Дональдом Трампом и его соратниками. Владислав Сурков — главный в управлении этой фальшивой информацией. Хотя думаю, некоторыми американскими сенаторами управляют российские олигархи типа Олега Дерипаски. Все это коллективные меры Путина и его окружения с целью саботажа западной системы.

- Какие вы видите пути решения этого?

— Мир, увы, не отнесся к этому серьезно. И чтобы противостоять российской пропаганде сейчас, нужны уже не просто лучшие IT-специалисты, чтобы найти ее в интернете. Нужна централизованная международная цензура. Это как Twitter и Facebook цепляют на посты Дональда Трампа стикеры "это ложь. Все с выборами в порядке", и тому подобное. Эту цензуру должны контролировать правительства западных стран, чтобы она не переступила черту. Но она должна появиться в ближайшие годы. Ибо вся эта манипуляция и то, что люди верят в нее — это полное безумие, настоящая трагедия...

- Вы большой идеалист и большой мечтатель. Но думаю, это не сработает с Донбассом, потому что Путину нужен рычаг влияния на Украину

— Я историк, я не политик. То, что я говорю — это теория. Я говорю о теоретическом решении проблемы. А на практике все совсем иначе. Я понимаю, что Путин имеет рычаг. И я не знаю, как заставить его отвести свои войска и отказаться от поддержки своих боевиков.

И Путин не чувствует достаточной оппозиции. Если мы посмотрим на мир, то он не объединен. Даже без влияния фейков Владислава Суркова Путин имеет существенные рычаги воздействия на Западную Европу — это газ и нефть. Но газ, поставляемый в Германию, не бесконечен, когда-нибудь его залежи закончатся. Но сейчас он есть, и канцлер Меркель хоть иногда и пытается быть смелой и сказать хоть что-то против Путина, но она не может сделать многие существенные вещи.

- Есть такое мнение, что все поступки России — результат синдрома "холодной войны". Кремль не удовлетворен ее результатом и хочет реванша. Может ли мир справиться с этим?

— Путин пытается сохранить впечатление среди населения, что Россия остается величественной страной — и это определяет то, что он делает.

Путин пытается нажать как можно больше клавиш, разыграть как можно больше карт — американскую, китайскую, иногда ближневосточную или даже индийскую. Он может говорить о прошлом величии России, но он кормит народ помоями, все это чушь полная, потому что так увлекшись историей можно примерить на себя и роль Ивана Грозного.

Но мир уже не биполярный, уже нет гонки между Россией и США. Китай поднимается, даже Индия заявляет о своих правах. Мне кажется, Путин пытается сказать этому новому миру: "Ау, ау! Мы еще здесь! Мы никуда не исчезли!". И будь я китайским лидером Си Цзиньпином, я сказал бы: "Что тут такое происходит? У нас 1,2 млрд людей. Россия занимает 1/6 суши, а людей в них почти в 10 раз меньше. Зачем тогда России Сибирь? А нам она нужна, ибо там золото, марганец, никель, нефть, газ, уран и все остальное". И тогда Путину придется постоянно удовлетворять Китай.

Путин, Эманнуэль Макрон и Борис Джонсон имеют одну и ту же проблему — они не могут забыть имперское величие, которое имели их страны. Нужно, чтобы сменились поколения, чтобы люди поняли, что империя распалась. Они все используют национальный интерес. Меркель — единственная из всех старалась быть панъевропейской персоной, которая пыталась говорить обо всех, даже о беженцах. И тут выясняется, что Марин Ле Пен сотрудничает с Макроном. Европейский союз очень разочаровывает.

https://inosmi.ru/politic/20201227/248839753.html

Познер охарактеризовал окружение Путина

Президент России Владимир Путин окружил себя людьми, которые не могут заявить о его неправоте, считает журналист и телеведущий Владимир Познер. Такое мнение он высказал в ходе своего творческого вечера в одном из московских ресторанов. Его слова опубликованы на сайте «Познер Online» в субботу, 28 декабря.

По мнению Познера, на успех можно рассчитывать только в случае, если президент окружит себя людьми, способными не согласиться с его позицией. «Людьми, которые умнее, которые лучше разбираются в своем деле, чем он», — подчеркнул он.

По его словам, глава государства должен слушать всех и принимать решения только на основании точной информации.

Журналист вспомнил историю, когда в ходе программы на Первом канале он не согласился с политикой президента. Он отметил, что последовавшая негативная реакция его удивила. Он подчеркнул, что с его мнением не обязаны соглашаться, однако хорошо, когда высказываются разные позиции.

В сентябре Владимир Познер заявил, что в России никогда не было демократии.

https://lenta.ru/news/2019/12/28/rulingclass/

«В мире Путина отсутствие угрызений совести — не недостаток, а преимущество». Отрывок из новой книги Барака Обамы

Foreign Policy: как Путин навсегда изменил Россию

Президент Владимир Путин в корне изменил свою страну и ее отношения с окружающим миром. Мы попросили одиннадцать ведущих экспертов оглянуться на его 20-летнее правление и дать прогноз, что принесет будущее.

Сьюзен Глассер (Susan B. Glasser), Владимир Кара-Мурза, Майкл Макфол (Michael McFaul), Ольга Оликер (Olga Oliker), Евгения Альбац, Кэтрин Белтон (Catherine Belton), Ирина Бороган, Андреа Кендалл-Тейлор (Andrea Kendall-Taylor), Владимир Милов, Андрей Солдатов, Аджела Стент (Angela Stent)

7 мая 2000 года Владимир Путин впервые принес присягу президента России. Это был первый из его четырех сроков — и счет им продолжается. За четыре месяца до этого Борис Ельцин неожиданно подал в отставку, подняв своего премьер-министра и бывшего главу спецслужб до звания местоблюстителя. На выборах в конце марта ельцинский помазанник набрал чуть более половины голосов — но это незначительное большинство предотвратило второй тур выборов и круто изменило историческую траекторию России.

За два десятилетия на вершине Кремля, Путин укрепил свою власть и усилил роль России на мировой арене. Многие из этих изменений — а за них пришлось заплатить высокую цену — на рубеже веков и представить себе было нельзя. Выборы Путина ознаменовали собой первую демократическую смену власти в стране. Сейчас же, когда Москва готовит Путину почву управлять страной до 2036 года, один из самых могущественных мировых лидеров вполне может стать еще и самым бессменным.

В попытке разобраться, как Путин изменил Россию и ее место в мире за последние 20 лет и чего ждать от будущего, журнал «Форин полиси» опросил к ведущим ученым, журналистам и экспертам.

Радоваться в путинской России нечему

Сьюзен Глассер

Если бы меня — да и кого угодно — двадцать лет назад спросили, станет ли Владимир Путин самым «вечным» российским лидером со времен Иосифа Сталина, ответом стало бы либо недоуменное молчание, либо звонкий смех. Когда он уселся в президентское кресло в возрасте сорока с лишним нет, его главными достоинствами — по крайней мере, по мнению россиян, с которыми я общалась на посту главы московского бюро «Вашингтон пост» — были: «молодой», «связно говорит» и «не пьет». Иными словами, не Борис Ельцин — его старый и больной предшественник, за чьи пропахшие перегаром годы государством и даже правительством овладел гангстерский капитализм. Путин говорил о налоговой реформе, восхищался Европой и обещал, что однажды экономика постсоветской России превзойдет португальскую. Российские последователи и многие на Западе ошибочно заключили, что он поведет Россию иным курсом — чтобы стать «нормальной» страной, пусть и более скромной.

Конечно, надо было на многое закрыть глаза: на кровавую войну в Чечне, с которой началась политическая карьера Путина, на то, что самые нечистые на руку люди ельцинского круга фактически выбрали его в обмен на гарантию амнистии — и особенно на гэбэшное прошлое Путина и его верность идеалам государственной безопасности.

Спустя два десятилетия Россия снова стала проблемной нефтедобывающей страной со стареющим лидером, авторитарными традициями, которые мешают политическому прогрессу, и нереформированной коррумпированной экономикой, где все завязано на добычу природных богатств. Путин не восстановил Советский Союз и не создал у себя в стране новый ГУЛАГ. Однако его новый порядок оказался настолько похож на прежний, что он никогда в этом не признается. Теперь Путину придется считаться еще и с резким падением цен на нефть, провальным откликом своей страны на эпидемию коронавируса и непосильными задачами. Поэтому референдум, который должен был продлить его власть еще на десятилетие, Путин отложил. Май 2020 года должен был стать празднованием 20-летней годовщины путинизма, но торжества пришлось свернуть.

Россия глубоко зависит от Путина

Ольга Оликер

Иногда мне кажется, что россияне относятся к Владимиру Путину так же, как бóльшая часть мира — к США. То есть они благодарны за то, что он сделал для них во все более далеком прошлом, к недавним шагам относятся двойственно или даже с тревогой, а в будущее и вовсе смотрят с ужасом. С другой стороны, альтернативы ему они не видят.

Путин провел Россию через экономическое возрождение и стагнацию. Он вернул свою страну на мировую арену. Но при том, что арсенал политических методов и инструментов на протяжении десятилетий и веков менялся, внешнеполитические цели путинской России не отличаются от исторических — будь то российских, советских и имперских. Что касается экономических подъемов и спадов и сменяющих друг друга циклов либерализации и реакции внутри страны, то последние два десятилетия тоже уникальны. Я бы сказала, что реальная перемена, которой добился Путин — что он создал систему, которая в исключительной степени зависит от него лично, как в плане собственного выживания, так и в смысле принимаемых решений и мер. И она, по определению, продлится лишь до тех пор, пока у власти сам Путин.

Путин продемонстрировал, насколько велика роль лидера

Майкл Макфол

Реалисты утверждают, что международные отношения определяются государствами и расстановкой сил между ними. Дескать, конкретные лидеры значения не имеют. Россия вышла из обломков Советского Союза государством слабым и вынуждена была поступать так, как ей диктовала самая могучая страна в системе — США. Сегодня Россия восстановилась и снова стала великой державой — и ее интересы, как это всегда бывает, столкнулись с другими крупными державами. Свой путь к конфронтации она бы прошла так и так — с Владимиром Путиным или без.

Эта теория изящна, но ошибочна. Любые действия того или иного государства диктуются расстановкой сил, но это далеко не все. Поведение государства определяют еще и лидеры, и их идеи. На Россию и ее место в мире повлияли Путин и путинизм.

Избранный в президенты Борисом Ельциным, а затем одобренный русским народом, Путин был лидером случайным. О его взгляды на внутреннюю и внешнюю политику никто не догадывался. В начале своего пребывания в должности он тем не менее явственно выразил свое презрение к системе сдержек исполнительной власти. Сегодня Путин заменил хрупкую российскую демократию России 1990-х годов сплоченным самодержавием. Со временем Путин решительно отверг либерализм и многосторонний подход и вместо них решил насаждать консервативные идеи православия и национализма. Столкновение между путинизмом и либерализмом происходит не только между разными государствами, но и внутри них.

Всего этого можно было избежать. В конце концов, только за последние 30 лет Михаил Горбачев, Борис Ельцин и в меньшей степени Дмитрий Медведев гораздо сильнее прониклись либеральными идеями и были больше расположены к сотрудничеству с Западом. Если бы Ельцин выбрал своим преемником Бориса Немцова, у российской демократии был бы шанс выжить, и сотрудничество России с Западом могло бы продолжаться.

Но именно благодаря роли лидера Россия и Запад не обречены на вечное противостояние из-за международной расстановки сил. Новый лидер в России сможет изменить путь России. Такое уже бывало. И может случиться снова.

Молодое поколение россиян обездолено

Ирина Бороган

Самое значительное достижение Путина в России заключается в том, что молодые россияне, выросшие при Путине, не знают, что такое свободная дискуссия или демократия. Общество, где зарабатывать деньги можно, лишь не вмешиваясь в политику и не критикуя власти, вынуждает людей отказаться от всего, кроме личной жизни и работы. В российском обществе нарастает огромное беспокойство, которое лишь усиливается с обострением эпидемии коронавируса и экономического кризиса.

Своими грубыми, но последовательными действиями на мировой арене Путин продемонстрировал, что Россия может нарушать права собственных граждан и других стран без серьезных последствий со стороны Европейского союза или Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе. Несмотря на недовольство США и ЕС, Россия послала войска в Сирию и возродила свое влияние на Ближнем Востоке, не тратя столько денег и средств, как некогда Советский Союз. Еще Россия заключила военные контракты с членом НАТО Турцией в обход Соединенных Штатов — 20 лет назад такие и представить себе было нельзя.

Победила жадность

Евгения Альбац

После распада СССР у России была надежда и шанс стать частью цивилизованного мира. Сейчас их нет. Путин пообещал «вернуть России былое величие» в обмен на лояльность своих подданных. Он захватил чужие земли и развернул гибридную войну против соседней страны. В результате Россия как региональная держава не стала ни великой, ни даже уважаемой. Вместо этого ее боятся ближайшие соседи, а большой мир ей не верит или даже презирает за ее политику, основанную на лжи, убийствах и непредсказуемости.

Если бы не огромный арсенал российского ядерного оружия, мир, вероятно, вообще предпочел бы забыть ее существовании, по крайней мере на ближайшее будущее. Россия была бы всего лишь очередным примером безудержной коррупции, жадности элит и их слепоты к общему благу. Был ли у России шанс? Да, был. Так кто же «потерял» Россию, как это принято спрашивать в США? Нет, не американские демократы, не республиканцы, и не кто-либо еще. В том, что Россия на пути к демократии не преуспела, повинны лишь мы, российская интеллигенция

Нечего предложить, кроме тупика и застоя

Владимир Милов

Владимир Путин задержал превращение России в развитую рыночную экономику на несколько десятилетий. Только придя к власти, Путин объявил о стремлении к сотрудничеству с развитым западным миром и предостерег от вмешательства правительства в политику, гражданские свободы и экономику. Если бы Россия пошла путем реформ, обещанных в раннюю путинскую эпоху, она стала бы совершенно другой страной — ответственным и уважаемым игроком на мировой арене.

За двадцать лет Россия зашла в полный социальный, политический и экономический тупик. ВВП не растет с 2008 года — путинская экономическая модель не работает. Даже его сторонники признают, что России нужны политические перемены, но Путин яростно сопротивляется и, по-видимому, намерен стать пожизненным правителем, лишь продлевая этот тупик на неопределенный срок. Вопреки путинской риторике о восстановлении «великой России», страна все сильнее изолируется и терпит беспрецедентные международные санкции, которые исключают всяческое успешное экономическое развитие. Единственный способ России проявить себя в международных делах — это подрывная деятельность и противодействие международному либеральному порядку заодно с Китаем и другими диктаторскими режимами. Нам нечего предложить миру, кроме угроз, дезинформации и разрушения — к сожалению, это и есть лицо путинизма.

В Путине каждый увидел, что хотел

Кэтрин Белтон

Когда Владимир Путин 20 лет назад примерил мантию российского правителя, многие на Западе давно уже распрощались с мыслью, что российские службы безопасности могут быть силой, с которой надо считаться. Запад почивал на лаврах победителя холодной войны. НАТО и Европейский Союз расширялись на восток. После почти десятилетия ельцинской неразберихи Россия казалась бесповоротно ослабевшей. В Путине каждый увидел, что хотел.

Для российских олигархов и большей части Запада он был президентом, который упрочит хрупкие завоевания российской рыночной экономики. Для большей части населения России он был лидером, который наведет порядок в раздираемой хаосом стране. На первый взгляд, Путин казался человеком весьма заурядным — невзрачный экс-офицер КГБ, средний чин, который пообещал восстановить государство российское. Но Путин был хамелеоном, и в этом была его сила. За ним стояла безжалостная каста силовиков. Вместо укрепления демократических институтов эти люди узурпировали их, чтобы упрочить собственную позицию. Захватив экономику и правовую систему, люди Путина попытались переписать правила игры и подорвать Запад.

Тактика у них та же, что и у КГБ в 1970-х и 80-х годах — подкупом и взятками переманивать на свою сторону западных политиков и институты. Единственная разница — что сейчас они финансируются из гораздо более глубокого источника и потому проникли гораздо дальше на западные рынки. России удалось усугубить слабости и обострить разногласия в западном обществе. По сравнению с ситуацией двадцатилетней давности западная либеральная демократия в осаде. Но Путин и его люди — лишь искореженные реликты прежней эпохи, которые так и не поняли, что если не выстроить сильную конкурентную экономику в собственной стране, их краткосрочные силовые игры обречены на такой же провал.

Явная стратегия глобальной власти уперлась в стену

Анжела Стент

При Путине Россия стала централизованным, авторитарным государством и вернулась на мировую арену в качестве глобального игрока. Она соперничает с Соединенными Штатами за влияние и поддерживает Китай в попытках создать некий постзападный глобальный порядок. В 2000 году Россия была плюралистическим, но экономически разоренным государством, по сути отказавшимся от глобальных амбиций. Путин был полон решимости вернуть России, как ему представлялось, ее законную роль — роль великой державы. Своей цели он добился — потому, что в отличие от США, у него была стратегия. Я таких называю «дзюдоистами» — он умело использовал все возможности, которые ему предоставил Запад, расколотый и растерявшийся.

Хотя отношения России с Западом резко ухудшились после аннексии Крыма в 2014 году и войны на юго-востоке Украины, большая часть остального мира считает Россию крупным авторитарным государством, с которой можно вести дела. Однако способность России и дальше расширять свой глобальный охват в может уменьшится эпоху коронавируса. Высокие цены на нефть с 2000 года по 2008 год и их скорое восстановление после финансового кризиса позволили Путину укрепить власть и расширить российское влияние. Падение же цен на нефть и резкое снижение темпов экономического роста грозят ограничить возможности России демонстрировать силу в будущем.

Подозрительная, агрессивная Россия

Андрей Солдатов

При Путине Россия сделалась и подозрительной, и агрессивной. Всего через несколько лет после прихода к власти Путина Россия стала с подозрением смотреть на чужаков. Появилось глубоко укоренившееся недоверие к иностранцам и зарубежным странам в целом. Внутри страны аналогичное отношение выработалось ко всем, кто оказался за пределами государства — включая экспертов, журналистов, неправительственные организации и оппозиционные партии.

Излюбленной реакцией Кремля на любой международный или национальный кризис стала агрессия. Когда недовольный средний класс вышел на улицы в Москве, люди Путина заявили, что «за раненого омоновца печень митингующих нужно размазывать по асфальту». Когда украинцы вышли на улицы Киева, Кремль напал на Крым.

На мировой арене Путин добился еще более значительного сдвига. До Путина Россия с политической точки зрения была частью сложного процесса демократизации Восточной Европы. Михаила Горбачева оценивали в контексте падения Берлинской стены. Войны Бориса Ельцина в Чечне рассматривались сквозь призму войн в Югославии.

Путин все поменял. Он сдвинул страну дальше на восток — вернув ее на место, которое Россия занимала веками. Это больше не Восточная Европа. Россия — и только, могущественная, агрессивная, тоталитарная Россия, какой она была всегда. Историческая оценка многих российских деятелей изменилась — объясняя внешнюю политику Путина, стало обычным делом ссылаться на царей. В некоторых рецензиях на нашу недавнюю книгу о русской политической эмиграции нас раскритиковали за то, что мы не упомянули политику Ивана Грозного в отношении изгнанников. А ведь именно поэтому вклад Путина столь разрушителен — и это подрывает надежду, что Россия когда-либо станет рациональной, нормальной страной.

Бренд волевого лидера, которому подражают другие

Андреа Кендалл-Тейлор

Последние 20 лет Путин руководствуется главным образом желанием сохранить власть. С этой целью он ослабил государство, устранил конкуренцию и перенастроил политическую систему России под себя. Хотя старшее поколение россиян считает, что Путин помог России преодолеть потрясения 1990-х годов, на самом деле он превратил страну в клептократию, которая не работает для простых россиян. По мере того, как нарастает его паранойя насчет угроз его власти — внутренних и внешних, сущих и мнимых — Путин все жестче подавляет свободы россиян, пользуясь целым арсеналом цифровых приемов

Несмотря на внутренние слабости России, Путин укрепил глобальное положение страны. Благодаря безграничной власти, модернизации вооруженных сил и асимметрии интересов между Россией и Западом Путин воспользовался выдавшимися возможностями, вплоть до нарушения международного права. Сегодня Россия играет важную роль в решении большинства глобальных проблем. Но Путин сознает пределы российского влияния. Поэтому он стремился подорвать западные демократии, чтобы улучшить положение России на их фоне. Его тактика и бренд волевого лидера стали примером для подражания антидемократических лидеров. Поскольку от Запада Путин Россию оттолкнул, ее место в мире — в одном ряду с режимами Башара Асада, Хасана Рухани, Николаса Мадуро и Си Цзиньпина. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу кто ты.

20 лет потрачено впустую, но демократическую траекторию еще можно восстановить

Владимир Кара-Мурза

За 20 лет Владимир Путин сумел вывести Россию из несовершенной демократии в идеальную деспотию на домашней арене и из уважаемого партнера в почти что парию в международных делах. К 2000 году в России были конкурентные выборы, активная свободная пресса, плюралистический парламент и растущее гражданское общество. На мировой арене она была членом «восьмерки», престижного клуба промышленно развитых демократий, и недавно ратифицировал Европейскую конвенцию о правах человека — в результате чего ее граждане оказались под эгидой мощнейшего в Европе механизма надзора. Конечно, было немало проблем — и ошибок — как в политической, так и в экономической сферах, но в целом траектория была верной.

После двух десятилетий правления Путина Россия превратилась в страну, где все основные СМИ подконтрольны государству; где выборы — бессмысленный ритуал с заранее известным результатом; где парламент — по словам его спикера — «не место для дискуссий»; где мирных демонстрантов избивает полиция; и где политических противники заточают в тюрьму — или что похуже. За границей Россию выгнали из «восьмерки», против нее ввели жесткие экономические санкции — и впервые за десятилетия ее границы не признает международное сообщество. Потребуется немало времени и усилий, чтобы устранить этот ущерб, когда в России появится демократическое правительство, которое уважает права своего народа и поступает ответственно на международной арене. И рано или поздно этот день наступит.

Евгения Альбац — независимый журналист-расследователь, политолог, писательница и радиоведущая.

Кэтрин Белтон — бывший московский корреспондент «Файненшл таймс» и автор книги «Народ Путина».

Ирина Бороган — российская журналистка и соавтор книги «Соотечественники».

Сьюзен Глассер — бывший главный редактор журнала «Форин полиси»; бывший руководитель московского бюро «Вашингтон пост»; соавтор книги «Возвышение Кремля. Россия Владимира Путина и прекращение революции» вместе с Питером Бейкером.

Владимир Кара-Мурза — российский оппозиционный политик и председатель Фонда свободы имени Бориса Немцова.

Андреа Кендалл-Тейлор — старший научный сотрудник и директор Программы трансатлантической безопасности в Центре новой американской безопасности.

Владимир Милов — российский оппозиционный политик, публицист, экономист и эксперт по энергетике, экономический советник лидера российской оппозиции Алексея Навального.

Майкл Макфол — директор Института Фримена Спогли, профессор политологии и старший научный сотрудник Института Гувера про Стэнфордском университете.

Ольга Оликер — руководитель программой «Европа и Центральная Азия» в Международной кризисной группе.

Андрей Солдатов — независимый журналист-расследователь и соавтор книги «Соотечественники».

Анжела Стент — руководитель Центра евразийских, российских и восточноевропейских исследований при Джорджтаунском университете, автор книги «Путинский мир: Россия против Запада и заодно с остальными».

https://inosmi.ru/politic/20200510/247400713.html

Война, которая привела к власти Путина и Кадырова и уничтожила демократию

https://www.youtube.com/watch?v=Acvq2bsV6zk

Малиа Ма́ртин. Россия глазами Запада: от медного всадника до мавзолея Ленина.

 (Malia M. Russia under Western eyes: from the Bronze horseman to the Lenin Masoleum. Cambridge (Mass. ), 1999. XVI, 514 p )  2002. 03. 14.

Малиа M.— один из наиболее авторитетных американских славистов 1960-90-х годов, ученик Карповича (Гарвард), преподавал в Беркли, автор блистательной работы о Герцене (кстати, также переведенной на русский: «Александр Герцен и происхождение русского социализма», 1961), имеющей непосредственное отношение к объяснению специфики русского-советского интеллектуального ландшафта и преобладания левых идей.

КиберЛенинка: https://cyberleninka.ru/article/n/2002-03-014-malia-m-rossiya-glazami-zapada-ot-medno-go-vsadnika-do-mavzoleya-lenina-malia-m-russia-under-western-eyes-from-the-bronze-horseman-to

Национальный центр научных исследований выпустил книгу «Россия в мире» ("La Russie dans le monde")  под редакцией Анн де Тенги. Она описывает отношения России с внешним миром, подводит итоги 20 лет внешней политики Владимира Путина и задумывается насчет будущего страны. Кремль запустил политику переориентации в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона и все больше опирается на партнерство с Пекином, и это беспокоит Европу.

Россия в мире: в чем ее особенности? (Diploweb.com, Франция)

31.05.2019

Анн де Тенги (Anne de Tinguy), Лоран Шамонтен (Laurent Chamontin)

Лоран Шамонтен: В книге «Россия в мире»" (La Russie dans le monde")  вы рассматриваете отношения России с внешним миром. Каковы их особенности? И в чем заключается ваш подход?

Анн де Тенги: Как и в случае любой другой страны, отношения России с внешним миром отличаются сложной структурой. Они зависят от ее идентичности как международного деятеля и от ее амбиций. На них влияют глубинные силы, которые направляют действия ее руководства. Они являются результатом внешней и внутренней динамики, плодом государственной политики и инициатив негосударственных деятелей. Они ограничены имеющимися у страны средствами и выстраиваются в международной обстановке, от которой та не в силах абстрагироваться. Они связаны с ее мировоззрением и отношением к ней внешнего мира. В случае России существует и особенность, которая связана с географией (как вы сами верно отмечаете в одной из ваших последних работ, в этой стране «пространство представляет собой полноправного деятеля»), историей (сильный отпечаток силы и агрессии), отношением к Европе и Евразии. Отношения можно понять только с учетом этой особенности и взаимодействия между внутренним и внешним.

Для рассмотрения этих отношений с внешним миром, книга уделяет особое внимание восприятию и представлениям, которые, как известно, играют очень большую роль в международных отношениях. Авторы проанализировали взгляды России на мир, ее место на международной арене и отношение к ней внешнего мира. Это был очень интересный подход: столкновение российских и иностранных взглядов рисует крайне противоречивые картины. Это указывает на огромные несоответствия между превалирующими в Москве представлениями о мире и существующими в мире представлениями о России. Формируемый и продвигаемый российским руководством образ страны лишь отчасти соответствует тем средствам, которыми она располагает для воздействия на международные тенденции, и формируемому ей образу самой себя. Выявленное расхождение является одной из главных причин сильнейшей напряженности, которую мы наблюдаем вот уже несколько лет.

— Вы подчеркивается сложность России и проводимой ей политики. Действительно ли эту страну так сложно понять?

— Россия всегда была сложным для понимания объектом, особенно сейчас, с учетом все тех резких перемен, через которые она проходит на протяжении нескольких десятилетий. Горбачевская перестройка конца 1980-х годов, окончание холодной войны в 1989-1990 годах, распад советской системы и развал СССР в 1991 году — все это кардинально изменило отношения страны с внешним миром. В целом, можно сказать, что Россия находится в постоянном поиске идентичности и до сих пор не пришла к стабильности в отношениях с внешним миром. Принятое ей в 2014 году решение аннексировать Крым и вмешаться в Донбассе в ущерб Украине породило новые потрясения, которые до сих пор воздействуют на ее отношения с Украиной, другими государствами из ее бывшей империи и ее западными партнерами, то есть, по факту, на всю ее внешнюю политику. Россия хочет, чтобы ее считали ключевым деятелем международной жизни: насчет этой цели практически нет сомнений. Как бы то ни было, для ее достижения задействуются сложные, иногда даже противоречивые средства. Обстоятельства предпринимаемых ей действий зачастую сложно понять, и это ведет к расхождениям в их анализе за границей. Российская тематика вызывает споры….

— Какая проблема, как вам кажется, сильнее всего влияет на будущее международных позиций России?

— Скажу прямо: Украина и постсоветское пространство. Почти через 30 лет после распада СССР прошлое продолжает влиять на взгляды Москвы на ее бывшую империю, что подрывает ее способность к обновлению. Россия давно перестала быть империей, но ее политика до сих пор несет на себе ярко выраженный неоимперский отпечаток. Перемены были очень значительными, а неудачи — многочисленными и серьезными. Тем не менее российские взгляды по большей части остаются прежними. Кремлю все еще очень трудно признать полный суверенитет государств региона и принять то, что внешние страны, в частности западные, могут быть там легитимными игроками. По мнению России, «ближнее зарубежье» нельзя ставить на один план с заграницей: у нее есть основополагающие интересы в регионе, и она собирается сохранить в нем доминирующее положение. Как бы то ни было, на нее там смотрят совершенно по-разному, а общий настрой предполагает стремление к независимости от большого соседа. Как точно отмечают Байрам Бальси (Bayram Balci) и Эммануэль Армандон (Emmanuelle Armandon), «вчерашние подданные не оспаривают сохранение российского влияния», но хотят быть независимыми и ждут, чтобы Москва уважала их решения и относилась к ним «с достоинством», что бывает не всегда.

Украинский вопрос остается основополагающим фактором перемен на этом пространстве. Как мне кажется, он стал для России трагедией, с которой та все еще не может справиться. Несмотря на близость двух народов и долгое время существовавшее положительное отношение к Москве, их отношения уже давно были сложными и болезненными. Украина могла бы стать дружественной страной, обеспечивающей связь между востоком и западом Европы. Она стала большим провалом российской дипломатии. Россияне как никто должны были понимать стремление украинцев к независимости, однако не осознали этого и точно это не приняли. В 2014 году Кремль в очередной раз пытался изменить судьбу и втянуть Украину в устойчивые привилегированные отношения. Результат всем нам прекрасно известен. Если Украине удастся довести до конца реформы и модернизацию, она получит сильнейшую притягательную силу на постсоветском пространстве, в том числе в России.

— Отношение России к революции в Армении весной 2018 года серьезно отличалось от ее позиции по Майдану. Как вы это понимаете?

— Россия действительно заняла совершенно иную позицию в Армении. Она не стала прибегать к традиционной риторике о революциях, которые являются результатом манипуляция Запада и призваны ослабить ее. Она, судя по всему, не вмешивалась в эти события. Означает ли эта сдержанность, что Кремль сделал выводы из Украинского фиаско? Осознал ли он, что противодействие народному движению ради сохранения непопулярного режима может вызвать новый раскол на постсоветском пространстве и новую напряженность с западными странами? Другим объяснением может быть зависимость Армении от России и отсутствие в революции антироссийской составляющей. Демонстранты и лидер протестного движения Никол Пашинян, который сегодня занимает пост премьера, не ставили под сомнение тесные связи Армении с России и ее членство в ЕАЭС и ОДКБ (Москва доминирует в обеих этих организациях). Эта маленькая кавказская страна конфликтует с Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха и, повторим, очень сильно зависит от России в экономической и оборонной сферах. Ее случай тем интересней, что Ереван не только сохраняет тесные связи с Москвой, но и развивает прочные отношения с ЕС.

— Украинский вопрос является также фактором напряженности между Россией и Западом. Как вы видите развитие этих отношений?

— Здесь скрывается еще одно основание для беспокойства насчет будущего России: Европа является для нее соседом и естественным партнером. Нынешнее обострение их отношений не отвечает интересам ни одной из сторон. Все началось еще до украинского кризиса, но ситуация еще никогда не была такой напряженной после 1991 года. Существовавшая до 2014 года парадигма опиралась на предполагаемые общие ценности и близость экономических интересов, а ее конечной целью было включение России в западный мир. Это партнерство было несовершенным, но все же рассматривалось как позитивная динамика: несмотря на не раз вспыхивавшую напряженность, причем даже очень серьезную, связи с Россией были прочными и отличались взаимозависимостью. Главная идея была в том, что логика сближения победит и что Россия представляет собой сложного, но необходимого партнера. В 2014 году эта парадигма разлетелась вдребезги. Украинский кризис, который Россия и Запад рассматривают совершенно по-разному, стал поворотным моментом. Антизападная риторика Москвы, дело Скрипалей, обвинения западных стран насчет российского манипулирования информацией, предполагаемое вмешательство в избирательные процессы — все это закрепило в Европе представление о том, что Россия стремится дестабилизировать ЕС, представляет собой вызов или даже угрозу для европейской безопасности. В результате Россия и Запад были втянуты в спираль непонимания и недоверия.

https://inosmi.ru/politic/20190531/245191970.html

The Telegraph: рано или поздно даже удаче Владимира Путина придет конец

(…) Все то время, пока экономика процветала (хотя активы и находились в руках нескольких олигархов, пользовавшихся преимуществами), Владимир Путин относился к Западу благожелательно и на каком-то этапе даже подумывал о вступлении в НАТО. Как подтверждает сегодня бывший министр обороны сэр Малкольм Рифкинд (Malcom Rifkind), он предлагал это в середине 1990-х годов.

Это была упущенная возможность. Но когда цены на нефть рухнули, и обвалилась экономика, Владимир Путин приобрел черты традиционного кремлевского лидера, разжигая недовольство и обиду в отношении Запада за то, что тот якобы смотрит на Россию свысока и посягает на ее сферу влияния.

Затем Россия вмешалась в европейскую и американскую политику, встала на сторону антизападных сил на Ближнем Востоке, вторглась в Грузию, аннексировала Крым, дестабилизировала обстановку на Украине и убивала своих врагов, где бы они ни находились, независимо от того, кто был у нее на пути, как, например, в Солсбери. Поэтому у себя в стране Путин сохранил свою популярность «крутого парня», при этом подавляя оппозицию внутри страны и разжигая страх и ненависть за рубежом.

Владимир Путин пришел к власти, очевидно, стремясь действовать как западный демократический лидер, но превратился в старомодного российского авторитарного лидера. По идее, он должен покинуть свой пост в 2024 году, но не проявляет никаких признаков желания уйти. При этом экономика остается слабой, и миллионы россиян по-прежнему живут в нищете, поскольку богатство остается в руках немногих избранных.

Протестные движения растут. Рано или поздно даже удаче Владимира Путина придет конец.

https://inosmi.ru/politic/20200104/246563719.html

La Russie dans le monde : quelles singularités

30 mai 2019,

par Anne de TINGUY, Laurent CHAMONTIN Anne de Tinguy vient de diriger "La Russie dans le monde", CNRS édition...:

https://www.diploweb.com/La-Russie-dans-le-monde-quelles-singularites.html

Golineh Atai

Die Wahrheit ist der Feind

Warum Russland so anders ist 

Seit dem „Anschluss“ der Krim erfindet sich Russland neu: als eine Großmacht, die chauvinistisch spricht und aggressiv handelt. Das sagt Golineh Atai, die für ihre Berichterstattung aus Moskau vielfach ausgezeichnet worden ist. Sie erklärt die tieferen Gründe für eine Politik, die im Westen vielfach kaum wahrgenommen, in falsche Vergleiche heruntergebrochen oder einfach verdrängt wird. Die Wahrheit ist: Russland sieht sich im Krieg. Und Russlands Aggression existiert darüber hinaus auch in alten und neuen globalen Medien, im Cyberspace, im Wirtschaftsraum. Eine der besten Kennerinnen Russlands erklärt, warum Russland die globale Ordnung offen herausfordert – in einer Zeit, in der die Fortdauer ebendieser Ordnung ungewiß ist.

https://www.rowohlt.de/paperback/golineh-atai-die-wahrheit-ist-der-feind.html

We Need to Talk About Putin: Why the West gets him wrong, and how to get him right («Нам нужно поговорить о Путине: Как Запад насчет него заблуждается»)

by Mark Galeotti

Meet the world's most dangerous man. Or is he?

Who is the real Vladimir Putin? What does he want? And what will he do next?

Despite the millions of words written on Putin's Russia, the West still fails to truly understand one of the world's most powerful politicians, whose influence spans the globe and whose networks of power reach into the very heart of our daily lives.

In this essential primer, Professor Mark Galeotti uncovers the man behind the myth, addressing the key misperceptions of Putin and explaining how we can decipher his motivations and next moves. From Putin’s early life in the KGB and his real relationship with the USA to his vision for the future of Russia - and the world – Galeotti draws on new Russian sources and explosive unpublished accounts to give unparalleled insight into the man at the heart of global politics. 

https://www.goodreads.com/book/show/40789161-we-need-to-talk-about-putin

Putin’s World: Russia Against the West and With the Rest

By Angela Stent February 26, 2019

We all now live in a paranoid and polarized world of Russian President Vladimir Putin’s making. Through guile and disruption, the Russian leader has resurrected his country’s status as a force to be reckoned with. From foreign policy expert Angela Stent comes “Putin’s World: Russia Against the West and With the Rest” (2019, Twelve) a must-read dissection of present-day Russian motives on the global stage.

How did Russia manage to emerge resurgent on the world stage and play a weak hand so effectively? Is it because Putin is a brilliant strategist? Or has Russia stepped into a vacuum created by the West’s distraction with its own domestic problems and U.S. ambivalence about whether it still wants to act as a superpower? In her follow-up to “The Limits of Partnership: U.S.-Russian Relations in the Twenty-First Century” (2014), Stent examines Russia’s turbulent past, how it has influenced Putin, the Russians’ understanding of their position on the global stage and their future ambitions—and their conviction that the West has tried to deny them a seat at the table of great powers since the USSR collapsed.

This book looks at Russia’s key relationships—its downward spiral with the United States, Europe, and NATO; its ties to China, Japan, the Middle East; and with its neighbors, particularly the fraught relationship with Ukraine. “Putin’s World” will help Americans understand how and why the post-Cold War era has given way to a new, more dangerous world, one in which Russia poses a challenge to the United States in every corner of the globe—and one in which Russia has become a toxic and divisive subject in U.S. politics.

Эта книга разделена на главы, в каждой из которых анализируются отношения России с ее важнейшими партнерами и противниками — Германией, НАТО, бывшими советскими республиками, Китаем, Японией и различными ближневосточными режимами, а также США — и внешняя политика России рассматривается в довольно широком историческом контексте, начиная с царских времен и заканчивая сегодняшним днем. Главная мысль Стент заключается в том, что внешняя политика России является последовательной вот уже несколько столетий.

https://www.brookings.edu/books/putins-world-russia-against-the-west-and-with-the-rest/

The Globe and Mail: 20 лет изучения Путина, российского человека из ниоткуда

Президент Путин

22.06.2020

Марк Маккиннон (Mark MacKinnon)

Я впервые прилетел в Москву снежным зимним вечером в конце 2001 года. Мне было 27 лет, и меня только что назначили российским корреспондентом The Globe and Mail.

Незадолго до этого в стране произошла резкая смена власти. Борис Ельцин, неуклюжий, но симпатичный политик, десятилетием раньше помогший разрушить Советский Союз, ушел. Его сменил 47-летний бывший агент КГБ по имени Владимир Путин, о котором мало кто слышал до того, и вдруг он встал во главе России.

Изрядную часть тех трех с лишним лет, которые я провел в Москве, я пытался понять, кто такой г-н Путин, и чего он хочет. Однако в то время российские дела считались второстепенной темой по сравнению с событиями, которые происходили в других местах. Соединенные Штаты отчаянно пытались силой изменить Ближний Восток, а в Китае продолжался подъем.

Спустя два десятилетия вопросы о том, кто такой г-н Путин, и чего он хочет, приобрели большую важность.

Этот проект начался как попытка выяснить, как Россия вернулась к положению одной из ведущих мировых держав. Исходно я просто спрашивал в конце разговора у каждого, кого интервьюировал — будь то русский диссидент в Лондоне, православный священник в Сербии или иорданский принц, беспокоящийся о мире на Ближнем Востоке, — как они смотрят на возрождение России при г-не Путине. В итоге я провел интервью в дюжине стран, от Боснии и Герцеговины до Ливана.

Постепенно выявились определенные тенденции.

Я понял, что те, кто поддерживает г-на Путина и восхищается новой агрессивной ролью России на мировой арене, часто основывают свои аргументы на созданной для них Кремлем полуправде. Спорить с поклонниками г-на Путина о революции на Украине или о применении режимом Асада химического оружия в Сирии бессмысленно. Они живут в другой реальности, с другими героями и злодеями.

Работа репортера обычно подразумевает поиски истины, однако в путинской России факты всегда бывает трудно установить. Когда я жил в Москве, на моих глазах разворачивались душераздирающие истории — штурм московского театра в 2002 году, унесший жизни более 200 человек, и бойня в школе в Беслане в 2004 году, в результате которой погибли 333 человека. После каждой из них главные вопросы остались не отвеченными. Какой газ российский спецназ использовал при штурме театра? Кто приказал российским бойцам открыть огонь в школе, полной детей?

Те, кто задавал эти вопросы слишком часто и слишком настойчиво, нередко умирали загадочной смертью, как Анна Политковская, Александр Литвиненко, Борис Немцов.

И на заднем плане продолжает маячить событие, которое некогда привело г-на Путина к власти — взрывы жилых домов в Москве и под Москвой в 1999 году, унесшие жизни 367 человек. Официальная версия никогда не менялась: теракты устроили чеченские сепаратисты, обеспечив тем самым casus belli, фактически спровоцировав вторжение России в сепаратистскую республику, ставшее началом войны, которая превратила малоизвестного до тех пор г-на Путина в бесспорного лидера России.

Все это можно было бы оставить историкам, если бы не тот факт, что г-н Путин до сих пор с нами. Спустя больше двух десятилетий с тех пор, как он обрел известность — и спустя 12 лет с тех пор, как он должен был уйти, передав руководство Россией кому-нибудь другому, — г-н Путин остается в Кремле. 1 июля россияне будут голосовать на референдуме, результаты которого могут позволить г-ну Путину остаться у власти до 2036 года.

К этому моменту 47-летнему лидеру, которого они избрали на переломе столетий, будет 83 года и он будет находиться во главе страны дольше, чем любой российский правитель со времен Петра Великого.

Пока г-н Путин оставался у власти, влияние России продолжало распространяться — вместе с насилием и туманом полуправды.

По мере погружения в проект я стал ставить под вопрос все, что я знаю о г-не Путине. Я даже отправился в восточногерманский город Дрезден, чтобы понять, что можно выяснить о его службе там в качестве офицера КГБ в последние дни холодной войны. И чем больше вопросов я задавал, тем более туманными были ответы.

Тем не менее есть две несомненных истины. Г-н Путин многого добился за последние 20 лет, заставив нас изменить взгляд на мир. И в процессе этого погибло множество людей — чеченцев, украинцев, сирийцев, русских.

 https://inosmi.ru/politic/20200622/247642575.html

Россия — это страна, которая застряла в XX веке и не может приспособиться к условиям нового столетия, пишет автор этой статьи в Público. У Москвы весть гигантский арсенал ядерного оружия, но им она не может запугать своих главных соперников, США и Китай. Будущее России в итоге кажется неопределенным.

Público (Португалия): Россия — держава XX века, которая еще не приспособилась к реалиям XXI века

22.08.2018 Тереза де Соуза (Teresa de Sousa)

Чего хочет и на что способен Владимир Путин? Этот непростой вопрос продолжает мучить европейцев. Дональд Трамп только усложняет картину.

1. На первый взгляд кажется, что у Владимира Путина все складывается очень даже неплохо. Ему удалось превратить Россию из страны-банкрота в развивающуюся державу, выступающую одним из лидеров БРИКС. Вот уже десять лет, как он не перестает бросать вызов Западу, нарушая международное право и игнорируя границы, за это время он занял часть территорий двух независимых государств: сначала это была Грузия, потом Украина. Путин не скрывает от международного сообщества своей «ревизионистской» политики, нацеленной на возвращение бывших советских «зон влияния», которые были утрачены после поражения в холодной войне.

Совсем недавно Путин обнаружил в лидере единственной на сегодняшний день мировой сверхдержавы «родную душу»: оказалось, что Трамп всеми силами стремится к взаимопониманию несмотря на растущее внутреннее противодействие внутри самих Соединенных Штатов. Хельсинкский саммит месяц назад прошел для Путина как нельзя лучше: он появился на нем бок о бок со своим американским коллегой, который стремился всячески ему угодить — до такой степени, что даже готов был снять с него ответственность за более чем доказанное вмешательство в президентские выборы в США в 2016 году. Трамп из любезности даже не упомянул Украину и Крым. Цель Путина заключается в том, чтобы установить с американским президентом доверительные отношения, минуя Европу — в которой продолжает сеять раздоры — и вернуть себе контроль над ее восточной частью, от которой по-прежнему не готов отказаться.

Благодаря сирийской войне, в ходе которой Путин оказывал поддержку кровавому режиму Дамаска, он сумел укрепить свои позиции на Ближнем Востоке и в Средиземноморье и рассчитывает остаться здесь надолго. На чемпионате мира по футболу Путин, воспользовавшись миллиардной зрительской аудиторией, представил миру хорошо организованную страну, способную провести у себя турнир такого масштаба без каких-то (видимых) проблем или инцидентов.

Однако церемония награждения, когда на подиум, установленный в центре поля, вышли Путин, Эммануэль Макрон и Колинда Грабар-Китарович, выявила одну аномалию. С одной стороны — суровый несмотря на весь свой успех Путин; с другой — два президента, пребывающие в состоянии эйфории: веселые, расслабленные, способные в полной мере насладиться победой Франции и почетным вторым местом Хорватии. Внезапно хлынувший ливень грозил испортить праздник. Телохранители Путина немедленно открыли над ним зонт без малейшего намерения прийти на помощь двум другим президентам, которые, правда, не обращали на дождь никакого внимания, стояли без телохранителей и продолжали находиться в состоянии эйфории. Это была довольно показательная сцена: на огромном стадионе в Москве на одно мгновение сошлись два очень далеких друг от друга мира.

2. У Владимира Путина все хорошо? А какие последствия его политика имеет для Запада, который до сих пор был неспособен предотвратить два вторжения России на территории независимых стран, расположенных у ее восточных границ? Одна из них, Грузия, хотела выйти из-под влияния Москвы и сблизиться с Европейским союзом и НАТО. В августе 2008 года российские войска вторглись на ее территорию, чтобы защитить российские меньшинства, живущие в Абхазии и Южной Осетии. В то время никто не решался даже вообразить себе сценарий, при котором альянс был бы вынужден принять ответные меры — будь Грузия членом НАТО. Противоположный сценарий тоже казался вполне правдоподобным: если бы это было так, стал бы Путин вообще предпринимать вторжение? Именно эту дилемму пытался разрешить Запад.

Случай Украины был совсем другим, хотя цель преследовалась та же: расширить влияние России и проверить реакцию Европы и Америки. В 2008 году Путин все еще считал НАТО своим истинным врагом. К 2014 году он уже понял, что Европейский союз несмотря на отсутствие собственной обороны обладал невероятной притягательной силой. Когда в декабре 2013 года пророссийское правительство в Киеве готовилось подписать Соглашение об ассоциации с Европейским союзом, Путин просто-напросто запретил ему это делать. Акции протеста против вмешательства Москвы не заставили себя ждать: люди стали выходить на центральную площадь Киева, а затем и на другие площади в других городах страны.

Президент Украины бежал в Москву. Для российского вмешательства был найден тот же предлог, что и в случае Грузии. Русскоязычное население, живущее в восточной части Украины, в старом промышленном регионе, далеком от европейской мечты, нуждалось в защите. За этим последовала аннексия Крыма, которая нарушала все возможные договоры, заключенные после холодной войны.

Российская военно-морская база в Севастополе в теплых водах Черного моря по-прежнему занимала центральное место в экспансионистской стратегии Кремля. Свершившийся факт спровоцировал реакцию, на которую российский президент не рассчитывал. Это было его единственное упущение. Сразу же в марте 2014 года Европа ввела санкционный режим, который становился с каждым разом все жестче.

Крушение летевшего из Амстердама боинга MH17 с 300 пассажирами на борту в результате удара российской системы ПВО, совершенного с территории Украины, стало последней каплей, которая переполнила чашу терпения Европы. Россия переступила запретную черту. Берлин и Париж смогли объединить вокруг себя большинство европейских партнеров, чтобы подготовить совместный ответ.

Последовали переговоры по Минским соглашениям, условия которых Путин до сих пор не выполнил. Европейцы продолжали действовать единым фронтом. Санкции регулярно обновлялись. «Друзья» Путина, которые, между тем, набирали силу в Европе, не смогли оказать противодействие. Российский президент не рассчитывал на такое единство Европы, равно как и на бесперебойную координацию усилий между Берлином и Вашингтоном. Обама возглавил эту инициативу. Россия оказалась в международной изоляции. Санкции нанесли ущерб российской экономике. Но, как это всегда бывает, карательные меры имеют двойной эффект: они подпитывают националистический дискурс, направленный против западной агрессии, а русские к нему по-прежнему восприимчивы.

Выборы Дональда Трампа стали для Владимира Путина неожиданным подарком. Однако истинные последствия этого события еще не проявились в полной мере. Несколько дней назад Конгресс США решил ввести новые санкции в области военных технологий в ответ на инцидент с отравлением в Великобритании бывшего российского шпиона с использованием нервно-паралитического вещества, считающегося химическим «оружием». У тому же Вашингтон продавал оружие Киеву. А Пентагон увеличил финансирование военного присутствия США в Прибалтике и Польше вместе с силами НАТО, чтобы лишний раз не искушать Москву.

3. Недавно The Guardian опубликовала мнение известного французского специалиста по России Мари Мендрас (Marie Mendras). На ее слова стоит обратить внимание. «Риторика Кремля основывается на идее о том, что „патриотически настроенная" Россия, постоянно преодолевающая сопротивление незначительной по числу оппозиции — которая якобы была создана и управляется внешними силами и презрительно именуется „пятой колонной"», — говорит французский ученый. И предупреждает: «Внешние наблюдатели подвержены соблазну усвоить такое черно-белое видение, при котором народ в целом боготворит лидера и наделяет его неоспоримым превосходством, в то время как те, кто подвергают его власть сомнению, составляют исключение».

На самом деле, продолжает Мендрас, «есть три России». Первая — это путинская Россия, «основанная на структуре олигархической власти и массивной пропагандистской машине». Телевидение целиком подконтрольно власти. Вторая Россия — «это обычные граждане с их многоликостью и общими проблемами». И наконец третья — «это профессиональные элиты и высшая прослойка среднего класса, которые получили большую выгоду от экономического бума 2000-х годов и которым сегодня есть, что терять».

Эту характеристику следует признать удачной. Подавляющее большинство российского населения численностью 140 миллионов обеспокоено снижением уровня жизни, падением качества здравоохранения и образования, отсутствием безопасности и разгулом коррупции. По словам Мендрас, протесты в России сегодня частое явление. «Положение, в котором оказался Путин — это по сути классическая проблема, с которой сталкиваются многие авторитарные лидеры, — заключает исследовательница. — Ему все время приходится подтверждать собственную легитимность внутри страны, чтобы убедить ближайшее окружение, а также потенциальных соперников в своей непобедимости и незаменимости».

Другим интересным фактом является растущая эмиграция профессиональных классов, особенно в Европу, хотя они и демонстрируют готовность вернуться. Если ситуация внутри страны усложнится, у власти появится соблазн «усилить внутренние репрессии», что будет только стимулировать сопротивление. «В конечном счете притязаний на мировое господство может быть недостаточно, чтобы объединить фрагментированное общество и его неоднородную элиту вокруг одного сильного лидера». Трудно поверить, что Путин предпочел бы другой возможный путь: либерализацию режима.

Существует еще одна версия недавней истории России и вины, которую несет Запад. Джордж Фридман (George Friedman), известный политолог и бывший руководитель «Стретфор», недавно выразил еще один, гораздо более критический взгляд на «непонимание» «западными либералами» истории и географии огромной страны на востоке Европы. Такое видение сегодня модно в европейских интеллектуальных кругах, которые считают Путина выдающимся стратегом и как правило предпочитают не брать в расчет вопрос о демократии.

Фридман винит Запад в том, что он в корне не прав: «Проблема в том, что либеральные реформаторы верят, будто Россия и другие страны желают быть похожими на них. Это своеобразная форма западного нарциссизма, которая ведет к неправильному пониманию мира». Ярче всего его мысль выражает следующая фраза: «Если бы в 2000 году Путина сбила машина, ему на смену пришел бы другой Путин, только он носил бы другое имя». Все осталось бы по-прежнему.

Пределы этого тезиса очевидны. Достаточно одного примера из тысячи. Если бы в 1940 году на Пикадилли-серкус машина сбила Уинстона Черчилля, история не была бы такой, какой мы ее знаем. Сам Европейский союз был победой политических ценностей над географией и историей. Идея, которую вынашивал Запад, несколько сложнее: это мысль о том, что все народы мира имеют право жить при демократии. Эта дискуссия продолжается по сей день, хотя все чаще в ущерб тем, кто по-прежнему считает западные ценности универсальными. Растущая «деуниверсализация ценностей и норм западных демократий» является реальностью, пишет Бобо Ло (Bobo Lo) из Французского института международных отношений (IFRI) в Париже. Трамп внес сюда свой вклад, оставив западные державы без инструмента, который структурировал их внешнюю политику.

4. Да и у самого Путина проблем хоть отбавляй. Целый ряд экономических показателей помогает оценить его реальную мощь. ВВП России ниже, чем у Италии, хотя было время, когда он равнялся голландскому. Страна по-прежнему зависит от одного источника богатства: нефти и природного газа. Модернизация ее экономики зависит от иностранных инвестиций Запада, которые сегодня ограничены санкциями и неопределенной ситуацией, которая складывается на мировой арене. Крис Паттен (Chris Patten), последний губернатор Гонконга и нынешний декан Оксфорда, в интервью Público несколько лет назад на вопрос о российской экономике ответил другим вопросом: «А у вас дома есть что-нибудь, на чем написано made in Russia?»

Путь Китая противоположный. И нефть с каждым годом утрачивает свой статус стратегического «оружия». Путину неплохо жилось в то время, когда сырая нефть стоила больше ста долларов за баррель. Он пытался использовать энергетическое оружие в 2006 году, когда перекрыл газопровод, по которому осуществлялись поставки на Украину — чтобы показать Европе (особенно Германии), что это может в один прекрасный день произойти и с ними. С тех пор европейцы стремятся диверсифицировать свои источники поставок. Эксперты напоминают нам, что, особенно в странах Южной Европы были построены порты для получения сжиженного газа, импортируемого из Америки. Сегодня один из них строит и сама Германия. Трамп весьма заинтересован в этом бизнесе.

Эми Майерс Яффе (Amy Myers Jaffe) из Совета по международным отношениям отмечает, что в Хельсинки «Путин напомнил американскому президенту, что „ни один из них не заинтересован в падении цен на нефть"». Сегодня Соединенные Штаты добились почти полной самодостаточности в области энергетики. Они намерены увеличить экспорт. Тот же самый аналитик отмечает, что российские энергетические гиганты, такие как «Роснефть», «Лукойл» или «Газпром», вынуждены инвестировать в страны, которые отличаются большой политической нестабильностью, например Иран, Венесуэлу, Ливию или Ирак. Реальное положение дел всегда сложнее, чем кажется.

Так что же в итоге может сделать Владимир Путин? «Во многом Россия — это держава двадцатого века, которая пытается приспособиться к реалиям века двадцать первого», — пишет Бобо Ло. Она продолжает обладать гигантским ядерным арсеналом, но не может запугать даже Китай, не говоря уж о США. Будущее России теряется в тумане неопределенности.

https://inosmi.ru/politic/20180822/243058520.html

22.02.2019 Симоне Бруннер (Simone Brunner)

Как работает президент Владимир Путин на самом деле? Сколько у него власти и чего он хочет? В своей новой книге «We need to talk about Putin» («Нам нужно поговорить о Путине») британский эксперт по России Марк Галеотти (Mark Galeotti) формулирует тезисы о российском президенте. «Тенденция видеть в Путине манипулятора макиавеллиевского типа, стоящего за всеми проблемами Запада, приводит к ложному выводу, что все это есть часть общей российской стратегии, — пишет он. — В результате этого мы рискуем дать Путину слишком большую власть». Газета «Винер цайтунг» взяла у Галеотти интервью….

— Почему Запад утратил способность правильно оценивать Москву?

— К моменту перестройки Запад еще обладал обширными экспертными сведениями о России. Но с тех пор интерес к стране ослаб. В этом частично виноват и сам Путин, совершенно закрытый для общества, если отвлечься от его эксцентричных фотосессий. Но настоящего, реального Путина мы не видели никогда. Все покрыто тайнами, взять хотя бы его семью (дочерей Путина никогда не представляли общественности). Поэтому в какой-то мере он превратился в объект, на которого люди стали проецировать свои представления о нем. У каждого появился свой собственный, личный Путин. В результате чего он вырос до фигуры невероятного размера.

— Образ большого влиятельного политика играет на руку Кремлю

— Россия — страна, считающая себя глобальной сверхдержавой. Но в экономическом отношении она находится на одной ступени с Испанией. Однако Кремль понял нечто важное: главное в политике — это как тебя воспринимают. Поэтому Москва и пытается вести себя как супердержава. С ее точки зрения лучше всего это делать, блефуя и восхваляя саму себя.

— Нам всем известно высказывание бывшего президента США Барака Обамы, что Россия — это «региональная» страна, а не супердержава. По вашему мнению, как должен был Запад вести себя с Путиным?

— Возможно, с профессиональной точки зрения правильно называть Россию региональной державой. Но в политическом отношении это высказывание было идиотизмом. Мы не должны были принижать Россию и провоцировать Путина, ведь эти слова глубоко задели его. Поэтому пока есть Путин, мы будем находиться в состоянии политической конфронтации с Россией. Но нам надо думать не только о Путине и дать понять, что мы — не враги российского народа. Ведь центральный элемент путинского нарратива в том, что весь мир настроен враждебно к русским. Мы должны вести себя жестко по отношению к Путину и Кремлю, но в то же время показывать, что у нас нет проблем с русскими. В этой связи я думаю, например, что можно было бы облегчить им возможность ездить за границу.

— Каковы, с вашей точки зрения, самые ошибочные представления о Путине?

— Тут существует масса клише. Например, что на него до сих пор оказывает влияние прошлая работа в советской спецслужбе КГБ. Что он — тип злодея из фильмов о Джеймсе Бонде, хладнокровный лидер, стоящий за всем происходящим. Из-за подобных представлений мы неверно оцениваем роль, которую играет Путин в системе власти. Если мы будем искать там какой-то большой план, то мы его не найдем.

— Тем не менее, Россию едва ли можно назвать базисной демократией.

— Процессы принятия решений в России подчас более многогранны, чем может показаться на первый взгляд. На них влияют различные институты, олигархи, послы, шпионы и журналисты. Когда вы находитесь в России, то быстро становится ясно: это не тот режим, который способен контролировать все до мельчайшей детали. Кремль скорее задает тон. Это как в какой-нибудь фирме: все сотрудники стараются понравиться шефу. Так и игроки в российской системе стремятся понравиться Кремлю. Они постоянно ломают себе голову, пытаясь угадать, чего бы такого хотелось кремлевскому шефу, и об этом думают все, начиная с провинциальных губернаторов и главы Чеченской республики Рамзана Кадырова и кончая шефом Следственного комитета….:

https://inosmi.ru/politic/20190222/244622022.html

Путь к несвободе: о политике неизбежности и политике вечности 

Андрей Храповицкий пишет о книге The Road to Unfreedom («Путь к несвободе») Тимоти Снайдера.

…В свое время много споров вызвала его книга «Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным» (2010). Не менее дискуссий вызвала и его книга о Холокосте «Черная земля» (2015 год). В прошлом году Снайдер поймал удачу за хвост, написав книгу «О тирании», которая поднялась на первое место в книжном рейтинге «Нью-Йорк Таймс», а уже в этом году он порадовал новой книгой на подобную тематику «Путь к несвободе: Россия, Европа, Америка» (The Road to Unfreedom: Russia, Europe, America). О ней немного и напишу.

«Путь к несвободе» направлена в первую очередь на американского читателя. Беларусь в книге Снайдера упоминается неоднократно, но эпизодически. Основная тема — Путин, его идеология и влияние на политические процессы в мире. Достаточно много внимания посвящено событиям в Украине и их интерпретации, а также попыткам России изменить Запад под себя. Как и предыдущая книга автора, «Путь к несвободе» — не сухой академический текст. Снайдер не чурается оценочных высказываний и наставлений читателю.

По словам автора, Запад долго жил под иллюзией конца истории. Снайдер называет этот самообман «политикой неизбежности». С поражением этого концепта на передний план выходит «политика вечности». Снайдер так называет видение, где одна нация стоит в центре циклической истории, соорудив из себя образ жертвы. Время перестает быть линейным, снова и снова достаются из прошлого бывшие опасности и образы врагов. Политики вечности распространяют веру, что государство не может улучшить жизнь целого общества, а просто служит защитницей от опасностей. Прогресс уступает место фатуму. Таким политиком Снайдер видит Путина. И от такого политического курса Снайдер пытается обезопасить Америку.

Главная причина, почему на эту книгу стоит обратить внимание, — это попытка разобраться в идеологических основах современного российского режима. Откуда взялся этот Русский мир? Что стоит за этими идеями? Не является ли они новой подкрашенной версией фашизма?

Чеслав Милош как-то писал: «Только в середине ХХ века жители многих европейских стран стали понимать, как правило, через страдания, что сложные и трудные философские книги оказывают прямое влияние на их судьбу». По мнению Тимоти Снайдера, среди книг, которые в настоящее время имеют непосредственное влияние на жизни людей в нашем регионе и шире, тексты российского философа Ивана Ильина. Хотя он малоизвестен в широких кругах, но его идеи имели большое влияние на мировоззрение Владимира Путина и шире на элиты современной России. Именно поэтому Снайдер посвящает Ильину довольно много внимания.

…Все остальное в мироздании может быть злым и плохим, но я и моя группа хорошая, потому что я сам и моя группа — это мое. Другие могут быть запутаны и очарованы фактами и страстями истории, но моя нация и я сохранили доисторическую невинность.

…Снайдер в книге проходится и по Дугину, Гумилеву, Проханову и другим интересныым персоналиям, чьи имена сейчас на слуху в современной России.

Порадовал термин «шизофашизм». По мнению Снайдера, это когда реальные фашисты называют своих противников фашистами. Например, обвиняют евреев в Холокосте, рассматривают Вторую мировую войну в качестве аргумента для еще большего насилия, обвиняют борцов за демократию в фашизме. Кстати, заметьте: подобную тактику используют деятели этого толка и в Беларуси….:

https://nn.by/?c=ar&i=210766&lang=ru

"Он был первой жертвой Путина". Тюрьмы и лагеря Юрия Шутова

• Дмитрий Волчек

12 декабря 2014 года в тюрьме для пожизненно осужденных "Белый лебедь" в Соликамске умер Юрий Шутов, бывший депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга, публицист и автор разоблачительных книг об Анатолии Собчаке. Первого мэра Петербурга Шутов не просто хорошо знал, но и помог ему прийти к власти. Он был помощником Собчака, но разочарование наступило быстро. В своих статьях и книгах Шутов описывал своего бывшего начальника как краснобая, вора и жулика.

Хорошо был знаком Шутов и с Владимиром Путиным. Журналист Николай Андрущенко (убит в 2017 году) рассказывал, что они были знакомы еще в 70-х годах, их дачи на Чудском озере в кооперативе "Здоровье" были рядом. "Мне представляется, что он был, так же как и Путин, гэбэшником", – рассказывал Николай Андрущенко.

В 1999 году Юрий Шутов был арестован вскоре после разговора с Владимиром Путиным, компромат на которого он собирал. Обвинения ему были предъявлены серьезные – бандитизм и организация ряда тяжких преступлений, включая убийство в 1997 году вице-губернатора Санкт-Петербурга Михаила Маневича, и в 1998 году депутата Госдумы Галины Старовойтовой. В ноябре 1999 года Калининский суд Санкт-Петербурга постановил освободить Шутова в зале суда немедленно, однако через несколько минут Шутов был захвачен группой вооруженных сотрудников СОБРа прямо в зале суда. Захватчиков не остановило даже то, что Шутов был кандидатом в депутаты Госдумы. Попутно они разбили камеры снимавших бесцеремонное задержание журналистов. На свободу Юрий Шутов уже не вышел.

Это провокация власти, или, точнее, Владимира Путина

Следствие длилось целых семь лет, и в 2006 году Шутов был приговорен к пожизненному заключению, хотя обвинения в организации убийств Маневича и Старовойтовой были сняты. "Ни одного юридически доказанного эпизода в деле Шутова нет. Это провокация власти, или, точнее, Владимира Путина", – говорил Николай Андрущенко.

Адвокат Каринна Москаленко оценила этот приговор так: "Половина моего окружения считает, что он страшный человек и преступник, а другая половина считает, что Шутов – настоящий герой нашего времени: оболганный, оклеветанный и пострадавший за то, что критиковал представителей власти, и его острополитические памфлеты и повести "Собчачье сердце" и прочие сильно ударяли по репутации высоких лиц нашего государства. Шутов был приговорен к пожизненному заключению в результате суда, который прошел таким образом, что, когда я ознакомилась с документами, я себе запретила соглашаться или не соглашаться с теми людьми, которые считали его страшным человеком. Я запретила себе соглашаться с теми людьми, которые считали его героем нашего времени. Я запретила себе отвечать на вопрос, совершал ли он какие-то преступления, участвовал ли он в их совершении. Единственное, что вытекало из судебных документов по делу Шутова: инкриминируемые ему деяния не были доказаны судом".

Пройдет время – это все будет опубликовано. Когда Путин либо будет сидеть, либо уйдет в мир иной

Среди тех, кто считает Юрия Шутова оболганным героем нашего времени, – бывший депутат Законодательного собрания Петербурга, а ныне политэмигрант Андрей Корчагин. Он уверен, что дело против Шутова инициировали те, на кого он собирал компромат: в первую очередь, Владимир Путин. По сведениям Корчагина, именно Шутов передал комиссии Марины Салье материалы о том, как Владимир Путин организовал аферу с обменом сырья на заграничное продовольствие. Это было в 1992-м, но и после этого Шутов продолжал расследовать дела Собчака и его окружения. С 1996 года он возглавлял независимую региональную Комиссию Государственной думы РФ по проверке и анализу итогов приватизации в Петербурге и Ленинградской области. О судьбе собранных Шутовым материалов на Путина Николай Андрущенко рассказывал: "Мне прямо сказали мои знакомые гэбэшники: "Не публикуй. Пройдет время – это все будет опубликовано. Когда Путин либо будет сидеть, либо уйдет в мир иной". Андрей Корчагин уверен, что где-то это документы спрятаны и ждут своего часа.

"Он стал первой жертвой путинского режима, именно на нем Путин показал, придя к власти, как он будет расправляться с оппозицией, чтобы всем другим неповадно было. Шутов еще в своих публикациях в 98 году и в выступлениях в парламенте Петербурга предупреждал об опасности прихода к власти в стране чекистов, и он оказался абсолютно прав: чекисты пришли, и вместе с ними опасность для всего мира", – говорит Андрей Корчагин.

Путин был тихим, скромным и незаметным, но при этом самым опасным из всей компании ликвидаторов

Сам Юрий Шутов в тюремных записках называет Путина, в ту пору главу ФСБ, "охотником за моим скальпом, тихим, скромным и незаметным, но при этом самым опасным из всей компании ликвидаторов. Сразу после выхода моей статьи в газете "Новый Петербург" я интуитивно почувствовал на своем затылке красновато-малиновую точку лазерного прицела профессионального снайпера, готового раз и навсегда "побеспокоить" избранную им мишень".

Несмотря на тяжелые условия заключения, Юрий Шутов продолжал писать, передавал рукописи на волю. Его статьи публиковались в газете "Новый Петербург". Рукопись последней книги "Тюрьма" находится в Великобритании у Андрея Корчагина. Эти "Записки из мертвого дома" появились 20 лет назад, однако в российской пенитенциарной системе с тех пор не многое изменилось. Рассказ Юрия Шутова об условиях, в которых живут заключенные, напомнит читателю о судьбе Сергея Магнитского. Можно сказать, что и свою собственную гибель Юрий Шутов предсказал.

Он вышел на то силовое поле, где всё было давно заминировано

"На одном из свиданий он мне сказал: "Посмотрите на меня внимательно. Вы видите, что я крепок, здоров, запомните, что я вам говорю: я не хочу и не буду умирать. И я верю, что вы, Каринна Акоповна, будете тем человеком, который не поверит, что если меня не станет, то это произошло вследствие моих недугов, хотя недугов у меня достаточно", – рассказывает Каринна Москаленко.

"Он вышел на то силовое поле в Петербурге, где всё было давно заминировано, где все игроки были очень опытными. Они посмотрели-посмотрели на его художества и спокойненько предоставили ему возможность сесть в тюрьму и погибнуть", – говорит Александр Невзоров, с которым Шутов сотрудничал.

Андрей Корчагин считает, что смерть Шутова можно назвать убийством. "Ему не оказали своевременную медицинскую помощь. Сделали это специально, потому что боялись решения ЕСПЧ по его делу, на всякий случай уничтожили, чтобы не создавать прецедент".

С любезного разрешения Андрея Корчагина мы публикуем отрывки из книги "Тюрьма", которая готовится к печати:

Простой человек с обычным здоровьем и пустым кошельком, попадая в российскую тюрьму, обречен на мучения и погибель

"История еще не знавала того, что ныне творится в российских тюрьмах на страшном переходном этапе от социализма к "демократизму". Сталинские застенки времен так называемого "произвола и репрессий" могут теперь всем показаться эпохой самого что ни на есть "тюремного благоденствия", по крайней мере, в части обиходного, досудебного содержания заключенных, еще не признанных в чем-либо виновными.

Простой человек с обычным здоровьем и пустым кошельком, попадая в современную российскую тюрьму, обречен на мучения и погибель. Поэтому арест не виновного, а пока только подозреваемого человека фактически уже сам по себе становится исполнением еще не вынесенного ему обвинительного приговора. Этим довольно умело пользуются все следователи, убедившиеся на практике, что погибельное состояние тюрем, вместе с угрозой надолго там застрять, служит универсальным инструментом для вырывания у арестованного нужных ложных показаний, порой даже более эффективным, нежели бериевские зубодробительные приемы.

Скоровыбитые зубы, как и сама мгновенная смерть, могут сегодня показаться сущей карамелькой в сравнении с нынешними длительными пытками голодом, бессилием и многомесячной бессонницей арестантов, рассаженных по камерам впритирку друг к дружке.

У нас спешно и успешно отстраивается "демократия" тюремного типа

В общем-то, уже давненько следовало бы признать: у нас спешно и успешно отстраивается "демократия" тюремного типа, при которой в России будут доминировать лишь тюрьмы, собирающие в свое нутро, по сути, не нужных на воле людей, дабы лишить их физических и духовных сил заодно с самой жизнью.

Эта тюремная система нового "гуманитарно-демократического" покроя, словно огромный крокодил, абсолютно безжалостна ко всем и одинаково равнодушна к плохим и хорошим, к талантливым и бездарным, коих свободно переваривает в своем бездонном брюхе, где царит всеобщее беззаконие и нищета на фоне ослепительного богатства одиночек, где безраздельно властвуют подлость, насилие, предательство и беда.​

Заключенные страстно желают чем-либо занемочь. Для многих розовой мечтой становится гибельная болезнь типа рака

Миазмы всеобщего гниения большинству арестантов просто невыносимы. Однако, тюрьма боится смерти, ибо каждый, даже переполненный горем и разбухший от несчастий человек, прозябая в своем ничтожном бессилии, пригибаясь к земле, словно вялая картофельная ботва, все-таки надеется остаться в живых и выбраться на волю. Поэтому даже когда бороться за жизнь сил уже не остается, то все равно не много находится охотников испытать на себе довольно широкий ассортимент способов и приемов самоубийства. Вместо скорой смерти заключенные страстно желают чем-либо занемочь. Для многих розовой мечтой становится гибельная болезнь типа рака, дающая "счастливую" возможность отлеживаться до последнего вздоха в тюремной больничке, но уже под одеялом, а не под вшивым тряпьем. Там они вполне могут радоваться остатку жизни без голода, карцера, побоев и издевательств. Правда, и в этом случае обреченного "счастливчика" все равно не покидает раздирающая душу, неистребимая тоска по свободе и родным, лишний раз напоминая, что слово "человек" звучит в тюрьме горько.

Большинство загнанных в тюрьму людей воистину невиновны

"Но какие же в тюрьме люди? – может спросить вольный читатель. – Там, мол, сидят одни преступники". Конечно же, нельзя утверждать, что в громадной человеческой массе, растекшейся по тюремным нарам, нет карманников, фальшивомонетчиков, воров, убийц, базарных торбохватов, махрового жулья и изголодавшихся юных похитителей стираного белья с чердаков, а также мелких грабителей, вымогателей и курокрадов. Однако большинство загнанных в тюрьму людей воистину невиновны. Они угодили в застенки благодаря злому року либо чьей-то воле, а то и профессиональной безграмотности следователей. И таких там, действительно, преогромное множество – отчаявшихся, униженных и растоптанных. Все они забиты, забыты и обессилены в поисках справедливости.

<…>Меня, уже арестованного, доставили 16 февраля на улицу Чайковского в облюбованный РУБОПом особняк, вдоль коридоров которого были вделаны в стенку кольца для пристегивания наручниками задержанных. Такое неимоверное количество "стойловых пристежек" наглядно демонстрировало преимущества РУБОПовских застенков "демократического, правового государства" перед ежово-бериевскими. Нет сомнений: у любого внезапно задержанного невиновного человека, прикованного к стенке в коридоре РУБОПа, после нескольких часов стояния вне туалета и без глотка воды полностью рассеется туман заблуждений относительно своей правоты и достоинств. Полагаю, будет вполне достаточно одной лишь такой "коридорной процедуры", дабы "убедить" большинство задержанных, особенно женщин, сразу же подписать любую "заботливо" подготовленную следователем ложь о чем угодно в обмен на возможность вновь оказаться дома и без наручников. Такова истинная цена лжесвидетельств, зачастую для кого-то смертельных. А ведь из припасенного РУБОПом арсенала это наиболее простой, самый "безобидный" и "гуманный" способ давления на жертвы, дабы они стали "благоразумными" и дали столь нужные следствию ложные показания.

<…>Тюремные врачи – вовсе не врачи как таковые, поскольку их служебные задачи прямо противоположны целям той гуманной профессии, которую они якобы представляют. То бишь если, скажем, обычному патологоанатому положено выяснить, отчего человек умер, то тюремный врач на его месте будет пытаться доказать, что умерший еще жив, а потому, мол, вполне годен для содержания под стражей и допросов. Ну, а ежели тюремный врач вдруг обеспокоится действительным состоянием больного арестанта – тогда ему в тюремных застенках больше не работать. Его, как собаку, стащившую со стола хозяйское мясо, вышвырнут на улицу или же вообще могут даже посадить. Именно поэтому, когда знойным летом 99-го года в камерных склепах сплошь и рядом умирали от удушья и жары люди, то тюремные врачи, проходя на безопасном расстоянии мимо открытых кормушек камерных дверей, исступленно кричали, чтобы умирающие не придуривались, и швыряли им затертую в кармане, грязную таблетку аспирина, причем одну на всех. Вот почему мнение такого врача, что я уже совсем плох, произвело на меня впечатление газетного некролога. Однако несмотря на его официальное медзаключение, запрещающее этапирование больного, вертухаи все равно уволокли меня в столыпинский вагон, огромный металлический короб, разделенный внутри на клетки, без окон и вентиляции. Он насквозь, как банная парилка, прожаривается летом и так же изумительно люто остужается зимой.

Меня, как "особо опасного преступника", конвоиры засунули в одиночный узенький металлический пенал с самого торца вагона, рядом с купе охраны. Этот вагон простоял в новгородском тупике под невыносимо жарко палящим июльским солнцем полсуток и разогрелся до того, что полновесный плевок вертухая испарялся со стального пола так же быстро, как с горячей сковородки, разве что только не шипел. В соседней клетке, пригнув голову к полу, задыхался и жалобно скулил предельно чахлый, худущий мальчонка лет 14. Он был, как огурец: зеленый и весь в прыщах. При взгляде на его метровый росточек и скрюченную фигурку больной обезьянки невольно возникало подозрение в умственной и психической неполноценности следователя, бросившего в застенки этого загибающегося парнишку. Что бы он ни натворил в свои 14 лет (этот, как оказалось, с голодухи украл в Луге трех битых куриц) – уничтожать, по сути, ребенка не только грешно, но и права не дано. Подобную гнусность под шумок бесконтрольной и безответственной "демократии" могут вершить только оголтелые негодяи.

Через полуголого охранника, истекающего грязными струйками пота, я передал этому ребенку всю свою воду и что было с собой из еды.

Каким образом доехали до Питера – помню плохо, ибо столько много часов кряду я никогда еще в парилках не сиживал, плюс к тому – едкие испарения мочи, расплескавшейся по клеткам из полиэтиленовых пакетов, т.к. зэков в туалет конвой не выводил по причине отсутствия там сливной воды. В общем, очухался я только в прохладе подвала тюрьмы на ул. Лебедева, который был настолько загажен, что в нем не выживали даже мухи, усеявшие своими трупиками все углы в глубоком пазе трехкратно зарешеченного окна.

С той поры, как суд оправдал меня по всем пунктам обвинения, я многажды размышлял о происходящем в нашей стране, когда кучка отпетых негодяев, прикрываясь голубыми прокурорскими тужурками, принимает чуть ли не по объявлению заказы на устранение неугодных, хапает за это огромные взятки, а потом прямо на глазах у всех безбоязненно и безнаказанно "отрабатывает" полученные доллары, принародно глумясь над заказанными им людьми, которых упрятывают навсегда за решетку. В тюрьмах мне пришлось повидать много совершенно невиновных страдальцев, ограбленных, униженных и растоптанных, но самое ужасное – утративших всякую надежду на справедливость и торжество закона. Уверен, что лишение народа веры в незыблемость правопорядка – это самое тяжкое преступление, какое вообще может совершить прокурор. Стало быть, при настоящей, а не гнусно-опереточной власти все эти прокуроры уже давно бы были коротко подстрижены и рассажены по камерным склепам для прижизненного покаяния. Ну, а сейчас в нашей разрушенной стране, конечно же, нет, да и не может быть никакой ответственности за их кипучую преступную деятельность, ибо в центре творится то же самое, что и на периферии: все решается не по закону, а лишь исходя из чьей-то целесообразности, или же сиюминутной необходимости, либо вящей договоренности чиновников, в большинстве своем также насквозь коррумпированных с самого низу до верху властной вертикали. Люди сами виноваты, что признали над собой такую вот "вертикальную" власть воров и убийц, гарантирующую полную безнаказанность и бесконтрольность преступникам, возведенным в ранг прокуроров, обеспечивающих абсолютную беспомощность всех невиновных, кем-то заказанных, оплаченных, а посему ложно обвиненных.

Тюремные врачи будут всегда ставить умершим диагноз "сердечная недостаточность" и отдавать трупы обезумевшим от горя родным

Когда люди походя узнают, что в связи с ростом преступности тюрьмы, мол, переполнены и на один квадратный метр камерной площади приходится по три-четыре человека, то даже впечатления чего-то сверхъестественного не возникает. Но стоит своими глазами увидеть, как из темного камерного нутра, площадью каких-то 15 кв. м, выползают на утреннюю либо вечернюю проверку около полусотни (пол армейской роты) полуголых, изможденных, немытых и небритых полуживых нечеловеков, изглоданных вдоль и поперек вшами да тараканами особой тюремной масти, то у любого может возникнуть сомнение в подлинности происходящего и острое ощущение того, что никакой американский Копперфилд либо иной фокусник обратно их в крохотное пространство камеры ни за что не засунет. Однако, надзиратели привычно быстро утрамбовывают пересчитанное поголовье обратно в нутро склепа, где формально невиновные люди сидят годами в ожидании своей участи, плотно прижавшись друг к дружке и поерзывая от чесотки до подхода суточной очереди вытянуть ноги. Бьюсь об заклад, что среди многих тысяч досудебных арестантов не менее одной трети абсолютно невиновны, а вторая треть зэков просто забыта в тюрьмах как следователями, так и судьями. Они безропотно просиживают в столь жутких условиях многие годы, порой превышающие максимальные сроки наказания за все, ими содеянное. Причем подобный люд почти все свои преступления совершил, как правило, с голодухи и от своей ненужности в сильно "демократизированной" ворами жизни. К сему следует добавить, что разные экологические, санитарно-гигиенические, эпидемиологические и прочие напасти в тюрьме, находящейся в самом центре нашего города, способствуют свирепому охвату арестантов кожно-гнойными и вирусными заболеваниями типа неизлечимых форм туберкулеза и гепатита. Ну, а все это, вместе взятое, да еще усиленное многомесячным умышленным лишением сна и свежего воздуха, безвозвратно губит здоровье складированных в таком тюремном узилище людей. Чего скрывать, нередко приходилось слышать расхожее обывательское мнение о тех, кто попал в тюрьму, что им, мол, так и надо. Нечего-де было воровать да грабить. Вместо возражений лучше еще раз напомнить: добрая треть арестантов совершенно ни в чем не виновны. Они являются лишь неким продуктом своекорыстных делишек следователей, и в гнойную круговерть тюрьмы может легко угодить любой из ныне равнодушных к судьбам обреченных ни за что ни про что. Прозрение таких равнодушных ежели и наступит, то, как обычно, будет уже поздно, и им самим останется лишь созерцать, как от удушья, особенно знойным летом, будут рядом умирать люди, еще не признанные судом виновными либо невиновными. При этом тюремные врачи с брезгливо-равнодушными физиономиями будут всегда ставить умершим один и тот же стандартный диагноз – "сердечная недостаточность" и отдавать тронутые разложением трупы обезумевшим от горя родным да близким, сопровождая сие безмятежным пояснением, что умерли, мол, они сами, на то и воля Божья. Хотя в действительности это были заурядные убийства, ибо нездоровый, да вдобавок пожилой человек, обычно больше пары месяцев подобной пытки и издевательств вынести не в состоянии. Вот так в умышленно невыносимых условиях и мрут, словно мухи, невиновные, на радость заказчикам да прокурорам-подрядчикам".

https://www.svoboda.org/a/29347244.html

Книгу "Кодекс путинизма" – исследование, посвященное истокам этого явления, генезису взглядов Владимира Путина и влиянию путинизма на российское общество, мы обсуждаем с ее автором, профессором политических наук Сиракузского университета в штате Нью-Йорк Брайаном Тейлором. В передаче участвует историк Юрий Фельштинский.

​В отклике на книгу "Кодекс путинизма" рецензент газеты Wall Street Journal говорит, что четыре американских президента – Билл Клинтон, Джордж Буш-младший, Барак Обама и Дональд Трамп, имевшие дело с Владимиром Путиным, извлекли бы немалую пользу и могут извлечь ее сегодня, прочитав книгу. "Кодекс путинизма" предлагает трезвый отчет о том, как Путин оказался во главе России, и о том, почему сегодня его почти самодержавная роль не сулит ничего хорошего для будущего страны", – пишет газета.

В отличие от многих, в том числе и видных американских специалистов по России, Брайан Тейлор не считает, что авторитарная система, созданная Владимиром Путиным, была неизбежным результатом демократического эксперимента девяностых годов, при ином лидере страна бы двигалась в другом направлении, мало того, Россия уже переросла путинизм, заводящий ее в тупик.

Профессор Тейлор, прежде всего, что интересного вы обнаружили, исследуя явление, которое вы называете путинизмом?

– Я руководствовался в своей книге идеями немецкого социолога Макса Вебера, – говорит Брайан Тейлор. – В своей знаменитой книге "Экономика и общество" он определяет четыре основных мотива действий любого человека. Это рациональный расчет, идеи, которые человек хочет осуществить, эмоции и привычки или традиции, которым человек следует подсознательно. Некоторые выводы, к которым я прихожу, скорее всего, не удивят людей, интересующихся Россией, например, что сам Путин и его первоначальное окружение представляют собой очевидный тип государственников или державников, другие выводы могут показаться спорными или не столь очевидными. Это касается привычек. В кодексе путинизма одну из ключевых ролей играет ставка Путина на контроль и порядок. Это приобретенная черта, уходящая корнями в его юность задолго до работы в КГБ и учебы в университете. Он как-то сказал, что занятия дзюдо привили ему чувство самоконтроля. Эта ставшая подсознательной привычка достаточно часто определяет его реакцию на различные ситуации. Говоря о более очевидных для российской аудитории основах путинизма, можно назвать сильное чувство обиды в результате утери Россией статуса великой державы. Это чувство также сильно влияет на Путина и его окружение, когда они решают, что делать.

– Вы говорите, если можно так выразиться, об источниках путинизма. А что вообще собой представляет путинизм как явление? Кто-то считает, что это идеология, кто-то считает, что это система обогащения власть имущих и близких к ним.

У него (Путина) явно наличествует, если можно так выразиться, паталогическое стремление к контролю над всем

– Моя точка зрения – есть две главные составляющие путинизма. Первое – это своеобразная система правления, созданная под влиянием личности Владимира Путина. В ее рамках сосуществуют формальная система управления – парламент, суды – институты с ограниченными полномочиями, играющие по определенным правилам, и неформальная, клановая система управления, в рамках которой за влияние и деньги конкурируют различные кланы. Путин обеспечивает функционирование этой структуры правления. Я это называю путинская система правления. Но второй аспект путинизма, который не менее важен, это тот самый код, ментальность, о чем мы с вами говорим. На мой взгляд, это не идеология. У Путина нет стройного комплексного взгляда на мир, подобного теории марксизма-ленинизма, которая служила руководством к действию для советских лидеров. Это вольная комбинация идей, эмоций и привычек. Стоит подчеркнуть, что одна из ярких особенностей путинизма как системы – заключается в сосредоточении почти полного контроля над ней в руках Владимира Путина. У него явно наличествует, если можно так выразиться, патологическое стремление к контролю над всем. В 2007 году он сказал: "Нам нужно ручное управление" страной еще в течение 15–20 лет. Поскольку он не верит в работоспособность российских институтов, то он постоянно пытается прямо или косвенно руководить их деятельностью. Это свойство его характера привело к созданию в России малоэффективной государственной системы, которая в долгосрочной перспективе едва ли сможет выполнять поставленные перед ней задачи.

– Ваша трактовка образа Владимира Путина напомнила мне давнее мое интервью с историком Ричардом Пайпсом, в день первой инаугурации Путина. Пайпс назвал нового российского лидера способным администратором, способным выполнять чужие решения, человеком, масштабов которого недостаточно для руководства такой страной, как Россия. Можно сегодня сказать, что Владимир Путин оказался слишком мал для своей страны?

– Этот вопрос имеет право на жизнь. Но я отвечу на него "нет", хотя бы потому, что он фактически правит страной в течение 18 лет и на горизонте нет никакой альтернативы ему. Нужно сказать, что он удивил многих на Западе. Я помню свое собственное чувство: я тогда его назвал бюрократом второго сорта. Подполковник-неудачник возвращается из провинциального Дрездена и пытается найти работу в новой России. Но нужно признать, что я недооценивал Путина, потому что этот человек создал, по сути, систему управления сегодняшней Россией, которую он контролирует, а это довольно сложная система, он достиг определенных успехов на международной арене. Можно сказать, что достиг многих из целей, которые он ставил перед собой, не говоря о том, сколь обогатились его друзья и сотрудники и, возможно, он сам. С другой стороны, и такое мнение я слышу уже от многих знакомых россиян, становится очевидным, что Путин ведет Россию в тупик. Потому что, когда вы создаете политическую систему под человека, она по определению является очень хрупкой. Хотя положение самого Владимира Путина выглядит твердым, в этой структуре нет внутреннего двигателя, она не самообновляется. К примеру, кто и как придет на смену Путину? Мало кто верит, что события будут развиваться по сценарию, предписанному конституцией страны и другими законами. Иными словами, Владимиру Путину сопутствовал большой успех в том, что касается сохранения собственной власти, но я не думаю, что он достиг успеха в строительстве России, которая сможет преуспеть в 21-м веке.

– Как вам скажет, я думаю, немало американских аналитиков, такой же точки зрения, кстати, придерживался и Ричард Пайпс, Владимир Путин попросту стал выразителем традиционного чаяния многих россиян: желания сильной руки. Ему в той ситуации были даны все карты в руки.

– В своей книге я как раз оспариваю альтернативные точки зрения. Одна из них заключается в том, что путинизм в действительности не путинизм, а, говоря образно, русизм. То есть россияне всегда тяготели к сильной руке, они хотят, чтобы их воспринимали как уважаемую великую державу, и они готовы поступиться частью своих прав в обмен на защиту со стороны государства, в обмен на социальные блага. Согласно моим наблюдениям, российское общество заметно изменилось, скажем, за последние полвека с советских времен. Оно обладает многими чертами современного общества, которые обычно характеризуют более открытые и демократические режимы. Система, созданная Путиным, на мой взгляд, слишком авторитарна для страны со сравнительно состоятельным образованным населением современного типа. Так что я бы не сказал, что Путин – это попросту отражение российской политической культуры или российской политической истории.

– Как в таком случае со знаменитой конкуренцией между телевизором и холодильником, в котором, как считается, однозначно победил телевизор? Действительно, по крайней мере глядя со стороны, для подавляющего большинства россиян принадлежность к великому государству, которого боятся, важнее, чем желание достойной жизни.

Я думаю, что система Путина не является производным желания большинства россиян, это производное желаний Путина и окружающих его людей

– Я отношу себя к тем наблюдателям, кто скептично относится к разного рода масштабным обобщениям, касающимся предпочтений россиян или того, что представляет собой русская душа или российская политическая культура, потому что мой собственный опыт общения с россиянами указывает на многообразие взглядов людей на мир, наличие многочисленных субкультур. Мне вспоминается фраза Натальи Зубаревич из интервью, данного ей газете New York Times в 2015 году: "Россия – страна, которая готова терпеть боль во имя величия страны". Я думаю, что в контексте прошлого это корректный вывод, но, если вы посмотрите на опросы общественного мнения последнего времени, россияне также хотят экономического развития, повышения уровня жизни, они хотят меньше коррупции, хотят общество, где у них будет возможность преуспеть, они не хотят государства, которое противостоит им и грабит их. Поэтому, я думаю, что система Путина не является производным желания большинства россиян, это производное желаний Путина и окружающих его людей. Конечно, у России практически нет опыта демократии. Но в мире немало стран, которые не были демократиями, однако они создали действующие стабильные демократические системы после Второй мировой войны. Возьмите Германию или Японию! Сколько было разговоров о том, что у них нет традиции демократии, что их политическая культура не совместима с демократией. Или посмотрим на страны Латинской Америки. Демократические традиции укрепляются там в последние 20–30 лет. То же самое можно сказать о странах Восточной Азии. Дескать, их ментальность не позволит создать там демократические системы. Что в таком случае можно сказать о Японии, Южной Корее или Тайване? Я подозреваю, что российское общество сильно изменилось и с экономической точки зрения, и с социальной и оно созрело для других политических институтов. Но им руководит группа людей, которая не готова принять эти институты.

– В своей книге вы пишете о страхах Владимира Путина, которые подтолкнули его к созданию такой жесткой системы управления. Можно ли сказать, что он стал невольной жертвой фобий?

– Я думаю, что, когда он пришел к власти в 1999–2000 году, он с подозрением относился к Западу, что неудивительно, учитывая его прошлое. Еще в бытность премьер-министром он выражал опасения, что Соединенные Штаты проникают в российские общественные организации и используют их в своих целях. Он думал об иностранных агентах задолго до появления закона об иностранных агентах. Украинские события 2004 года, "оранжевая революция", по-видимому, убедили его, что Америка хочет избавиться от него. И он лишь укрепился в этом мнении с тех пор. Он списывает на Америку разного рода "цветные революции", протесты в Москве в 2011 году. За любым протестом ему чудится "рука Вашингтона", тогда как мне, наблюдающему за действиями американского правительства изнутри, совершенно очевидно, что, помогая развивать демократические институты в разных странах мира, помогая общественным группам материально, американское правительство слишком некомпетентно, чтобы организовать все эти революции во многих странах мира. То, что вы называете путинскими фобиями, я называю идеями или привычками, сформированными в юности. Мы можем проследить этот парадокс в реакции американского и российского истеблишмента на американо-российский саммит в Хельсинки. Американские политики всех идеологических окрасок фактически сплотились в осуждении Дональда Трампа за дружелюбие, проявленное по отношению к тирану, который бросает вызов Западу и его ценностям. Они не лукавят. Так картина выглядит из Вашингтона, Лондона и других западных столиц. Но я уверен, что в Кремле они видят себя в роли обороняющихся перед лицом Запада, защищающих интересы России.

– Вы в своей книге приводите потрясающую цифру: за десять лет с 2004 по 2014 год Россия выручила 4 триллиона долларов за экспорт нефти. Это под 30 тысяч долларов на каждого россиянина. Можно предположить, какую пользу могли бы принести эти деньги, будь они брошены на реформу российской экономики или хотя бы значительная их часть достигла карманов россиян.

Я утверждаю, что Путин, образно говоря, тормозит Россию

– На самом деле россияне что-то получили из этих денег. Я привожу эту цифру, чтобы иллюстрировать тезис о том, что страна плохо управляется. Мы все-таки видим некоторый рост продолжительности жизни, падение уровня преступности, и даже строительство дорог, хотя и в очень небольших масштабах. Нельзя сказать, что власти ничего не делают. Все-таки Россию нельзя назвать чистой клептократией, как, скажем, Экваториальную Гвинею, где вся нефтяная выручка попадает в карманы очень узкого круга людей. Но если рассматривать ситуацию в стране в сравнении с посткоммунистическими странами или с ее партнерами по группе БРИКС или с другими странами со средними доходами, то существует много статистических данных, подготовленных Всемирным банком и другими международными агентствами, указывающих на то, что Россия с ее уровнем развития могла бы иметь гораздо более низкий уровень коррупции, более сильную правовую систему, более эффективное правительство и систему управления. Я утверждаю, что Путин, образно говоря, тормозит Россию. На мой взгляд, совершенно очевидно, что результаты были бы значительно лучше, если бы система управления базировалась на других правилах.

– Словом, России не повезло с Владимиром Путиным?

– Если бы в 1999 году Ельцину наследовал другой человек, Россия была бы сейчас в другом положении. Путин предпринял ряд мер особенно в первые годы правления с помощью своих советников, которые стабилизировали ситуацию. Но на мой взгляд, он сильно задержался в кресле президента. Если бы он ушел с этого поста после второго президентского срока, мы бы по-другому оценивали его историческую роль. В тот момент можно было говорить о плюсах и минусах его президентства. Сейчас, после 18 лет правления, совершенно ясно, что он направил Россию по пути, с которого будет очень сложно свернуть в верном направлении. Когда попадаешь в тупик, невозможно повернуть направо или налево. Вам необходимо вернуться назад, а затем кружить, чтобы найти дорогу дальше. То есть другие результаты были возможны.

– Профессор Тейлор, и все же, не льстите ли вы российскому президенту, помещая на обложке своей книги термин "путинизм", ставя это явление в один стилистический ряд с марксизмом, ленинизмом, сталинизмом, маоизмом?

– Естественно, это феномен другого порядка. Во-первых, за ним нет ни стройной теории, ни отчетливой идеологии. Во-вторых, у него нет запаса жизнеспособности. Я думаю, это понятие ближе к тому, что мы на Западе называем тэтчеризмом или рейганизмом. Это определенный набор идей, определенный стиль правления в определенный исторический период. Поскольку правление Путина, по-видимому, затянется по меньшей мере на четверть века, то он заслуживает своего собственного "изма".

– Несколько лет назад Владимир Путин заговорил о "духовных скрепах", которыми скреплена Россия. Интересно, не обнаружили ли вы краеугольную скрепу путинизма? Изыми ее – и система рухнет, слабое звено в цепи?

– Я не думаю, что возможно идентифицировать такую краеугольную скрепу системы. Могу лишь повторить, что система, закрученная вокруг одного человека, система, в которой нет стабильных институтов, в действительности хрупкая в своей основе. Невозможно предсказать, какое событие может вызвать ее коллапс, но это может быть все что угодно. К примеру, очередное резкое и продолжительное падение цен энергоресурсов может вызвать серьезнейшие проблемы для режима. Например, неожиданная серьезная болезнь президента Путина, его неспособность управлять спровоцирует кризис, или бурная общественная реакция на последствия природной катастрофы. Опыт Украины или Армении говорит нам, что потрясения могут вызвать совершенно непрогнозируемые события. Кто бы мог предсказать быстрое падение режима в Ереване? Путин осознает это и предпринимает немало шагов, пытаясь предотвратить такой ход событий. Диапазон этих мер широк: от тотального контроля над СМИ до создания того, что считают надежным аппаратом принуждения, – ФСБ, Росгвардия и так далее. Но что бы Кремль ни предпринимал, история свидетельствует, что подобного рода системы в странах со сравнительно образованным населением, урбанистическим современным обществом нередко рушатся, не подав сигнала тревоги.

– Юрий Фельштинский, автор книги "Кодекс путинизма" Брайан Тейлор считает, что Путин создал сравнительно неустойчивый симбиоз: систему управления, в которой взаимодействуют бесправные государственные органы власти и различные кланы при его доминирующей роли, с одной стороны; с другой стороны – непомерную роль в ней играют личный опыт, привычки, ментальность Владимира Путина. И система эта изначально шаткая. Согласны?

– В целом то, что говорит ваш собеседник, правильно. То есть ничего кардинально неправильного я в этих утверждениях не вижу, – говорит Юрий Фельштинский. – Наверное, они все требуют некоего уточнения, потому что они достаточно общие. Я думаю, очень важно понимать, что вокруг Путина самим Путиным вытоптана площадка. Традиционно государством управляли политики, приходящие из политических партий. В диктатуре это, условно говоря, одна политическая партия, например, Коммунистическая. В демократических системах это люди, приходящие во власть из разных политических партий. И через выборы контролируются, корректируются пожелания избирателей: то они хотят видеть консервативных политиков у власти, то либеральных, то людей, пришедших со стороны. Ничего этого в России нет. Единственная структура, которая реально имеет власть, – это силовая структура, ФСБ, из которой идет основной приток функционеров в построенную Путиным систему. И как инструмент, управляющий всей этой системой, аппарат президента. В этом, наверное, и заключается путинизм в буквальном смысле слова – в отсутствии альтернативы для управления страной. Если вы зададите вопрос, что произойдет в России, если завтра с Путиным что-то случиться, то, наверное, никто ответа на этот вопрос вам не даст.

– Я все-таки задам этот вопрос чуть позже, но прежде я хочу спросить, как вы относитесь к важному тезису Брайана Тейлора о том, что путинизм не является производным запросов российского общества. Он считает, что путинизм – этот продукт действий Владимира Путина и его ближайшего окружения, которые преследуют свои собственные интересы.

– История России у нас умещается в несколько строчек, если коротко: до 1917 года это монархия, причем абсолютная монархия, хотя была Дума. После 1917 до 1991 года – это диктатура, 1991–1999-й –назовем этот период демократическим. С 2000-го снова диктатура в новом виде, с открытыми границами, чего не было в период 1917–1991 годов. При такой краткой и не разноцветной истории, когда, собственно, у нас есть переход от монархии к диктатуре и реально нет ничего больше, я не очень понимаю, как можно делать выводы о закономерности и говорить о том, закономерен или не закономерен Путин и то, что он создал. Наверное, если бы демократический период каким-то образом продлился, мы бы говорили о России как очередной демократической стране в Европе. Но мы видим, что этого не произошло по разным причинам. Да, я считаю, что Путин создал новую систему правления, но новизна ее в том, что государством управляют спецслужбы.

– Хорошо, но вопрос, разделивший наблюдателей, заключается в том, хотят ли россияне эту систему, или путинизм им навязывается? Брайан Тейлор в явном меньшинстве, среди тех, кто убежден, что российское общество вполне созрело для демократии.

– Я думаю, что мы здесь находимся в абсолютном неведении. Вполне возможно, что большинство российского народа, как, может быть, и большинство любого народа, относится достаточно нейтрально к своему правительству, его вообще не волнует, это большинство, кто руководит страной и как руководят страной. Я не знаю, к сожалению, на это ответ. Единственное, что я знаю, что Путин оседлал старого коня. Он отказался от какой-либо политической идеологии, в том числе и от стандартной старой коммунистической или социалистической идеологии, и очень удачно использует в своих интересах "национальную гордость". Я бы считал, что идеологией в нынешней России являются два момента: с одной стороны, национальная гордость, а с другой – известная русская пословица "боишься – значит уважаешь". В России произошло смешение этих понятий. С помощью телевидения, с помощью прессы российскому населению, не знаю какому проценту населения, может быть, тем самым 86 процентам, а может быть, все эти цифры выдуманы и этот процент намного меньше, но тем не менее, какому-то проценту российского населения легко и быстро внушили, что разницы между "бояться" и "уважать" нет. Для того, чтобы тебя уважал остальной мир, нужно заставить его бояться России. Это сделать оказалось очень просто. На примере Северной Кореи мы видим, как боятся нестабильных лидеров с атомным оружием в руках. Конечно, возникает та самая ситуация, когда весь мир начинает Россию и конкретно Путина бояться. Для Путина, к сожалению, это равносильно тому, что его, наконец-то, начали уважать. До тех пор, пока российский народ (понимаю всю некорректность этой формулировки) не поймет, что уважение и боязнь – это не одно и то же, я думаю, мы не сможем сдвинуться с мертвой точки.

– В таком случае, видимо, у путинизма есть еще запас прочности? Интересно, значительный ли?

По моему мнению, созданная Путиным система может просуществовать, условно говоря, вечно

– Мне кажется, что при том, что российский избиратель не имеет рычагов влияния на Путина, потому что он в буквальном смысле не является избирателем; при том что Россия не относится к странам типа Франции или Украины, где народ, чуть что, выходит на улицу и свергает режим, система, созданная Путиным, если она не доведет страну до международного кризиса, под которым я подразумеваю, конечно же, прежде всего большую войну, может просуществовать довольно долго. Потому что никакого давления на Путина, как мы видим, не оказывается. Этого давления не оказывается внутри по причинам, которые мы обсудили: потому что площадка вытаптывается, площадка вытаптывается заранее и заблаговременно. Как только появляются хоть какие-то люди, которые, может быть, в некоем абстрактном будущем могут претендовать на роль лидера, типа Бориса Немцова, они устраняются. Поэтому никакого давления на Путина не оказывается ни с какой стороны. У него нет ни оппозиции на улице,, с которой он вынужден и обязан считаться, ни оппозиции внутри системы, которая им же создана, потому что эта система достаточно мягкая. Она, например, не опирается на внутренний террор, как опиралась система Сталина. Она при этом разрешает всем быть богатыми, иметь неограниченное количество льгот и денег, что было не так, например, в Советском Союзе, когда советская номенклатура реально была очень бедной, никаких денег не имела, поэтому она не была заинтересована в созданном Брежневым режиме. А режим Путина очень многих устраивает. По этой причине люди, относящиеся к активной части населения, которые в другой ситуации были бы тем самым паром, который взрывал бы котел, из этого котла легко выходят в случае необходимости. Потому что открыты государственные границы. Те, кого совсем тошнит от системы, созданной Путиным, могут позволить себе уехать, как многие и сделали. Единственное давление, которое может на него быть оказано, – это давление извне. Мы видели как в 2014 году, когда Россия захватила Крым, это давление было оказано. Его оказалось достаточно для того, чтобы Путин притормозил. Только такое давление может привести к буксовке маховика, который Путин раскручивает. При отсутствии давления внутреннего и внешнего, по моему мнению, созданная Путиным система может просуществовать, условно говоря, вечно.

https://www.svoboda.org/a/usa-today-code-of-putinism/29380534.html

Онкология путинизма

Александр Скобов, 03.05.2019

Путинский паханат неизбежно будет распространять заразу авторитаризма по всему миру. Не только брать под покровительство и спасать до последнего самые одиозные и отмороженные режимы. Любая неавторитарная страна, попавшая в орбиту влияния путинской неоимперии, имевшая несчастье заиметь с ней близкие отношения, окажется перед угрозой сползания в авторитаризм.

Любая власть инстинктивно стремится высвободиться из-под контроля общества. В любом лидере дремлет желание сделать свою власть несменяемой. И любой лидер, осознавший это свое глубинное желание, будет знать, что он всегда найдет поддержку у путинского паханата. Помощь в выстраивании и защите системы несменяемости власти является главным экспортным товаром путинской России.

И не только потому, что России больше практически нечего предложить. Продвижение этого товара на мировом рынке стало для путинского паханата главной стратегической задачей, самоцелью. И это не историческая случайность, не прихоть сбрендивших временщиков. Это заложено в природе нынешней российской власти, в ее генезисе.

Путинский паханат - это "бандитский Петербург" у власти. Он зародился тогда, когда каждая бизнес-структура обзаводилась "секьюрити" из бандитов и отставных спецслужбистов. Эти "секьюрити" разрастались, подминали под себя все, подменяли собой все. Именно они стали главными игроками на новорусском рынке. Они распространили свои методы на все общественные отношения - экономические, социальные, а затем и политические. Методы мафии, методы "рыцарей плаща и кинжала". Это ведь одни и те же методы.

Так были построены мафиозный капитализм и мафиозное государство, формой правления которого и стал естественным образом паханат. Его отношения с обществом - это отношения братка и "овцы". Для его правящей элиты оскорбительна сама мысль о том, что общество может как-то вмешиваться в принятие политических решений, как-то влиять на них. Поэтому путинская клептократия одержима идеей контроля. Контроля исключительно сверху. Контроля по принципу мафии и осуществляемого методами мафии.

Она боится всего, что как-то подрывает этот контроль. Любого примера удачной смены власти в любой другой стране. Это совсем не обязательно свержение диктатора в результате революции. Даже мирная, цивилизованная смена власти на выборах вызывает у них неприязнь и подозрения. Наверняка это тоже результат закулисных манипуляций зловредных сил. Как и все революции. Это неправильно. При правильном порядке власть никак не должна меняться. Ни на улице, ни на выборах. А лидер, добровольно отдавший власть, не сумевший выстроить систему, обеспечивающую ее несменяемость, - достойный презрения лошара.

Путинская уголовно-чекистская элита хочет жить в понятном для нее мире, в котором она будет договариваться по понятиям с такими же конкретными пацанами о "раёнах" контроля. А вот западная правовая либеральная демократия - это неправильно. Там "овцы" лезут в дела пацанов, там непредсказуемо меняется власть, там "глубинное государство", то есть институты, связывающие руки пацанам и заставляющие их действовать по дурацким правилам. Что же это за порядок такой, при котором пацаны не могут решить любой вопрос чисто конкретно? Поэтому западной демократии не должно быть. Советская империя видела свою всемирно-историческую миссию в распространении своего проекта светлого будущего. У путинской неоимперии такого проекта нет. Но она тоже ощущает некую всемирно-историческую миссию: искоренить неправильную и вредную западную демократию. Она тоже хочет сделать всех такими же.

Отношения путинского паханата с Западом - это отношения мафии с правоохранительными органами. Мафия стремится в них внедриться, взять под контроль и использовать в своих интересах. Мафия стремится их омафиозить. Путинский паханат - это вампир, чей укус обращает жертву в подобного ему. Он будет стремится превратить западные демократические институты в такую же выхолощенную, мертвую имитацию, в какую он превратил их в России. Он их ненавидит, как нежить ненавидит все живое. Он будет превращать в мертвечину все, до чего дотянется.

Западное общество, как и любой живой организм, болеет всевозможными болезнями. В его организме живет достаточно инфекций, враждебных и опасных для демократии. И если каждодневно не прилагать усилия к поддержанию жизни демократических институтов, они переродятся в имитацию. Нет ничего более опасного для западной цивилизации, чем самоуспокоенность, расслабленность.

Путинский паханат - это раковая опухоль в теле цивилизации. Она распространяет свои метастазы повсюду. Она активирует и усиливает все болезни цивилизации. Повторю в который раз: путинский паханат на сегодняшний день - самая опасная угроза цивилизации. Более опасная, чем агрессивный исламский фундаментализм. Более актуальная, чем тоталитарный Китай.

Нет ничего более ошибочного, чем заявления западных лидеров о нежелании строить общий международный дом без России и против России. Его можно построить только без путинской России и против путинской России. Либо путинская раковая опухоль убьет цивилизацию, либо цивилизация найдет в себе силы отторгнуть раковую опухоль. Решительно ее изолировать. В настоящей изоляции путинский вампир-паразит не выживет.

https://grani-ru-org.appspot.com/opinion/skobov/m.276187.html

Торговый знак «Путин»: ускакал супергерой с голым торсом, пришел почтенный патриарх

Перед нами - анализ имиджа Владимира Путина. Автор побеседовала с биографами президента РФ. Со своими идеями у нее негусто: образ Путина-супергероя преобразовался в образ Путина-патриарха, при этом он зачем-то скрывает семью и не отдает ее бульварной прессе. …: https://inosmi.ru/politic/20200519/247452386.html

Алексиевич: «Путин одержим стремлением остаться в истории» ( Le Monde)

По словам белорусской писательницы Светланы Алексиевич, Владимир Путин якобы стремится создать «маленький СССР» и сделать Белоруссию российской провинцией, как Крым.

Светлана Алексиевич: «Сегодня я уже бы не смогла написать свои книги — людям страшно говорить»

…: https://inosmi.ru/social/20200324/247109809.html

Between Two Fires: Truth, Ambition, and Compromise in Putin's Russia

by Joshua Yaffa  

From a leading journalist in Moscow and correspondent for The New Yorker, a groundbreaking portrait of modern Russia and the inner struggles of the people who sustain Vladimir Putin's rule

"Unforgettable . . . This is a book about Putin's Russia that is unlike any other."--Patrick Radden Keefe, author of Say Nothing

In this rich and novelistic tour of contemporary Russia, Joshua Yaffa introduces readers to some of the country's most remarkable figures--from politicians and entrepreneurs to artists and historians--who have built their careers and constructed their identities in the shadow of the Putin system. Torn between their own ambitions and the omnipresent demands of the state, each walks an individual path of compromise. Some muster cunning and cynicism to extract all manner of benefits and privileges from those in power. Others, finding themselves to be less adept, are left broken and demoralized. What binds them together is the tangled web of dilemmas and contradictions they face.

Between Two Fires chronicles the lives of a number of strivers who understand that their dreams are best--or only--realized through varying degrees of cooperation with the Russian government. With sensitivity and depth, Yaffa profiles the director of the country's main television channel, an Orthodox priest at war with the church hierarchy, a Chechen humanitarian who turns a blind eye to persecutions, and many others. The result is an intimate and probing portrait of a nation that is much discussed yet little understood. By showing how citizens shape their lives around the demands of a capricious and frequently repressive state--as often by choice as under threat of force--Yaffa offers urgent lessons about the true nature of modern authoritarianism.

https://www.penguinrandomhouse.com/books/555637/between-two-fires-by-joshua-yaffa/

«Между двух огней» Джошуа Яффа

Обзор книги «Меж двух огней»

Скопина Ольга © ИА Красная Весна

Политика компромисса, выбранная руководством России, неминуемо ведет к коррупции, рассуждает в своей новой книге «Меж двух огней» американский журналист Джошуа Яффа. Обзорная статья Оливера Буллоу о книге опубликована 1 февраля в международном издании The Guardian.

Джошуа Яффа — журналист и аналитик, живущий в Москве и пишущий для The New Yorker, The Economist, The New York Times и других англоязычных изданий. «Between Two Fires» («Меж двух огней») — его подробное исследование о компромиссах, которые требуются людям, чтобы добиться успеха, о капризной системе, унаследованной Путиным и затем сформированной в его собственном образе.

Россия, которую Яффа описывает, далека от стереотипной диктатуры, возникающей в мозгу более возбудимых писателей. Джошуа Яффа знакомит читателей с несколькими выдающимися личностями страны — от политиков и предпринимателей до художников и историков, — которые строили свою карьеру и строили свою идентичность в тени путинской системы, пишет обозреватель. В каждой главе книги появляется новый главный герой — глава крупнейшего телевизионного канала страны; православный священник; врач, который помогал бездомным.

Яффа, по мнению Буллоу, раскрывает мини-биографию каждого, отслеживая, как человек реагирует на давление, связанное с карьерой, как он пытается изменить ситуацию и продвинуться в уникальной политической культуре России. Разрываясь между своими амбициями и вездесущими требованиями государства, каждый идет своим путем компромисса. Некоторые извлекают выгоды и привилегии из власти, другие, менее искусные, остаются сломленными и деморализованными.

По мнению автора книги, некоторые жители России не идут на компромисс с властью, потому что у них есть принципы. Но большинство граждан страны стремятся ориентироваться в системе, приспосабливаться к ее требованиям и реализовывать свои мечты в ее структурах. Яффа пытается понять, что привело их к сотрудничеству с Кремлем, оценить, что они получили от этого и что они потеряли.

«Я убедился, — пишет он, — что самым поучительным и важным персонажем для журналистского обучения в России является не Путин, а те люди, которые имеют привычки, склонности и внутренние моральные расчеты, которые возвели Путина на его кремлевский трон и теперь исполняют маленькую ежедневную работу, которая в совокупности удерживает его там».

Одна из глав описывает Хеду Саратову, чеченскую правозащитницу, и ее жизнь с 1999 года, когда она попала в ловушку в разрушенном Грозном, до настоящего времени, когда она стала членом кадыровского Совета по правам человека. Яффа видит у Хеды трансформацию, которая состоит из множества едва заметных изменений. Она хотела делать добро, и ей нужно было работать с властью, обращаться к сильным, чтобы спасать людей. Яффа считает, что после двух десятилетий примирения моральный компас у Хеды изменил направление, и она стала оправдывать то, против чего раньше боролась.

Все главы книги построены по одной схеме — идеализм, компромисс, результат. Автор книги считает, что эта схема объясняет, как функционирует Россия. Российское государство является источником подавляющей власти. Чтобы добиться перемен, вам нужно взаимодействовать с этой силой. Но, работая с государственным аппаратом, вы идете на компромиссы, отказываетесь от возможных альтернатив. Чтобы чего-нибудь добиться, вы должны скомпрометировать свои собственные идеалы.

В главе о пермском музее ГУЛАГа Яффа рассказывает историю выдавливания директоров лагеря, его захвата бюрократами и принуждения адаптировать свой исторический смысл к политическим реалиям. История, как и всё остальное, должна служить Кремлю.

Яффа в своей книге делает вывод — каждый компромисс, о котором он пишет, объясним и понятен, но в совокупности они ведут к катастрофе. Компромисс во множественном числе неминуемо приводит к коррупции. Показывая, как граждане формируют свою жизнь в соответствии с требованиями капризного и часто репрессивного государства, Яффа предлагает подумать об истинной природе современного авторитаризма.

Читайте материал целиком по ссылке:

https://rossaprimavera.ru/news/e6706808

Роберт Сервис (Robert Service)

Необходимость понять Россию приобрела особую актуальность после того, как российское руководство бросило вызов Западу. Владимир Путин, который пришел к власти в стране на стыке двух тысячелетий, поначалу поддерживал гармоничные отношения с Соединенными Штатами. Но, встревоженный так называемыми цветными революциями, которые потрясли Грузию и Украину в начале 2000-х годов, Путин стал подозревать вмешательство Соединенных Штатов и решил бросить Вашингтону вызов на международной арене. В отношениях между Москвой и Вашингтоном наступило охлаждение в период работы администрации Джорджа Буша-младшего, и, несмотря на непродолжительную оттепель, случившуюся, когда президентом России был протеже Путина Дмитрий Медведев, в них настал сильный холод в 2012 году, когда Путин вернулся на пост главы Кремля. Он презирал президента США Барака Обаму практически так же сильно, как ненавидел и госсекретаря Хиллари Клинтон.

Пропагандистские издания Москвы критиковали американское правительство, называя его источником всех геостратегических проблем, и призывали к созданию многополярного мира, в котором влияние Америки будет ограничено. Между тем в своей внешней политике Россия стремилась примириться с противниками США, в первую очередь с Китайской Народной Республикой, бросая вызов Соединенным Штатам и их союзникам при каждой удобной возможности.

Агрессивная риторика Путина нашла выражение в политике. Он ускорил процесс модернизации ядерных сил и аннексировал Крым в 2014 году. Российские войска продолжают купать в крови восток Украины, агенты российских спецслужб с преступными намерениями вмешались в американские президентские выборы 2016 года, а российские деньги используются в качестве инструмента для ослабления Евросоюза.

В 2015 году Кремль, сурово осудивший Америку за ее поддержку арабской весны, отправил в Сирию военные самолеты, чтобы поддержать режим Башара Асада в сирийской гражданской войне. Хотя Путин на первый взгляд поддерживает дружеские отношения с нынешним президентом США Дональдом Трампом, антиамериканская риторика официальной России сохраняется.

Подобно большинству журналистов, которые жили в России и писали о ней, в своей новой книге «Между двух огней» (Between Two Fires) Джошуа Яффа (Joshua Yaffa), концентрируется в первую очередь на внутриполитической ситуации. Однако он не игнорирует внешнюю политику, потому что внутриполитическая ситуация в России часто обуславливает тот выбор, который Кремль делает в международных отношениях. Кроме того, довольно трудно не разглядеть параллель между агрессивностью Кремля за границей и его нелиберальным поведением на внутреннем фронте.

Действительно, администрация Путина жестоко преследует тех, кто критикует ее или предпринимает какие-либо действия вопреки ее воле. С тех пор как Борис Ельцин покинул пост президента в конце 1999 года, избирательная система в России постепенно ослабляется. Оппозиционные политики и журналисты, проводящие независимые расследования, сталкиваются с преследованиями, а иногда их даже убивают. Партии могут зарегистрироваться для участия в выборах только в том случае, если они не представляют собой какой-либо серьезной угрозы для правящей элиты. Крупнейшие телеканалы прилежно повторяют новости так, как им их диктует Кремль.

Российский народ, как пишет Яффа, уже привык к этой реальности. Когда россияне задумываются о 1990-х годах, они, как правило, не размышляют о том, насколько реалистичным мог бы быть другой итог отказа России от коммунизма. Хотя Ельцин вел политику сотрудничества с Соединенными Штатами, под его руководством выборы и парламенты были пронизаны обманом и мошенничеством, и будет неправильно изображать приход Путина к власти как первый шаг на пути к отказу от либерализма.

КОНТЕКСТ

SRF: Россия в поисках моральных ориентиров

Между тем Яффа сознательно отводит фокус от Кремля. Вместо этого в его оригинальной и увлекательной книге описывается то, как все большее число более или менее либерально настроенных деятелей решали заключить мир с правящей элитой. В какой-то момент они пришли к мысли, что в ближайшем будущем либеральные политики вряд ли одержат победу на национальных выборах. Либералы решили, что, если они хотят внести весомый вклад в жизнь страны, им необходимо соблюдать осторожность, связываясь с дьяволом.

В свою очередь, Путин понимает, что, полностью исключив либералов из публичной политики, он потеряет больше, чем обретет. Их услуги помогают его России работать более эффективно и создают впечатление, что он управляет страной с согласия народа. Россия — больше не тоталитарная диктатура, и администрация Путина проявляет достаточно гибкости, чтобы предоставить некое пространство для маневров тем, кому не нравится ее политика, но кто при этом соглашается воздерживаться от открытой критики в ее адрес. Это молчаливый компромисс, который в данных обстоятельствах устраивает обе стороны.

К примеру, Хеда Саратова — активистка и правозащитница, которая много лет занимается спасением жертв преследований и пыток в Чечне. Она построила свою карьеру, будучи сотрудницей «Мемориала» — организации, которая борется за общедоступность информации о жестоких преступлениях государства, начиная со времен Сталина и заканчивая сегодняшним днем. В ходе своих расследований она своими глазами видела, как резко уменьшились возможности правозащитных организаций, поскольку глава Чечни и верный союзник Путина Рамзан Кадыров с одинаковой жестокостью обходился как с чужаками, которые проводят независимые расследования, так и своими критиками из числа чеченцев. Саратова решила отказаться от открытой критики в адрес Кадырова, чтобы она могла и дальше спасать жизни тех, кого он притесняет. С ее точки зрения, этот выбор неидеален, но это все же лучше, чем ничего.

Врач Елизавета Глинка столкнулась с такой же дилеммой в ходе своей работы с телами мертвых и ранеными на востоке Украины. В качестве цены, которую ей пришлось заплатить за возможность продолжать ее работу с больными и ранеными детьми, она согласилась на сотрудничество с властями в Москве. Кремль искупал ее в почестях, что позволило ему поддержать собственную репутацию филантропа, одновременно с этим продолжая войну в Донбассе. Глинка понимала, как ее используют, однако считала это единственным доступным ей способом хотя бы немного смягчить ужасающие беды украинцев. Ее последним подвигом могло бы стать выполнение точно такой же функции в Сирии — под прицелом телевизионных камер. Но по трагической случайности самолет, на котором она должна была полететь в зону боевых действий, рухнул сразу после взлета с военного аэродрома в Сочи.

Не все из нарисованных Яффой портретов тех деятелей, кому приходилось сотрудничать с истеблишментом, изображают людей, которым необходимо было заглушать в себе голос либеральной совести. Константин Эрнст — известный телепродюсер, который поставил свой творческий потенциал на службу российским властям. Он обладает присущей хамелеону способностью менять цвет в соответствии с обстоятельствами. Он достиг апогея своей карьеры, когда ему дали задание подготовить и провести церемонию открытия Зимних Олимпийских игр в Сочи в феврале 2014 года. В небо над стадионом поднялись пять олимпийских колец в форме гигантских снежинок (одна из них не загорелась, но никто не обратил на это внимания), и зрители увидели всю историю России — от царей до сегодняшнего дня. Главной темой стали мир и любовь, ставшие наградой за страдания.

Шедевр мягкой силы, подготовленный Эрнстом, мог бы иметь более долгоиграющий эффект, если бы Путин не решил вторгнуться на территорию Украины и аннексировать Крым в том же году. Среди членов ближайшего окружения Путина, участвующих в принятии судьбоносных решений, нет либералов, и Путин даже не попытался обратиться за советом ни к своему премьер-министру Медведеву, ни к министру иностранных дел Сергею Лаврову. В основе его мышления лежит идея о том, что Россия должна сделать все необходимое, чтобы снова стать глобальным колоссом.

Действительно, ничто не раздражало Путина больше, чем когда в марте 2014 года Обама пренебрежительно назвал Российскую Федерацию всего лишь региональной державой. Администрация Путина была решительно настроена доказать Обаме, насколько сильно тот недооценил Россию, и что экономические санкции против России никогда не заставят ее отклониться от выбранного ей курса.

Яффа делает акцент на резком росте популярности Путина и его политического веса в результате захвата Крыма: тогда результаты опросов общественного мнения показали, что его рейтинг вырос до 89% — невероятное достижение для того, кто так долго занимал самый высокий пост в стране. Неудивительно, что Путин завоевал дополнительные аплодисменты внутри России, когда российское оружие и дипломатия заполнили собой вакуум, который Обама и Трамп оставили после себя на Ближнем Востоке. В основе вновь возникшего стремления России самоутвердиться лежит глубокая убежденность россиян в том, что их страна должна снова подняться на ноги после унижений 1990-х годов. Кроме того, российское руководство решило, что такая позиция поможет отвлечь электорат от недостатков его лидеров.

Это поднимает вопрос о перспективах сохранения политической и социальной стабильности — той стабильности, которая, как подробно пишет Яффа, заставила многих россиян считать бесполезным выступления против очевидно жадной, коррумпированной и авторитарной администрации. Когда в 2011 году Путин объявил о своем намерении вернуться на третий президентский срок, по стране прокатилась волна митингов и демонстраций, направленных против него. В ответ на это в предвыборных лозунгах Путина заметно выросло количество обещаний касательно различных льгот и привилегий. Очевидно, он и его советники почувствовали, что он может оказаться в очень трудном положении, если не пообещает смягчить материальные трудности обычных россиян.

Серьезная угроза для администрации Путина возникла в 2014 году, когда мировые цены на нефть резко упали. Пока министерство финансов затягивало пояса, были введены новые ограничения на социальные выплаты. К середине 2018 года администрация была вынуждена увеличить пенсионный возраст. На этот раз с акциями протеста на улицы вышли не привычные политические активисты, а пенсионеры, которые стали блокировать автобусы, поезда и шоссе. Путин был шокирован, и ему пришлось немного ограничить масштабы пенсионной реформы.

Разумеется, в других странах случались гораздо более масштабные и бурные антиправительственные протесты. За последние 30 лет Россия не видела ничего, что могло бы сравниться с восстаниями арабской весны 2011 года, когда ярость уличных демонстрантов позволяла свергать глубоко укоренившиеся правящие клики. За это время в России не произошло ничего, что могло бы сравниться с движением желтых жилетов, которые остановили жизнь в Париже и других французских городах зимой 2018-2019 годов.

Вероятнее всего, в настоящий момент правящая элита России обладает коварством и достаточной жестокостью, чтобы подавить любые восстания. Но Путин не будет управлять страной вечно, и он уже не раз демонстрировал, что он тоже может допускать ошибки, переоценивая свои возможности. Приветствуя китайцев и раздражая большинство американцев, Путин, возможно, выбрал более слабую стратегию по сравнению с той, в рамках которой нужно настраивать их друг против друга.

Тем не менее Путин пока может рассчитывать на множество амбициозных россиян, решивших, что их карьеры требуют компромисса с Кремлем. Хорошие и не слишком хорошие мужчины и женщины вынуждены делать трудный выбор, и замечательная книга Джошуа Яффы может послужить путеводителем по той боли и удовольствию, которое они испытывают, работая на публичной арене.

https://inosmi.ru/politic/20200308/246997491.html

Известный шведский журналист Стиг Фредриксон (Stig Fredrikson) уже много лет изучает Россию. В новой книге он рассуждает о том, что ждет Россию в будущем и рисует мрачную картину жизни в стране. Он предлагает очень критический — и «несколько односторонний» — анализ, как признает автор статьи в шведском издании.

Östra Småland Nyheterna (Швеция): есть ли у России будущее?

Московские правила в Лондоне: как агенты Путина коррумпировали британскую элиту (The Spectator, Великобритания)

26.04.2020

Оуэн Мэтьюз (Owen Matthews)

Только в прошлом году наблюдающие за событиями в России люди получили возможность познакомиться с такими книгами как «Код путинизма» (The Code of Putinism), «Мир Путина» (Putin's World), «Путин против народа» (Putin vs the People), «Система Путина» (The Putin System) и «Нам нужно поговорить о Путине» (We Need to Talk About Putin), если приводить в качестве примера только те их них, в названии которых употребляется имя Путина. Кроме того, такие книги как «Кремлевская зима» (Kremlin Winter) Роберта Сервиса (Robert Service), «Возвращение русского левиафана» (The Return of the Russian Leviathan) Сергея Медведева (Sergei Medvedev) и «Как иметь дело с русскими» (Dealing with the Russians) Эндрю Монахана (Andrew Monaghan) также предложили свой собственный взгляд на историю, политику и будущее путинской России....:

https://inosmi.ru/politic/20200426/247334833.html

Putin’s People: How the KGB Took Back Russia and then Took on the West Kindle Edition

by Catherine Belton 

‘Meticulously researched and superbly written … The Putin book that we’ve been waiting for.’ Oliver Bullough, author of Moneyland

‘Books about modern Russia abound … Belton has surpassed them all. Her much-awaited book is the best and most important on modern Russia … Hair-raising’ The Times

A chilling and revelatory expose of the KGB’s renaissance, Putin’s rise to power, and how Russian black cash is subverting the world.

In Putin’s People, former Moscow correspondent and investigative journalist Catherine Belton reveals the untold story of how Vladimir Putin and his entourage of KGB men seized power in Russia and built a new league of oligarchs.

Through exclusive interviews with key inside players, Belton tells how Putin’s people conducted their relentless seizure of private companies, took over the economy, siphoned billions, blurred the lines between organised crime and political powers, shut down opponents, and then used their riches and power to extend influence in the West.

In a story that ranges from Moscow to London, Switzerland and Trump’s America, Putin’s People is a gripping and terrifying account of how hopes for the new Russia went astray, with stark consequences for its inhabitants and, increasingly, the world.

https://www.amazon.com/Putins-People-Took-Back-Russia-ebook/dp/B07VMZYK13

PUTINCON: THE FULL STORY

The Putin regime is the gravest threat to democracy and Western values that exists in the world today. Putin's power as Russia’s leader is based in fear, mystery, and propaganda. Putin has wielded violence as the key tool in shaping a system that gives him unrivaled power and wealth, both within Russia and worldwide.

PutinCon will show how thin the façade of his control truly is. This gathering of Russian democracy activists, Kremlin experts, Putin biographers, law enforcement professionals, historians, foreign policy leaders, and intelligence analysts will tell the story of how Russia is crippled by totalitarian rule.

https://putincon.com/

Comprendre le poutinisme (Essais)

by Françoise Thom 

(«Понять путинизм» Франсуаза Том)

Comment définir le régime de Poutine ? S'agit-il d'un autoritarisme camouflé sous des décors démocratiques ? Avons-nous affaire à une forme d'autocratie, dans la continuité de l'histoire russe, ou à une oligarchie mafieuse ? Quelle est l'influence de l'ex-KGB, sur le mode de pensée des hommes du Kremlin et sur leurs méthodes de gouvernement? Le régime peut-il survivre à son homme fort ? Pourquoi l'opposition donne-t-elle une impression de faiblesse et de division face à un pouvoir dont les échecs sont aujourd'hui flagrants ?Pour répondre à ces questions, l'auteur se penche sur la genèse et l'histoire du poutinisme. Elle souligne la place de la « com » dans ce système mêlant archaïsme et modernité. La politique étrangère de la Russie est analysée à travers les évolutions de sa politique intérieure. Ainsi apparaît le paradoxe de ce pays : l'affirmation d'une « civilisation russe » tournant le dos à l'Occident cache la passion nihiliste qui anime le Kremlin et qui exerce une influence délétère, en Russie et à l'étranger.

https://www.amazon.com/gp/product/B079QGRHWD/ref=dbs_a_def_rwt_bibl_vppi_i2

The World According to Vladimir Putin                

A comic but ultimately alarming glimpse into the surreal world of Russian TV, from the Skripal poisoning to President Putin's hidden talent as a nightclub crooner…:

https://www.channel4.com/programmes/the-world-according-to-vladimir-putin/episode-guide

             The Road to Unfreedom: Russia, Europe, America

                                     (Путь к несвободе)

by Timothy Snyder 

With the end of the Cold War, the victory of liberal democracy was thought to be absolute. Observers declared the end of history, confident in a peaceful, globalized future. But we now know this to be premature. Authoritarianism first returned in Russia, as Putin developed a political system dedicated solely to the consolidation and exercise of power. In the last six years, it has creeped from east to west as nationalism inflames Europe, abetted by Russian propaganda and cyberwarfare. While countries like Poland and Hungary have made hard turns towards authoritarianism, the electoral upsets of 2016 revealed the citizens of the US and UK in revolt against their countries' longstanding policies and values.

But this threat to the West also presents an opportunity to better understand the pillars of our own political order. In this forceful and unsparing work of contemporary history, Snyder goes beyond the headlines to expose the true nature of the threat to democracy. By showcasing the stark choices before us--between equality or oligarchy, individuality or totality, truth and falsehood--Snyder restores our understanding of the basis of our way of life, offering a way forward in a time of terrible uncertainty.

https://www.goodreads.com/book/show/36217163-the-road-to-unfreedom

On Tyranny: Twenty Lessons from the Twentieth Century

                                 («О тирании»)

by   Timothy Snyder 

A historian of fascism offers a guide for surviving and resisting America’s turn towards authoritarianism.

On November 9th, millions of Americans woke up to the impossible: the election of Donald Trump as president. Against all predictions, one of the most-disliked presidential candidates in history had swept the electoral college, elevating a man with open contempt for democratic norms and institutions to the height of power.

Timothy Snyder is one of the most celebrated historians of the Holocaust. In his books Bloodlands and Black Earth, he has carefully dissected the events and values that enabled the rise of Hitler and Stalin and the execution of their catastrophic policies. With Twenty Lessons, Snyder draws from the darkest hours of the twentieth century to provide hope for the twenty-first. As he writes, “Americans are no wiser than the Europeans who saw democracy yield to fascism, Nazism and communism. Our one advantage is that we might learn from their experience.”

Twenty Lessons is a call to arms and a guide to resistance, with invaluable ideas for how we can preserve our freedoms in the uncertain years to come.

https://www.goodreads.com/book/show/33917107-on-tyranny

Kremlin Winter: Russia and the Second Coming of Vladimir Putin

by Robert Service

Vladimir Putin has dominated Russian politics since Boris Yeltsin relinquished the presidency in his favour in May 2000. He served two terms as president, before himself relinquishing the post to his prime minister, Dimitri Medvedev, only to return to presidential power for a third time in 2012.

Putin's rule, whether as president or prime minister, has been marked by a steady increase in domestic repression and international assertiveness. Despite this, there have been signs of liberal growth and Putin - and Russia - now faces a far from certain future.

In Kremlin Winter, Robert Service, acclaimed biographer of Lenin, Stalin and Trotsky and one of our finest historians of modern Russia, brings his deep understanding of that country to bear on the man who leads it. He reveals a premier who cannot take his supremacy for granted, yet is determined to impose his will not only on his closest associates but on society at large. It is a riveting insight into power politics as Russia faces a blizzard of difficulties both at home and abroad.

https://www.goodreads.com/book/show/52093829-kremlin-winter

‘The Code of Putinism’ Review: Summing Up a Summit Partner

Upon taking control, Vladimir Putin began to rein in Russia’s independent civil society and discourage free expression and pluralism. Joshua Rubenstein reviews “The Code of Putinism” by Brian D. Taylor.

https://www.wsj.com/articles/the-code-of-putinism-review-summing-up-a-summit-partner-1531680532

Putin Country: A Journey into the Real Russia 

 by Anne Garrels  2017

More than twenty years ago, the NPR correspondent Anne Garrels first visited Chelyabinsk, a gritty military-industrial center a thousand miles east of Moscow. The longtime home of the Soviet nuclear program, the Chelyabinsk region contained beautiful lakes, shuttered factories, mysterious closed cities, and some of the most polluted places on earth. Garrels’s goal was to chart the aftershocks of the U.S.S.R.’s collapse by traveling to Russia’s heartland.
Returning again and again, Garrels found that the area’s new freedoms and opportunities were exciting but also traumatic. As the economic collapse of the early 1990s abated, the city of Chelyabinsk became richer and more cosmopolitan, even as official corruption and intolerance for minorities grew more entrenched. Sushi restaurants proliferated; so did shakedowns. In the neighboring countryside, villages crumbled into the ground. Far from the glitz of Moscow, the people of Chelyabinsk were working out their country’s destiny, person by person.
In Putin Country, Garrels crafts an intimate portrait of Middle Russia. We meet upwardly mobile professionals, impassioned activists who champion the rights of orphans and disabled children, and ostentatious mafiosi. We discover surprising subcultures, such as a vibrant underground gay community and a circle of determined Protestant evangelicals. And we watch doctors and teachers trying to cope with inescapable payoffs and institutionalized negligence. As Vladimir Putin tightens his grip on power and war in Ukraine leads to Western sanctions and a lower standard of living, the local population mingles belligerent nationalism with a deep ambivalence about their country’s direction. Through it all, Garrels sympathetically charts an ongoing identity crisis. In the aftermath of the Soviet Union, what is Russia? What kind of pride and cohesion can it offer? Drawing on close friendships sustained over many years, Garrels explains why Putin commands the loyalty of so many Russians, even those who decry the abuses of power they regularly encounter.
Correcting the misconceptions of Putin’s supporters and critics alike, Garrels’s portrait of Russia’s silent majority is both essential and engaging reading at a time when cold war tensions are resurgent.

https://www.amazon.com/dp/1250118115/ref=rdr_ext_tmb

Putinlandia - Stories from Russia

By Pekka Hakala, Juha Metso

Experience the immense beauty and roughness of Russia from Vyborg to Vladivostok.

What is Putin's kingdom, how it has shaped, and what will happen to it? The journalist Pekka Hakala, following the development of Russia and the Soviet Union since 1981, travels from Arkangel to the slopes of the Kaukasus Mountains. Juha Metso's unique images show how life in different corners of the country looks and feels.

https://otava.fi/kirjat/9789511329060/

“RUSSIA”  by Dmitri Trenin

Дмитрий Тренин, бывший кадровый офицер Советской Армии, теперь возглавляет Московский Центр Карнеги ,  рассматривает путинскую Россию как «режим, изображающий из себя государство», где «деньги стали центральным организующим принципом». Однако он также считает, что Путин, «возможно, один из немногих людей в современной России, которому вменяют в заслугу… [что он] заботится о людях, а не просто обогащается».

Over the past century alone, Russia has lived through great achievements and deepest misery; mass heroism and mass crime; over-blown ambition and near-hopeless despair – always emerging with its sovereignty and its fiercely independent spirit intact.

In this book, leading Russia scholar Dmitri Trenin accompanies readers on Russia’s rollercoaster journey from revolution to post-war devastation, perestroika to Putin’s stabilization of post-Communist Russia.  Explaining the causes and the meaning of the numerous twists and turns in contemporary Russian history, he offers a vivid insider’s view of a country through one of its most trying and often tragic periods.  Today, he cautions, Russia stands at a turning point – politically, economically and socially – its situation strikingly reminiscent of the Russian Empire in its final years. For the Russian Federation to avoid a similar demise, it must learn the lessons of its own history.

https://www.dymocks.com.au/book/russia-by-dmitri-trenin-9781509527670

A penetrating look into the extreme plutocracy Vladimir Putin has created and its implications for Russia’s future

This insightful study explores how the economic system Vladimir Putin has developed in Russia works to consolidate control over the country. By appointing his close associates as heads of state enterprises and by giving control of the FSB and the judiciary to his friends from the KGB, he has enriched his business friends from Saint Petersburg with preferential government deals. Thus, Putin has created a super wealthy and loyal plutocracy that owes its existence to authoritarianism.

Much of this wealth has been hidden in offshore havens in the United States and the United Kingdom, where companies with anonymous owners and black money transfers are allowed to thrive. Though beneficial to a select few, this system has left Russia’s economy in untenable stagnation, which Putin has tried to mask through military might.

https://www.amazon.com/Russias-Crony-Capitalism-Economy-Kleptocracy/dp/030024309X

The Russia Anxiety: And How History Can Resolve It Hardcover – 4 Jul 2019

by Mark B. Smith

Некоторые отрывки из «Тревоги о России» напоминают редакционные колонки крайне левых газет. Смит пишет, что среди западных политиков царит лицемерие, когда они «восторженно воспевают моральное превосходство демократии». Почему? Потому что им нет дела до судеб простых россиян, на выборах они часто получают меньшинство голосов и явно злоупотребляют своей властью. Вот еще пример, где он пишет, что «даже в сталинский период „тоталитарный" подход политиков к советской жизни — это преувеличение», поскольку «политика и идеология часто были последним, о чем думали люди». В этих отрывках деспотизм и массовые убийства начинают казаться меньшим злом в сравнении со множеством человеческих недостатков современных выборных политиков, в то время как поощрение Сталиным большого террора преуменьшается, ведь большинство людей не думали о нем.

Стоит напомнить читателям, что российских крепостных освободили в 1861 году, в то время как темнокожие американские рабы должны были ждать полной свободы до 1865 года — и что для обеих сторон страдания на этом не закончились. Разумно будет также отметить, что Британия управляла огромной империей, в которой разрешались и даже поощрялись массовые убийства; короче говоря, у Запада тоже есть национальное прошлое, в котором бесчеловечность сочетается с величием.

Но обширная задача Смита по разоблачению крайностей и лицемерия западных ученых, журналистов, дипломатов и политиков, стремящихся создать образ России как страны, погрязшей в неизменной тирании, требует лучшей структуры — по крайней мере, нужно отделить рациональные части этого проекта от толстых наслоений преувеличений и спорных высказываний. Действительно, журналисты порой могут в своем ремесле опираться на расхожие мнения просто потому, что у них нет времени или желания проверить и подумать. Действительно, в последние несколько десятилетий реакция Запада на Россию была осторожной, а иногда и чрезмерно враждебной. Но отход российского общества, средств массовой информации и политики с начала 2000-х от либеральных моделей, которые Путин явно презирает, — это, в основном, заслуга самого Путина и его единомышленников.

Читайте также: Семь столпов путинского мира

В то же время, есть надежда, что оставшиеся свободы и возможности — очень широкие, если сравнить их с тем, что было в России в прошлом — станут основой для более безопасного гражданского общества, к которому стремятся десятки тысяч, даже миллионы россиян, так же как и множество людей на Западе.

https://inosmi.ru/social/20190719/245495968.html

Russia is an exceptional country, the biggest in the world. It is both European and exotic, powerful and weak, brilliant and flawed. Why are we so afraid of it?

Time and again, we judge Russia by unique standards. We have usually assumed that it possesses higher levels of cunning, malevolence and brutality. Yet the country has more often than not been a crucial ally, not least against Napoleon and in the two world wars. We admire its music and its writers. We lavish praise on the Russian soul. And still we think of Russia as a unique menace. What is it about this extraordinary country that consistently provokes such excessive responses? And why is this so dangerous?

Ranging from the earliest times to the present, Mark B. Smith's remarkable new book is a history of this 'Russia Anxiety'. Whether ally or enemy, superpower or failing state, Russia grips our imagination and fuels our fears unlike any other country. This book shows how history itself offers a clearer view and a better future.

https://www.amazon.co.uk/Russia-Anxiety-How-History-Resolve/dp/0241312760

Новая книга Тимоти Снайдер (Timothy Snyder) «О тирании» рассказывает о роли и влиянии России в современном мире, а также о взглядах Путина, объясняя причины, по которым российский лидер вступил в союз с крайне правыми политиками в Европе и поддержал кандидатуру Дональда Трампа в Соединенных Штатах. «Поддержка Трампа была частью более обширной (российской) стратегии по оказанию помощи кандидатам, которые порывают связи с демократией», — сказал он.

On Tyranny: Twenty Lessons from the Twentieth Century 

by Timothy Snyder 

A historian of fascism offers a guide for surviving and resisting America's turn towards authoritarianism.
The Founding Fathers tried to protect us from the threat they knew, the tyranny that overcame ancient democracy. Today, our political order faces new threats, not unlike the totalitarianism of the twentieth century. We are no wiser than the Europeans who saw democracy yield to fascism, Nazism, or communism. Our one advantage is that we might learn from their experience.
On Tyranny is a call to arms and a guide to resistance, with invaluable ideas for how we can preserve our freedoms in the uncertain years to come.
"Mr. Snyder is a rising public intellectual unafraid to make bold connections between past and present." —The New York Times

https://www.amazon.com/Tyranny-Twenty-Lessons-Twentieth-Century/dp/0804190119

Russia's Crony Capitalism: The Path from Market Economy to Kleptocracy

By Anders Aslund

В своей книге «Российский клановый капитализм»  он пишет, что Путин создал «авторитарную клептократию». Он цитирует покойную Кэрен Давиша (Karen Dawisha), американского политолога и крупного специалиста по воровским повадкам Кремля, которая говорила, что властная группировка во главе с Путиным, «настроена на жизнь в беспрецедентном мародерстве». Ослунд считает, что Путин находится в центре трех кругов, и все они обогащаются при помощи президента: это его друзья из КГБ, его друзья, управляющие крупными государственными компаниями, его друзья в частном бизнесе — и, конечно, он сам.

Ослунд, бывший шведский дипломат, а ныне американский аналитик, долгое время погружался в эту тему, поэтому в его работе так много проницательных догадок и подкрепленных фактами суждений. В 1990-х годах он работал с молодыми реформаторами, которые после распада Советского Союза, в то время, когда у власти был Борис Ельцин, внедрили рыночные механизмы, чтобы ускорить поставки товаров — а население, погрязшее в нищете из-за кризиса, корни которого уходили в советскую эпоху, обвиняли в этом кризисе их.

Вскоре после того, как состояние здоровья Ельцина ухудшилось, и он назначил своим преемником никому не известного, но эффективного Путина, цены на нефть выросли, чему способствовала война в Ираке и глобальный сырьевой бум. Новый президент сформировал команду во главе с Алексеем Кудриным для проведения консервативной финансовой политики. Он установил новые отношения между Кремлем и олигархами России, которые нажили огромные богатства и практически захватили государство в последние годы власти Ельцина: они должны были либо уйти из политики, либо потерять свое состояние.

Это было необходимо, но последствия оказались пагубными. Самый крупный и смелый из олигархов, Михаил Ходорковский, бросил вызов Путину лично на встрече в Кремле 19 февраля 2003 года: он составил отчет о коррупции на высоком уровне, в котором коснулся запретной темы подозрительных действий со стороны государственной компании «Роснефть». Через несколько месяцев он был арестован, предан суду и приговорен к 10 годам лишения свободы за мошенничество и уклонение от уплаты налогов (позже он оказался в изгнании). Стало ясно, каковы новые правила: послушные олигархи сохраняли богатства, со всеми своими лондонскими особняками и средиземноморскими яхтами, до тех пор, пока не лезли в политику и не переступали черту.

К ним присоединились другие товарищи по элитному яхт-клубу путинской эры, которые пользовались благосклонностью Путина. Многие изображают из себя русских патриотов, но большинство держат свои деньги и семьи за границей (а зачастую и сами живут там большую часть года). Гарантий, что экспроприации не будет, не так уж много. Капитализм, которым руководит Путин, — это государственный капитализм, в котором «экономическая эффективность, прибыль, инновации и другие экономические критерии вряд ли играют какую-то роль, тогда реальное значение имеют личная преданность и дружеская финансовая поддержка».

Во многом, как и в советские годы, уровень жизни (который быстро вырос в 2000-х годах) сокращается из-за расходов на оборону. Имея 3,9% ВВП, Россия занимает четвертое место в мире по расходам на оборону — между Саудовской Аравией и Индией — и все же находится на 60-м месте по номинальным расходам ВВП на душу населения, уступая Аргентине и опережая Маврикий. Путин достиг определенных успехов, преследуя свои основные геополитические цели: рассорить США и Европу, отделить государства Европы друг от друга и удерживать потенциально отклоняющиеся Украину, Грузию и Молдову подальше от Запада.

Ослунд утверждает, что Запад, который, по его мнению, слишком мягок с Россией, должен закрыть для соратников Путина возможность отмывать свои деньги через специальные компании в Нью-Йорке и Лондоне. И все же, необходимо также налаживать взаимодействие, поскольку эта страна с высокообразованным населением, которое демонстрирует признаки беспокойства, — слишком современная, слишком осведомленная и, вероятно, в ней слишком много гражданской активности, чтобы долго терпеть путинизм.

Wiener Zeitung (Австрия): понять Путина

Центр стратегических и международных исследований (CSIS -Centre of Strategic and International Studies)

INTERACTIVE REPORT  The Kremlin Playbook 2

Этот доклад является совместным проектом Центра стратегических и международных исследований и софийского Центра изучения демократии, который занимается проблемами европейской политики. Это уже второй доклад из проекта под названием «Кремлевский сценарий», работа в рамках которого началась в 2016 году, дабы повлиять на ход дебатов о действиях России, которые ведутся в других странах, в частности, о ее вмешательстве в американские президентские выборы в 2016 году.

Американские разведывательные службы заявляют, что российский президент Владимир Путин осуществлял вмешательство в выборы в США, однако Москва это отрицает.

Указанные в докладе финансовые потоки не во всех случаях запрещены действующими экономическими санкциями, и далеко не все они связаны с незаконной деятельностью.

«В сотрудничестве между деловыми кругами и компаниями России и Европы в принципе ничего плохого, — говорится в докладе. — Но поскольку Кремль косвенно контролирует российский бизнес, это сотрудничество не защищено от давления. Они могут быть вынуждены продвигать политические цели или создавать целую сеть защиты российских интересов»…:

https://inosmi.ru/politic/20190312/244730432.html

Система РФ. Источники российского стратегического поведения: метод George F. Kennan

Автор:Глеб Павловский

От автора

Российское стратегическое поведение сегодня так непредсказуемо и прихотливо, что желающему его толковать придется доказывать полезность занятия. Мы живем в слишком быстром мире, и у всех мало времени: к чему вдумываться в импульсивные и просто глупые действия? Что если там, где мы ищем логику вещи, отсутствует сама вещь? Вот труднейший вопрос данной темы. Пример Джорджа Кеннана вдохновляет – тому было не легче 70 лет назад.

…Но мартовский акт 2014 года травмировал европейские представления о России и о будущем Европы. Вопрос снова ведет к источникам нашего поведения, и Кеннан актуален опять. Но достаточны ли его оценки 1946-го для стратегических разработок в 2016 году?...:

https://www.litres.ru/gleb-pavlovskiy/sistema-rf-istochniki-rossiyskogo-strategicheskogo-povedeniya-metod-george-f-kennan/chitat-onlayn/

El País: в чем секрет успеха Путина?

Президент Путин

Режим, созданный Владимиром Путиным, переживет своего создателя. В Кремле создали образ полумифического, полуэпического персонажа, считает Пилар Бонет. При этом он отмечает, что нынешняя российская модель государства, в отличие от западной, основана на доверии, а не на постоянной критике.

Михаил Таратута Русские и американцы. Про них и про нас, таких разных

От автора

Как-то так получается, что в мировых вопросах, да и в делах попроще, мы с Америкой чуть ли не постоянно оказываемся по разную сторону. Даже в короткое десятилетие потепления, даже тогда между нашими странами все равно оставалось что-то недосказанное, что-то недопонятое. Было желание сойтись ближе, были попытки разобраться друг в друге, но это так и осталось больше похожим на аванс, надеждой на будущее понимание. Самого понимания не случилось, что позднее переросло во взаимное раздражение, а еще позже – в открытую вражду. Но и в состоянии вражды были попытки разговаривать друг с другом, правда, из этого тоже мало что получалось. Почему так происходит? Что мешает нам понимать друг друга? В чем кроется корень наших несогласий?...: https://www.litmir.me/br/?b=630768

Французский философ-диссидент Ельчанино (Michel Eltchaninoff) рассуждает о личности Путина и об отношениях России и Франции.  В феврале 2015 года Ельчанинов выпустил книгу под названием “В голове Владимира Путина”, в которой проанализировал, на чем основывается современная российская идеология.
Подробнее на livelib.ru:
https://www.livelib.ru/author/683909-mishel-elchaninov 

NZZ: Кремль играет с огнем

Мадлен Олбрайт: политика открытых дверей в отношении РФ — ошибка (Deník N)

Бывший госсекретарь США Мадлен Олбрайт приехала в Чехию на торжества, связанные с 20-ой годовщиной вступления страны в НАТО. Кроме того, Олбрайт представила в Чехии свою последнюю книгу «Фашизм: предупреждение». В интервью "Деник Н" она поделилась своим видением сегодняшней политики Чехии, высказалась о свободе слова и современных СМИ и вспомнила, как она первый раз встречалась с Путиным.

…В начале книги я напоминаю, что сегодня словом фашизм не оперирует только ленивый. Я рассказываю историю одного парня, которому отец запретил водить машину, а сын в ответ называет его фашистом. Я попыталась дать определение фашизму. По-моему, это не идеология, а процесс обретения и удержания власти. За те несколько дней, что я в Праге, я поняла, что с такой же легкостью люди здесь пользуются словом популизм. А это понятие тоже понимается неверно. Демократии нужен народ. Мы должны слышать его голос. Так о каком таком ужасающем популизме идет речь? Важно рассказывать, как дела обстоят на самом деле, как привлекательны политики, которые дают людям простые ответы вместо слоганов.

— Популизм у нас действительно слово ругательное. Вы цитируете словарь Вебстера, согласно которого популист — это тот, кто «верит в права, мудрость и достоинство простых людей».

— Многие мне говорят, что моя книга — предостережение. И именно так я ее и задумывала. По сути я оптимист, но с большими опасениями. Я боюсь, что люди не замечают зарождения тех явлений, которые потом раскалывают наши общества. В основном недовольства людей связаны с экономикой, и вдруг появляется политик, который предлагает выход.

Поучительно знать, что Муссолини и Гитлер пришли к власти законным путем. В других странах, о которых я пишу в книге, диктаторы тоже оказывались у власти совершенно законно. Для меня коммунисты и фашисты — это одно и то же. Да, коммунисты захватили власть в ходе революции, но всех остальных выбрали по всем правилам. Я хотела понять, почему им так легко это удалось….:

https://inosmi.ru/politic/20190312/244730639.html

Die Welt: неоимперская политика Путина

Истекает срок действия Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Это даст российскому президенту новое пространство для попыток обзавестись властью на глобальном уровне, утверждает немецкая «Вельт». Где-то он уже активно вмешивается, а где-то может вскоре перейти к наступлению. Автор сетует на то, что Запад не прилагает достаточных усилий в борьбе с этой угрозой.

https://inosmi.ru/politic/20190802/245570736.html

El Nacional: Россия — дешевая сверхдержава

(…) : https://inosmi.ru/politic/20200121/246662305.html

BLT: когда Европа примет российский Крым, пути назад уже не будет

В ответе за Крым

России очень хотелось бы, чтобы мир забыл аннексию Крымского полуострова — просто-напросто тихо смирился с тем, что Крым больше не украинский, и отменил нынешние санкции, пишет шведская газета. Но если Европа тихо примет это, ей придется принять и новый миропорядок, волнуется автор.

https://inosmi.ru/politic/20200116/246622881.html

Януте Лаиминга

Один в поле не воин. Один Путин - не воин, даже в танке Leopard II, даже с ЯО. Но у Путина есть те, кто поддерживает его во всех немыслимых фантазиях: они провозгласят, пусть нелепо, но выступят, создадут атмосферу ликования, поддержки, культа личности, упакуют в автозак несогласных, помогут деньгами…

А это проблема и решить ее непросто.

Азиатский старший брат

Он выигрывает всегда - когда Путин и Россия сильные, и когда слабые. В обоих случаях исхода войны в Украине он тоже выигрывает. Его поддержка Путина покрыта тайной, настоящую правду об итогах их редких встреч никто точно не знает, поэтому встречи часто становятся темой для ИПСО и держат всех в напряжении.

Силовик

Он готов на всё ради хорошей з/п и социального статуса, он принципиально аморален, выполняет любое задание и пойдёт на всё, что прикажет Путин.

Обыватель глубинки

Он не имеет самоуважения, поэтому пытается его компенсировать мыслями о своей причастности к огромной и богатой России, «поднятой с колен Путиным». Виновником своей убогой/бедной/нищей жизни считает США и Европу, в Путине видит великого президента.

Мещанин больших городов

Он ограничен собственническими интересами, эгоизмом, безыдеен,у него нет твердых убеждений, он настолько уважает свое спокойствие, так бережёт свои стальные нервы, что не желает знать ничего, что может испортить его обывательское настроение. Впрочем, он холоден и жестокосерден и к своим близким, к друзьям,к коллегам, скрывая это мнимым интересом к их проблемам. Его кредо - «не так всё однозначно»

Провокатор

Требует от россиян «свергать кровавый режим», уехавшим из РФ - вернуться, чтобы тоже протестовать, бороться против войны в Украине и против путинской власти. Он понимает доводов, что Россия - это страна ГУЛАГ, где режимы не свергаются - в ГУЛАГе бесславно погибают. Но это ему и нужно.

Младший брат как деятель крупной иностранной компании

Он влиятелен, заглядывает Путину в глаза, зовёт его «другом Владимиром», принимает от него цветы, медальки, танцует с ним на вечеринках, готов обниматься под телекамеры, демонстрировать дружеские чувства и деловую близость. Он не прочь занять тёпленькое местечко в совете директоров какой-нибудь российской корпорации или содержаться за счёт «друга Владимира».

Бизнесмен

Ему все – равно, чей он друг/враг, он холоден и расчетлив, его интересует только прибыль. Он каждый день платит Путину за газ около миллиарда долларов, на которые тот ведет войну в Украине. Он не думает о будущем, когда война сожрет его с потрохами вместе с его успешным бизнесом. Ему важна прибыль сегодня.

Временный враг

Всем говорит, что он против власти, везде обличает Путина, но при этом постоянно повторяет самые гнусные постулаты кремлевской пропаганды: Путина избрал народ, Путина поддерживают 86% населения России, большинство в России приветствует войну с Украиной. Если спросить его об источниках осведомленности, то он либо не ответит, либо объявит это фактом, либо сошлется на рассказы знакомых, на свои наблюдения за коллегами и на российские социологические исследования.

Мещанин - националист

Он многолик, упрям, время не меняет его взглядов, старомоден и прост как 2 копейки. Все проблемы он сводит к национальному вопросу. Дальше этнических характеристик его анализ не идет: в России пренебрежительно отзывается об украинцах, в Украине клеймит позором русских. Все у него плохие, рабы, «каждый народ заслуживает своего правителя». Национальность объясняет ему всё.

Представитель российской диаспоры на Западе

Он пользуется всеми благами демократии,проклинает Запад, воспевает путинскую диктатуру, но ни на что не променяют свою свободу в Европе на Россию. Однако устраивает мизерные шествия в поддержку Путина и против Украины.

Президент страны изгоя

Его страна оторвана от цивилизации, давно под санкциями, граждане бедны, как церковные мыши.. Чтобы напомнить о себе, он шантажирует мир нападением. Оружие - это то немногое, чем он может торговать и торговаться с Путиным.

Пока они есть, пока они как крепёжные болты обеспечивают Путину и его авторитарному режиму относительную устойчивость, он будет править с уверенностью, что его правлению отмерен длинный век даже на трухлявой стене диктатуры.

https://www.facebook.com/profile.php?id=100040188493237

 

Gazeta Polska: не истек ли у власти в России «срок годности»?:

http://geo-politica.info/gazeta-polska-ne-istek-li-u-vlasti-v-rossii-srok-godnosti.html

Focus: осень русского царя-медоеда

Немецкий «Фокус» представляет обширную статью, посвященную 20-летию Владимира Путина у власти.

Ходорковский: Путин не понимает современного мира (Corriere Della Sera)

Tiscali: Путин — отец пирожкового посткоммунизма

Автор статьи приходит к парадоксальному выводу, что пока Путин у власти, отношения России и Запада принципиально не улучшатся.

Он отмечает «эгоистичный подход» России к истории,  

Владимир Переверзин Матросская тишина. Мои годы в путинских тюрьмах

Роскомнадзор заблокировал сайт "Путинизм как он есть": https://putinism.wordpress.com/

…На сайте публикуются материалы с обвинениями в адрес президента России Владимира Путина и его окружения в связях с организованной преступностью. Главное внимание уделяется деятельности Путина в 1990-е годы. Cоздатель сайта "Путинизм" Артём Круглов несколько раз рассказывал о его новинках Радио Свобода. В последний раз сайт обновлялся сегодня – материалом о предполагаемых связях Путина с организованной преступностью Израиля.

https://www.svoboda.org/a/29937548.html

La Vanguardia: Путин — главный символ России

Автор, рассматривая три этапа нахождения Путина у власти, ссылаясь на мнение экспертов, пишет, что дискуссия о том, благотворно ли повлияло на Россию длительное пребывание Путина у власти, остается открытой. О плюсах и минусах «президентского марафона» — читайте в статье «Вангуардиа».

Putin v. the People: The Perilous Politics of a Divided Russia

By Samuel A. Green and Graeme B. Robertson

A fascinating, bottom-up exploration of contemporary Russian politics that sheds new light on why Putin’s grip on power is more fragile then we think

What do ordinary Russians think of Putin? Who are his supporters? And why might their support now be faltering? Alive with the voices and experiences of ordinary Russians and elites alike, Sam Greene and Graeme Robertson craft a compellingly original account of contemporary Russian politics.

Telling the story of Putin’s rule through pivotal episodes such as the aftermath of the "For Fair Elections" protests, the annexation of Crimea, and the War in Eastern Ukraine, Greene and Robertson draw on interviews, surveys, social media data, and leaked documents to reveal how hard Putin has to work to maintain broad popular support, while exposing the changing tactics that the Kremlin has used to bolster his popularity. Unearthing the ambitions, emotions, and divisions that fuel Russian politics, this book illuminates the crossroads to which Putin has led his country and shows why his rule is more fragile than it appears.

https://www.amazon.com/Putin-v-People-Perilous-Politics/dp/0300238398

Knastbericht aus Russland

Erstellt von DL-Redaktion am 20. März 2018

„Wir haben kein Gesetz“

http://www.demokratisch-links.de/category/feuilleton/page/3http:/www.demokratisch-links.de/category/feuilleton/page/15

We Need To Talk About Putin

'In fewer than 150 pithy pages, Galeotti sketches a bleak, but convincing picture of the man in the Kremlin and the political system that he dominates' The Times

Meet the world's most dangerous man. Or is he?

Who is the real Vladimir Putin? What does he want? And what will he do next?

Is it money that drives him? Power? Ego? Spookness?

Thanks to the vagaries of different production schedules, I have three books coming out in February, so over the next week or so I’ll flag each one up. Given that yesterday I came home from a very picturesque and productive trip to Lithuania and Latvia (more on that later, too) to an advance copy of We Need To Talk About Putin, let me start with that. It is, I should stress, written for a lay audience (although I hope scholars and policy wonks will find it of use and interest, too), so don’t expect footnotes, and do expect anecdotes, some humour, and unapologetically opinionated takes on the key myths that too often seem to shape perceptions of Putin and thus modern Russia. Is it really all about the money? Can one understand him simply through the prism of his KGB experience? Is he really the devil-may-care risk-taker the bare-chested macho theatrics would suggest? How far is this really “Putin’s Russia”? All that, and more…

I had fun writing it, and I hope people have as much fun reading it, but also find it of value. It will be published in paperback and ebook formats by Ebury, an imprint of Penguin Random House:

Penguin site: https://www.penguin.co.uk/books/111/1117583/we-need-to-talk-about-putin/9781529103595.html

Mr. Putin: Operative in the Kremlin ("Путин: оперативник в Кремле") by Clifford G. Gaddy, Fiona Hill

В книге "Путин: оперативник в Кремле" Владимир Владимирович описан как агент-оперативник, который не был должным образом подготовлен к роли президента страны, а просто стал "жертвой собственного успеха".

Who is Vladimir Putin? Observers have described him as a "man from nowhere"-someone without a face, substance, or soul. Russia experts Fiona Hill and Clifford Gaddy argue that Putin is in fact a man of many and complex identities. Drawing on a range of sources, including their own personal encounters, they describe six that are most essential: the Statist, the History Man, the Survivalist, the Outsider, the Free Marketeer, and the Case Officer. Understanding Putin's multiple dimensions is crucial for policy-makers trying to decide how best to deal with Russia.

Hill and Gaddy trace the identities back to formative experiences in Putin's past, including his early life in Soviet Leningrad, his KGB training and responsibilities, his years as deputy mayor in the crime and corruption-ridden city of St. Petersburg, his first role in Moscow as the "operative" brought in from the outside by liberal reformers in the Kremlin to help control Russia's oligarchs, and his time at the helm of a resurgent Russian state. The authors examine the nature of the political system Putin has built, explaining it as a logical result of these six identities.

Vladimir Putin has his own idealized view of himself as CEO of "Russia, Inc." But rather than leading a transparent public corporation, he runs a closed boardroom, not answerable to its stakeholders. Now that his corporation seems to be in crisis, with political protests marking Mr. Putin's return to the presidency in 2012, will the CEO be held accountable for its failings?

https://www.goodreads.com/book/show/15864057-mr-putin

March 11, 2019

CSIS’s The Kremlin Playbook 2 exposes serious patterns of Russian malign economic influence in Central and Eastern European countries and examines what this means for the United States and Europe.

 By Heather A. Conley, Donatienne Ruy, Ruslan Stefanov & Martin Vladimirov

 “Foreign politicians talk about Russia’s interference in elections and referendums around the world. In fact, the matter is even more serious: Russia interferes in your brains, we change your conscience, and there is nothing you can do about it.”
– Vladislav Surkov, Adviser to Russian president Vladimir Putin¹

“Where Russia can work in darkness, Russian agents systematically exploit democratic institutions to acquire influence […] using corruption.”
– U.S. Senator Sheldon Whitehouse (D-RI)²

“Illicit money enables bad people to do the worst of things in this world. Where does it come from, where does it go, and who has it now? [. . .] Getting this right, saves lives. Period. This is a bi-partisan issue. This is both an American and global issue.”
– U.S. Senator Mike Crapo (R-ID)³

Introduction

The Kremlin has developed a pattern of malign influence across Europe. It does so through the cultivation of “an opaque network of patronage across the region that it uses to influence and direct decision-making.” ⁴ This network of political and economic connections—an “unvirtuous” cycle of influence—thrives on corruption and the exploitation of governance gaps in key markets and institutions. Ultimately, the aim is to weaken and destroy democratic systems from within.

There has been a visible political awakening to the national security threat posed by this widespread and insidious Russian malign influence since 2016. From the Countering America’s Adversaries Through Sanctions Act of 2017 to strengthened anti-money laundering rules in the European Union, the transatlantic community has taken some steps to address this threat. But to truly eradicate this threat, Western democracies must acknowledge their enablement of malign economic influence and uproot it from their financial systems.

https://www.csis.org/features/kremlin-playbook-2

Fascism: a warning from Madeleine Albright

The former secretary of state is sounding the alarm about rising fascism around the world — and in America

A personal and urgent examination of Fascism in the twentieth century and how its legacy shapes today’s world, written by one of America’s most admired public servants, the first woman to serve as U.S. secretary of state

A Fascist, observes Madeleine Albright, “is someone who claims to speak for a whole nation or group, is utterly unconcerned with the rights of others, and is willing to use violence and whatever other means are necessary to achieve the goals he or she might have.” 

The twentieth century was defined by the clash between democracy and Fascism, a struggle that created uncertainty about the survival of human freedom and left millions dead. Given the horrors of that experience, one might expect the world to reject the spiritual successors to Hitler and Mussolini should they arise in our era. In Fascism: A Warning, Madeleine Albright draws on her experiences as a child in war-torn Europe and her distinguished career as a diplomat to question that assumption.

Fascism, as she shows, not only endured through the twentieth century but now presents a more virulent threat to peace and justice than at any time since the end of World War II.  The momentum toward democracy that swept the world when the Berlin Wall fell has gone into reverse.  The United States, which historically championed the free world, is led by a president who exacerbates division and heaps scorn on democratic institutions.  In many countries, economic, technological, and cultural factors are weakening the political center and empowering the extremes of right and left.  Contemporary leaders such as Vladimir Putin and Kim Jong-un are employing many of the tactics used by Fascists in the 1920s and 30s.

Fascism: A Warning is a book for our times that is relevant to all times.  Written  by someone who has not only studied history but helped to shape it, this call to arms teaches us the lessons we must understand and the questions we must answer if we are to save ourselves from repeating the tragic errors of the past.

https://www.harpercollins.com/9780062802187/fascism-a-warning/

Д/фильм "Я, Путин. Портрет" (2013)

Для журналиста, особенно политического обозревателя, всегда невероятная удача — лично пообщаться с главными действующими лицами международной политики, теми, кто оказывает на нее непосредственное влияние, чтобы получить ответы на свои вопросы из первых уст, от первого лица.
Информационная ценность заключается в уникальных интервью, которые были даны специально для этого проекта. Проблема лишь в том, что фильм имеет вполне конкретную цель: показать положительные стороны президента России. По ходу текста будет несколько критических замечаний от создателя, но общего впечатления они не меняют. В итоге, посмотреть можно, но только лишь ради любопытства и при отсутствии предрассудков относительно личности «главного героя».

Pасследования «Тайны Кипра»: https://www.icij.org/investigations/cyprus-confidential/about-cyprus-confidential-investigation/  , основанного на утечке из кипрских офшоров, связывает российского миллиардера Алексея Мордашова с известным немецким журналистом Хубертом Зайпелем, выпустившим несколько комплиментарных книг и фильмов о президенте РФ Владимире Путине.

В 2012 году Зайпель опубликовал документальный фильм «Я, Путин. Портрет», который был номинирован на премию немецкого телевидения за лучший репортаж. В 2015-м и 2021-м журналист выпускал книги «Путин. Логика власти» и «Власть Путина. Зачем Европе Россия?», ставшие бестселлерами. Зайпель неоднократно встречался с Путиным и считается одним из главных экспертов по России в Германии. При этом его выступления во многом повторяют риторику российского президента и похожи на пропаганду.

Как выяснилось из утечки, в 2018 году Зайпель подписал «спонсорский договор» на создание и популяризацию книги о «политическом климате в России». Этой книгой стала «Власть Путина. Зачем Европе Россия?», опубликованная гамбургским издательством Hoffmann und Campe. По договору он получил по меньшей мере 600 тысяч евро. Как отмечают журналисты, в подготовленном для подписания соглашении есть рукописная пометка «аналогично заключенному в 2013 году договору: биография Путина». Это указывает на то, что Зайпель получал деньги от спонсора и за предыдущую книгу «Путин. Логика власти».  

Гонорар журналисту выплатила компания De Vere Worldwide Corporation с Британских Виргинских островов, записанная на одного из директоров «Силовых машин» Игоря Воскресенского. В качестве свидетеля подпись на спонсорском соглашении поставил руководитель юридического отдела «Северстали» Дмитрий Федотов.

Деньги для выплат Зайпелю приходили в De Vere Worldwide из офшоров, бенефициаром которых был сам владелец «Силовых машин» и «Северстали» Алексей Мордашов. В 2018-2019 годах два его офшора перевели De Vere Worldwide в общей сложности 610 тысяч евро.

Зайпель в беседе с Paper Trail Media признал, что книги про Путина спонсировались российским миллиардером. При этом журналист не считает, что это дискредитирует его произведения. Он заявил, что в договоре с De Vere есть оговорка о том, что у писателя нет обязательств перед спонсором в отношении «композиции и содержания книги», а сам «Мордашов — предприниматель, который спонсирует проекты частными деньгами».

В издательстве Hoffmann und Campe в свою очередь заметили, что Зайпель не имел права утаивать конфликт интересов, и оставили за собой право обратиться в суд.

Алексей Мордашов на запросы журналистов не ответил. Миллиардер занимает пятое место в рейтинге Forbes богатейших предпринимателей России. Структурам Мордашова принадлежали крупные пакеты акций банка «Россия» и «Национальной медиагруппы» (НМГ), контролирующей значительную часть российского телевещания и медиарынка. Мордашова также называли одним из спонсоров строительства дворца Путина под Геленджиком. После полномасштабного вторжения России в Украину Мордашов попал под западные санкции. https://storage.googleapis.com/istories/stories/2023/11/14/kak-roman-abramovich-pomog-druzyam-putina/index.html

ПРО «ПАНАМСКИЙ АРХИВ» :

 https://www.youtube.com/watch?v=guLXWwTnM6Q

  

Kнига “ЛЮДИ ПУТИНА. О том, как КГБ вернулся в Россию, а затем двинулся на Запад”  британской журналистки Кэтрин Белтон, вышедшая в апреле 2020 года. В книге говорится о восхождении к власти Владимира Путина и о людях, окружавших его в этот период.
https://www.apollo.ee/ljudi-putina-o-tom-kak-kgb-vernulsja-v-rossiju-a-zatem-dvinulsja-na-zapad.html   

Putin's People: How the KGB Took Back Russia and Then Took On the West

by Catherine Belton                                

‘Books about modern Russia abound ... Belton has surpassed them all. Her much-awaited book is the best and most important on modern Russia’ The Times

A chilling and revelatory expose of the KGB’s renaissance, Putin’s rise to power, and how Russian black cash is subverting the world.

In Putin’s People, former Moscow correspondent and investigative journalist Catherine Belton reveals the untold story of how Vladimir Putin and his entourage of KGB men seized power in Russia and built a new league of oligarchs.

Through exclusive interviews with key inside players, Belton tells how Putin’s people conducted their relentless seizure of private companies, took over the economy, siphoned billions, blurred the lines between organised crime and political powers, shut down opponents, and then used their riches and power to extend influence in the West.

In a story that ranges from Moscow to London, Switzerland and Trump’s America, Putin’s People is a gripping and terrifying account of how hopes for the new Russia went astray, with stark consequences for its inhabitants and, increasingly, the world.

‘A fearless, fascinating account ... Reads at times like a John le Carré novel ... A groundbreaking and meticulously researched anatomy of the Putin regime, Belton’s book shines a light on the pernicious threats Russian money and influence now pose to the west’ Guardian

https://www.goodreads.com/book/show/23848139-putin-s-people

«История русского шпиона»: в Британии стартовал сериал о Путине

Александр Обносов 24.03.2020, 13:33

На британском телевидении стартовал документальный сериал «Путин: История русского шпиона», обращающийся к истории российского президента. Трехсерийный фильм показывает телеканал Channel 4, который в конце прошлого года представил ленту «Мир глазами Путина».

Согласно The Guardian, проект представляет собой «интервью с теми, кто работал с политиком, хорошо его знал и сталкивался с ним». В числе заявленных спикеров шоу — Татьяна Юмашева, дочь предшественника Путина в кресле российского главы Бориса Ельцина, Марина Литвиненко, вдова бывшего сотрудника ФСБ Александра Литвиненко, скончавшийся летом минувшего года журналист Владимир Кара-Мурза, «команда консультантов, намеревавшаяся создать «культ Путина», а также российские и западные политические эксперты.

В анонсе проекта от самого Channel 4 при этом отмечается, что «Путин, будучи президентом, решил «сделать Россию снова великой» и переместить ее на мировую арену, пережил трех американских президентов и четырех британских премьер-министров, тогда как его политическими схемами восхищаются и пытаются их имитировать [другие международные] лидеры, что делает его, возможно, самым влиятельным лидером своего времени».

Про документальный сериал о Путине впервые стало известно в августе 2019 года. Как тогда отмечал исполнительный продюсер проекта Джеймс Роган, создатели «Истории русского шпиона» ставили перед собой задачу поведать о том, как личный опыт отечественного президента повлиял на его политику.

«Чтобы понять, что происходит в мире прямо сейчас, нужно понять Владимира Путина. Путин продемонстрировал свою стойкость как один из самых значительных политиков XXI века. Этот многосерийный фильм расскажет о том, как, будучи бывшим разведчиком, он заново определил политику и какое влияние это оказало на весь мир», — говорил Роган.

Авторы документалки также подчеркивали, что она отправит зрителя в «беспрецедентное путешествие в сознание лидера XXI века». «Фильм расскажет, как современная Россия создавалась через обостренное чувство предательства, гордости и злости и как ценности Путина экспортировались в разные части мира — от Крыма до Солсбери и Вашингтона», — заявлялось в анонсе.

В минувшем ноябре на все том же Channel 4 был показан другой фильм,

касающийся российской политической повестки, — «Мир глазами Путина» ((The World According to Putin :

https://www.youtube.com/watch?v=q7L37IBn21w ).

«Владимир Путин — главная телезвезда России. Телевидение — главный канал Путина для разговора с гражданами его страны», — отмечали создатели фильма.

В нарезку из фрагментов отечественных ток-шоу авторы проекта также включили моменты с лидером партии ЛДПР Владимиром Жириновским, телеведущими Владимиром Соловьевым и Дмитрием Киселевым. Среди прочих высказываний в картину попала небезызвестная цитата из программы Соловьева про том, что «Британия сегодня скатилась до общественного туалета».

https://www.gazeta.ru/culture/2020/03/24/a_13019857.shtml

Putin: A Russian Spy Story

11 March 2020

“This is the code of the spy. Nothing is forgiven and nothing is forgotten.”

Arkady Ostrovsky - Russian Editor, The Economist

“For Putin there are enemies and there are traitors. Enemies are something you can live with. But the traitors are a totally different kettle of fish. Betrayal is one thing he absolutely doesn’t tolerate”

This year Vladimir Putin marked 20 years in office with a dramatic overhaul of the Russian constitution, which could allow him to retain power after his presidential term expires in 2024.

Timely and thrilling, this three-part series reveals the man behind the Bond-villain image; a teenage tearaway who was so taken by the Russian version of James Bond he became a spy; a president who has been accused of employing exotic poisons against his enemies and who is blamed for bringing Brexit and Trump to the West. Told in his own words with an extraordinary range of archive footage, we explore Putin’s rise to power, his personal life, control and his global expansion.

Putin’s rise to the presidency dawned a new age for Russian politics, shaped by an acute sense of betrayal, pride and anger. Through first-hand testimonials of those closest to him, we piece together what has made the man who rules Russia today, with interviews from:

•              Tatyana Yumasheva, daughter of former President Boris Yeltsin – talking on UK television for the first time.

•              The team of advisers who set out to create the “Cult of Putin”.

•              Russian and western political experts.

•              Victims’ friends and families including Marina Litvinenko, wife of Alexander Litvinenko.

•              Vladimir Kara-Murza - a protégé of murdered Putin rival Boris Nemtsov and an opposition politician in his own right.

Putin: A Russian Spy Story tracks and dissects the conflict between Putin and his many enemies, hearing the stories of those who have opposed him. Russian politician Vladimir Kara-Murza suffered two near-fatal poisonings in Moscow, which he believes were “retribution for my political activity in the Russian opposition”. He comments, “Vladimir Putin’s background is the Soviet KGB, one of the most repressive organisations in the history of humanity. He’s doing what he was taught to do. Manipulate, lie, recruit, repress.”

We hear from Marina Litvinenko, wife of Alexander Litvinenko, a former officer of the Russian FSB secret service who stood up to Putin and winds up dead on British soil. His final photo made worldwide front pages. Marina explains, “I was so against take a picture of him. But, Sasha said, ‘No, Marina. We should do this because people need to see what they did to me”.

We see how Putin’s presidency becomes his life, as he distances himself from his wife, who he eventually divorces, he begins promoting a hyper masculine image of himself in a series of TV stunts, and ensures he is surrounded by his former KGB colleagues in office.

As president, Putin set about ‘making Russia great again’ and repositioning it on the world stage. He has outlasted three American presidents and four British prime ministers. His political playbook is admired and imitated by leaders, making him arguably the most influential leader of his time. But he is also accused of purveying fake news, interfering in elections and ruthlessly silencing his opponents. Putin and the Russian government have vehemently denied suggestions of corruption and accusations of foul play, as Putin says, ‘This spy story, as we say, is not worth five kopecks. Or even five pounds for that matter.’ 

As Putin makes himself the most formidable president Russia has ever seen, the question is will he truly ever be able to step away from power?

https://www.channel4.com/press/news/putin-russian-spy-story

Mr. Putin: Operative in the Kremlin ("Путин: оперативник в Кремле") by Clifford G. Gaddy, Fiona Hill

В книге "Путин: оперативник в Кремле" Владимир Владимирович описан как агент-оперативник, который не был должным образом подготовлен к роли президента страны, а просто стал "жертвой собственного успеха".

Who is Vladimir Putin? Observers have described him as a "man from nowhere"-someone without a face, substance, or soul. Russia experts Fiona Hill and Clifford Gaddy argue that Putin is in fact a man of many and complex identities. Drawing on a range of sources, including their own personal encounters, they describe six that are most essential: the Statist, the History Man, the Survivalist, the Outsider, the Free Marketeer, and the Case Officer. Understanding Putin's multiple dimensions is crucial for policy-makers trying to decide how best to deal with Russia.

Hill and Gaddy trace the identities back to formative experiences in Putin's past, including his early life in Soviet Leningrad, his KGB training and responsibilities, his years as deputy mayor in the crime and corruption-ridden city of St. Petersburg, his first role in Moscow as the "operative" brought in from the outside by liberal reformers in the Kremlin to help control Russia's oligarchs, and his time at the helm of a resurgent Russian state. The authors examine the nature of the political system Putin has built, explaining it as a logical result of these six identities.

Vladimir Putin has his own idealized view of himself as CEO of "Russia, Inc." But rather than leading a transparent public corporation, he runs a closed boardroom, not answerable to its stakeholders. Now that his corporation seems to be in crisis, with political protests marking Mr. Putin's return to the presidency in 2012, will the CEO be held accountable for its failings?

https://www.goodreads.com/book/show/15864057-mr-putin

Putin’s Russia, Punching Above Its Weight, Keeps Adversaries Off Balance

Its economy is sputtering and its young people are frustrated, but with America and Europe in tumult, Russia and its leader of two decades are on a roll.

By Andrew Higgins Dec. 23, 2019

MOSCOW — Its economy, already smaller than Italy’s, may be sputtering but, two decades after a virtually unknown former K.G.B. spy took power in the Kremlin on Dec. 31, 1999, Russia and its president, Vladimir V. Putin, have just had what could be their best year yet.

The United States, an implacable foe during the Cold War but now presided over by a president determined to “get along with Russia,” is convulsed and distracted by impeachment; Britain, the other main pillar of a trans-Atlantic alliance that Mr. Putin has worked for years to undermine, is also turning inward and just voted for a government that vows to exit the European Union by the end of January.

The Middle East, where American and British influence once reigned supreme, has increasingly tilted toward Moscow as it turned the tide of war in Syria, provided Turkey, a member of NATO, with advanced missile systems, and signed contracts worth billions of dollars with Saudi Arabia, America’s closest ally in the Arab world. Russia has also drawn close to Egypt, another longtime American ally, become a key player in Libya’s civil war, and moved toward what looks more and more like an alliance with China.

It has been barely five years since President Barack Obama’s dismissive 2014 judgment of Russia as a “regional power” capable only of threatening its neighbors “not out of strength but out of weakness.” Its successes raise a mystifying question: How has a country like Russia, huge in size — it has 11 time zones — but puny when measured by economic and other important metrics, become such a potent force?

“When the Soviet Union collapsed, everyone was asking the same question,” recalled Nina Khrushcheva, granddaughter of the Soviet leader Nikita Khrushchev and a Russia expert at the New School in New York: “How is it that such a rotten system punched so far above its weight?”

The West, Ms. Khrushcheva said, has repeatedly misread a country whose ambitions are as immense as its territory — it stretches from the Pacific Ocean to the Baltic Sea — and that is often untethered from what looks like reality. Mr. Putin, she said, “is at once a technocrat and a religious zealot, an exhibitionist and a master of secrets. You expect one thing, linearly, and suddenly it’s entirely something else, smoke and mirrors.”

Under Mr. Putin, Vladislav Surkov, a longtime Kremlin adviser, wrote in Nezavisimaya Gazeta, a Moscow newspaper, earlier this year, Russia “is playing with the West’s minds.”

Standing Tall

As a reporter based in Moscow two decades ago when Russia’s first democratically elected president, Boris N. Yeltsin, handed power to Mr. Putin, I traveled to St. Petersburg, the new president’s hometown, to try to figure out what chance — if any — Mr. Putin had of ruling, never mind reversing, the bleak scene he had been handed.

Russia was a mess, its economy still blighted by a post-Soviet collapse worse than the Great Depression in the United States, its military so feeble that it had lost a war in tiny Chechnya, its population so disillusioned with Mr. Yeltsin’s promises of a new capitalist dawn that it had elected a parliament filled with communists, cranks and crypto-fascists.

A conversation with Mr. Putin’s former high-school biology teacher, however, quickly made clear that, as a popular Russian saying goes, “hope dies last.” She remembered Mr. Putin as not only a diligent student but also an exceptional basketball player because “he was very tall.”

That the diminutive new president had grown in her memory to become a giant gave me my first glimpse of what, over the 20 years since, has been a defining feature of Mr. Putin’s rule: his ability to present himself and his country as standing far taller than objective facts would seem to justify.

It is not all just legerdemain.

“Maybe he’s holding small cards, but he seems unafraid to play them,” said Michael McFaul, a former United States ambassador to Moscow and now a scholar at Stanford. “That’s what makes Putin so scary.”

Mr. Putin acknowledged as much in an interview with the film director Oliver Stone. “The question is not about having much power,” he said. “It’s about using the power you have in the right way.”

Mr. Putin has harnessed Russian patriotism, which he described in his recent year-end news conference as “the only possible ideology in modern, democratic society,” to achieve some real results, notably curbing the disorder of the Yeltsin era, along with the freedoms.

He crushed a rebellion in Chechnya, which he visited just hours after taking office in a show of can-do bravado, modernized the armed forces and reined in — driving into exile, jailing or simply terrifying — the oligarchs who, under Mr. Yeltsin, had done so much to discredit capitalism and democracy. He has nurtured a new clique of obedient oligarchs loyal to the Kremlin.

All the same, said Gleb Pavlovsky, a political scientist who worked for more than a decade as a Kremlin adviser, Russia under Mr. Putin still reminds him of a sci-fi movie exoskeleton: “Inside is sitting a small, weak and perhaps frightened person, but from the outside it looks terrifying.”

‘The Ideology of the Future’

Russia’s economy is dwarfed by that of America’s, which is more than 10 times bigger in dollar terms; it is too small to make even a list of the top 10, and it grew by around just 1 percent this year. Nor does Russia pack much cultural punch beyond its borders, despite excelling in classical music, ballet and many other arts. South Korea, thanks to K-pop and its movies, has more reach.

Yet Russia has become a lodestar for autocrats and aspiring autocrats around the world, a pioneer of the media and other tools — known in Russia as “political technologies” — that these leaders now deploy, with or without Moscow’s help, to disrupt a world order once dominated by the United States. These include the propagation of fake or at least highly misleading news; the masking of simple facts with complicated conspiracy theories; and denunciations of political rivals as traitors or, in a term President Trump borrowed from Stalin, “enemies of the people.”

Whatever its problems, Mr. Surkov, the Kremlin adviser, said, Russia has created “the ideology of the future” by dispensing with the “illusion of choice” offered by the West and rooting itself in the will of a single leader capable of swiftly making the choices without constraint.

China, too, has advocated autocracy as the way to get results fast, but even Xi Jinping, the head of the Chinese Communist Party, can’t match the lightning speed with which Mr. Putin ordered and executed the seizure of Crimea. The decision to grab the Black Sea peninsula from Ukraine was made at a single all-night Kremlin meeting in February 2014 and then carried out just four days later with the dispatch of a few score Russian special forces officers to seize a handful of government buildings in Simferopol, the Crimean capital.

The temptations of authoritarianism à la Russe have found fertile ground in countries that long saw themselves as bastions of Western values like Hungary and Poland, and that had long histories of hostility toward Moscow. They have seduced voters elsewhere in Europe, too, and also in parts of the United States. Mr. Pavlovsky, the former Kremlin adviser, said he was stunned during a recent trip to Western Europe to have people tell him “how lucky we are in Russia to have such a brilliant and strong president.”

“There is almost a consensus that Putin is a great man, a resurrection of de Gaulle,” he said. “Putin thinks this himself. It is not just an illusion, because it works.”

Not all Russians are convinced, particularly the young in Moscow and St. Petersburg, who staged protests over the summer to declare that Mr. Putin’s time is up.

But the security forces quickly put an end to that, using often brutal force, and Mr. Putin’s approval rating nationwide, which had dipped slightly, is now back up to around 70 percent, according to an opinion poll published in November by the Levada Center.

This is down from the period of nationalist euphoria that followed the annexation of Crimea but is still remarkably high in a country with stagnant growth and, for many, shrinking prospects.

Heartened by the shifting winds in Russia’s direction, and his own, in an interview with The Financial Times, he pronounced dead the West’s governing creed since the end of World War II. The ideology of liberal democracy, he said, “has outlived its purpose.”

Russian mind games have been particularly successful in the United States, which Mr. Putin and his officials regularly accuse of paranoid Russophobia but whose fixation on Russia has only multiplied the force of its influence. Moscow’s efforts to sow division through Facebook and other social media platforms were low-budget and often primitive, but they have had a disproportionate effect on the American political process.

The result is a state of fretful and anything-goes uncertainty, a condition summed up by Peter Pomerantsev, a Soviet-born British author, in the title of his 2014 book about Mr. Putin’s Russia: “Nothing is True and Everything is Possible.”

In Russia, Ms. Khrushcheva said, “it’s not what is on the surface, it’s doublespeak, triple-think. That’s why we are so good at art.”

A New Path

When Mr. Putin first took charge after Mr. Yeltsin’s surprise resignation on the eve of the new millennium, he declared his commitment to a very different direction for Russia than the one he has since taken.

Bid farewell by Mr. Yeltsin on the steps of the Kremlin with a melancholy request that he “take care of Russia,” Mr. Putin appeared on television a few hours later to deliver his first New Year Eve’s address to the nation, vowing to “protect freedom of speech, freedom of conscience, freedom of the mass media, ownership rights, these fundamental elements of a civilized society.”

He delivered much the same message a year and a half later in a historic speech, the first by a Russian leader, in the Reichstag in Berlin, sketching a vision of Russia as inextricably bound to Europe and its values.

By 2002, however, he was already growing weary of Russia being viewed as a supplicant junior partner. “Russia was never as strong as it wants to be, and never as weak as it is thought to be,” he warned.

Bitterly disillusioned with the West on security issues, in 2007 Mr. Putin delivered a speech in Munich bristling with resentment and anger at American unilateralism and disregard for Russian opposition to the expansion of NATO. “They bring us to the abyss of one conflict after another,” he said, creating such insecurity that “nobody feels safe.”

But the real turning point, said Mr. Pavlovsky, who was then working in the Kremlin, came a year later with the meltdown of global financial systems.

“For Putin this was a decisive threshold,” he said. “Before this he orientated himself toward America. Yes, he disliked in the extreme what the Americans were doing around the world, but all the same he saw America as the strongest economy that runs the world economic system. Suddenly it turned out: no, they are not running anything.”

This, Mr. Pavlovsky said, “was the moment of truth,” when “all the old norms vanished.”

Since then, he said, Russia has set about creating its own norms.

“Reality is not a children’s matinee or the handing out of mandarin oranges,” he said. “In other words, things simply don’t look like you thought they do, like you wanted them to, like you expected them to.”

https://www.nytimes.com/2019/12/23/world/europe/russia-putin.html?te=

In Putin's Footsteps: Searching for the Soul of an Empire Across Russia's Eleven Time Zones

by Nina Khrushcheva, Jeffrey Tayler

 In Putin’s Footsteps is Nina Khrushcheva and Jeffrey Tayler’s unique combination of travelogue, current affairs, and history, showing how Russia’s dimensions have shaped its identity and culture through the decades.

With exclusive insider status as Nikita Khrushchev’s great grand-daughter, and an ex-pat living and reporting on Russia and the Soviet Union since 1993, Nina Khrushcheva and Jeffrey Tayler offer a poignant exploration of the largest country on earth through their recreation of Vladimir Putin’s fabled New Year’s Eve speech planned across all eleven time zones.

After taking over from Yeltsin in 1999, and then being elected president in a landslide, Putin traveled to almost two dozen countries and a quarter of Russia’s eighty-nine regions to connect with ordinary Russians. His travels inspired the idea of a rousing New Year’s Eve address delivered every hour at midnight throughout Russia’s eleven time zones. The idea was beautiful, but quickly abandoned as an impossible feat. He correctly intuited, however, that the success of his presidency would rest on how the country’s outback citizens viewed their place on the world stage.

Today more than ever, Putin is even more determined to present Russia as a formidable nation. We need to understand why Russia has for centuries been an adversary of the West. Its size, nuclear arsenal, arms industry, and scientific community (including cyber-experts), guarantees its influence.

https://www.goodreads.com/book/show/39863475-in-putin-s-footsteps

Should the West Engage Putin’s Russia?: The Munk Debates

Stephen F. Cohen, Vladimir Pozner, Anne Applebaum, Garry Kasparov

How should the West deal with Putin’s Russia? For the U.S. and some European powers the answer is obvious: isolate Russia with punishing economic sanctions, remove it from global institutions such as the G8, and arm the nations directly threatened by Putin. In short, return to the Cold War doctrine that froze Soviet aggression in Europe and helped bring about the collapse of communist Russia. Others argue that such a policy is a dead end. Putin’s Russia has legitimate grievances against Western and NATO powers meddling in its sphere of influence. Instead of further antagonizing Putin and risking a dangerous escalation of the current conflict, the U.S. and Europe should seek common cause with Russia to address shared threats, from the Middle East to Asia to combatting terrorism.

In the fifteenth semi-annual Munk Debate, acclaimed academic Stephen F. Cohen and veteran journalist and bestselling author Vladimir Poznar square off against internationally renowned expert on Russian history Anne Applebaum and Russian-born political dissident Garry Kasparov to debate the future of the West’s relationship with Russia.

https://www.goodreads.com/book/show/25272186-should-the-west-engage-putin-s-russia

A one-day masterclass in understanding the Russian dictator Putin.

 PutinCon is a one-day spotlight conference series exposing Vladimir Putin’s dictatorial regime by featuring testimony from the world’s top Russia experts, historians, intelligence analysts, and survivors of Putin’s violence and corruption. The first PutinCon brought together hundreds of attendees on March 16, 2018, in New York City to highlight Putin’s abuses ahead of the flawed presidential elections in Russia…:

https://putincon.com/

https://www.atlasnetwork.org/news/article/russian-democracy-supporters-gather-at-inaugural-putincon-in-nyc-discuss-cu

Putinistán

UN PAÍS ALUCINANTE EN MANOS DE UN PRESIDENTE ALUCINADO

Xavier Colás

https://www.esferalibros.com/libros/putinistan/