Как оставаться человеком в условиях беспощадной, бессмысленной «СВО» ; How to remain human in a ruthless & senseless war

 

Как оставаться человеком в условиях беспощадной,  бессмысленной «СВО»

   How to remain human in a ruthless & senseless war

Эволюция человечества всегда была связана с пронизанной насилием борьбой за выживание каждого народа, с желаниями экспансивного развития своего государства – зачастую не считаясь с инородцами, борясь с непокорными и иноверцами. Пытаясь всевозможными способами в рамках существующего социума обеспечить необходимые для своего выживания ресурсы и условия. Не чураясь агрессивных действий, когда все средства хороши, когда используются все доступные методы.

Но в настоящий момент – в ходе всеобъемлющей четвертой индустриальной революции, в результате глобализации и информатизации общества, прогресса искусственного интеллекта – наконец созданы условия для того, чтобы насилие и агрессия безвозвратно канули в историю. 

Чтобы доминирующими драйверами  дальнейшей эволюции стала коллективная глубоко нравственная мудрость человечества, необъятная сила одухотворенного людского интеллекта. Эти категории гуманизма, которые, к сожалению, в понимании большинства до сих пор являются лишь романтическими понятиями, мечтами об идеальной цивилизации, которые так и не представляется возможным воплотить в жизнь в терзаемом неразрешенными конфликтами и противоречиями мире.

На этом фоне руководители многих государств – на горе народов, да и на свою беду по-прежнему продолжают проводить узко прагматичную, диктуемую недальновидными интересами, сосредоточенную на замшелом национализме, порожденную идеологической ограниченностью и циничным эгоизмом деструктивную политику.

Каждый государственник и – тем более! – политические лидеры каждой страны должны, наконец, осознать, что надежные и неподдельные ключи к сердцам и умам избирателей можно подобрать, лишь достигнув, практикуя и гарантируя:

➤ неуклонное соблюдение прав и свобод человека; 

➤ повсеместную согласованность слов и дел;

➤ баланс разума и эмоций при разработке и принятии решений;

➤ самокритичное отношение, самоанализ и создание критической среды вокруг себя;

➤ соответствие индивидуальных действий провозглашенным ценностям, их строгое соблюдение в коммуникации на всех уровнях, а также в личной жизни;

➤ мобилизацию коллективного разума, делегируя полномочия власти и не допуская высокомерного, деспотичного, циничного поведения;

➤ скромный образ жизни и полную солидарность с народом;

➤ обеспечение прозрачности деятельности и крепкой обратной связи;

➤ искоренение коррупционных сделок, двуличия, лицемерия;

➤ исключение использования двойных стандартов, обеспечивая равенство каждого гражданина перед законом: Единый закон, единая справедливость – для всех!

➤ создание необходимых условий для свободы слова, для индивидуального выражения и развития каждого гражданина, недопущение цензуры;

➤ оправдание кредита доверия, предоставленного электоратом.

В то же время следует понимать, что также имеют место разные, основанные на обманчивом популизме, но по своей истинной сути антигуманные – подлые способы целенаправленного манипулирования умами людей. Что по-прежнему существуют и получают дальнейшее развитие психологически изощренные, пропитанные демагогией мошеннические (хакерские) методы.

По заказу государственной элиты и при помощи всеохватывающей пропагандистской машины всё это широко используется для воздействия на общественное мнение. Для разжигания неадекватных, но выгодных власти, льстящих ей чувств.

          В качестве типичных примеров можно упомянуть следующие:

➤ разделение мира на своих и чужих – таким образом искусственно стравливая народы, создавая и распространяя фобии, различными способами пытаясь обосновать необходимость милитаризации государства;

➤ оправдание страданий, бедности и лишений народа саботажем мифического врага, провокациями злостных противников, деструктивными действиями внутренней оппозиции;

➤ фальсификация объективной реальности: множа дезинформацию и сфабрикованные версии событий & ангажированные интерпретации, предвзято трактуя принятые решения, замалчивая нелицеприятные для власти вещи, орудуя специально отобранными фактами, публикуя примитивные, клишейные объяснения существующих проблем  и  т.п.;                                                                                                                                                                     

➤ популяризация радикального национализма и воспитание народных масс в военно-патриотической манере;

➤ культивирование шаблонного образования, сознательно сохраняя деградирующие личность тенденции, подпитывая в народных массах засилье мракобесия, всячески поддерживая, целенаправленно стимулируя льстящие власти действия и восхваляющие ее проявления культуры;

➤ жесткий контроль гражданской активности, отслеживание и надзор над жителями;

➤ компрометирование диссидентов, обвиняя их в противонародных действиях, изолируя, подвергая репрессиям, провозглашая вне закона, вешая ярлыки на инакомыслящих;

➤ попытки – согласно политической конъюнктуре или в соответствии с оплаченным заказом, – оправдать аморальность и слить воедино понятия честности, достоинства, порядочности, добра & зла, подлого, аморального, плохого в сознании людей;

➤ замена демократических институтов культом личности государственных лидеров, провозглашая их мировоззрение политической платформой всего государства, признавая и принимая его в качестве квинтэссенции общенациональных интересов;

➤ непрерывные обещания светлого будущего с целью маскировки сегодняшнего безнадежного существования;

➤ политическое жонглирование самобытностью народного менталитета, национальными особенностями культуры;

➤ широкое использование контролируемой системы юстиции, чтобы объявить незаконными, антинародными протесты, направленные против совершенных государственной властью нелепостей, гнусностей, чтобы вершить репрессии против активистов, угрожая потерей работы или нынешнего общественного статуса, социальных прав и привилегий;

➤ навязывание однобокой трактовки истории и ее неоспоримой,  безапелляционной правильности;

➤ сохранение и поддержание синдрома немощности рядового избирателя, простого человека перед величием государственного аппарата, способствуя его безоговорочному подчинению органам власти, слепому упованию на государство и его руководство;

➤ жесткое отрицание отличающегося мнения, репрессии против оппозиции, порицание инакомыслящих в форме уничижающего, высмеивающего, иронизирующего, пародирующего отношения;

➤ создание фиктивной реальности, абсолютизация своей политической позиции и праведности, последовательно игнорируя, не признавая нелицеприятные реалии, отрицая очевидные факты, бесконечно требуя новых, якобы еще более убедительных доказательств.

          Возможности использования такого рода одиозных, вульгарных, банальных, варварских, циничных, по своей сути зомбирующих средств идеологической обработки и психологического воздействия обуславливаются неэффективностью существующих демократических институтов. А также достигнутой в результате их брутального применения высокой отдачей в деле подчинения народных масс, их достаточно эффективного влияния на них в интересах власти.

          С горечью в сердце следует признать, что влиятельные в обществе люди, видные интеллектуалы и представители делового мира в большинстве своем не воспринимают возрастающие риски, слабо осознают экзистенциальные угрозы, снисходительно относятся к инициаторам политических авантюр. До сих пор мирятся с последствиями иррациональных действий политиков, апатично реагируют на пагубные для бизнеса, даже абсурдные решения государственных руководителей. Не требуют необходимых реформ, не настаивают на назревших политических переменах. Вместо этого отчаянно пытаются примириться с ситуацией, всеми силами адаптироваться в неблагоприятной для бизнеса среде.

       Не задумаются о том, что в одно судьбоносное мгновение они могут потерять всё достигнутое в жизни, всё, что им до сих пор принадлежало. Что своей пассивностью, узколобым прагматизмом, стремлением получить хоть какую-то выгоду и – стиснув зубы – примиряться с положением вещей способствуют открытию ящика Пандоры, намечают путь в пропасть.

          Современная реальность требует объективного, тщательного, разумного подхода к оценке ситуации с позиций гуманизма, чтобы преодолеть существующие стереотипы, найти более рациональные решения и успешно применять новаторские формы демократической и ненасильственной борьбы. Следует уметь использовать все гарантированные конституцией гражданские права, чтобы нести в народ просвещение и успешно консолидировать прогрессивные силы.

          В результате стало бы возможным мобилизовать волю избирателей и поощрять их самим строить свою жизнь, решать свою судьбу. И это в наших силах, в наших собственных руках, умах и сердцах!

 

Как остаться человеком, когда я ничего не могу изменить?

 Надо ли защищать добро силой?

 на эти и другие вопросы редакции ответил протоиерей Андрей Кордочкин

https://www.youtube.com/watch?v=3EtxVjq_yRs

Как расчеловечивают людей, перед тем как их сожрать

22 февраля 2022 Дмитрий Глуховский , писатель

Мое поколение не застало массовых репрессий и чисток, не застало судилищ, на которых гневная общественность требовала казнить предателей Родины, не жило в атмосфере всеобщего ужаса, не училось с сегодня на завтра менять мировоззрение, верить в злокозненность вчерашних союзников и добронамеренность вчерашних врагов по щелчку пальцев, не училось оправдывать братоубийственные войны и не присутствовало при моральной и военной подготовке войн мировых. Советский Союз, который мы застали, был уже довольно травояден, за неверие в свою системообразующую скрепную ложь он уже не казнил, дозволяя людям сомневаться про себя и в кухонном формате; и рукоплескать, когда летели головы назначенных врагами народа, не требовал тоже.

А заставшие прежние времена вспоминать их не любили — и теперь становится ясно, почему.

Потому что выживание в таких условиях требовало, в первую очередь, компромисса с собой, со своей совестью.

Да, приходилось отворачиваться, да, приходилось и рукоплескать, а кому-то и казнить других приходилось — с удовольствием или без, — чтобы не взойти на плаху самому. О таком не хочется помнить, и уж точно в таком не хочется исповедоваться. Даже не чтобы возразить, а хотя бы просто воздержаться, требовалась храбрость, и храбрость требуется, чтобы потом вспомнить, на что однажды — и не единожды — ты пошел, чтобы отвести угрозу от себя.

И вот с нами, с моим поколением, в прямом эфире происходят вещи, которые, казалось, произойти не должны больше никогда; мы получаем удивительный опыт, возможность понять, почему деды и прадеды молчали и терпели, как низвергались в пучины безумия целые нации, как народы попустительствовали тиранам, разжигавшим мировые войны, как одни люди безгласно всходили на плаху и как другие соглашались сечь им головы.

Теперь мы своими глазами видим, как расчеловечивают людей перед тем, как их сожрать: через глумление, через очернение, через извращение их слов и их мотивов и отрицание ими самой возможности чувствовать и думать как люди.

Знаем, как маскируют хищничество: натягиванием на волка овечьей шкуры, содранной с предыдущей зарезанной им же овцы.

Учимся воспитывать в себе равнодушие к очевидной творящейся на наших глазах несправедливости: это ведь не нас касается, а нас-то, может, и не коснется, если на рожон не лезть, а всем не насочувствуешься!

Учимся не сочувствовать жертве и при этом сочувствовать агрессору. Если сопереживать хищнику, то ведь и сам как будто с ним рядом, как будто заодно, как прилипала рядом с акулой: не так и страшно становится, и крохи мусорные из зубастой пасти можно подклевать.

Учимся не замечать прогрессирующего безумия правителей и убеждать себя в их мудрости и дальновидности. 

В день по чайной ложке, как упомянутый Швейком офицерский денщик дерьмо своего командира, глотать их завиральные конспирологические теории, пока не привыкнем ко вкусу и сами не попросим добавки. Ведь если им не верить, кому тогда верить! Не лучше ли кушать кал, чем ложиться спать, думая, что твоя жизнь в руках безумцев. Да разве и бывает групповое безумие?

Да, мы уже поняли, как нужно молчать, отворачиваться, не высовываться, держать свои мысли при себе, — но теперь нам еще предстоит научиться эти мысли от себя гнать самостоятельно. Предстоит, чтобы не жить в страхе, чтобы не чувствовать себя трусами и чтобы не чувствовать себя рабами, учиться искренне верить в то, что еще недавно считали фальшью. И учиться ходить строем, и аплодировать по отмашке, искренне, отчаянно аплодировать, когда вешают врагов народа, и чувствовать честный, мурашечный, восторг от речей вождя. Радоваться войнам. Приветствовать кровопролитие. Находить ему объяснения и оправдания, чувствовать воодушевление от предательства братьев и расправы над ними. Притворяться, что не замечаешь, и даже уже искренне не замечать, как родная страна идет по пути фашистских диктатур, след в след, по дороге с известным пунктом назначения.

Мы не хотели знать прошлое, потому что мы думали, что оно прошло. Казалось, этого мы не поймем никогда, гербарий этих жутких, странных чувств так и останется мертвым, зажатым между страниц учебников истории. Но вот призраки, насосавшись обид, вседозволенности, безнаказанности, распухают и раздвигают бумагу, выбираются наружу, из мертвого вчера в живое сегодня.

Требуют крови — и получают кровь. Кровь тех, кто живет сейчас и здесь. Нашу кровь, горячую, красную, не бурую и сухую.

И нам придется тренироваться думать хором и шагать строем, бояться любопытных соседей и ночных моторов, слюняво, напоказ целовать иконы и портреты вождей, истово верить в то, что объявляется дежурной истиной дня соловьевыми и толстыми, жить, не высовываясь, в вечном страхе не жить вообще: всему этому научиться…

Или учиться другому: хранить память и думать о будущем, отпуская обиды и не живя одним прошлым. Не верить лжи и всегда требовать правды. Высовываться, спорить, отстаивать собственное достоинство и бороться за него.

Мы до сих пор ничего не поняли из опыта тех, кто жил и умер, чтобы у нас все было иначе. И — поэтому — нам еще столькому предстоит научиться самим.

https://novayagazeta.ru/articles/2022/02/22/teper-my-znaem  

«У меня нет путей для отступления. Я ни о чем не жалею и ничего не боюсь» 

Последнее слово Евгения Ройзмана в суде. Он поблагодарил за поддержу десятки писателей, музыкантов и ученых. Судья прервал его речь

 18 мая 2023

 В Октябрьском районном суда Екатеринбурга прошли прения сторон по уголовному делу о повторной «дискредитации» армии, которое возбудили в отношении бывшего мэра Екатеринбурга Евгения Ройзмана. Гособвинитель потребовал приговорить политика к штрафу в размере 260 тысяч рублей. На заседании Ройзман выступил с последним словом. Мы приводим расшифровку последнего слова Ройзмана по видеозаписи E1.ru.

...Я в два слова уложусь: я прожил хорошую жизнь и ни о чем не жалею и ничего не боюсь. Никто не может отнять у меня права говорить то, что я думаю. Спасибо.

https://meduza.io/feature/2023/05/18/u-menya-net-putey-dlya-otstupleniya-ya-ni-o-chem-ne-zhaleyu-i-nichego-ne-boyus  

ГУДКОВ: 30 млн россиян – против войны Путина в Украине

https://www.youtube.com/watch?v=2Hb3A4k5r7o

 

В Тюмени потребовали проверить высказывания губернатора ХМАО на «дискредитацию» ВС РФ

Член «Центра общественного контроля "Оберег"» Юрий Рябцев написал заявление силовикам на губернатора Югры Наталью Комарову за слова о том, что к войне в Украине не готовились и, «она была не нужна».
Рябцев выложил свое заявление во «ВКонтакте» c комментарием «Враги СВО из пятой колонны ждут наказания», попросив министра МВД Владимира Колокольцева и ВРИО начальника управления ведомства по Тюменской области Вячеслава Шуляка привлечь Комарову к ответственности за «дискредитацию» армии.
Накануне, Наталья Комарова, отвечая на вопрос жительницы Нижневартовска о плохом оснащении мобилизованных, высказала недовольство, что подобные вопросы адресуют ей:
«Вы у меня спрашиваете "расскажи губернатор"? Не министр обороны? Давайте немножечко по-другому, я готова рассмотреть эту вашу заявку – мы так делаем. В данном случае мы всем миром не готовились к этой войне. Она нам не нужна. Мы совершенно по-другому выстраивали мир, в этой связи какие-то несостыковки, нерешенные вопросы безусловно будут присутствовать».

 https://t.me/avtozaklive/25222

Аркадий Волож выступил «категорически против варварского вторжения России в Украину»

 Полный текст заявления, переданного The Bell представителем бизнесмена
Aug 10 2023
Основатель «Яндекса» Аркадий Волож выпустил заявление, в котором впервые с февраля 2022 года высказал свою позицию о российском вторжении в Украину. Текст заявления передали The Bell представители Воложа. С начала войны Волож подвергался критике за отсутствие четкой позиции о войне. В конце прошлой недели критика обострилась после того, как журналисты обратили внимание на личный сайт Воложа, где он называет себя «родившимся в Казахстане израильским предпринимателем».
С лета 2022 года «Яндекс» ведет переговоры о разделении бизнеса на российскую и международную часть, чтобы Волож имел возможность выйти из российского бизнеса и самостоятельно развивать часть проектов компании за рубежом.
Мы приводим заявление Воложа целиком:
«За последний год мне задавали много вопросов, и особенно много их появилось на этой неделе. Мне бы хотелось прояснить свою позицию. Для меня важно быть услышанным всеми сторонами, поэтому это заявление написано на двух языках.

Моя позиция о войне в Украине
Я категорически против варварского вторжения России в Украину, где у меня, как и у многих, есть друзья и родственники. Я в ужасе от того, что каждый день в дома украинцев летят бомбы.
Несмотря на то, что с 2014 года я не живу в России, я понимаю, что и на мне есть доля ответственности за действия страны.
О Яндексе
Когда мы создавали Яндекс, мы думали не только о технологиях и бизнесе. Мы верили, что строим новую Россию – открытую, прогрессивную, интегрированную в глобальную экономику, известную в мире не только своими сырьевыми ресурсами.
Яндекс как технологическая компания состоялся благодаря невероятно талантливым инженерам, которых нам удалось привлечь, удержать и взрастить.
Не мы одни верили в возможность строительства новой России. Российские предприниматели, ученые и многие другие, кто имел возможность уехать из России в 1990-е, все-таки решили остаться и помочь построить страну, о которой мечтали. Такая возможность выпадает раз в жизни. В Россию приезжали и многие иностранцы. Международные компании, бизнесмены, предприниматели.

Со временем стало понятно, что Россия не спешит становиться частью глобального мира. При этом давление на компанию росло. Но мы не сдавались, делали все возможное несмотря на внешние условия. Всегда ли удавалось найти правильный баланс? Сейчас, оглядываясь назад, понятно, что что-то можно было бы сделать иначе. Чем я занимался последние полтора года
В 2014 году я переехал в Израиль и с тех пор занимался развитием международных проектов Яндекса. Но в феврале 2022 года мир изменился, и я понял, что моя история с Яндексом закончена.
После начала войны я сосредоточился на поддержке талантливых российских инженеров, которые решили покинуть страну и начать новую жизнь. Это оказалось непростой задачей, которая потребовала много усилий, внимания и осторожности.
Сейчас эти люди находятся за пределами России и могут начать делать что-то новое в самых передовых областях технологий. Они принесут огромную пользу тем странам, где останутся.

* * *
Было много причин, по которым мне приходилось молчать. Можно спорить о
своевременности моего заявления, но не о его сути.
Я против войны. Аркадий Волож  t.me/thebell_io/24062

Артур Смольянинов: «Вся его жизнь — это спецоперация» // «Скажи Гордеевой»

https://www.youtube.com/watch?v=1yuTJMFGxEw&t=2s

 Гражданские инициативы в год войны

Как переживут войну НКО, оставшиеся в России? Возможно ли эффективное антивоенное сопротивление в ситуации диктатуры? Удастся ли гражданскому обществу сформировать единую сеть инициатив поверх войны?

https://www.youtube.com/watch?v=TMa24gu_IlE  

"Выживает самый дружелюбный"

Брайан Хэйр и Ванесса Вудс

 "Пожалуй, ни одна народная теория о человеческой природе не принесла так много вреда - или не была более ошибочной, - чем "выживание самого приспособленного"".

Антрополог и доктор наук Брайан Хэйр сделал важное открытие в науке: самая выгодная стратегия выживания - дружелюбие. Именно этот механизм позволил Homo Sapiens остаться жить и процветать, волкам полюбить людей, бонобо создать райское место и советскому ученому сделать мировой прорыв в генетике.

Но у этого есть обратная сторона - мы жестоки к тем, кого не считаем своими друзьями. Человек способен дегуманизировать врагов и уничтожать целые народы. Все это из-за одного и того же механизма, который развил в нас эмпатию и милосердие.

Это исследование объясняет войны... (Survival of the Friendliest: Understanding Our Origins and Rediscovering Our Common Humanity by Brian Hare and Vanessa Woods)
Подробнее: https://www.labirint.ru/books/872395/

«Политические эмоции: почему любовь важна для справедливости»

«Радикальное зло»: почему «обычные люди» так легко соглашаются мучить других?

 философ Мартa Нуссбаум

 …нужно сказать еще о двух ⁠склонностях (аспектами «радикального зла»), которые, судя по всему, глубоко укоренены в человеческой природе ⁠и представляют серьезную угрозу стабильности демократических институтов: склонность поддаваться общественному ⁠давлению, даже ценой ⁠правды, и склонность подчиняться авторитету, даже ценой моральных ⁠соображений:

-  высокая степень покорности испытуемых в отношении общественного мнения;

-  зло таится не в «садистах-извращенцах», а в нормальных людях, оказавшихся в условиях, в которых они отказываются от личной ответственности и просто подчиняются чужим указаниям, вместо того чтобы брать на себя ответственность за общие последствия своих действий.

Скорее всего, обе эти склонности коренятся в нашем эволюционном наследии: в жизни приматов как иерархия, так и групповая солидарность довольно полезны. И до определенной степени они продолжают быть полезными в человеческих обществах: как правило, повиновение законной власти — это хорошо, и в отсутствие собственной компетентности подчинение мнениям других имеет важное значение. Однако и то и другое угрожает демократической общественной культуре.

Эти склонности остаются всего лишь склонностями, какими бы глубоко укоренившимися в человеческой сущности они ни были. Они могут быть изменены воспитанием и образованием, а также меняться в зависимости от ситуаций. Нации могут способствовать развитию культуры инакомыслия, поощрять личную ответственность и препятствовать бюрократической анонимности. Возможно, самое важное, что они могут создавать, — это культура эмпатии, развивая способность видеть мир глазами других и видеть в других автономную личность.

https://www.nlobooks.ru/books/

 Обращение Чулпан Хаматовой в поддержку Лии Ахеджаковой

 …Дорогая Лия, <…> хочу сказать публично про то, как я вас люблю, как я вами горжусь, что вы и есть благородство и достоинство нашей страны. Ее совесть. Я бы хотела видеть свою страну, состоящей из людей таких, как вы — которым не все равно. Вам никогда не было все равно. <…> Сохраните себя. Вы мне очень нужны, вы нужны еще огромному количеству людей. Вы просто нужны. Потому что мы за вас держимся. Висим на краю пропасти и держимся за маленькую, хрупкую любимую Лии Ахеджаковой. https://www.youtube.com/watch?v=IJ8WbO_rvW4&t=2s  

«Я постараюсь дожить до победы света над тьмой, победы добра над злом, победы правды над клеветой» 

Алла Пугачева

 11 ноября 2023

 Смешно и грустно наблюдать за кучкой оголтелых недоличностей, завистников и клеветников.

Вы такие забавные! Кстати, именно вас я назвала рабами и холопами,   народ-то в данном случае ни при чем, он заложник нынешней ситуации. Я люблю его и жалею, а вы своими хамскими высказываниями в мой адрес, абсурдными вымыслами и наглым враньем пытаетесь оттолкнуть от меня людей, для которых я всю жизнь жила и пела, жертвовала своим здоровьем и личной жизнью.

Не получится это у вас, как бы вы ни старались. Так что не тратьте силы свои и средства на бесполезные попытки уничтожить меня или обесценить мою жизнь и творчество. Моя многомиллионная армия поклонников меня не предаст!

Я свою миссию выполнила, я давно не пою, и моей судьбой управляет вселенная. И не надо считать количество волос на моей голове (после Чернобыля — спасибо, хоть что-то осталось). И голос мой уставший все равно звучит, если учесть, что полвека несмотря на болезни я бежала к любимым зрителям и делала все, чтобы они были счастливы. И ноги ходят, и глаза видят, и уши слышат.

Деньги мои считаете? Да, я вкалывала, я их зарабатывала в отличие от тех, кто прогулял и пропил свой звездный час и бездоказательно заявляет, что им перекрыла кислород Алла Пугачева. Как удобно, не правда ли?

Да и не в деньгах счастье. Свобода — это главное богатство. И я ее в себе берегу, этим живу и постараюсь дожить до победы света над тьмой, победы добра над злом, победы правды над клеветой.

Живем дальше!

P. S. Когда-то я попросила Ярослава Дронова сказать одну важную фразу, теперь и я ее скажу, хотя меня никто и не просит: «Вы еще обо мне услышите!»

Хотите вы этого или нет, но жизнь показывает, что я до сих пор в ваших сердцах.

Спасибо.

Алла Пугачева: https://www.instagram.com/p/CzgVuH3Ka2m/

Юрий Шевчук, Дмитрий Емельянов — Похороны войны

Вот он - Человек! Не боится и не прогибается! Мы за мир! Мы за свет! Мы за любовь! Только вместе мы сможем справиться с ядом страха и ненависти! Какая песня!!!! Спасибо Вам всем огромное, кто написал, участвовал, создал клип!!! До сердца, до души, до слез!!!! Мира Украине скорейшего!!! Мира всем!!!!

https://www.youtube.com/watch?v=V2cdzL1jH48&t=21s

Стендапер Данила Поперечный записал монолог в пустыне о войне в Украине

14 марта, 2022

 В своем монологе Поперечный объяснил, почему о войне молчат даже те российские артисты, которые понимают, что происходит.

- Хотелось бы выразить соболезнования всем жителям Украины. Я не знаю, нужны ли вам эти слова от меня, русскоязычного комика. Но я очень сожалею. Это настоящий кошмар - все, что с вами происходит. Я всем сердцем вам сочувствую, хоть и знаю, что для многих из вас это просто пустой звук.

В первый день, когда полетели бомбы, я сразу же выложил видео. Я не настолько наивен, чтобы полагать, что Путин посмотрит мое видео и скажет: «Ребята, разворачиваем танки, Данька грустит». Это видео было сделано для того, чтобы публично выразить простую и понятную позицию, которой нас учили с детства: нельзя допускать войны. И каково же было мое удивление, что у этой истины оказалось столько оппонентов.

Почему я молчал 8 лет? Конкретно мне было 19 лет перед тем, как случилась история с Крымом. Мои политические взгляды тогда не очень были сформированы. Мне казалось, что политика меня не коснется. Коснулась *издец как. Зрители моего канала знают, что я не молчал 8 лет. По факту я только то и делал, что говорил, чтобы повлиять на ситуацию в стране. Я ходил на митинги, освещал проблемы. Но даже если кто-то молчал 8 лет…Почему его молчание отменяет его позицию сейчас? Большинству тех, кому задают этот вопрос, 8 лет назад было 16. Что, надо из *изды вылезать с политическим манифестом?

Я слышу также претензию, почему ты молчишь, делись, рассказывай людям о том, что происходит в Украине. Ответ простой: как только я выложу фото и видео оттуда и призову кого-то из вас выйти на несогласованный митинг я тут же отправлюсь в тюрьму. И скорее всего, на все 15 лет. 

И я бы даже был готов отправиться в тюрьму, если бы это принесло пользу. Но вы даже представить себе не можете, как быстро люди забудут о том, что какой-то комик из России отправился в тюрьму, пока идет война.

То, что у вас получилось сделать в Украине, не значит, что этот опыт применим на все страны. Я был почти на всех последних митингах и омоновцев там  в два раза больше, чем протестующих. Потому что люди не хотят в тюрьму. Люди просто хотят жить.

Всегда есть аргумент: а у нас в Украине бомбят, а вы боитесь тюрьмы? Мне чудовищно жаль, что с вами происходит. Но я, сидящий в тюрьме, вряд ли смогу принести какую-то пользу.

Уехал я не навсегда. Не буду делать вид, что у меня был запланированный отпуск. Мне стало страшно за мою жизнь. В ближайшее время я вернусь в Россию. Дело в моих близких, которые не могут уехать. При этом специально на рожон я лезть не буду. Я до последнего буду оставаться в стране, которую люблю. 

 https://paperpaper.ru/papernews/2022/3/28/mne-ne-ostaetsya-nichego-krome-kak-podch/

«В путинской России писать безнаказанно можно только доносы» 

Андрей Новашов — первый в России журналист, обвиненный в «фейках» про армию из-за несогласия с войной. Вот его последнее слово в суде

3 марта 2023

 Андрей Новашов из города Прокопьевск Кемеровской области считается первым журналистом в России, которого обвинили в распространении «фейков» про армию. Уголовное дело было возбуждено в марте 2022 года. Поводом стал пост журналистки Виктории Ивлевой о первых днях блокады Мариуполя, который Новашов скопировал на свою страницу во «ВКонтакте», и еще четыре его собственных антивоенных поста. Обвинение запросило для журналиста 11 месяцев исправительных работ вместе с запретом размещать что-либо в интернете в течение двух лет. «Тайга.инфо», с которой сотрудничал Новашов, опубликовала последнее слово журналиста в суде — и передала его «Медузе»:

Начну с фразы, которую много раз произносил на этих судебных заседаниях. Я полностью отрицаю свою вину и считаю свое уголовное дело сфабрикованным. Мне инкриминируют только посты, которые я сделал на своей странице «ВКонтакте» как частное лицо, однако я считаю это уголовное дело местью за мою журналистскую деятельность.

Я отказываюсь называть черное белым. С самого начала так называемой спецоперации считал ее преступлением против украинского народа. За прошедший год доказательств военных преступлений России, совершенных в первые дни спецоперации, стало только больше. Все, что сказано в постах, которые мне инкриминируют — правда. В ходе следствия и суда не была доказана ни ложность информации, которую я опубликовал «ВКонтакте», ни тем более «заведомая ложность».

От моих постов «ВКонтакте» не погиб ни один человек, не разрушен ни один дом. Не думаю, что подобное могут сказать про свои публичные выступления Путин и глава пресс-службы Минобороны Игорь Конашенков. Именно на этих выступлениях базируется обвинение. Как уже неоднократно заявлял на предыдущих заседаниях, я отказываюсь считать информацию, исходящую от Путина и его подчиненных, в частности, от Конашенкова заведомо правдивой.

В своих устных показаниях приводил многочисленные примеры, свидетельствующие, что Путин и его подчиненные и во время и до «спецоперации» распространяли информацию, которая была ложной, а может быть, даже заведомо ложной. Только один пример, чтобы вы вспомнили — по официальной информации, в «спецоперации» не участвовали срочники, однако в первые же дни СВО выяснилось, что это неправда.

Кроме того, «заведомость» в данном случае подразумевает, что я был знаком с брифингами Конашенкова и выступлениями Путина. Но в мои обязанности не входит знакомство с такого рода контентом. Следствие даже не пыталось доказать, что я что-то подобное смотрел или читал. Еще раз подчеркну: эти брифинги и речи не были мне известны на момент публикации постов, которые мне инкриминируют. Следствие не доказало обратного и даже не пыталось доказать.

Закон о военных «фейках» считаю надуманным. Его сочиняли в спешке. Формулировка амбивалентна. При первом прочтении мне и не только мне показалось, что преступниками объявляются те, кто как раз называет вооруженные силы России миротворческими. Следовательница Оксана Власюк, которая изначально вела мое дело, улыбалась и разводила руками, когда 21 марта на первом допросе я обратил ее внимание на это несоответствие.

К моменту принятия этого закона вооруженные силы РФ существовали уже больше 30 лет (веду отсчет с момента образования РФ на постсоветском пространстве). Почему без этого закона спокойно обходились до марта 2022 года? Так ли уж он необходим? Да и не уверен, что вооруженные силы нужно как-то специально защищать от пользователей соцсетей.

Чтобы понять, что с этим законом что-то не так, достаточно посмотреть, какие наказания он предусматривает. По моей части: до трех лет лишения свободы, либо исправительные работы, либо штраф от 700 тысяч до полутора миллионов рублей. От 700 тысяч. Раньше такие штрафы были только для юрлиц (сейчас говорю о статьях УК, под которые попадали журналисты и редакции). Уже порядок чисел говорит о том, что этот закон не регулирует, а запугивает.

Такую жестокость можно было бы списать на «законы военного времени». Но ведь Россия, по словам официальных лиц, по-прежнему ведет «специальную военную операцию». Символично, что «спецоперации» предшествовал разгром обоих «Мемориалов».

Новое антифейковое законодательство — это очередной виток новой репрессивной политики, начавшейся в России больше 10 лет назад. Отмена выборов разных уровней, запрет митингов, а потом одиночных пикетов, лишение права высказываться на политические темы в интернете, конституционный переворот — все это и сделало возможным так называемую «спецоперацию», которая принесла только горе российскому и украинскому народам, а российскому правительству — позор.

Новое антифейковое законодательство (сейчас говорю не только о своей статье, но и об административках и уголовках за «дискредитацию» армии) сродни оружию массового поражения — используется сразу по всем направлениям. Конечно, это мощное средство борьбы с пацифистами. Хранители режима 4 марта 2022 года [когда Путин подписал закон о «фейках» про армию] вздохнули с облегчением, а до этого выкручивались, как могли — штрафовали пикетчиков-пацифистов за нарушение антиковидного режима или отправляли в ИВС за посты десятилетней давности.

Другое направление — эти новые законы подходят практически всем россиянам, проявившим хоть какую-то гражданскую активность. Счет «административок» идет уже на тысячи, уголовных дел — на сотни. Закон XXL! Можно на много лет отправить за решетку оппозиционного политика Илью Яшина. Подойдет он и людям менее известным: петербургской арт-активистке [Саше] Скочиленко, муниципальному депутату [Алексею] Горинову, журналистам Марии Пономаренко и Михаилу Афанасьеву. Секрет универсальности прост — сегодня все порядочные люди в России против «спецоперации».

Насколько знаю, ни одного оправдательного приговора по моей статье еще не было. Несколько дел развалилось, но там обвиняемым инкриминировали деяния, совершенные до 4 марта, до вступления закона в силу.

Ваша честь, я говорю об этом, чтобы вы задумались: все ли в порядке с этим законом, под который я попал? Бывают ли такие законы вообще? Неужели вас как юриста не смущает безразмерность и запредельная жесткость этого закона? Неужели происходящее сегодня не напоминает репрессии сталинских лет? Неужели вы не видите, что этот закон посягает на свободу слова и противоречит Конституции?

Когда здесь выступал в качестве свидетеля сотрудниц центра «Э» Глеб Шевцов, адвокат поинтересовалась, много ли кузбасских пользователей соцсетей, размешавших пацифистские посты, выявил центр «Э». Шевцов ответил, что много. Адвокат поинтересовалась, по каким критериям выбирали, на кого именно заводить дела. Вы, ваша честь, сняли этот вопрос. Но что касается моего дела, гипотеза есть.

Выше сказал, что считаю нынешнее уголовное дело местью за мою журналистскую деятельность. Доказательства тому — включение в материалы дела фотокопий моих журналистских удостоверений и моих текстов про пытки в кузбасских колониях и про шахтерскую забастовку, состоявшуюся в 1989 году (публикации в «Сибирь. Реалии» и в «Тайге.инфо» соответственно). Напомню, они опубликованы задолго до 24 февраля и вообще не имеют никакого отношения к Украине.

На первых судебных заседаниях по мере пресечения, проходивших в Кемерове, поразили буйная фантазия и творческий подход к делу следователя и прокурора. На заседании меня обвиняли вообще во всем подряд, включая почему-то оправдание терроризма. Большинство этих выпадов не имели отношения к сути предъявленного мне обвинения и к объективной реальности. Кажется, они руководствовались принципом: сначала задержим — потом придумаем, в чем виноват.

Всегда стараюсь понять другого человека. Это делает жизнь в современной России невыносимой. Во время обыска в моей прокопьевской квартире незваные гости вели себя по-хамски, но я все-таки думал: «Вдруг сотрудники центра „Э“ и их помощники искренне верят, что я преступник?» Однако по дороге в кемеровский СК сотрудник центра «Э» Станислав Шлагов меня подбадривал: «Ничего. Дадут подписку о невыезде, и потом убежишь к своим друзьям в Грузию». Я окончательно убедился, что сотрудники центра «Э» свободны от любых идеологических установок. Они просто циники, готовые служить любой власти.

Следователь Руслан Шалимов — он возглавил следственную группу через несколько дней после возбуждения против меня уголовного дела — знакомя меня с материалами дела, сказал адвокату: «А ведь есть люди, которые действительно в это верят…» Из контекста беседы понятно: верят в то, что такие, как я, — преступники. Очевидно, сам Руслан Шалимов так не думает. Но ему приказали сфабриковать уголовное дело — и он выполнил.

Кроме брифингов Министерства обороны РФ и выступлений Путина следствие и прокуратура считают доказательством моей вины показания свидетелей обвинения. На предыдущих заседаниях мой адвокат и я подробно объясняли, почему мы не верим этим показаниям. Эти свидетели регулярно дают показания против кузбасских оппозиционеров, которые никак друг с другом не связаны. Письменные показания против меня написаны как под копирку. Из показаний в показания кочуют целые абзацы.

Практически все свидетели обвинения много лет знакомы с сотрудниками центра «Э» Глебом Шевцовым и Станиславом Шлаговым, которые собирали материалы для моего уголовного дела. Письменные показания каждого свидетеля обвинения существенно расходятся с его же устными показаниями, которые он давал на судебных заседаниях. Свидетельница Валерия Сарана вообще заявила, что один из инкриминируемых мне постов сделан в 2018 году, и гособвинителю пришлось долго задавать наводящие вопросы, чтобы свидетельница исправилась.

Свое дело я считаю сфабрикованным потому, что сфабрикованы доказательства моей вины — показания свидетелей обвинения. Все свидетели предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Давайте это запомним.

Другие доказательства тоже не убеждают. Не понимаю, чем занималось следствие два месяца. Ни мое местонахождение в момент публикации постов, ни гаджет, с которого сделаны посты, я не считаю установленными. Об этом подробно говорил на прошлом заседании.

Все мое уголовное дело можно описать словосочетанием, памятным с начальной школы — «подгон под ответ». По версии, которую несколько заседаний назад озвучила гособвинитель, мои посты «ВКонтакте» обнаружили свидетели обвинения, известившие об этом центр «Э» чуть ли не одновременно. Сопоставив устные и письменные показания этих свидетелей, прихожу к выводу, что именно центр «Э» обнаружил мои посты и инициировал уголовное дело, а потом нашел подставных свидетелей. В связи с этим меня почти умиляет то обстоятельство, что лингвистическую экспертизу постов проводила сотрудница ФСБ Ирина Зубкова.

Не стану рассказывать о военных преступлениях, совершенных россиянами в Украине. По ходатайству моего адвоката к делу приобщены публикации независимых СМИ и документы международных правозащитных организаций, обличающие эти преступления. Надеюсь, ваша честь, вы с этими материалами ознакомились. Добавлю только, что в этой войне уже погибло больше российских солдат, чем за девять лет войны в Афганистане — это минимальное число, которое называют независимые журналисты. А еще гибнут украинские солдаты и мирные жители, которых путинисты цинично называют «братским народом».

В письменных и устных показаниях я отвергал обвинение в том, что «подменяю цели и задачи СВО». Объяснял, что не понимал и не понимаю этих целей и задач, а потому не могу их «подменять». Замечу, что официальные лица России регулярно называют все новые цели и задачи. Такое ощущение, что сначала развязали войну, а потом стали придумывать, для чего, и пока не нашли убедительной версии. Да и есть ли вообще цели и задачи, стоящие таких жертв?

После 24 февраля Россию покидает техническая и творческая интеллигенция, которая не принимает агрессивной политики. В том числе и всемирно известные люди, которые связывали свое будущее с Россией. Из страны выдавливают все молодое, современное, талантливое, да еще и говорят: «Без вас лучше!». Вытаптывается все честное и искреннее. Культивируются конформизм, цинизм и доносительство — вспомните свидетелей обвинения и сотрудников центра «Э». Руслана Шалимова не забудьте.

Сотни тысяч молодых мужчин эмигрировали из России, чтобы не попасть под мобилизацию. Не думаю, что в России столько малодушных. Эти люди уезжают, потому что не хотят быть убийцами и оккупантами.

Герои, точнее, антигерои этой войны — Рамзан Кадыров и Евгений Пригожин. Первый хвастался, что убил первого русского то ли в 14, то ли в 16 лет. Второй ассоциируется с внесудебными казнями. Я не помню, чтобы видел в здании этого суда хоть одну статуэтку Фемиды. Наверное, скоро поставят статуи Пригожина с кувалдой. Непонятно, на каких юридических основаниях бойцов ЧВК «Вагнер» выпустили из колоний, чтобы отправить на фронт. В России демонстративно попирается закон. Ваша честь, вас это не смущает?

Мне неловко озвучивать общеизвестное, но у меня сложилось впечатление, что ни судья, ни гособвинитель ничего этого не знают.

Произошедшее 24 февраля — это неспровоцированная агрессия России против Украины. Чем быстрее она закончится, тем лучше. Эта война не нужна никому, кроме Путина, который с большой долей вероятности потеряет власть, когда эта война закончится.

Затыкая рот тем, кто против войны, вы способствуете ее продолжению.

За этот год почувствовал себя пожилым человеком. Помню горбачевскую перестройку. Старшее поколение, всю жизнь молчавшее про сталинские репрессии, оправдывалось: «Мы тогда многого не знали…» Возможно, кто-то из них действительно не знал. Но когда рухнет нынешний режим, такая отмазка уже не проканает. Во-первых, это будет уже не впервые. Во-вторых, скорость распространения и доступность информации сегодня, когда у каждого в кармане интернет, совсем другие. В 70-е годы, чтобы узнать правду, тратили много сил и времени. Сегодня, наоборот, миллионы россиян все силы тратят на то, чтобы от правды отгородиться. Игра в прятки с разумом и совестью — национальный вид спорта.

На заседании, состоявшемся много недель назад, я посоветовал вам, ваша честь, установить VPN, и начать читать хоть какие-то независимые СМИ. Вы ответили, что в моих советах не нуждаетесь. В любом случае, ютьюб еще не заблокирован. Если вы до сих пор не узнали, что на самом деле представляет из себя путинская «спецоперация», да и путинский режим в целом, значит, ничего не знать — ваш сознательный выбор. Он не будет смягчающим обстоятельством на суде, где судить будут уже вас вместе с теми, кто причастен к фабрикации моего уголовного дела. Надеюсь, доживем.

Конечно, история знает примеры, когда диктаторские режимы держались десятилетиями. Но даже в этом случае вы, вынося мне обвинительный приговор, способствуете тому, чтобы все мы жили в бедной, несвободной, запуганной стране. Кроме того, совершаете преступление против собственной профессии.

В моем деле есть цензурная составлявшая. Как и в той мере пресечения [в виде запрета определенных действий], которую мне избрали еще в Кемерове, а вы, ваша честь, дважды продлили. В качестве дополнительного наказания гособвинитель запросила запрет размещать публикации в интернете на два года.

Вы уже вычеркнули один год из моей жизни, фактически лишив меня возможности заниматься журналистикой. Хотите вычеркнуть еще два. Это символично. В путинской России писать, во всяком случае безнаказанно, можно только доносы.

Что касается основного наказания. Гособвинитель запросила 11 месяцев исправительных работ. Я, как справедливо заметила гособвинитель, не встал на путь исправления.

Поэтому я поддерживаю это ее предложение. Давайте 11 месяцев исправительных работ.

Милитаристов и фальсификаторов — под суд.

России — свободу.

Украине — мир.

https://meduza.io/feature/2023/03/03/v-putinskoy-rossii-pisat-beznakazanno-mozhno-tolko-donosy   

Артур Смольянинов: «Почему мы были равнодушны к своей стране?»

https://www.youtube.com/watch?v=c1Qs531g0d8

Уже год идёт война с Украиной, и это до сих пор не укладывается в голове

Любому нормальному человеку происходящее причиняет невыносимую боль. Ну просто невозможно мириться с тем, сколько людей погибло и покалечено, сколько городов и сёл разрушено, сколько беженцев лишилось домов.
Сегодня я хочу принести соболезнования украинскому народу. Простите, друзья. Это не мой президент и не моя война. Но мне стыдно и больно от того, что варварская агрессия на вашей земле проходит под флагом моей страны.

© Илья Яшин:  https://www.facebook.com/yashin.ilya   

Кара-Мурза выступил с последним словом После этого Мосгорсуд удалится на оглашение приговора

 «Граждане судьи! Я был уверен, что после двух десятилетий в российской политике, после всего, что я увидел и пережил, меня уже ничто не сможет удивить. Должен признаться, что я ошибался. Меня все же удивило, что по степени закрытости и дискриминации стороны защиты мой процесс в 2023 году оставил позади суды над советскими диссидентами в 1960-70-е годы.

Не говоря о запрошенном сроке и лексике про «врага» — это не 1970-е, это уже 1930-е.

Для меня как для историка это — повод для рефлексии.

На стадии показаний подсудимого председательствующий напомнил мне, что одним из смягчающих обстоятельств является «раскаяние в содеянном». И хотя веселого вокруг меня сейчас мало, я не смог сдержать улыбку.

В содеянном должны раскаиваться преступники. Я же нахожусь в тюрьме за свои политические взгляды. За выступления против войны в Украине. За многолетнюю борьбы с диктатурой Путина. За содействие принятию персональных международных санкций по «Закону Магнитского» против нарушителей прав человека.

Я не только не раскаиваюсь ни в чем из этого — я этим горжусь.

Горжусь тем, что в политику меня привел Борис Немцов. И хочу надеяться, что ему за меня не стыдно. Подписываюсь под каждый словом из тех, которые я говорил и которые вменяются мне в этом обвинении. А виню себя только в одном — что за годы своей политической деятельности не сумел убедить достаточно моих соотечественников и политиков демократических стран в том, какую опасность несет для России и мира нынешний режим в Кремле. Сегодня это очевидно всем, но страшной ценой — ценой войны.

В последнем слове обычно просят об оправдательном приговоре. Для человека, не совершавшего преступлений, единственно законным приговором был бы оправдательный. Но я ни о чем не прошу у этого суда. Я знаю свой приговор. Я знал его еще год назад, когда увидел в зеркале бегущих за моей машиной людей в черной форме и черных масках. Такая сейчас в России цена за немолчание.

Но я знаю и то, что настанет день, когда мрак над нашей страной рассеется. Когда черное назовут черным, а белое — белым; когда на официальном уровне будет признано, что дважды два — это все-таки четыре; когда войну назовут войной, а узурпатора — узурпатором, и когда преступниками признают тех, кто разжигал и развязывал эту войну — а не тех, кто пытался ее остановить. Этот день настанет так же неизбежно, как весна приходит на смену даже самой морозной зиме.

И тогда наше общество откроет глаза и ужаснется тому, какие страшные преступления совершались от его имени.

С этого осознания, с этого осмысления начнется долгий, трудный, но такой важный для всех нас путь выздоровления и восстановления России, ее возвращения в сообщество цивилизованных стран.

Даже сегодня, даже в окружающей нас темноте, даже сидя в этой клетке — я люблю свою страну и верю в наших людей. Я верю, что мы сможем пройти этот путь».

https://novayagazeta.eu/articles/2023/04/10/ia-ne-tolko-ne-raskaivaius-ia-gorzhus

Свободу Владимиру Кара-Мурзе! 

Письмо независимых журналистов в поддержку политика, которого власти хотят посадить на 25 лет.

10 апреля 2023

 Прокурор запросил 25 лет лишения свободы для политика Владимира Кара-Мурзы, который находится в СИЗО по целому ряду необоснованных обвинений.

Владимир Кара-Мурза — настоящий российский патриот и с первых дней войны выступает против российской агрессии, несущей бесконечные бедствия украинскому народу и пожирающей жизни российских военных и мобилизованных граждан. Но сегодня в России выступать за мир и прекращение войны — это уголовное преступление.

Однако, помимо этого неправового и позорного обвинения, Кара-Мурзе предъявлено еще одно — в государственной измене. Его измена состояла в том, как настаивает прокурор, что он выступал на международных форумах с осуждением войны и преследования инакомыслящих в путинской России. Эти слова и мнения прокурором приравнены по тяжести к убийству со многими отягчающими обстоятельствами.

Сегодня Кара-Мурза находится в СИЗО и ждет чудовищного по своей жестокости, фактически пожизненного приговора, по сути, за слова, слова против войны. Владимир Кара-Мурза пережил в течение короткого времени два покушения: его дважды пытались отравить. Эти попытки, к счастью, провалились, однако нанесли серьезный удар по его здоровью. Несмотря на то, что даже тюремные врачи бьют тревогу из-за серьезного и прогрессирующего диагноза (полинейропатия, которая грозит параличом ног), судья считает возможным держать Кара-Мурзу в СИЗО, где полноценное лечение недоступно. При этом диагноз, поставленный Владимиру, входит в перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания.

Мы считаем, что все обвинения против Владимира Кара-Мурзы политически мотивированы, а обвинения в государственной измене особенно циничны. Именно Кара-Мурза добился того, чтобы политики западных стран осознали, что в репрессивных действиях и агрессивной внешней политике российского государства виновна не «вся страна», а конкретные люди.

Мы видим в предъявленных и совершенно необоснованных обвинениях и в затребованном сроке яркий пример возвращения сегодняшней России к практикам сталинского политического террора. Террор против инакомыслия и собственного народа стоил России многих сотен тысяч жизней в прошлом веке. Этот террор начинался с показательных процессов над политическими оппонентами и инакомыслящими, а закончился массовыми расстрелами и посадками обычных граждан, в том числе и тех, кто приветствовал первые показательные процессы и был причастен к их организации.

Мы требуем от российских властей, сотрудников правоохранительных органов и судей вернуться на путь правосудия. Судить убийц и преступников, а не честных и ответственных граждан, посмевших думать и говорить правду. Остановить новое сползание России к сталинизму и тоталитарному строю.

https://meduza.io/feature/2023/04/10/svobodu-vladimiru-kara-murze

Дмитрий Быков о войне, Зеленском, Путине и итогах 2022 

https://www.youtube.com/watch?v=RVCOC_JJezg

Как страны, развязывающие войны, убеждают себя и других, что делают все правильно? И становятся ли их граждане соучастниками?

 Интервью философа Арсения Куманькова. Он занимается исследованиями войн с точки зрения морали

 2 января 2023

 Российские власти задумывали войну как короткую операцию, но отчаянная оборона Украины полностью разрушила эти планы. Вторжение длится почти год и привело ко множеству гуманитарных катастроф. Все это время люди по всему миру спорят о том, как осмыслять происходящее и был ли у мирового сообщества шанс остановить войну. «Медуза» задала эти вопросы философу и исследователю войны, преподавателю Московской высшей школы социальных и экономических наук Арсению Куманькову.

— Вы занимаетесь исследованиями войн с точки зрения морали. К XXI веку у войны действительно остались какие-то легитимизирующие морально-этические основания?

— Если мы говорим о том, считается ли война приемлемой практикой, то к XXI веку она, конечно, потеряла свою претензию на нормальность, лишилась большей части своей легитимности, что зафиксировано и в международном праве. Это все еще часть политической культуры, мы никуда от нее не делись, но, как правило, международные конвенции, да и сам Устав ООН, говорят о том, что война, в особенности агрессивная, — это нечто ненормальное, запретное и преступное.

Да и если размышлять об абстрактном общественном восприятии войны, здесь тот же самый процесс: войны непопулярны в качестве политического способа решения конфликтов. По крайней мере это актуально в развитых странах — глобальный Запад, глобальный Север, как ни назови. В общем, репутация у войны в XXI веке сомнительная. 

С другой стороны, можем ли мы себе представить ситуации, где военное разрешение конфликта кажется морально обоснованным? Мне представляется, мораль нам особенно необходима, чтобы говорить о таких опасных, смертоносных вещах, как война. И в современном мире есть сценарии, где война остается морально приемлемой практикой и ответом. Это, например, оборонительная война в случае, если страна стала жертвой агрессии: у нее, разумеется, есть в том числе и моральное право на защиту. Это обычно зафиксировано в Конституции страны, да и в Уставе ООН. Такая ситуация не кажется морально спорной. 

В XXI веке мы постепенно будем приходить и к принятию других ситуаций, когда война или военное насилие могут быть оправданны. Чаще всего в этом контексте говорится о гуманитарных интервенциях, когда в каком-то государстве происходят серьезные нарушения базовых прав человека — геноциды, этнические чистки или массовые убийства. Кажется, что в таких ситуациях для наблюдателей куда больший моральный вызов — это остаться безучастными, сказать, что это внутреннее дело какого-то народа. Мне кажется, что в ситуациях, где жертвы не могут защитить себя сами, [военное вмешательство] вполне соотносится с современными принципами гуманности. 

— Такие моральные основания работают, даже если они только формально прикрывают агрессию, как якобы «защита русскоязычного населения» Россией в Украине?

— Мы должны исходить из того, что современные войны ведутся с учетом — хотя бы символическим — международного права. Это такой важный фильтр: сейчас недостаточно объявить крестовый поход, сказав, что «христиан унижают и притесняют, а вообще, где-то есть прекрасная земля, текущая медом, идите, ребята, туда, повоюйте там». Нужно хотя бы попытаться обозначить, что планируемая война имеет отношение к международному праву. 

Но при этом в последние десятилетия к правовому обоснованию добавляется моральное содержание. То есть страна не просто ведет войну против нарушителя международного права, но и решает большую моральную задачу: защищает культуру, население, цивилизацию в целом. 

Иначе говоря, задействуется сразу два источника легитимации военного насилия. Самые яркие примеры здесь — это операции по борьбе с мировым терроризмом. У них были и достаточно формальные основания — теракт 11 сентября 2001 года, — но одновременно эта война виделась как борьба за множество демократических ценностей и за будущее всего человечества. Так, например, оправдывалась война в Ираке в 2003 году. То есть в риторике США это был не просто плохой режим, который чем-то не нравился или не соблюдал права граждан. Для того чтобы придать военной операции большую обоснованность, постоянно подтягивались моральные аргументы.

Российское государство в начале года тоже шло именно по этому пути. Но к началу непосредственно вторжения правовой компонент обоснования куда-то потерялся. Можно было бы попытаться оправдать нападение невыполнением [украинской стороной] Минских соглашений и стремлением принудить Украину и тех, кто, по мнению Кремля, ею управляет, к выполнению этих договоренностей. То есть подать происходящее как восстановление порядка, предусмотренного международными соглашениями. 

Но на деле, если мы посмотрим обращение Путина 24 февраля, то обнаружится, что почти все названные им причины вторжения отсылали к моральным категориям. Владимир Путин говорил о множестве угроз — не только политических, но и культурных, — исходящих даже не от самой Украины, а в целом от Запада. Ведь Запад — это такая опасная среда, которая наверняка навредит особым российским ценностям. Говорилось, что в Киеве власть якобы захватил не то что преступный, а такой «античеловеческий», «нацистский» режим. Говорилось отдельно о «геноциде» русскоязычного населения на востоке Украины — в Донбассе. 

Всего я насчитал семь причин  того, почему Россия вторгается, и все они так или иначе были морально нагруженными и никакого отношения к правовому обоснованию не имели.

ЧТО ЭТО ЗА СЕМЬ ПРИЧИН

Казалось бы — XXI век, страны заявляют о верховенстве права в решении международных конфликтов и обычно именно в правовых категориях описывают свои военные операции. Но тут, видимо, не было надежды, что граждане России или кто-либо в мире признает наличие достаточно веской правовой причины для нападения на Украину. В результате в ход пошло множество моральных аргументов, чтобы если не обосновать войну, то хотя бы усилить ее поддержку со стороны российского населения.

К слову, если говорить о количестве приведенных причин, обоснование войны в Украине похоже на обоснование вторжения в Ирак в 2003 году. В обоих случаях не пытались указать на одну-две причины (как, к примеру, во время войны в Персидском заливе, когда причиной и поводом к ее началу стала аннексия Ираком Кувейта в 1990 году), а давали сразу целый список.

Если послушать заседания [российского] Совета Безопасности, например, можно услышать сразу 15–20 обоснований. Ровно это же происходило в 2003 году: США также озвучивали десятки причин для того, чтобы напасть на Ирак. Это, как мне кажется, связано с тем, что политическое руководство и само не видит достаточно весомых обоснований для начала войны. Поэтому для усиления чувства неизбежности вторжения политические лидеры переходят на язык морали и используют стратегию «совокупности причин». 

— Почему в этой ситуации россияне не почувствовали подвоха? Местами это же буквально дискурс в стиле «они первые начали» и «почему им можно, а нам нельзя».

— Все мы уже год живем с вопросом, как вообще возможна поддержка россиянами действий властей. Мы все видели эти регулярные опросы, и кажется, что такого просто не бывает, чтобы на протяжении долгого времени [граждане страны] примерно одинаково относились к масштабному и разрушительному событию, тем более к такому [географически] близкому. Конечно же, скептически относиться к результатам социологических опросов — это уже такое общее место для 2022 года. Важно помнить про высокое количество отказов [от разговоров с социологами] и про то, что люди, которые соглашаются отвечать на опросы, могут транслировать не свою позицию, а ожидаемую, поскольку воспринимают эту коммуникацию как своеобразную проверку на лояльность [со стороны государства]. 

Но при этом мы можем видеть, как люди обсуждают эту войну в социальных сетях, и просто слышать разговоры. Объективная реальность, как мне кажется, такова, что люди действительно заимствуют аргументы, которые озвучивает власть или российские официальные медиа. То есть действительно часто и в чатах, и в открытых обсуждениях можно услышать, как украинцев называют «нацистами» и «террористами». 

К 2022 году российское общество действительно было очень аполитичным и атомизированным, у него не сложилось практики обсуждения политических вопросов в условиях конкурирующих нарративов. Для значительного числа наших граждан есть [Владимир] Соловьев и [Ольга] Скабеева — и, возможно, они не вполне им доверяют и понимают, что перед ними разыгрывается бесконечное шоу. Но при этом откуда людям брать другой язык для описания происходящего? Чтобы получить доступ к альтернативной повестке, нужно приложить усилие. Информационное поле зачищено, и люди видят однобокую историю конфликта: что Россия борется с Западом, который хочет всех поработить и уничтожить «уникальные российские ценности»; что борьба идет для того, чтобы Россия не распалась на множество частей; ну и конечно же, что Россия борется с «нацистами» и «террористами», в которых, видимо, превратились уже все жители Украины. 

В общем, я бы здесь говорил не о том, что россияне до глубины души верят во все эти утверждения. Я бы говорил о том, что это для них единственный доступный нарратив, которым можно описывать реальность. За неимением альтернатив эти объяснения принимаются. Это, конечно, не снимает реальной ответственности с россиян, но комфортная [с точки зрения определения своей ответственности] ситуация для населения выглядит так: есть Путин, он принял решение, и, пока он несет за него ответственность, можно не думать своей головой и использовать его для описания происходящего. Результаты социологических опросов не свидетельствуют об одобрении войны как таковой, а говорят об одобрении решения, которое принял президент. Аспект именно морального одобрения военного насилия отходит на десятый план. 

— Насколько долго система, основанная на хаотичных и зачастую противоречащих друг другу дискурсах, может работать?

— Нынешняя ситуация, если смотреть на нее с точки зрения логики в вакууме, действительно кажется неправильной. Но она может быть вполне нормальной и устойчивой для тех, кто десятилетиями рос в условиях, где не было возможности самостоятельного участия в гражданских и политических вопросах. 

Сейчас наступил момент колоссального напряжения для российского общества, и мы все ждали, что оно в своей массе вдруг неожиданно начнет проявлять сознательность, самостоятельность, начнет давать свои оценки откровенно страшным процессам. Но в реальности более структурно объяснимая реакция — та, что мы видим. 

И к сожалению, это не уникальный порок российского общества. Мы можем посмотреть на то, как американцы поддерживали войны США во Вьетнаме или в Ираке, а французы выступали за войну в Алжире. Во всех этих сомнительных военных операциях мы увидим схожие процессы: небольшой процент людей, публично осуждающих вторжение или заявляющих об уклонении от военной службы, и большинство, никак не осуждающее происходящее или даже поддерживающее войну. Этот процесс снятия с себя ответственности в политических вопросах видится мне вполне общечеловеческой реакцией на крупные вызовы, катастрофы. Много работ было написано об отношении к войне граждан нацистской Германии. Так что возможность дистанцироваться от того, что происходит, за счет назначения ответственным за происходящее не себя, — это очень типичная реакция. 

И я думаю, что это довольно устойчивая реакция. Отторжение и общественное неприятие политических решений не рождаются мгновенно. Мы и на протяжении 2023 года будем видеть эти цифры якобы поддержки войны, покуда режим устойчив и может обеспечивать стабильность за счет экономических, социальных или силовых мер. А в России силовой аппарат чудовищно огромен, это ни для кого не секрет. Даже какие-то экономические ухудшения не будут оперативно конвертироваться в «прозрение» со стороны населения. Быстро мы к этому не придем. 

— В конце сентября вы писали, что война в Украине и мобилизация — это преступление властей России против своих граждан. А сами россияне, которые поддерживают войну, совершают какое-то моральное преступление? 

— Мне кажется, что мораль все-таки больше связана с действием, чем с мыслью. Мой текст был скорее обращен к тем, кто может так или иначе, прямо или косвенно оказаться соучастником этой войны. В такой позиции находятся в первую очередь российские военные, даже если человек на каком-то аэродроме Энгельс или Дягилево просто охраняет взлетно-посадочную полосу. Даже если военный не совершает военных преступлений.

Если мы говорим об очень абстрактном стороннике войны, который эту поддержку держит при себе, никому не сообщает [о ней], изолировался от общества и не участвует в военных действиях, моральная ответственность лежит и на нем, но морального преступления он не совершает. С другой стороны, публичное одобрение [войны] со стороны гражданского лица тоже может быть определено как моральное преступление.

Есть примеры того, как люди боятся проявлять свое настоящее отношение к войне, потому что все вокруг ее поддерживают. Им кажется, что высказать свою позицию может быть опасно. У меня есть друг, у которого, в свою очередь, есть еще два приятеля. Оба этих человека против войны, но, встречаясь, они высказываются в поддержку вторжения, потому что считают, что их собеседник — за войну. А потом каждый из них жалуется на якобы провоенную позицию своего друга. 

Это именно то, о чем мы уже с вами говорили: люди воспроизводят тот нарратив, который кажется единственно возможным в обществе. Но это как самоисполняющееся пророчество: своей ретрансляцией люди погружают страну в ощущение нормальности, справедливости происходящего. 

— А как современная война влияет на общество, на которое напали? Какие последствия в морально-ценностном смысле военная агрессия России может иметь для Украины?

— У меня нет каких-то объективных данных, из которых были бы видны процессы, происходящие внутри украинского общества. Здесь я могу полагаться только на свое понимание ситуации. Множество людей в Украине остались теми, кем они были, — людьми, это и есть высочайший моральный подвиг в условиях войны.

Значительная часть населения сплотилась и поддерживает друг друга, государство и армию. И, несмотря на ухудшающееся гуманитарное состояние Украины, кажется, что степень взаимоподдержки не падает. Но это имеет отношение даже не столько к появлению у украинцев «более правильной версии» морали, сколько к гражданской консолидации. То есть речь идет об использовании самых базовых моральных принципов в экстремальных ситуациях для поддержки единства. Украина отличается от России более сильным и развитым гражданским обществом — это им сейчас и помогает, процесс консолидации усилился.

— Помимо непосредственно моральных аспектов, вы изучаете и сам феномен «новых войн» в мире. Война в Украине вообще как-то вписывается в общий тренд XXI века или выглядит атавизмом? 

— Ну да, я написал книжку [«Война в XXI веке» в 2020 году], где говорил, что современная война — это не масштабный и не очень интенсивный конфликт. А потом мы получили большую войну, аналогов которой не видели многие десятилетия. По уровню потерь, по уровню разрушений [война в Украине] превзошла все последние войны. По крайней мере если не заходить на территорию Африки, где войны всегда масштабны и кровавы.

И я, конечно, тоже думал, не означает ли вторжение в Украину то, что моя книга не актуальна, и не было ли ощущение, что на рубеже XX и XXI веков война поменялась, ошибочным. Не нужна ли нам какая-то новая теория. Но мне кажется, что мы все еще можем использовать термины «современные войны», «новые войны», говорить о войнах XXI века и отличать их от войн прошлого. 

В войне, которую ведет Россия, есть некая архаичность. Политический язык, которым пользуется [Владимир] Путин, во многом из XVII—XIX веков. Взять для примера идею суверенитета или понятие нации, некоторые из них кажутся для Путина естественными, некоторые — фейковыми. Ну то есть в XXI веке [всем должно быть понятно], что, даже если государство не существовало 200 лет назад, оно все равно имеет право на жизнь в настоящем. Путин как будто бы ведет войну XIX века с претензией на существование сверхдержав и великих империй, у которых есть право на войну, и никто не должен оспаривать этот факт. Тогда война была еще вполне нормальной и с моральной, и с правовой точек зрения. Даже наоборот, статус великой державы заставлял вести войны: государства, не занимавшиеся такой практикой, империями быть переставали.

Но у нас есть не только факт нападения России на Украину. Существует, конечно же, и правовое осуждение [действий России мировым сообществом], которое многократно повторяется в документах, формирующих корпус международного и гуманитарного права. Есть еще и глобальная общественная реакция: она делает эту войну современной, потому что происходящее не кажется нам нормальным. И мы не можем позволить себе закрыть глаза на желание империи, или, как она еще себя называет и позиционирует, «супердержавы», вести войну.

Общественный перелом, социальное отторжение и переосмысление места войны в современной жизни — это, конечно же, признаки современных войн. В нынешней эпохе если уж война и допустима, то только в незначительном, некрупном масштабе с небольшими потерями. 

— Вы также писали, что неотъемлемый признак современных войн — их гибридность. Насколько это применимо к войне в Украине?

— Действительно, помимо традиционных военно-полицейских задач в современной войне сильнейшую роль играет информационное противостояние. Нельзя проводить только наступательные или оборонительные мероприятия с помощью войск, нужно еще вести борьбу за умы и сердца в информационном пространстве. Мы наблюдаем это. И опять же, чуть ли не первые действия властей в начале войны были связаны с репрессиями, в том числе технологическими, в отношении СМИ и социальных сетей. Есть довольно занимательная статистика: в России в октябре по сравнению с сентябрем на 6% сократилось количество пользователей социальных сетей. Но при этом количество сообщений, которые оставляются в российском сегменте интернета, выросло просто невероятно — на 36%. Как мне кажется, это связано именно с тем, что войну сейчас обсуждают очень активно, и медиа тоже стали активными участниками войны. 

Еще одна черта современных войн — их глобализированность. То есть мы не можем сказать, что сейчас ситуация как в XIX веке, когда США воевали с Мексикой и никому до этого не было дела. Тогда [общественная реакция] была какой-то вроде «ну воюют и воюют, локальный частный конфликт».

Сейчас у российского вторжения в Украину крайне разнообразные и непредсказуемые последствия. Все, например, в курсе зерновых сделок. Оказывается, что война в Украине влияет на обеспеченность пищей населения ощутимой части земного шара. И это уж не говоря о поставках полезных ископаемых. Серьезным образом увеличился уровень детской бедности на территории Восточной Европы и Центральной Азии. Хотя, опять же, казалось бы, какое отношение эти страны имеют к войне в Украине? То есть мир очень тесно связан, и военная агрессия становится источником и поставщиком ужасных иллюстраций этому факту. 

Еще один важный фактор [определяющий войну в Украине как «новый конфликт»] — использование нетрадиционных сил в ходе боевых действий, цифровизация конфликта. Мы привыкли видеть активное использование наступательных вооружений, но мы понимаем, что сейчас невозможно вести войну без современных технологий — например, разведывательных дронов. 

То есть войну в Украине можно считать гибридной еще и в том смысле, что она совмещает в себе признаки новых войн и традиционных, «старых добрых» конвенциональных конфликтов.

— Сейчас о России часто говорят как о спонсоре терроризма или как о стране-террористе. По вашему мнению, действия России сейчас похожи на терроризм? 

— Конечно. Что вообще такое терроризм? Это использование насильственных средств для достижения собственных политических целей. Но, как всегда бывает с простыми понятиями, которыми мы часто пользуемся, это довольно расплывчатый термин. Нет каких-то общепринятых и общепризнанных критериев терроризма. 

Непризнание Соединенными Штатами России в качестве спонсора терроризма объясняется тем, что такое решение блокирует возможность открытых, публичных контактов с подобным государством. Это только у нас, в России, можно как-то спокойно и без последствий принимать у себя представителей движения Талибан. Но это не будет работать в США. Там признание будет означать полный разрыв отношений — во всяком случае, публичных.

Но если вернуться к той практике, которую мы сейчас наблюдаем, мне сложно определить ее как-то иначе, кроме как террористическую. Очевидно, для того чтобы принудить Украину к переговорам или произвести там смену режима, России недостаточно военных средств. Так как сил не хватает, проводятся удары по гражданским целям, которые на уровне высшего военного руководства прямо признаются акциями отмщения.

ЕЩЕ ОДИН РАЗГОВОР С АРСЕНИЕМ КУМАНЬКОВЫМ

• Тактика России в Украине — действительно террористическая? А если так, это значит, что воевать традиционно Москва уже не в состоянии?: https://amp.meduza.io/episodes/2022/11/25/taktika-rossii-v-ukraine-deystvitelno-terroristicheskaya-

— В этом отношении играет ли какую-то роль отказ Кремля от монополии на насилие и поддержка ЧВК? Почему вообще государство делает ставку на незаконные, казалось бы, структуры? 

— Мне кажется, что [популяризация ЧВК] напрямую не связана с тем характером войны, который она приняла осенью и зимой. ЧВК Вагнера никак непосредственно не ответственна за принятие стратегических решений, или, как они их сейчас называют, «сложных решений». Так что наемники не влияют на стратегическую составляющую войны. Возможно, они с большой симпатией относятся к таким приказам и даже ждут их, но не их уровень принимать такие решения. Так что в смысле терроризма ответственность лежит все-таки на российском государстве как таковом. 

Но если говорить в целом о неконвенциональных подразделениях и их использовании в войне — это то, что, опять же, выдает в войне в Украине признак современного конфликта. Потому что традиционное столкновение ведется государством при помощи регулярной армии, государство очень боится делиться монополией на вооруженное насилие. 

Возможность современных стран обращаться к негосударственным или парагосударственным структурам во многом связана со множеством запретов в отношении войн на уровне права и общественной морали. Гораздо удобнее передать кому-то грязную работу, по сути, дистанцироваться от неизбежных военных преступлений.

Но при этом исчезает монополия на насилие, а значит, пропадает и контроль над такими структурами. Поэтому для таких организаций, как ЧВК Вагнера, становится законным все то, что немыслимо по законам российского государства. Будь то казни или вызволение людей из мест заключения и использование их в военных действиях. 

— Разве Кремль реально стремится дистанцироваться? В середине декабря в Госдуму внесли законопроект, исходя из которого предлагается не наказывать и штатных военных за преступления в Украине.

— Совершенно очевидно, что международное право не работает так [как национальное]. Если внутри страны вдруг признают законным убивать женщин и детей противника с целью деморализации врага, нет даже капли надежды на то, что весь внешний мир признает подобную практику ведения войны обоснованной. Международное право действует поверх суверенитетов, поверх границ и поверх местных законодательств. Иначе бы в нем не было смысла.

Можно сколько угодно говорить о низкой эффективности международного права, о том, что оно редко позволяет остановить военный конфликт и не всегда те, кто совершает военные преступления, попадают под расследования и получают наказания. Но эти практики [законы, снимающие ответственность за преступления в Украине] направлены явно не на международную арену, а на внутреннюю.

Мы можем гадать, была ли это спланированная [Кремлем] акция или просто инициатива Госдумы, которая тоже чувствует необходимость повышать свою воинственность. Но это сигнал для людей в подразделениях с «подмоченной репутацией» не переживать о возможности наказания. Такая, по сути, тотальная война, где каждое средство против противника оправданно и необходимо. 

— Но зачем тогда вообще использовать ЧВК, если власть и не стремится выглядеть законно с точки зрения международного права? 

— Все равно, как мне кажется, для [Владимира] Путина очень важно умножать различные структуры. Для него это такая традиционная стратегия: есть армия, почти в таком же размере внутренние войска — Росгвардия, а есть еще и полиция. «Разделяй и властвуй» — это вполне в логике путинского режима.

Ну и в любом случае можно провести параллель, раз уж их и сам Путин любит, с тем, как Америка вела свои войны. Преступления в Абу-Грейбе — это, наверное, самый известный кейс с нарушениями законов войны. Они расследовались, и выяснилось, что часть была совершена военными, а другая часть — сотрудниками ЧВК. Это удобно работало, [власти США использовали] аргумент «вне нашей зоны ответственности». Хотя понятно, что [именно] государство нанимает эту структуру.

Тем не менее [официально] это считается эксцессом, который не имеет отношения к власти и режиму. Мы же не знаем, чем еще прославятся «вагнеровцы», — может, в какой-то момент от них будет выгодно отказаться и дистанцироваться, сказать: «Они — преступники и террористы, и мы [власти] такого бы никогда не допустили».

— Большой вопрос заключается в том, насколько у власти в действительности получится так сказать. Все-таки »ЧВК Вагнер Центр» в Санкт-Петербурге открыт, не то чтобы власти могли это проглядеть. 

— «Преступная халатность местных властей». Это тоже всегда можно объяснить: где-то «недосмотрели» сами чевэкашники, а где-то — тот или иной чиновник. 

— К чему вообще может привести государство ситуация, когда монополия на насилие перестает быть монополией?

— За последнее время это уже стало постоянной дискуссией и почти общим местом, но нужно проговорить, что ЧВК Вагнера — это, по сути, никакая не ЧВК. Тут вы и сами сказали про «ЧВК Вагнер Центр»: проникновение наемников во властные структуры происходит явным образом. Да и не бывает ЧВК с собственной авиацией, у таких структур нет средств и ресурсов, сопоставимых с государством. Поэтому нам сложно будет взять ситуацию в России — с [ЧВК Вагнера и] теми полками, которые в Чечне собираются [Рамзаном] Кадыровым, — и найти какие-то близкие исторические примеры. 

Но мы не очень понимаем, как дальше могут складываться обстоятельства. Возможно, сейчас у [Евгения] Пригожина и нет политических амбиций, возможно, он такой кристально чистый человек в этом смысле. Но, может, сейчас их нет, а потом — раз! — и появились. И конечно, если политический режим в России пошатнется, я хорошо представляю желание Пригожина превратиться не просто в удачливого бизнесмена, но еще и в политика и расправиться с политиками и чиновниками, которые ему всячески мешают в Петербурге. 

Поэтому с точки зрения здоровья государства эта ситуация тревожная. В условиях политической турбулентности, в которой Россия неизбежно окажется, очень невысока вероятность, что ЧВК будут сохранять лояльность. Ну или даже если ЧВК Вагнера будет сохранять лояльность, совершенно неочевидно, что не появятся еще какие-то силы, которые будут оспаривать права Путина и его близких на власть.

— Вы считаете, что наиболее актуальным способом регуляции конфликтов нового типа может быть «космополитический подход». Но насколько международные институты, та же ООН, показали свою эффективность во время войны в Украине?

— Российское вторжение должно дать всему человечеству множество уроков. В очередной раз мы видим, что до сих пор не решен вопрос глобальной безопасности. Мы не приблизились ни к какому систематическому возможному ответу на насилие. ООН не могла сработать в этом году и остановить российское вторжение. У нее просто нет ресурсов. И мне не кажется, что сейчас ООН сможет придумать что-то задним числом, среагировать и завершить войну.

Я думаю, что эта война может завершиться только за счет продолжения войны украинской армией. Никаким другим образом. Но задача на будущее — это не только анализировать военные преступления, преступления против человечности. В том числе нужно держать в голове, какие институты нам нужно будет создать, чтобы купировать появление новых конфликтов такого рода. 

Нам нужен военный пацифизм, глобальные силы присмотра, армия ООН, которая сможет проводить операции по принуждению к миру в тех регионах, где будет вспыхивать конфликт. Сейчас у ООН нет постоянных военных или полицейских контингентов, которые можно было бы оперативно вводить в зону назревающего вооруженного конфликта. Если бы они были, можно было бы еще в 2021 году разместить несколько тысяч солдат ООН по границам Украины. Сейчас такие формирования невозможно создать без изменений Устава ООН либо основания новой организации, которая будет ограничивать государственный суверенитет.

Очевидно, что нужно переформатировать Совет Безопасности ООН, который просто неактуален. И даже не только потому, что Россия может блокировать решения, которые могли бы быть приняты. Просто его состав не отражает уровень современного политического и экономического развития государств. Государства в нем представлены неравноценно и неравнозначно. Нужно отойти от идеи элитарного клуба государств, которые решают самые главные вопросы международной безопасности. Во время холодной войны была идея, что Совбез будет балансировать международные отношения. Но мы давно вышли из этого периода, так что и сам этот орган больше не нужен. 

Я не думаю, что есть какая-то возможность уберечь мир от большой войны такого рода, если не будет усилена экономическая, а затем и политическая интеграция — по примеру того, как Европейский союз решил проблему, казалось бы, естественного извечного соперничества Германии и Франции. Еще несколько лет назад [в 1945 году] они вели друг против друга совершенно чудовищную войну, но тем не менее [уже в 1951 году] нашлись межгосударственные решения, которые смогли интегрировать эти два государства в одно большое образование — сначала экономическое, а затем и политическое. 

Очевидно, что нужно всеми силами указывать на опасность злоупотребления идеями суверенитета национальными государствами. Должны существовать институты, которые будут поддерживать культуру, но не институты, которые могут привести к большой агрессивной войне против соседа и к блокированию коллективных решений, как это, например, делают Венгрия и Польша.

Нам нужно обращать внимание не только на Россию, а в целом на масштабное отступление от демократии и рост числа авторитарных режимов в мире и думать, что с этим можно сделать.

https://meduza.io/feature/2023/01/02/kak-strany-razvyazyvayuschie-voyny-ubezhdayut-sebya

 

Акунин – что происходит с Россией 

https://www.youtube.com/watch?v=70RmF0rPj9o

Как выжить в темные времена?

Профессор Зубов в интервью Кириллу Мартынову

 Как развивались репрессии в СССР, можно ли оставаться в России и высказывать свое мнение и вернутся ли гонения в масштабах 1937 года?

Замечательный точный анализ всего происходящего и происшедшего на территории России за последние 100 лет!Очень точные и небанальные формулировки, профессор расставил все акценты верно и на свои места!!! Действительно, люди нормальные должны осознавать, что есть те, у кого извращенное сознание. И быть начеку! Современные религиозные конфессии России со своими институтами и финансовыми возможностями, не остались в стороне от тлетворной пропаганды и характерной деятельности...

https://www.youtube.com/watch?v=0Lu7eysGbjs&t=1s

 Почему всему миру нужна победа Украины — 15 причин

 Тимоти Снайдер

  24 ЯНВАРЯ 2023

 Знаменитый американский историк Тимоти Снайдер, автор книг «Кровавые земли», «О тирании» и «Дорога к несвободе» опубликовал в своем блоге пост, в котором кратко сформулированы причины, по которым человечеству необходима победа Украины в оборонительной войне против русской агрессии. Пересказываем эти тезисы.

Итак, 15 причин, по которым весь мир должен быть заинтересован в победе Украины:

1. Чтобы остановить зверства. Российская оккупация — это ⁠геноцид. Где бы украинцы ни отвоевывали свои территории, ⁠они спасают жизни и восстанавливают принцип, согласно которому люди ⁠имеют право не подвергаться пыткам, депортации и убийствам.

2. Чтобы сохранить международный правовой ⁠порядок. Его основа заключается в том, что ни одна страна ⁠не имеет права ⁠вторгаться в другую и аннексировать ее территорию (а именно к этому ⁠стремится Россия). Агрессивная война России, безусловно, незаконна, однако правовой порядок не может защитить сам себя.

3. Чтобы завершить эпоху империй. Возможно, это последняя война, которая ведется в колониальной логике, согласно которой государство и народ, подвергшиеся агрессии, просто «не существуют». Но этот переломный момент будет достигнут только в том случае, если Россия проиграет.

4. Чтобы защитить мирный проект Европейского Союза. Война России направлена не только против Украины, но и против более широкой идеи о том, что европейские государства способны мирно сотрудничать. Если империя победит, европейская интеграция рухнет.

5. Чтобы дать шанс верховенству закона в России. Пока Россия ведет имперские войны, она остается в западне репрессивной внутренней политики. Грядущие поколения россиян смогут жить лучше и более свободно — но только если Россия проиграет эту войну.

6. Чтобы ослабить престиж тирании. В этом столетии тенденция направлена в сторону авторитаризма, и путинизм служит влиятельным примером. Поражение, нанесенное тирании демократией, обратит эту тенденцию вспять: фашизм — это культ силы, и он дискредитируется поражением.

7. Чтобы напомнить нам, что демократия — наилучшая система. Украинцы впитали идею о том, что они сами выбирают своих лидеров. Идя на риск для защиты своей демократии, они напоминают нам, что мы все должны действовать, чтобы защитить нашу.

8. Чтобы устранить угрозу большой войны в Европе. На протяжении десятилетий конфронтация с СССР, а затем с Россией была главным сценарием региональной войны. Победа Украины устранит этот сценарий, сделав невозможной новую агрессию России.

9. Чтобы устранить угрозу большой войны в Азии. В последние годы возможное вторжение Китая на Тайвань рассматривалось как ведущий сценарий начала глобальной войны. Победа Украины научит Пекин, что подобная агрессия дорого обойдется и, скорее всего, провалится.

10. Чтобы предотвратить распространение ядерного оружия. Украина в свое время отказалась от ядерного оружия. Впоследствии Россия, ядерная держава, вторглась в Украину. Если Украина проиграет, страны, которые способны создать ядерное оружие, убедятся, что им необходимо сделать это для своей защиты.

11. Чтобы уменьшить риск ядерной войны. Победа Украины делает менее вероятными два сценария крупной войны с участием ядерных держав и в целом работает против распространения ядерного оружия. Ничто так не снизит риск ядерной войны, как победа Украины.

12. Чтобы предотвратить будущие войны за ресурсы. Помимо того, что российская ЧВК «Вагнер» постоянно совершает военные преступления, она захватывает минеральные ресурсы везде, где только может. Именно за это «Вагнер» воюет в Бахмуте.

13. Чтобы гарантировать поставки продовольствия и предотвратить будущий глобальный голод. Украина кормит значительную часть мира. Россия угрожает использовать это продовольствие в качестве оружия. Как сказала одна российская пропагандистка, «вся надежда на голод».

14. Чтобы ускорить переход от ископаемых видов топлива. Путин демонстрирует, какую угрозу для будущего представляет углеводородная олигархия. Он превратил поставки энергии в оружие, и это ускорило поворот к возобновляемым источникам энергии. Этот процесс продолжится, если Россия проиграет.

15. Чтобы утвердить ценность свободы. Даже имея все основания определять свободу как борьбу против чего-то (с российской оккупацией), украинцы напоминают нам, что свобода — это на самом деле за что-то: за право быть такими людьми, которыми они хотят быть, в будущем, которое они помогают построить.

Я — историк политических злодеяний, пишет Снайдер, и для меня лично уже пункт №1 — прекращение геноцида — был бы более чем достаточной причиной желать победы Украины. Однако и другие 14 пунктов имеют огромное значение: «Каждый из них воплощает возможность, о которой мечтают целые поколения политиков — но эти мечты почти никогда не сбываются. Такое бывает раз в жизни, и этот шанс нельзя упускать. Многое уже сделано [Украиной], но мы пока еще не смогли полностью использовать этот момент.

«Украинцы дают нам шанс обратить вспять тенденции нашего века, завоевать свободу и безопасность, которые мы не смогли бы завоевать собственными усилиями. Все, что мы должны сделать, — это помочь им победить». https://republic.ru/posts/106973

 Путин снова напомнил о целях «спецоперации»:

Цель, как я уже много раз говорил, — защита людей, прежде всего, защита самой России от тех угроз, которые пытаются создать на прилегающих к нам наших же исторических территориях. И мы этого не можем допустить.

Он также заявил, что неонацисты якобы создали в украинской армии заградотряды.

К сожалению, противник не считается ни с чем. Своих расстреливают в спину, понимаете, заградотряды даже создали. Вот совсем недавно, неделю назад, ребята рассказывали. В одном населенному пункте наши смотрят: противник впереди, а по ним стреляют. Причем, как говорят, плотный огонь, не дают отступать.

https://ria.ru/20230125/tseli-1847348525.html ; https://ria.ru/20230125/zagradotryad-1847349753.html

 В ноябре 2014 года в интервью газете «Завтра» Стрелков объявил себя ответственным за начало боевых действий в Донбассе: «Но спусковой крючок войны все-таки нажал я. Если бы наш отряд не перешел границу, в итоге все бы кончилось, как в Харькове, как в Одессе». В августе 2014 года он покинул Донбасс.

https://zavtra.ru/blogs/kto-tyi-strelok

ЧЕЛОВЕК первый концерт в Санкт-Петербурге

Artsmolmusic Artsmolmusic

https://www.youtube.com/watch?v=3A-dnjyJTDU&t=8s

https://www.youtube.com/watch?v=lLKTGVSEvCg&t=2s

 "Я не могу убивать людей"

Исповедь мобилизованного солдата

 25 февраля 2023 Антон Стариков

 "Война людей превратила в зверье"

Я иногда рассматриваю самоубийство как не самый худший вариант, но стараюсь эти мысли отгонять подальше, – так начинает разговор Иван Деревянко. – Если они начнут запихивать меня силой в эшелон, я не знаю, что с этим делать…: https://www.svoboda.org/a/ya-ne-mogu-ubivatj-lyudey-ispovedj-mobilizovannogo-soldata/32287809.html

Кто, если не мы (драма, реж. Валерий Приемыхов, 1998 г.) https://www.youtube.com/watch?v=K8Mubq7oXYQ

 

 Постой-ка, брат мусью

 Как кремлевская пропаганда отзывается в Париже

Сергей Михайлов

 Аудитория российских пропагандистов шире, чем кажется на первый взгляд, и некоторые их выступления подвергаются внимательному анализу в Европе. Так, недавно в одной из передач Владимира Соловьева состоялась его примечательная беседа с депутатом Госдумы Андреем Гурулевым. Сначала сам Соловьев призвал нанести «упреждающий удар по Франции как стороне конфликта». Обрадованный депутат в долгу не остался и поделился своими грезами: «Была Франция — и нет Франции. Что, кто-то расстроится, что ли?.. Один раз навернуть по Франции — и на этом все закончится». Цель, по его словам, заключается в том, чтобы «от этой Франции одна пыль осталась». Разговор сопровождался одобрительным хохотом всех присутствующих в студии.

Днем позже Соловьев вновь вернулся к этой теме, уже в одиночестве, и долго рассуждал о том, как должен выглядеть превентивный удар. Он предположил, что если нет возможности, по политическим соображениям, атаковать Францию силами официальной российской армии, то следует предоставить соответствующее вооружение наемникам Евгения Пригожина: «Нечто взлетит с территории Африки, скажем, из Ливии, и нанесет удар по Франции». Впрочем, звезда российского телеэкрана еще не решил, должна ли эта ракета нести тактический ядерный заряд или можно пока ограничиться конвенциональным оружием.

Эти фрагменты шоу Соловьева ретранслировались в эфире французских информационных каналов с комментариями военных и политических экспертов, а также специалистов по России.

По их мнению, новый поток ⁠угроз из Москвы, на этот раз прицельно ⁠в адрес Франции, прямо связан с решением Парижа предоставить Украине ⁠легкие колесные танки AMX-10 RC. Это заявление прозвучало 4 января и стало ⁠первым случаем передачи Киеву танков западного производства. Вслед ⁠за ним о поставках ⁠вооружений подобного типа объявили другие страны НАТО, ⁠включая США и Великобританию, и на очереди уже тяжелая бронетехника, в которой так нуждается Украина. Таким образом, Франция сняла негласное табу, существовавшее много месяцев, на предоставление Киеву наступательного оружия следующего уровня и сделала позицию колеблющейся по этому вопросу Германии еще более уязвимой. Берлину все труднее воздерживаться от поставок Leopard 2, которые намного нужнее украинской армии, чем легкая бронетехника, и имеются в Европе в большом количестве.

Можно предположить, что запрет не устоял бы и без усилий Парижа и заслуга Франции не столь уж велика. Но всегда кто-то должен сделать первый шаг. Ярость Кремля тем более понятна, что из всех лидеров G7 именно Эмманюэль Макрон долго не оставлял попыток договориться с Владимиром Путиным и, вероятно, выглядел в глазах Москвы слабым звеном в едином фронте стран Запада. Теперь этот же Макрон открыл новую страницу военной поддержки Украины. Отныне никакой пощады Франции! — что-то такое, возможно, сказали на совещании в Кремле, благословляя Соловьева на священный поход на Париж из московской телестудии.

Сторона конфликта

Война в Украине сразу вызвала в Европе жаркие споры о том, как помогать Киеву, но ни в коем случае не сделаться cobelligérant, т.е стороной конфликта, и где пролегают красные линии, отделяющие это нежелательное состояние от позиции простого осуждения агрессора, сочувствия и помощи жертве агрессии, а также желания закончить войну победой Украины, но не вступая в бой. Такая осторожность была свойственна прежде всего странам Западной Европы, в то время как Польша и страны Балтии выражали готовность пойти очень далеко в поддержке Украины.

Не стоит объяснять сдержанность той же Франции трусостью или влиянием Москвы. Война застала всех врасплох, и цена каждого решения была очень велика в условиях малой надежности любых прогнозов. Лишь постепенно стало понятно, что Украина готова умело и мужественно сопротивляться, а качество российской армии намного ниже, чем многие предполагали. Передача Киеву все более современных типов вооружения привело к успехам Украины на поле боя и позволило освободить часть оккупированной территории. В общественном мнении стран Запада курс на увеличение военной помощи получил подтверждение, оправдывающее продолжение поставок оружия и их выход на новый уровень.

Продолжающиеся дискуссии о том, кто является или не является стороной конфликта — это отражение позиции большинства избирателей, которые, с одной стороны, твердо поддерживают Украину и желают ей победы, но не хотят участия французских солдат (и в целом солдат НАТО) в войне с Россией. Они бы предпочли, чтобы Украина победила на поле боя своими силами — при всемерной помощи Запада, но не переходя грань, отделяющую локальный конфликт от глобальной войны с угрозой применения ядерного оружия. Очевидно, что политики не могут не считаться с подобными настроениями.

Тем не менее, с самого начала эти споры выглядели несколько странно. Поскольку нет объективных критериев для статуса «сторона конфликта», то Москва может назначить таким же врагом, как Украина, заслуживающим бомбардировок, кого угодно и в любой момент.

Почему, допустим, поставки артиллерийских установок не приводят к перемене статуса, а танки — это другое?

А если, наоборот, можно направлять в Украину пушки и танки, то почему нельзя самолеты? Находясь на зыбкой почве умозрительных конструкций, эксперты вправе строить любые предположения, непригодные, однако, для практического применения. И если Соловьев в своей программе на ведущем государственном канале объявил Францию стороной конфликта, то означает ли это изложение новой позиции Москвы — или просто очередной переход за грань этической нормы на российском телевидении?

Разговор о соучастии в войне становится все более бессмысленным по мере эскалации боевых действий, российских ракетных обстрелов гражданских объектов и ответных операций Украины, все чаще выходящих на территорию России. К сожалению, война имеет собственную логику, которая подразумевает эскалацию. Разумеется, западные союзники продолжат консультации между собой, оценивая риски выхода ситуации из-под контроля и определяя текущий размер помощи Украине. Но соображения «нельзя стать стороной конфликта» практически исчезли из обсуждения, и Соловьеву не под силу вернуть их обратно в повестку дня.

Кто кого боится

Первые месяцы войны проходили под аккомпанемент попыток России шантажировать Запад. При каждом удобном случае Путин и его генералы, а также участники пропагандистских телешоу напоминали о наличии у России ядерного оружия и о ее готовности его применить. Представители НАТО обычно спокойно отвечали, что у них на этот случай кое-что заготовлено. При этом ход войны все чаще обнаруживал слабости «второй армии мира», в том числе в части современных вооружений. Военные эксперты почти единодушны в мнении, что Россия не в состоянии противостоять НАТО в военном конфликте, но проверять этот тезис на практике тоже нет желающих. Никому не нужна победа в ядерной войне ценой огромных разрушений, и даже если шантажист проявил свою несостоятельность и его никто не боится, ответственный подход требует избегать ненужных рисков….: https://republic.ru/posts/106886