Natalya
Maximova
Выученная беспомощность - беспомощность которую вам навязывают те,
кто вами манипулирует
Они
действуют для собственного блага, даже, если уверяют в обратном.
Свобода в целом основывается на мелочах, сопротивляйтесь, не давайте никому
связать вам крылья. Это ваша жизнь и прожить ее нужно счастливо. Перед смертью
все равны и палачи - манипуляторы, и их жертвы.
А
что же люди?
Теорию
психологa Мартинa Селигманa много раз проверяли ученые из разных стран.
Доказано, что если человек
систематически:
- испытывает
поражение, несмотря на все усилия;
-
переживает трудные ситуации, в которых его действия ни на что не влияют;
-
оказывается среди хаоса, где постоянно меняются правила и любое движение может
привести к наказанию —
у
него атрофируется воля и желание вообще что-то делать. Приходит апатия, а
за ней — депрессия. Человек сдается. Выученная беспомощность звучит
как Марья Искусница из старого фильма: «Что воооля, что невоооля — все равно».
Теорию
о выученной беспомощности подтверждает жизнь. Не обязательно сидеть на поводке
и получать удары током. Все может оказаться прозаичнее.Опыт переживания
выученной беспомощности у каждого свой:
- неудачные попытки устроиться на работу:
отказ за отказом без объяснения причин,
- муж, который встречает вечером с дорогими
подарками или с агрессией без видимого повода, по настроению. (Рядом — почти
такая же история про жену),
- начальник-самодур, который каждый месяц
раздает штрафы по каким-то новым и нелогичным критериям.
Со
стороны кажется, что выход есть. Перепиши резюме! Подай на развод! Пожалуйся на
начальника! Сделай вот это и еще вон то! Но человек, который загнан в
беспомощность, не может перепрыгнуть даже через низенький заборчик. Он не верит
в выход. Он лежит на полу и скулит.
Можно ли не опускать руки и
не сдаваться апатии?
Можно. И здесь ученые с жизнью снова заодно.
Средство
1: Делайте что-нибудь.
Серьезно: что угодно.
Психолог Бруно Беттельгейм выжил в концлагере с политикой постоянного хаоса.
Руководство лагеря, рассказывал он, устанавливало новые запреты, часто бессмысленные
и противоречащие друг другу. Охранники ставили заключенных в ситуации, где
любое действие могло привести к суровому наказанию. В этом режиме люди быстро
теряли волю и ломались. Беттельгейм предложил противоядие: делать все, что не запрещено. Можешь лечь спать вместо того,
чтобы обсуждать лагерные слухи? Ложись. Можешь почистить зубы? Чисть. Не
потому, что хочешь спать или заботишься о гигиене. А потому, что так человек возвращает субъективный контроль в свои руки. Во-первых, у
него появляется выбор: сделать то или иное. Во-вторых, в ситуации выбора он
может принять решение и немедленно его исполнить. Что важно — это собственное,
личное решение, принятое самостоятельно. Даже маленькое действие становится
вакциной против превращения в овощ.
Находите
как можно больше точек контроля, в которых вы можете принимать собственное
решение и исполнять его.
Подход
«делаю, потому что выбрал делать» позволяет сохранить или вернуть субъективное
ощущение контроля. А значит, воля не отъезжает в сторону кладбища, укрывшись
простыней, а человек продолжает двигаться в сторону выхода из тяжелой ситуации.
Средство
2: Прочь от беспомощности —
маленькими шагами.
Представления
о себе «у меня ничего не получается», «я никчемный», «мои попытки ничего не
изменят» складываются из частных случаев. Мы, как в детской забаве «соедини
точки», выбираем какие-то истории и соединяем их одной линией. Получается
убеждение о себе. Со временем человек все больше обращает внимание на опыт,
который подтверждает это убеждение. И перестает видеть исключения. Хорошая
новость в том, что убеждения о себе можно изменить таким же образом. Этим
занимается, например, нарративная терапия: вместе с помогающим практиком
человек учится видеть альтернативные истории, которые со временем соединяет в
новое представление. Там, где раньше была история о беспомощности, можно найти
другую: историю о своей ценности и важности, о значимости своих действий, о
возможности влиять на происходящее.
Важно
находить частные случаи в прошлом: когда у меня получилось? когда я смог на
что-то повлиять? когда изменил ситуацию своими действиями? Так же важно
обращать внимание на настоящее — вот здесь помогут маленькие достижимые цели.
Например, навести порядок в кухонном шкафчике или сделать важный звонок,
который давно откладываете. Нет слишком маленьких целей — все важны. Справился?
Получилось? Прекрасно! Нужно отметить победу! Известно, что где внимание — там
и энергия. Чем больше внимания достижениям, тем сильнее подпитка для новой
предпочитаемой истории. Тем выше вероятность не опустить руки.
Способ
справляться: ставьте
маленькие реальные цели и обязательно отмечайте их достижение. Ведите
список и перечитывайте его хотя бы два раза в месяц. Со временем вы заметите,
что цели и достижения стали крупнее. Найдите возможность наградить себя
какой-нибудь радостью за каждый выполненный пункт.
Что
это может дать? Небольшие достижения помогают набраться ресурса для более
масштабных действий. Нарастить уверенности в своих силах. Нанизывайте новый
опыт как бусины на леску. Со временем из отдельных деталей получится ожерелье —
новая история о себе: «Я важен», «Мои
действия имеют значение», «Я могу влиять на свою жизнь».
Средство
3: Другой взгляд.
Cклонность тем или иным образом объяснять происходящее влияет на то,
ищем ли мы возможность действовать или сдаемся.
Люди с убеждением: «Плохие вещи случаются по моей вине» более склонны к
развитию депрессии и состоянию беспомощности. А те, кто считает «Плохое может
случиться, но это не всегда моя вина и когда-нибудь оно прекратится», быстрее
справляются и приходят в себя при неблагоприятных обстоятельствах.
Селигман
предложил схему рефрейминга: переосмысления опыта и перестройку восприятия.
Называется она «Схема ABCDE»:
A –
Adversity, неблагоприятный фактор. Вспомните неприятную ситуацию, которая
вызывает пессимистичные мысли и чувство беспомощности. Важно для начала
выбирать ситуации, которые по шкале от 1 до 10 вы оцениваете не выше, чем на 5:
так опыт обучения рефреймингу будет более безопасным.
B –
Belief, убеждение. Запишите вашу интерпретацию события: все, что думаете о
произошедшем.
C
—Consequence, последствия. Как вы повели себя в связи с этим событием? Что
чувствовали в процессе?
D –
Disputation, другой взгляд. Запишите доказательства, которые подвергают
сомнению и опровергают ваши негативные убеждения.
E –
Energizing, активизация. Какие чувства (и, возможно, поступки) вызвали новые
аргументы и более оптимистичные мысли?
Способ
справляться: попробуйте опровергнуть пессимистичные убеждения
письменно.Заведите дневник для записи неприятных событий и их проработки по
схеме ABCDE. Перечитывайте свои записи каждые несколько дней.
Что
это может дать? Стрессовые ситуации будут возникать всегда. Но со временем и
практикой можно научиться более эффективно справляться с беспокойством, не
сдаваться беспомощности и вырабатывать собственные успешные стратегии реакции и
поведения. Энергия, которая раньше обслуживала пессимистичные убеждения,
высвободится, и ее можно вложить в другие важные области жизни.
P.S.
Техника безопасности
Если
сейчас вы дочитываете статью - внутри уже рождается желание действовать.
Пожалуйста, проявите бережность к себе в дальнейших действиях. Важно помнить,
что нет единственного решения, которое безусловно подойдет каждому. Человек и
его жизненная ситуация сложнее, чем самая продуманная и детальная схема. Иногда
самостоятельная работа дает желаемый результат. А иногда нужно заручиться
внешней поддержкой и/или обратиться за помощью к специалисту.
Особенно
стоит обратиться за профессиональной помощью, если:
- вы
испытываете тяжелые переживания и по шкале от 1 до 10 оцениваете их на 7 или
выше;
- вы
находитесь в депрессивном состоянии, все валится из рук;
- вы
начали самостоятельную работу, но в процессе ощущаете себя хуже;
-
ощущение беспомощности усиливается, а негативные представления о себе
укрепляются.
Пожалуйста,
доверяйте своим ощущениям и позаботьтесь о себе и своем состоянии.
Я
верю в то, что в трудных обстоятельств мы встречаемся еще и с собственной
силой. Выбор прочитать эту статью и попробовать описанные в ней способы уже
значит, что внутри есть вера в перемены и возможность движения туда, где лучше.
Возможность хорошего будущего за пределами сегодняшних обстоятельств.
У нас есть выбор. Давайте
выбирать волю" https://www.facebook.com/n.maksi
Телепатологическая связь
Как агрессия рождается в телеэфире и проникает в
зрительское сознание. Обзор методов, комментарии экспертов — и ведущего Артема
Шейнина!
Власть считает, что в
нападениях на активистов и журналистов нет вины современного российского
телевидения. Специалисты уверены, что агрессия
взращивается именно в телеэфире, и рассказывают, какими методами
это делается.
Одной из тем, вновь
возникших в связи с нападением на журналиста «Эха Москвы» Татьяну Фельгенгауэр,
стало влияние современного телевидения на русском языке на телезрителя. Может
ли просмотр телепередач, в которых в том числе «Эхо Москвы» клеймят как
«врагов» и «предателей», стать спусковым крючком для психически неустойчивых
людей к непоправимым действиям? У власти на это есть вполне очевидный и
ожидаемый ответ — не может. Так сказал, в частности, пресс-секретарь президента
Дмитрий Песков. «Подобные трагические случаи — они вызывают глубочайшие
сожаления. И, скажем так, действия безумца — они и есть действия безумца.
Пытаться с чем-то увязывать, окрашивать в какой-то цвет — это абсолютно
нелогично и неверно», — сказал Песков журналистам на вопрос о влиянии
телевидения на психику людей, подобных Борису Грицу.
Надо сказать, что на неделе
с главным рупором Кремля заочно не согласился сам патриарх Кирилл, который
заявил, что ему «страшно» при просмотре российских телеканалов (но у патриарха
своя песня: он считает, что, несмотря на такой трэш по телевидению, верующих
стало больше). На долгой дистанции с суждением Пескова и всей российской власти
спорят специалисты — психиатры, телекритики и лингвисты. С их помощью «Новая
газета» попыталась составить некую методологию рождения агрессии в
телевизионном эфире и проникновения ее в зрительское сознание.
Один из основных приемов,
которым пользуются почти все современные телепередачи-«дискуссии», — это
разделение героев на «своих» (по образу мыслей, по общности интересов, по нации
даже) и «чужих». Как правило, это маскируется под объективность: якобы дается
возможность высказаться всем сторонам. Но есть нюансы.
«В общественно-политическом
ток-шоу к участникам «с правильной точкой зрения» ведущие подчеркнуто
уважительны, дают им договорить фразу, всем своим видом показывают, что они
стоят на этой же позиции, — объясняет телекритик Ирина Петровская.
— Когда же они предоставляют слово противоположной стороне (человеку, который
придерживается как бы «антигосударственной» точки зрения), они начинают его
перебивать. Аплодисменты в студии явно дирижируются
каким-то специальным человеком [в нужный момент]. Но
также ведущие дают своим «правильным» гостям перебивать, орать, оскорблять
собеседников». Это позволяет добиться эффекта, что человек с «чуждой»
точкой зрения мелок, в явном меньшинстве и часто не совсем адекватный.
В качестве бонусного
«оружия» может использоваться снисходительная улыбка ведущего или героев с
«правильной» точкой зрения в кадре, когда говорит «инакомыслящий»: мы же, мол,
все понимаем, что оппонент несет чушь. Таким, к слову, нередко пользуется Владимир
Соловьев, однако он точно не пионер в этом жанре. Профессор Высшей школы
экономики, филолог Гасан Гусейнов вспоминает эфир 2011 года на
Первом канале, когда сатирик Михаил Задорнов пришел в студию к Александру
Гордону, чтобы отстоять перед учеными свою «теорию» о происхождении языков.
Тогда ему противостоял филолог Виктор Живов, и именно при помощи ведущего,
считает Гусейнов, Живова поставили в неудобное положение.
«У матадора Задорнова были
бандерильеро и пикадоры, помощники, несшие, если можно так выразиться, еще
большую околесицу, чем сам этот клоун, — вспоминает Гусейнов. — Это был как
бы голос народа, ни на чем не настаивавшего, а так, размышлявшего
вслух, мол, а может, все эти ученые зря свой хлеб едят? И этот бессмысленный
говорок смехом и прибаутками сопровождал так называемый телеведущий. Живову,
который полагал, что его всерьез пригласили в качестве эксперта по научной
дисциплине, эмоционально было с этим не справиться. Ученый вспылил, взорвался,
начал браниться — и тут же получил отповедь уже от Задорнова, который начал
играть роль арбитра теперь уже в споре между Живовым и одним из своих
бандерильеро».
С помощью звукорежиссуры создается эффект того, что представителя нужной точки
зрения все слушают с благоговением, а основной шум начинается как раз там,
где в нормальной дискуссии все слушали бы убедительные аргументы. «Поскольку
никакого положительного, рационального содержания в идеологии такой корриды
нет, зрительские массы и напитываются только самой атмосферой, этим
веселящим газом ненависти к умному человеку, все несчастье которого
состояло только в том, что он дал себя поймать и вывести на арену, — продолжает
Гусейнов. — Его пригласили для развлечения и для того, чтобы показать:
«Неважно, какую ложь и какую чушь мы будем нести, и неважно, какие умные вещи
скажешь ты! Это — неважно. Важно, что мы одолеем
тебя — ничтожного одиночку и умника, если ты попрешь против нас!»
Высмеивание чужеродной точки
зрения — это первый и, если так подумать, низший уровень рождения агрессии.
Следующая стадия — повышение градуса нетерпимости к человеку. Недостаточно его
просто увести в фоновый шум, нужно увеличить уровень агрессии через грубость,
вербальную и невербальную. «Так называемый ведущий играет своего в
доску, честного, патриотически настроенного мужика, который не может стерпеть
фальши и лицемерия со стороны Запада и любого представителя Запада, — Гасан
Гусейнов объясняет систему на примере Артема Шейнина и Первого канала,
но это — с оговорками — работает и в других случаях. — Шейнин, как и Соловьев
или Киселев, может выступать только в полностью
подконтрольной ему студии, окруженный помощниками и бригадами подкупленных
граждан, где он — д'Артаньян, а все остальные в лучшем случае тупые
слуги гвардейцев кардинала. Отсюда — фальшивая эмоция, возбужденная попыткой
скрыть ложь первого порядка».
Когда градус
нужно повысить еще, допустимо
и прямое насилие в кадре. Психологическое — это когда тот
же Шейнин выносит ведро с «фекалиями» для противника (вопрос, почему ведущий
считает кого-то противником, в принципе риторический). И физическое —
когда человека просто берут за грудки или бьют.
Ведущий российского ТВ Артем
Шейнин прославился эпизодом с «ведром дерьма», которое он внес в студию и
предложил «съесть» одному из гостей. «Это шоколад», — успокоил он зрителей...
Какая это может быть эмоция?
В первую очередь злоба. «На этих ток-шоу часто используются такие
обороты, как «заткнись», «заткни свою пасть», «хорош орать», — перечисляет
Ирина Петровская. — Такие вещи вообще недопустимы в
обычном диалоге цивилизованных людей, а тут — публичная
дискуссия на телеканале. Например, Андрей Норкин (которого почему-то считают
интеллигентным человеком — видимо, потому что он в очках) может позволить себе
самолично вытолкать гостя со словами «пошел на хрен» и «баран». Это может быть
и наигранно — «формат требует», — и вполне искренне (см. комментарий Артема
Шейнина).«Шейнин реально применил физическое воздействие к гостю-американцу
Майклу Бому, — напоминает телекритик. — Он схватил гостя за шею и оскорбительным
жестом начал наклонять его голову в сторону. Он дал ему шлепок по шее со
словами: «Ты чего меня провоцируешь?»
Такими
поступками создается ролевая модель для будущего поведения телезрителя в
похожих ситуациях. «Когда ведущий
ток-шоу, который для обывателя звезда, почти Бог, позволяет себе взять кого-то
за грудки, выгнать из зала, грубость в отношении аудитории, зритель думает: «Он же может. Почему я не могу? И я могу так
сделать по отношению к человеку с иностранным акцентом, мне ведь говорят, что в
Америке все враги», — объясняет психиатр Андрей Бильжо. А с учетом
того, что герои — как правило, зарабатывающие на своем позоре, — не дают
никакого отпора, в «правильности» этой стратегии поведения обычные люди
утверждаются дополнительно.
После этого (хотя чаще всего
параллельно) в дело вступает интонационное оружие
агрессии. «Поддающихся гипнозу людей довольно много, порядка 86
% (очень забавная цифра — Ред.), — говорит Бильжо. — Я не знаю,
откуда телеведущие научились поразительным порой закадровым интонациям тревоги
и ужаса даже в те моменты, когда говорят о какой-нибудь ерунде. Даже спортивные
новости сегодня анонсируют так, что возникает чувство тревожности, как будто
кто-то умер на футбольном поле. Домохозяйка, которая готовит, может даже не
смотреть в экран, но она слышит голос, и ей уже страшно, учащается пульс.
Это влияет на людей с неустойчивой психикой — не психически
больных, а впечатлительных, неспособных
анализировать, что им говорят».
За счет такой интонации,
акцентов на определенных словах (это четко видно в фильмах из серии «Анатомия
протеста», а также в сюжете «Эхо Госдепа», где в том числе говорилось и о
Татьяне Фельгенгауэр) люди с личными проблемами соединяют в голове одно с
другим, получая поразительный по силе воздействия результат.
«Люди с социальными
проблемами сначала ведут личный поиск причин, почему им нехорошо. А
потом им по телевизору говорят, что тут у нас красно-коричневый, тут либералы —
и так далее, — поясняет механизм принятия рокового решения заведующий отделом
медицинской психологии научного центра психического здоровья РАМН, психолог
Сергей Ениколопов. — И тут человек понимает, кто виноват в его бедах,
а если есть источник зла, в голову может прийти идея его уничтожить».
Ениколопов добавляет, что
создается определенная картина мира, и человек, получивший сценарии
поведения в различных ситуациях, будет думать
именно так, как его запрограммировало телевидение — «я же знаю, я видел такое». «Еще одна
проблема, что телевидение сильно снижает порог
сочувствия к жертве. На экранах нам показывают итог: жертва уже
мертва, она не сильно мучилась. После такого меньше реагируешь на чужую боль,
именно физическую», — говорит психолог. А когда это соединяется с тем, что
жертвой является «враг», на выходе мы получаем историю про «Фельгенгауэр сама
виновата».
Наконец, чтобы создать у зрителя ощущение единственно верной стратегии
поведения — той, которая навязана телевидением, — нужно
обеспечить тотальность такой повестки. «Передачи, которые выходят в пятничный
прайм-тайм, рассчитаны на массовую аудиторию, — говорит Ирина Петровская. — Днем,
например, «60 минут» и «Норкин» — это для домохозяек и пенсионеров, которым
тоже нужно давать картину мира, потому что они являются главным электоральным
ресурсом сегодня. Это ведь самая внушаемая и привлекательная аудитория».
Вечером начинается новостной блок, в котором доминируют
«вечерние ток-шоу», которые уже — «оружие массового
поражения». К ним
добавляются сериалы: в тех же «Спящих» о похождениях «оппозиции» журналистке
перерезают горло — вкупе с остальными деталями телевизионной агрессии вполне
себе детонатор.
А скрепляется это все
«информационными» сюжетами вроде «Эха Госдепа». «Это — пример
абсолютной безнаказанности лжи. Те, кто соучаствует в этом, совершенно напрасно
думают, что их имена просто забудутся, и они либо выйдут совсем сухими из воды,
либо потом отмоются. Все их ходы записаны», — говорит Гасан Гусейнов.
Единственным средством
сопротивления цунами телевизионной агрессии все, не сговариваясь, называют уход
от него. «К сожалению, не все понимают, что единственное средство
сопротивления в данном случае — тотальный бойкот государственного
телевидения со стороны гражданского общества», — формулирует Гусейнов. Беда
лишь в том, что бойкот ему объявлен очень давно — но лишь со стороны небольшого
количества людей. Остальных же вполне устраивает
происходящее. Два ведра ток-шоу этим господам!
Вячеслав Половинко, Татьяна Васильчук,
Вера Юрченко, «Новая»
Темное царство
25.05.2018
Семен Новопрудский о том, почему
просвещение важнее министерства
15 марта 1824 года
посредством разделения одного ведомства на два в Российской империи было
создано Министерство просвещения (в его названии еще фигурировало слово
«народное»). 15 мая 2018 года посредством разделения одного министерства на два
в России было создано… Министерство просвещения. 194 года стабильности.
… Россия. Наши дни. Казаки
разгоняют нагайками антиправительственную акцию в Москве. Заголовки новостей:
«Тамплиеров заподозрили в ограблении штаба петербургских казаков»… «Тамплиеры
открестились от ограбления петербургских казаков». В соцсетях буквально на днях
видел обложки книжек «Молитвы перед экзаменом» и «Молитвы перед контрольной». А
уж сколько такой информации выдают по запросу интернет-поисковики…
Помолимся — глядишь, и
напишем контрольную хотя бы на «троечку».
Кстати об интернете. Россия
еще в начале 2018 года считалась страной с одним из самых хорошо и быстро
работающих интернетов в мире. Но нашему государству зачем-то взбрело в голову
начать блокировать Telegram. Теперь оно второй месяц активно «ломает интернет»
в самых разных местах с грацией слона в посудной лавке и примерно с такими же
результатами.
В России переназначают
министра культуры, а Министерство культуры тоже прежде всего должно заниматься
просвещением людей. В России же Минкульт давно стал банальным охранительным, а
не просветительским ведомством.
Наши общенациональные и, что
самое опасное – общедоступные — телеканалы густо
смешивают лженаучный бред с «геополитическими» фантазиями. Телевидение превратилось в самого
настойчивого и массового апологета мракобесия разных сортов.
Вообще если историки захотят в нескольких словах описать период русской истории
примерно с начала 2012 года, с дела Pussy Riot, до наших дней и дальше (пока он
явно продолжается), одним из этих слов станет именно «мракобесие».
У нас на дворе, несмотря на
весь хайп вокруг цифровой экономики и технологического прорыва, явно эпоха
Затемнения, а не Просвещения или хотя бы просто «просвета». «Беспросветность»
— еще одно слово, точно характеризующее сегодняшнюю атмосферу в России.
Государство пытается максимально затемнить
для народа истину как в своих
собственных политических и экономических действиях, так и в истории. Не
случайно государственная борьба за «единственно правильное прошлое» в нашей
стране в последние годы достигла невиданного размаха. При этом признать
некоторые очевидные и однозначные, но неприятные факты даже из относительно
недавней истории мы до сих пор официально не решаемся. Словно боимся, что люди
догадаются: наша история состояла не из одних триумфов и подвигов.
Но есть и хорошие новости. В
стране, где давно нет нормальной политики, практически не ходят социальные
лифты, а работать на власть любого уровня все чаще означает
убивать остатки собственной совести, у людей не может не возникнуть
тяги к знаниям и «вечным» ценностям.
Поиски личного убежища от
свинцовых мерзостей жизни в высокой культуре и «отвлеченном знании» — давняя
русская забава.
Поэтому возникают один за
другим научно-просветительские проекты — от «Арзамаса» до «Полки». Поэтому у
молодых вновь появилась мода на хождение по всевозможным лекциям и выставкам.
«Научпоп» переживает в России что-то вроде ренессанса. Впрочем, это касается
только немногих крупных городов.
При этом новая эпоха
Просвещения — единственный шанс для России хоть как-то приблизиться к тому
самому «экономическому и технологическому рывку», который официально
провозглашен главной задачей страны в нынешнем президентском цикле. Да просто к
нормальной жизни. Новое Просвещение нужно нам
потому, что современная экономика — это экономика знаний, а не скреп, молитв и
камланий. Молиться об экономическом росте или освящать космические
корабли — скажем мягко, недостаточно для того, чтобы экономика росла, а
космические корабли взлетали и не падали.
Два
главных условия успешного развития страны в современном мире — свобода и
культ знаний. Не вождей, не
традиций, а именно свободного знания. Очищенного от идеологии, политической
целесообразности и даже — о, ужас! – от абстрактной морали. Потому что
развиваются не государства — развиваются люди. И только люди. Не государства
придумывают вакцины, социальные сети, новые материалы, описывают устройство
вселенной — это делают отдельные люди или их коллективы. Государства
способны лишь помочь им условиями для созидательной работы или хотя бы не
мешать. Государство — это форма, а не содержание. Помощник, а не хозяин.
Спросите у людей на улице,
много ли они назовут имен всемирно известных российских ученых, живущих и
работающих сейчас в России? Боюсь, ни одного. Вы можете себе представить, чтобы
в любой развитой стране мира высокопоставленный политик публично и с
одобрения большинства населения поставил знак равенства между страной и ее
руководителем? Ну, например, сказал бы: «нет Трампа — нет Америки». Или
«нет Меркель — нет Германии». Или «нет Макрона — нет Франции». Как раз попытки
возложить всю ответственность за страну и даже за сам факт ее существования на
одного человека, каким бы важным он ни был, и есть вернейший признак «темного
царства».
Просвещение, кроме собственно знаний, дает людям понимание необходимости самосовершенствования и
важности гуманистических ценностей. Избавляет от политического
инфантилизма. Формирует чувство собственного достоинства и личную
ответственность. Не «есть кто-то — есть Россия», а «есть я – есть Россия», пока
я живу и работаю здесь.
Просвещение — способ
производства (в хорошем смысле слова) светлых людей. Да, светлыми люди могут
стать и благодаря вере. Но одной веры без знаний и
таланта недостаточно, чтобы создавать великие произведения
искусства, совершать научные открытия, качественно строить дороги и мосты.
Конечно, возникает
естественный вопрос — как сделать так, чтобы в России наступила новая эра
Просвещения? Начинать надо с простого. Гнать из власти людей, не способных
внятно выражать свои мысли, защитивших липовые диссертации и, главное, лгущих. Да-да, просвещение начинается с
того, что представители власти всех уровней в публичном пространстве начинают
говорить правду, только правду и ничего, кроме
правды. Для этого много времени не надо — можно начать прямо с
сегодняшнего дня.
Следующая задача государства
для перехода к эпохе Просвещения — официально провозглашенный и реально
исполняемый (врать больше нельзя не только на словах, но и в делах) приоритет
здравоохранения, науки, образования, культуры в широком смысле слова — над
милитаризацией.
Дикая,
отсталая недостаточно просвещенная и экономически неэффективная страна
прекрасно уничтожит себя сама, без помощи внешних врагов — причем
никакое оружие, никакая армия ей не помогут. Россия убедительно доказала это на собственном примере дважды за
последние 100 лет.
Ну, и, конечно пропаганда
знаний всеми возможными способами — от образовательных учреждений до соцсетей и
интернет-ресурсов. Каждодневная, разнообразная. Воспитание моды на знания.
Отказ государства от позорных историй вроде преследования Европейского
университета в Петербурге. От покровительства лженауке и попыток
использовать религию в прикладных идеологических целях.
Просвещение возможно только там, где
государство ставит гуманистические, светлые цели, а не желает напугать всех
новыми ракетами или отнять чужое. Где
человек, а не абстрактные государственные интересы, становится высшей целью и
смыслом политики. Где размер территории не является более важным признаком
успеха и могущества, чем качество жизни людей, эту территорию заселяющих. Более
того, именно просвещение может стать идеологической основой самой правильной
национальной идеи, раз уж мы не можем без нее обойтись - а
именно сделать Россию передовой научно-технологической и интеллектуальной
державой планеты. Самой умной страной мира. Чтобы мы рождали «собственных
Платонов и быстрых разумом Невтонов», а не только нефть и газ.
У министерств просвещения,
которые в разных вариантах и с разными смыслами (то как министерство идеологии,
то как министерство по делам религий, то как министерство «школ») существовали
и в царской России, и в СССР, пока, откровенно говоря, не очень-то получилось
сделать нашу страну просвещенной. Даже при том, что в России высока доля людей
с высшим образованием. Прежде всего, потому, что главной задачей этих
ведомств всегда было обеспечение лояльности народа вышестоящему начальству, а
вовсе не помощь людям в поисках знаний.
Пока нет оснований говорить,
что Министерство просвещения РФ в своем нынешнем изводе окажется успешнее своих
предшественников.
Но проверить, получилось или
нет, будет очень легко – по качеству образования и медицины, по тому, что и
каким языком будут говорить наши политики и наше телевидение, по тому, где и
как будут работать наши ученые. Конечно, темными
людьми в темном царстве легче управлять. Точнее — помыкать. А любой луч
света может предательски высветить неприглядную картину истинного положения
вещей, которой не видно в кромешной тьме.
Разумеется, знания могут
нести не только счастье прогресса или новый уровень жизненного комфорта, но и
горькую правду о бедах и проблемах страны и людей. Так ведь и всякая
человеческая жизнь — по большому счету, неизбежная неудача. Но технологических
рывков в темных царствах точно не бывает — как ни молись.
Может ли у целой
страны быть «выученная беспомощность»?
Есть
много версий, почему в России нет массовых протестов против авторитарного
режима и войны. Одно из них — из области популярной
психологии: россиянам якобы свойственна выученная беспомощность. : https://meduza.io/podcasts/signal
«Просто ленивые
и тупые»: откуда берутся маргиналы
02.02.2020,
09:56
Марина Ярдаева о том, в чем «виноваты»
бедные, необразованные и слабые
В
последнее время мы наблюдаем какой-то дикий всплеск социал-дарвинизма. Такова
реакция на усиливающуюся маргинализацию общества. Быдло, дебилы, чернь,
отребье, дегенераты, сброд... Эти жуткие эпитеты сегодня слышны все чаще. И
разбрасываются ими люди образованные, видные и, как принято говорить,
успешные.
Они же, эти «успешные», «состоявшиеся» люди, эти сливки общества, легко
объясняют все социальные язвы: все нищие, больные, необразованные,
притесняемые во всем виноваты сами. Потому что тупые, потому что ленивые,
подлые, бесчестные, ничего не хотят, ни к чему не стремятся.
А маргинализация прогрессирует. Сегодня на обочину
жизни людей выкидывает так же массово, как в девяностые.
Тогда
миллионы «не вписались в рынок» и страна погрязла в нищете, невежестве,
пьянстве, уличной преступности. Сейчас мы наблюдаем отчаяние тех, у кого
шансов не было с самого рождения.
Была
только надежда. На мгновение в «тучные» нулевые всем показалось, что другая
жизнь возможна, что главное работать и верить, что вот по чуть-чуть, по
капельке, по стежку что-то меняется. Почудилось, что жить стало легче, что
судьба стала чуть справедливее к тем, кто старается. Да и не только к ним —
как будто пропали из подворотен страшные лица. И сами подворотни исчезали,
вместо них появлялись благоустроенные дворики с детскими площадками.
Но надежда
мелькнула и растаяла. И вот снова растет бедность, безработица и какая-то
апатия. По улицам бегают сотни людей с желтыми и зелеными чемоданами (с
чемоданами, но без перспектив). Вместе с ними по городу, как тени, снуют и
совсем другие курьеры, и особенно много среди этих закладчиков подростков.
Тротуары
испещрены телефонами проституток. За школьными заборами старшеклассники торгуют
снюсами, а семиклассники, закинувшись этой дрянью, на тех самых площадках,
какими подкупали депутаты свой электорат в нулевые, орут матом дикие песни.
Орут,
пока дома их родители напиваются за просмотром ток-шоу, где все верещат и машут
руками, клеймя Украину с Америкой.
А
прогрессивная наша публика клеймит всех этих выброшенных за борт людей.
Говорят, они сами не хотели учиться и развиваться, сами согласились работать за
копейки, сами выбрали телевизор, сами выбрали водку, сами упустили своих детей.
Говорят, возможность устроить жизнь есть у каждого, но некоторые настолько
глупы, подлы и бессовестны, что им никто не поможет. Говорят: да вы сами на
них посмотрите, ведь это ужас!
Зрелище
и правда часто отталкивающее. Легко сочувствовать продавщице из табачного
ларька, которую муж бросил с тремя детьми, издали. Легко жалеть доставщика
пиццы, который из-за работы по 12 часов в день, не может получить образования,
не зная деталей его биографии. Но если узнать про их жизнь и быт больше,
могут открыться поистине чудовищные картины.
Может
статься, что продавщица работает в ларьке только месяц, а до того ее выгнали за
пьянку из гипермаркета, и муж ушел потому, что она на «корпоративе» загуляла с
грузчиком, и денег в доме вечно нет, потому что семья вынуждена выплачивать
кредит, взятый в микрофинансовой организации пять лет назад. И брали, например,
на норковую шубу.
А
доставщик пиццы может оказаться тем самым сбежавшим мужем, уклоняющимся от
алиментов и кредиторов. Еще может выясниться, что три года назад этот курьер
продал доставшуюся от бабушки хрущевку, чтобы открыть точку по торговле
ширпотребом. И прогорел в первые полгода, потому что и без него все научились
заказывать тряпки через интернет. А год назад он оформил автокредит на «Мазду»,
чтобы бомбить на ней по вечерам и, конечно, не выдержал конкуренции с гигантами
платформенной экономики, эксплуатирующих таксистов за еду!
Да!
Я сама историй таких знаю сотни. За некоторыми наблюдаю годами и даже
десятилетиями. Просто я в такой среде росла. Так бестолково, бездарно,
бессмысленно живут многие мои одноклассники, бывшие соседи, некоторые
родственники.
Да,
я могу подтвердить, что многие собственными руками творят со своей жизнью
что-то совершенно немыслимое. Но! Я вижу, знаю, понимаю и другое.
Обстоятельства жизни этих «неудачников», «лузеров», «отбросов общества» с
самого рождения таковы, что часто там изначально просто нет никакого пространства для того, чтобы поступать по-умному
и по совести. Многие из этих людей очень рано узнали, что мир
несправедлив, а несправедливость рождает беспомощность. Причем злую
беспомощность.
Я
сама росла в семье «не вписавшихся в рынок» — детство пришлось на девяностые.
Семья моя жила не то что бы в бедности — в нищете. Маму сократили, отцу на
заводе перестали платить, он переходил на другие заводы — там то же самое,
полугодовые задержки зарплат. Родители хватались за любую халтуру, но часто не
платили и за нее — заказчики просто исчезали.
Помню,
всей семьей плели на дому похоронные венки. Сначала надо было наделать ромашек
и незабудок: на кончик черной, пачкающейся проволоки накручивалась вата, потом
проволока этим кончиком макалась в клей, затем в какую-то окрашенную крупу,
после продевались лепестки, за ними на стебель накручивалась зеленая лента и
листья. Пальцы сначала чернели, потом зеленели, появлялись мозоли. Иногда мне
это снится. Еще мама работала в киоске, который держали кавказцы. Платили мало,
часто подстраивали недостачу. Чтобы компенсировать потери, мы опять всей семьей
брались за уборку рынка.
Выживали
землей и хозяйством. Распахивали бывшие колхозные земли под картофельные
участки. У нас было таких штук пять за городом, еще два в деревне — соток по тридцать
каждый. Все майские праздники сажали, весь июнь окучивали, потом пололи,
боролись с жуками, в августе собирали урожай, обменивали его на одежду,
какие-то вещи, продавали на стихийных базарах. А бабушка с дедушкой, которые не
могли прожить на пенсию, завели скотину: сначала коров, потом коз и овец. Это
было весело, но и трудно. Живность надо было пасти: по очереди с другими
пенсионерами и их внуками гоняли стада на весь день хоть в жару, хоть в дождь в
лес. Еще надо было запасать на зиму сено: взрослые косили траву, дети ворошили,
чтобы она не сгнивала, следили за тем, чтобы вовремя накрыть ее от дождя
брезентом.
А
иные семьи в это же самое время ездили на море, за границу, делали в новых
просторных квартирах «евроремонты», строили коттеджи, покупали джипы. Дети из
этих семей учились в платных гимназиях, посещали дорогие кружки.
Уже
тогда было понятно, что таким, как я, придется таких, как они, догонять. И
было чувство, что догнать, скорее всего, не получится, слишком неравны
стартовые условия. И это было несправедливо.
Ладно
родители, взрослые люди, про них можно сказать, что они не проявили какой-то
там смекалки, оказались недостаточно предприимчивыми. Но дети что могли сделать
в этих условиях, как они могли существенно повлиять на свое будущее?
Но
если мое детство было только трудным, у многих оно было еще и страшным. На мне,
по крайней мере, родители не срывали злость за свои неудачи, меня не били, не
унижали. В моей семье поддерживалась какая-никакая культура, было много книг,
было даже принято их читать. В моей семье не установилась привычка смотреть по
телевизору всякую пошлятину. Несмотря ни на что, существовала какая-то понятная
система ценностей: учиться, трудиться, не врать — хорошо; бездельничать,
обманывать, воровать — плохо.
А
многие мои сверстники росли в настоящем аду: они не сажали с родителями
картошку, они ее воровали с чужих участков по ночам, эти дети не пасли коз, они
пасли на районе лохов, чтоб разжиться хоть чем-нибудь, пока родители
пьянствуют.
Когда
им было шесть-семь-восемь лет, это были дети как дети. Мы играли вместе в
прятки, догонялки, они так же звонко смеялись, выдумывали что-нибудь
интересное, но постепенно что-то менялось даже в их лицах, в самом облике — они
делались грубее, злее... и — да, глупее. А потом и враждебнее. Из них могли
вырасти благополучные взрослые?
Могли. Все равно
могли. Если бы только их поддержали. Поддержало бы государство и общество. В нулевые немножечко только что-то
сдвинулось, и многие даже самые безнадежные вдруг встрепенулись. Я видела, как
люди, на которых все поставили крест, бросали пить, колоться, устраивались на
работу. Благо появилось, куда устраиваться. Открывались разные мелкие конторы.
Некоторые из моих непутевых знакомых и сами открывали какие-то лавочки на
субсидии, выдаваемые в рамках поддержки малого бизнеса. Бизнес был
незатейливый: какие-нибудь салоны красоты, шиномонтажки, дела шли так себе, но
люди верили в лучшее. Люди обзаводились семьями, детьми, получали какие-то
пособия, маткапитал — радовались. Не сразу же стало ясно, что эти сертификаты
еще попробуй пристрой, что вложить их реально, если только вписаться в
какую-нибудь ипотеку, в кабалу на двадцать лет.
Уже
примерно всем понятно, что власть под видом подарков хочет только больше закабалить население, заманить
очередными сертификатами в многомиллионные кредиты, которые если кого и
способны поддержать, то лишь банкиров да застройщиков. Соцсети наполнены
матерными частушками на тему маткапитала и бесплатных обедов. Уже даже самые
неграмотные понимают, что власть хочет заткнуть рты самым
обездоленным, но ни гарантированной нормальной работы, ни порядка на рынке
труда, ни развития экономики, ни модернизации, ни инноваций, ни технологичных
прорывов не будет.
Ясно,
как день, что всех опять обдерут как липку: самозанятых мойщиков
окон в коттеджах, репетиторов, нянь и прочих фрилансеров.
Люди крутятся из
последних сил. Многие вновь
сходят с дистанции. Им говорят: вы там держитесь. А держаться-то не за
что.
Все
снова посыпалось. Людям дали надежду и отняли. Ей-богу,
лучше бы не давали. Для них ведь это все равно, что их снова предали. Да, они
так это чувствуют. И пошло-поехало: не жили нормально, не стоит начинать. Кто
был в завязке, те развязались. Кто раньше мог получить поддержку в
благотворительном реабилитационном центре, те сегодня оказываются в рабочих
домах, которыми заправляют вчерашние уголовники. Кто напридумывал себе
осознанное родительство, чтобы не отставать от моды на детоцентризм, скинули
детей на школы, психологов, соцпедагогов, и у них теперь новый тренд —
депрессия и панические атаки. Кто возомнил себя предпринимателем, позакрывали
свои шиномонтажки и сидят по гаражам, ругают правительство и срывают злость
друг на друге.
Да, это бесит.
Это вызывает какую-то даже брезгливость. А чего они как какие-то инфантилы?
Соберись, тряпка, возьми ответственность за свою жизнь!
Но они, те кто в
самом низу, на дне, не могут больше. У них выученная беспомощность. У них
отчаяние. У них обида. И много-много злости. А те, кто говорят
«соберись», они ведь, по сути, говорят это самим себе. Это как заклинание...
Ведь
не одно только презрение к падшим вместо милости к ним свойственно людям,
полагающим, что уж они-то защищены от социальных катаклизмов. Не стоит, право,
так себе льстить. Происходящий распад в обществе пугает.
Пугает всех. И никакая рационализация — вот я-де молодец, я живу свою
жизнь осознанно и серьезно — не спасает. Где-то внутри неприятно зудит: а не
является ли все это неблагополучие «глупых», «ленивых» и «подлых» только
верхушкой айсберга. Не мчит ли эта жуткая глыба на всех нас. И если да, то
переживем ли мы столкновение с ней? Страх — вот причина агрессивных
вспышек социал-дарвинизма.
Можно
сколько угодно успокаивать себя, что ничего особенного не происходит, и что,
если кто-то где-то тонет, то все это просто естественный отбор. Но ведь это же глупость
пещерная, безответственность доисторическая — предоставлять
естественному течению развитие болезни. Как можно уповать на крепость
организма, когда пациент уже чуть ли не в коме?
Хватит уже разглагольствовать, что
спасение утопающих — дело рук их самих. Хватит уже назидательно поучать слабых.
Сегодня нам всем нужно заново учиться ответственности, основам жизни честного
человека, пониманию того, что есть достоинство, права, обязанности,
общественный договор и солидарность.
Nav komentāru:
Ierakstīt komentāru