Garīgā izaugsme: Суверенитет по-путински— это «что хочу, то и ворочу» ; Sovereignty in Putin's way

Суверенитет по-путински— это «что хочу, то и ворочу»

Sovereignty in Putin's way - I'm the boss around here!

Безмерное упование на созданную вертикаль власти формирует у лидеров многих стран смертельно опасную для их выживания, нелепую убежденность в том, что, несмотря на все допущенные ошибки, авантюры, распространение коррупции, репрессии, – возможно перманентно продолжать одурачивать и манипулировать народом. Укреплять власть, изолируя и карая диссидентов. Тем самым забывая, игнорируя суровые уроки недавней истории, судьбы диктаторов. Инфантильно надеясь на то, что меня это не затронет, пройдет мимо, что сумею избежать такого эпилога.

В конечном итоге это приводит к тому, что критическая масса неудовлетворенности народов становится взрывоопасной. Это требует от каждого лидера государства безотлагательного принятия решения о своем будущем и будущем государства. Становится актуальной закономерная необходимость осознать свою компетентность, объективно оценить реалии, прочувствовать свою человеческую сущность, постичь свое предназначение, преодолеть поселившееся в себе зло.

Это возможно сделать, лишь заглянув глубоко в себя, – раскрыв скрытую там совесть, достоинство, добропорядочность, нравственную мудрость. Таким образом мобилизуя свою силу воли, преодолевая малодушие, чтобы раскаяться в своей вине и признаться в следующем перед лицом всего общества:

֎ в интересах собственной выгоды и безопасности, а также ради выгоды приближенных мне лиц, я всеми доступными средствами боролся за сохранение полномочий власти и поэтому был непорядочным, несправедливым, аморальным, рассказывал обществу о благих намерениях, но совершал много злостных поступков, не понимая того, что тем самым иду по пути самоуничтожения;

֎ допускал хищническое использование ресурсов страны, способствовал расхищению общественной собственности, оттоку колоссальных финансовых средств из государства, поскольку в качестве приоритета своих действий выбрал раздел и передел народного богатства, но мало заботился о его умножении, создании новых ценностей, осуществлении структурных реформ, необходимых для прогресса народного хозяйства; тем самым множил бедность, отсталость народа, будучи не в состоянии понять, что настоящее богатство может быть обретено только справедливым путем, что становимся поистине богаче, достойнее уважения, счастливее, только честно делясь со своим народом;

֎ не признавал допущенных ошибок, безрассудств, авантюр, поскольку полномочия власти в сочетании с распространенным подхалимством и вездесущими прихлебателями, прислужниками позволили мне быть самоуверенным и служили стимулом для игнорирования самокритики, для недостатка раскаяния в своей вине, для отсутствия чувства необходимости измениться самому и пересмотреть устоявшиеся взгляды;

֎ свою мораль подчинял, подгонял под интересы власти, заменяя правду ее имитацией, использовал госаппарат для эксплуатации народа, ощущал себя хозяином государства, которого по сути недостаточно интересует общая судьба нации, условия ее жизни;

֎ с помощью пропагандистской машины навязывал народу идеализированное, обманчивое представление о своей личности; на этом фоне, – пренебрегая самооценкой, – презентовал себя в качестве главного борца за справедливость в глобальном масштабе, манифестировал себя гегемоном за счет народа;

֎ в борьбе за умы и сердца людей блефовал, целенаправленно спекулировал священными для народа, традиционными национальными ценностями (религиозными чувствами, отвращением к фашизму, омерзением к нацизму, патриотизмом, культурными, языковыми эмоциями, иконизацией исторических побед и т.д.), тем самым добиваясь соответствующей ориентации человеческого восприятия, провоцируя конфронтацию взглядов, чтобы можно было легко направить активность народных масс в нужное себе русло, чтобы таким подлым образом выбить для себя политический капитал;

֎ всегда старался в демагогической манере всячески оправдывать инспектируемые элитой власти действия, с этой целью – посредством примитивных суждений, популистских обещаний, эмоциональных рассуждений, волюнтарных интерпретаций фактов, полирования и тривиализации реальности – влиял на общественное мнение, распространял фильтрованную информацию, манипулировал селективными статистическими данными;

֎ установлению миролюбивых межгосударственных отношений, их нормализации зачастую мешали мои прихоти о необходимости политического и морального удовлетворения за мнимые обиды прошлого, за исторические потери;

֎ методами мягкой силы и гибридной войны культивировал информационную агрессию, в результате чего воскресил характерное для холодной войны экспансивное поведение, конфронтационную дипломатию, прикрывая всё это самопровозглашенными, якобы национальными интересами государственного суверенитета, инфицируя народ комплексом превосходства, болезнью ксенофобии и этноцентризма;

֎ под ширмой бутафорной, никчемной демократии монополизировал власть и реанимировал политику тоталитаризма с присущим ей восприятием и стилем мышления & претворял в жизнь автократию, тем самым теряя обратную связь с народом;

֎ организовывал такую систему государственного управления, в которой у народа имеются лишь условные возможности для реализации демократическим путем своей власти, поскольку оставил электорату лишь выбор голосовать за списки(-ок) партий(-и), то есть за кандидатов, которых акцептируют и продвигают представляющие власть политически экономические группировки, с тем чтобы они в дальнейшем лоббировали и обеспечивали потребности настоящих хозяев; в результате этого избранные формальные представители народных интересов формируют правительство политиков (а не компетентных профессионалов), чьи министры продолжают лоббировать интересы группировок;

֎ в интересах искусственной мобилизации общества и укрепления власти уклонялся от магистрального пути прогресса цивилизации и предлагал особую тропу развития государства, якобы соответствующую национальным особенностям, культуре, истории страны;

֎ полагая, что и в наше время международное уважение можно обрести лишь посредством военной мощи государства, путал подлинное уважение со страхом, ввязывался в геополитические игры, катализировал глобальную поляризацию, практиковал дипломатию с позиций брутальной силы, увеличивая тем самым международную напряженность, создавая кризис в государстве, усиливая угрозу ядерной войны;

֎ чтобы оправдать свои волюнтарные действия перед обществом, – посредством изощренных методов политтехнологии и приемов профанации – способствовал жизни народа в мракобесии, инициировал конфликты, содействовал распространению дезинформации, руководствуясь реакционным принципом «чем меньше знаешь, тем больше демократии»;

֎ вместо того чтобы обеспечить благосостояние нации, качественную социальную защиту, развитие инфраструктуры, подъем народного хозяйства, инфицировался бациллой мании величия, вжился в воображаемое всемогущество, зациклился на гордыни, гнался за достижением абстрактного величия государства и восстановлением фантомной империи, разбазаривая предоставленные мне колоссальные политические полномочия и финансовые возможности сделать государство лучше, прогрессивнее, нравственнее и духовнее;

֎ использовал свое высокое положение в обществе для обретения личной выгоды за счет народа, фактически имитируя борьбу с коррупцией & тормозил реформирование системы государственного управления и диверсификации экономики;

֎ декларировал высокие моральные критерии, выражал преданность ценностям гуманизма, но в своей практике их не соблюдал, не относил эти требования к самому себе, хотя постоянно старался воспитывать других в добродетели, не стеснялся учить их культуре, указывать на ошибки, якобы нелогичные поступки, на их деструктивные действия, агрессивное поведение - тем самым компрометируя свой собственный имидж и создавая недоверие & способствуя изоляции государства;

֎ будучи самонадеянным и самоуверенным в своей непогрешимости, пытался навязать всему обществу свои представления о справедливости, поэтому постоянно выдвигал односторонние требования и претензии к партнерам, очернял оппонентов, поносил противников и высказывал им угрозы;

֎ регулярно практиковал деструктивную, показную, двуличную, дезинтеграционную политику; допускал расхождения между словами и делами, их противоречивость;

֎ под влиянием власти правда и ложь, любовь и ненависть, добро и зло в моем восприятии слились настолько, что стали неразрывными, неотделимыми друг от друга, в результате чего во мне поселились суррогатные чувства, я почти что утратил сочувствие к чужой боли, сострадание, способность по-настоящему воспринимать, чувствовать и понимать проблемы общества, принимать разумные решения для их преодоления;

֎ ограничиваясь декларированием правомерности на бумаге, присвоил себе право решающего голоса в государстве, подчинил влиянию судебную власть, узурпировал функции верховного судьи, поскольку в своем воображении полагал, что народ существует для государства, а не наоборот;

֎ ретушировал биографию, чтобы скрыть от общественности нелицеприятные факты своей жизни, компрометирующие меня жизненные эпизоды;

֎ в страхе из-за народного недовольства, чтобы избежать угрозы для своей власти, системно задействовал государственные спецслужбы для отслеживания нелояльных мне людей, для надзора, контроля над их деятельностью, подвергал их репрессиям, избавлялся от потенциально неблагонадежных для моей политике должностных лиц, регулярно зачищал руководящие кадры государственного управления;

֎ с целью тотального контроля над обществом активно и творчески использовал достижения ИТ для сбора, обобщения, анализа всякого рода частной информации;

֎ с намерением не допустить нестабильность власти, выборы de facto превращал в фарс; надзирал и влиял на работу СМИ, для чего использовал поддержку олигархов, магнатов, пускал в ход административные ресурсы, пытался максимально ограничить деятельность нежелательных неправительственных организаций и диссидентское движение в государстве; при помощи прихвостней и пособников власти организовывал поддержку своей репрессивной политики;

֎ мифологизировал прошлое и опьяненный властью демонстрировал открытое нежелание усвоить уроки суровой истории, сделать соответствующие выводы, поскольку любое, отличающееся от официальной историографии мнение или публикацию фактов характеризовал как историческую фальсификацию;

֎ своим аморальным поведением был плохим образчиком для общества, но благодаря пропагандистскому аппарату стал заслуживающим восхищения и «достойным» подражания примером для многих соотечественников;

֎ будучи неспособным быть честным с самими собой, бороться и преодолевать обитающих в себе демонов, не желал признавать реалии, умалчивал правду, не видел несправедливость, сознательно путал причины и следствия, не пытаясь, а также не желая разглядеть реальные причины проблем, и поэтому – даже будучи в состоянии их решить – не делал этого;

֎ меня продолжает тяготит огромная, почти непреодолимая трудность реально осознать всё, что я натворил, самовольно и бесконтрольно используя свои колоссальные полномочия власти, цинично экспериментируя с народом, испытывая меру его терпения, послушания, выносливости и страданий.

Об этом в книге «Как избавиться от оков тоталитаризма. Вызов преодолеть политическое простодушие» (“How to Get Rid of the Shackles of Totalitarianism. The Challenge to Overcome Political Innocence”): https://www.litres.ru/ervin-filippov/kak-izbavitsya-ot-okov-totalitarizma-vyzov-preodolet-politi/

* * *

Понятийный аппарат

Россия превратилась в страну, где главным законом стало «слово пацана», а верить нужно только Путину

9 декабря 2022 Борис Вишневский

«С точки зрения легитимности, большей силы, чем слова президента, у нас в стране нет»: Андрей Клишас

Это не Сергей Марков, не Владимир Соловьев и даже не Вячеслав Володин (тот самый, который «есть Путин — есть Россия, нет Путина — нет России»).

Это доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист России, специалист по конституционному праву, председатель комитета Совета Федерации по конституционному законодательству, правовым и судебным вопросам, развитию гражданского общества Андрей Клишас.

Верить Путину на слово он предлагает в данном случае в вопросе об окончании «частичной мобилизации» — одном из самых острых на сегодня. Издав 21 сентября указ об ее объявлении, президент так и не издал указ о ее окончании: наличествуют только слова, заявления пресс-службы и сообщения на сайте президента. Последнее заявление Путин только что сделал в Бишкеке: мол, «никаких факторов для новой частичной мобилизации в России сейчас нет».

Однако бумаги так и нет, что сохраняет возможность для произвола, и уже есть судебное решение, где отказано в признании незаконным призыва по мобилизации на том основании, что нет официальных документов об ее окончании. Есть и еще одна проблема: в указе президента от 21 сентября говорится о «периоде частичной мобилизации», но ни слова не говорится об его длительности и о юридической «фиксации» его окончания. Но пока идет этот период, в соответствии с этим же указом резко сокращен перечень оснований, по которым можно уволиться с военной службы.

Указа об окончании этого периода так и нет — несмотря на то, что президенту было направлено множество обращений с таким предложением (в том числе, к нему по этому вопросу обратились депутаты региональных парламентов от «Яблока» из Москвы, Петербурга, Пскова и Карелии). Неопределенность (как и вызванная ей очевидная напряженность в обществе) сохраняется — но Клишас, как уже сказано, предлагает в этом вопросе обойтись без юридически значимых документов. Мол, слово президента — высшая легитимность.

Без сомнения, это принципиально новое слово в юридической науке.

До сих пор слово главы государства имело «высшую легитимность» только в абсолютных монархиях. Даже в тоталитарных режимах, — как, например, в советском, — слово Генерального секретаря ЦК КПСС не рассматривалось как закон.

И вообще как юридически значимое.

И в российской Конституции — даже с учетом поправок 2020 года, — тоже не удается найти статьи, где бы слово президента имело не только высшую, а хоть какую-нибудь легитимность. Указ — да, но не слово.

Конечно, можно было бы предположить, что сенатор Клишас шутит.

Но сразу после этого пошутил уже президент Путин, заявивший на той же пресс-конференции в Бишкеке: «Верить никому нельзя, только мне». После чего все немедленно вспомнили фильм «Семнадцать мгновений весны» и практически такую же фразу, которую Исаеву-Штирлицу говорит Броневой-Мюллер.

Параллель, конечно, крайне сомнительная — с учетом первоисточника.

Интересно, правда, другое: этот ответ дан на вопрос о том, кому верить — Минобороны России или «военкорам».

И если слово президента имеет «высшую легитимность», то, выходит, верить Минобороны тоже нельзя?

И как тогда быть с многочисленными уголовными делами и судебными решениями о «фейках об армии», в основе которых лежит тезис о том, что позиция Минобороны не может и не должна подвергаться сомнению и является неоспариваемой истиной в последней инстанции? https://novayagazeta.eu/articles/2022/12/09/poniatiinyi-apparat

14 октября 2017

Путин пообещал последовательно развивать демократию

Президент РФ Владимир Путин заверил, что Россия будет последовательно двигаться по пути развития демократических представительных институтов власти, повышения авторитета и значимости законодательной ветви власти. об этом глава государства заявил на открытии 137-й ассамблеи Межпарламентского союза в субботу в Санкт-Петербурге...

Кроме того, российский лидер назвал угрозой эрозию международного права и культуры межгосударственного диалога. По его словам, во всем мире парламенты, как выразители воли народов, играют знаковую, порой ведущую роль, в выработке национальных моделей союза. И, конечно, в поиске адекватных ответов на современные вызовы, угрозы, которые являются общими для всех нас", — цитирует слова Путина ТАСС.

КОНТЕКСТ

"Демократии нам не надо"

Глава ЦИК РФ Памфилова согласилась с Песковым, описавшего выборы в России как "не совсем демократию"

18 августа 2023 года

Демократия "в западном понимании" России не нужна, заявила глава Центризбиркома РФ Элла Памфилова, выступая на форуме "Территория смыслов".

Памфилова, отвечая на вопрос одного из участников форума о высказывании пресс-секретаря президента РФ Дмитрия Песков, который назвал выборы в России не столько демократией, сколько "дорогостоящей бюрократией", сказала, что согласна с ним.

"На самом деле, что такое демократия? Это просто способ формирования власти путем выборов. А в понимании Запада? Что сейчас происходит на Западе? Эта демократия не власть большинства, это власть меньшинства. Вот такой демократии нам не надо", – сказала она.

Ранее в интервью газете The New York Times Песков заявил: "Наши президентские выборы – это не совсем демократия, это дорогостоящая бюрократия <...>. Господин Путин будет переизбран в следующем году с более чем 90% голосов". https://www.currenttime.tv/a/pamfilova-demokratiya/32554071.html

Авторитарная Россия. Бегство от свободы, или Почему у нас не приживается демократия

Владимир Гельман

Демократия не гарантирует гражданам, что они станут жить лучше. Но она позволяет снизить риски того, что в условиях автократии они будут страдать от произвола коррумпированных правителей, нарушающих их права, не имея при этом возможностей для мирной смены власти. Почему и как именно Россия за последние три десятилетия перешла от коммунистического режима не к демократии, а к новому персоналистскому авторитаризму? Посткоммунистическая Россия не справилась с «дилеммой одновременности» — необходимостью одновременно решать задачи демократизации, проводить рыночные реформы и изменять национально-государственное устройство страны. Низкая вовлеченность граждан в политику помогла российским политическим акторам выстроить авторитарный режим и сосредоточить власть в своих руках. Сможет ли наша страна преодолеть эти тенденции и выйти на путь развития политических и гражданских свобод или этот путь закрыт для нее на долгие десятилетия?...:

https://www.litres.ru/vladimir-gelman/avtoritarnaya-rossiya-begstvo-ot-svobody

Под эвфемизмом «конституционный строй» российские силовики давно понимают «власть Путина»

Елена Лукьянова: «Мы постоянно слышим, что всё делается во имя суверенитета России. Но они просто не понимают, что такое суверенитет»

«Потому что суверенитет — это не то, что было написано в советских учебниках. Это не независимость, это про возможности в рамках международно установленных правил и приличий.»

Нам все время говорят, что то, что делает Запад (НАТО, зловредные англосаксы и пр.) — это угроза нашему суверенитету. Если мы его потеряем, то умрем. Это ложная интерпретация. Представители российской власти не изучали или не пытались разобраться в том, что же такое суверенитет в современном мире.

— А как правильно понимать это слово?

— Ограниченная созависимость. Изобретенный Жаном Боденом в XVII веке термин «суверенитет» применили при подписании Вестфальского мира (два мирных соглашения — Мюнстерское и Оснабрюкское 1648 года). Этими соглашениями были ограничены права суверенов в отношении вассалов. И именно так была окончена Тридцатилетняя война. Суверенам запретили навязывать вассалам религию и начинать религиозные войны. То есть суверенитет — это как раз про мир и про добрососедство, а не про войну и не про разлад.

Суверенитет — это совокупность международных обязательств государства, это правила поведения. И если государство ведет себя в соответствии со своими обязательствами, то его признают в качестве субъекта международного права. И именно от этого государство получает все льготы и преимущества во взаимодействии с другими странами. С ним будут торговать, уважать, заключать выгодные соглашения и поддерживать.

Очень интересно писал немецкий философ Густав Радбрух в книге «Философия права». Он говорил, что, согласно ложной теории суверенитета, вся совокупность государств представляет собой не сообщество субъектов права, обязанных взаимно признавать друг друга, а арену диких зверей, каждый из которых претендует на то, чтобы единолично бороться за свое место. В то время как суверенитет — это международное свойство субъекта.

Государство — субъект международного права не потому, что оно суверенно, а ровно наоборот. Оно суверенно, так как является субъектом международного права…:

https://republic.ru/posts/107230

«Выборы можно даже не проводить. Очевидно, что Путин будет избран»

06.08.2023

Дмитрий Песков: «Наши президентские выборы — это не совсем демократия, это дорогостоящая бюрократия. Мистер Путин будет переизбран в следующем году с более чем 90% голосов» (комментарий Пескова к материалу The New York Times о «вечной путинской войне» https://www.nytimes.com/2023/08/06/world/europe/putins-forever-war.html

https://www.gazeta.ru/politics/2023/08/06/17382434.shtml ; https://republic.ru/posts/109336

«Настоящие мужчины» против конченых «мразей»

Как Владимир Путин расколол Россию

6 марта 2023 Леонид Гозман

Все мы создаем мир под себя. Люди, захватившие власть в нашей стране, не умеют сотрудничать, они умеют только побеждать или проигрывать — в драке, в интриге, в войне. Соответственно, так они и строят отношения с другими субъектами. Они не понимают, что такое игра с ненулевой суммой: победитель должен получить всё.

Но современный мир стоит именно на игре с ненулевой суммой, на том, что надо договариваться, искать решения, при которых будут в максимальной степени удовлетворяться и твои интересы, и интересы другого субъекта, а неизбежные уступки будут распределяться справедливо, чтобы никто не чувствовал себя обиженным или обманутым. Так строится нормальный бизнес — в поисках выгоды для всех: и для участников технологической цепочки, и для конечного потребителя. Так строится политика на всех уровнях. В парламенте договариваются между собой лоббисты различных территорий и общественных групп — только тогда получается ситуация, которая никому, конечно, полностью не нравится, но всех более или менее устраивает. Так завершаются войны. Мирные договоры должны восприниматься как справедливые. В противном случае, как это было с Версальским договором, закладывается мина, которая рано или поздно взрывается, — она и взорвалась. Но всё это требует понимания того, что ты в этом мире не один, что есть некто Другой, с интересами которого ты должен считаться.

В силу многих причин — и специфического образования, и службы в органах, и того, как прошло детство, — у первых лиц российского государства такое понимание не сформировалось. Можно быть под властью Другого, если не получается властвовать над ним самому, но сосуществование с кем-то, от тебя не зависимым, — это что-то невообразимое.

Придя к власти, Путин по примеру большевиков начинает уничтожать независимую прессу: политическую сатиру «Кукол», телеканал НТВ, далее везде. На достижение полного контроля потребовалось время, но Путин справился.

Потом настала очередь политических институтов.

Трудно в это поверить, но в 1999–2003 году у нас был почти настоящий парламент. Люди президента его, разумеется, и запугивали, и подкупали, но сегодняшнего беспрекословного подчинения не было и в помине.

Уничтожение судов, в том числе и Конституционного, далось им и вовсе легко — судебная власть и в девяностые была очень слаба. Сегодня, когда Путин советует обращаться в суд, он и сам понимает, что это шутка.

Аналогичные процессы проходили и в сфере международных отношений. Либо подчинять, либо подчиниться, — сейчас, кажется, готовы подчиниться Китаю. А вот равноправные отношения никак не получаются — ни в ОДКБ, ни с НАТО, нигде.

Суверенитет для наших вождей — это право делать, что хочешь, не оглядываясь ни на какие договоры. А на сначала удивленные, а потом и раздраженные вопросы «партнеров» нести ахинею: от «нас там нет» до боевых комаров. Вожди в принципе не способны осознать, что любой договор — хоть между соседями по лестничной клетке, хоть между странами, — это именно самоограничение, обязательство не делать чего-то, даже если и очень хочется. Для них договор — это когда они делают, что хотят, а вот другим — нельзя. Но можно успокоиться, нет больше договоров, теперь уже и формально: из всего, что как-то ограничивало нашу удаль, мы вышли.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

«Панцирь» и Генштаб

Как российская власть отправилась в мир иллюзий, из которого уже не вернуться

У женщины в этом мире есть, конечно, почетная роль — мать, хранительница очага, но главный, разумеется, мужчина. Но не всякий, а воин, защитник, завоеватель. Всякие Гамлеты и Вертеры не надобны. И умные не надобны (разве для того, чтобы чудо-оружие сделать) — надобны верные. Вот к их производству и воспроизведению государство сейчас и приступает — «Разговоры о важном», доносы учителей на учеников и учеников на учителей, возвращение «Молодой гвардии» в школьную программу, борьба с неправильными экспозициями в Третьяковке и начальная военная подготовка в школе. Действительно, куда же в современном мире без навыков сборки и разборки автомата Калашникова, которые преподает тебе ветеран специальной военной операции, прикрыв татуировку со свастикой? А главное, без понимания того, что начальник знает лучше, что умные ходят строем, а сила дает право.

И ведь понравится многим. Плохо, правда, будет умным, тонким, талантливым — тем, кто и двигает мир вперед. Но зачем нам вперед, когда мы так хорошо обустроились там, откуда и днем видны звезды?

https://novayagazeta.eu/articles/2023/03/06/nastoiashchie-muzhchiny-protiv-konchenykh-mrazei

Мы сами позволяем Путину верить в то, что он еще не проиграл

Писатель Джонатан Литтелл подводит итоги первого года российско-украинской войны

24 февраля 2023

Литтелл уверен, что Украина еще не одержала полную победу над Россией только потому, что Запад боится Путина и не готов предоставить Киеву ту помощь, о которой тот просит.

«Проигранная битва — это битва, которую мы считаем проигранной, — писал в начале XIX века граф Жозеф де Местр, посланник Сардинского королевства при царском дворе в Санкт-Петербурге. — Именно мнение проигрывает битвы, оно же их выигрывает». Cказанное о битвах верно и в отношении войн. По всем объективным критериям Владимир Путин уже проиграл преступную войну, развязанную им единолично год назад, 24 февраля 2022 года.

Ни одна из его первоначальных целей — молниеносный захват большей части страны, свержение правительства Володимира Зеленского и установление марионеточной власти, которая навсегда вернула бы Украину в лоно России, — не достигнута. Российская сторона лишилась элитных подразделений, лучше всего обученных и экипированных, потеряла до 200 тысяч человек убитыми и ранеными, так же как и половину своих танков, почти опустошила свои запасы высокоточных ракет и показала всему миру свою слабость. Отрезанная от основного мирового рынка, Россия по большому счету находится теперь в изоляции, под давлением небывалого прежде объема санкций ее экономика слабеет день ото дня, она потеряла свой крупнейший естественный рынок сбыта нефти и газа, лучшая часть ее элиты находится в изгнании.

В долгосрочной перспективе самым очевидным и самым бесспорным результатом этой войны будет окончательное превращение страны в вассала Китая. Благодаря тому что Соединенные Штаты выделили 5% от своего годового военного бюджета на поддержку Вооруженных сил Украины, около половины российских военных ресурсов было уничтожено или понесло самый серьезный урон. Но Путин по-прежнему не верит, что проиграл войну; напротив, он продолжает ее вести, готовя новое большое наступление, чтобы взять Луганскую и Донецкую области под полный контроль.

Как такое возможно? Ответ прост: мы сами позволяем ему верить в то, что он еще не проиграл. Мы не делаем того, что необходимо, чтобы вынудить его — или, на худой конец, его окружение, несомненно готовое сместить его в случае поражения, — признать, что шансов на победу у него нет. За то, что, наблюдая за всеми нашими действиями по поддержке Украины — безусловно, серьезными, — этот замшелый агент КГБ имеет основания презрительно фыркать, мы можем винить только силу нашей собственной трусости и малодушия. Несмотря на все, что случилось за прошедший год, мы так и не поняли, что нужно прекратить сигнализировать ему о своей слабости, а вместо этого раз и навсегда решительно и недвусмысленно заявить: «Ты проиграл, останови эту войну и начни переговоры — или твоя армия будет безжалостно уничтожена в Украине всеми возможными средствами».

Эта игра в притворную демонстрацию силы не способна никого обмануть. Олаф Шольц, канцлер Германии, достиг в ней такого мастерства, что украинцы сделали из его имени глагол scholzen: «Заявлять о благих намерениях, чтобы затем использовать/находить/изобретать всевозможные предлоги, чтобы затягивать или препятствовать их исполнению». Что касается Эммануэля Макрона, то он, похоже, наконец понял, что, повторяя на все лады «нельзя унижать Россию», ничего не добьешься. Теперь он заявляет, что «Россия не может, не должна победить», это уже гораздо лучше. Однако он по-прежнему не осмеливается сказать, что Россия должна проиграть эту войну окончательно и безоговорочно.

Какую бы помощь Запад ни оказывал Украине, он отчаянно пытается дать понять, что у него есть свои ограничения. Изначально позиция американцев, ясная и рациональная, была вполне адекватна: ни один солдат НАТО не отправится воевать, и мы ни в коем случае не создадим угрозы законным границам России (но не двум незаконно аннексированным частям Украины). К этому нужно было с самого начала прибавить: «Кроме того, мы сделаем все возможное для изгнания России из Украины». Почему же теперь некоторые лидеры упорно заявляют всему свету, что мы не можем предоставить украинцам авиацию, дальнобойные ракеты и так далее? Задумываются ли они о том, как Путин воспринимает эти заявления? «Владимир, несмотря на все, что мы видели, ты нас все равно пугаешь. Мы боимся твоих ракет, твоих ядерных бомб. И, чтобы доказать тебе наши добрые намерения, мы продолжим с тобой драться, убрав одну руку за спину». Вот так в глазах Путина выглядит наша неизменная поддержка Украины.

В ноябре 2022 года ракета упала на польскую землю и убила двух гражданских лиц. На мгновение Владимир Путин очень испугался: а вдруг НАТО наконец вспомнит про статью пятую [своего устава]? Но быстро успокоился. Почти сразу весь мир поспешил объявить, что речь идет об украинской ракете ПВО, по ошибке выпущенной не туда. Снова от всей души мы хотели избежать эскалации. На самом деле не важно, украинская это ракета или нет: Россия на нашем месте стала бы с пеной у рта утверждать, что это провокация НАТО. Мы же не стали заострять внимание на этом инциденте и не использовали его, чтобы выбить у Путина почву из-под ног, — и теперь Москва воспринимает это как безоговорочное признание нашей слабости. Это привело Путина к справедливому выводу — мы сделаем все, дабы избежать малейшей эскалации конфликта, поэтому у него по-прежнему развязаны руки в отношении Украины. Отсюда, безусловно, его решение расширить призыв и предпринять новое наступление в Донбассе, каковы бы при этом ни были человеческие потери, которыми можно пренебречь.

А украинцы? Они верят, что уже победили, — и негодуют из-за того, что их западные союзники этого не понимают и не предоставляют достаточно средств, чтобы довести дело до конца. Поставляя им вооружение в гомеопатических дозах, мы подвергаем их изощренной пытке: всякий раз они получают необходимое слишком поздно, спустя месяцы после того, как они могли бы решительно изменить стратегический баланс сил. Если бы у Украины в ноябре были танки, которые мы обещали им только сейчас, они бы могли продолжить контрнаступление на Лиман и Херсон, это позволило бы им отвоевать большую часть Луганской области и перерезать российский «сухопутный коридор» между Крымом и Донбассом в районе Мелитополя. Сегодня дела обстоят совершенно иначе; тогда же Кремль, оказавшись в отчаянном положении, возможно, сел бы за стол переговоров. Вместо этого война вовсю продолжается, разрушая города и жизни украинцев — и попутно губя европейскую экономику.

Украинцы, которые несут потери, почти столь же чудовищные, что и россияне, могут положить конец этой бесчеловечной войне уже в этом году. У них есть почти все, что нужно: миллион человек с оружием, решительно настроенных сражаться, прекрасно организованное командование и управление, владение методами современной войны и самыми последними достижениями в этой области (интеграция разных родов войск, использование в реальном времени данных разведки во всех ее формах, масштабируемая компьютерная визуализация поля сражения и тому подобное), несомненный потенциал для инноваций и адаптации и, наконец, сумасшедшая мотивация, растущая из необходимости защищать свою страну от экзистенциальной угрозы. Им недостает лишь кое-каких вооружений, которые могут склонить чашу весов в нужную сторону, пока у России остается только одно преимущество — превосходство в человеческой силе и готовности безоглядно его использовать.

Наши страны, во всяком случае западноевропейские, еще, кажется, не осознали степень экзистенциальной угрозы для всей Европы. Цель Владимира Путина состоит не только в завоевании Украины, но и в тотальном поражении всей нашей общественной системы и образа жизни, со всеми нашими свободами, открытостью и демократией, пусть несовершенной, но оттого не менее бесценной. Дело обстоит так, словно за последние 70 лет мира мы забыли, зачем Европейский союз был изначально создан: чтобы на европейском континенте никогда больше не разгорелась межнациональная война. По мере того как европейское сообщество расширялось, это видение, видение основателей, сначала трансформировалось в экономическую интеграцию, а затем — в колоссальную бюрократическую машину. А геополитика между тем растворилась в бесконечных протоколах и процедурах принятия решений. Теперь, благодаря нашей слабости и малодушию перед лицом очевидной угрозы, проявившимися в последние 20 лет, война вернулась, хотим мы того или нет. А с ней и геополитика.

Когда вам навязывают войну, есть только один способ решить проблему — выиграть ее. Украинцы правы, тысячу раз правы, утверждая, что они платят своей кровью за безопасность Европы. А что касается тех, кто, трепеща, напоминает о вероятности «третьей мировой войны», то пора понять, что стараниями Владимира Путина третья мировая война уже развязана и мы все в нее вовлечены: Европа и Соединенные Штаты, Китай и Африка, которая страдает от голода, вызванного российским вторжением, и от диктаторов, чья власть во все возрастающем числе стран держится на штыках кремлевских наемников.

Путин-то как раз знает, что втянут в тотальную войну; он, не стесняясь, заявляет об этом и ведет себя соответствующе, прекрасно понимая, что на карте стоит существование его режима и его самого. Поэтому он делает все возможное, чтобы не только захватить все больше и больше украинских земель, но и атаковать нас, откровенно пытаясь нанести нам ущерб: вмешательство в выборы, конспирологическая дезинформация в интернете, диверсии на трубопроводах, полеты дронов над стратегическими объектами в Балтийском и Северном морях, нарушения водного и воздушного пространства — это только начало, проверка, чтобы посмотреть, как далеко ему дадут зайти.

Путин отказывается признать себя побежденным. Но мы тем более не можем позволить себе проиграть, поскольку на кону потеря всего самого ценного для нас. Никто в Европе не хочет жить в мире по законам Дарвина, установленным Россией и Китаем, — иными словами, в мире, где сильный берет все, что ему заблагорассудится, а слабому остается только покориться или погибнуть. Мы должны твердо решить, что обязаны победить. Победа Европы в войне, которую мы не выбирали, зависит от победы Украины. И первым нашим шагом на пути к ней будет в нее поверить.

https://meduza.io/feature/2023/02/24/my-sami-pozvolyaem-putinu-verit-v-to-chto-on-esche-ne-proigral

Новое интервью Григория Явлинского

О чем шла речь в эфире 18 марта:

- Поддержка политзаключенных. Здоровье Кара-Мурзы и арест Ройзмана;

- «Иногда для мира смелости и храбрости надо больше, чем для войны»;

- нормализация и банализация войны;

- ордер международного уголовного суда (МУС) и перемещение детей;

- как связан ордер МУС с визитом Си Цзиньпина в Россию;

- столкновение над Черным морем;

- почему «Прекратите огонь!», а не «Путин, выведи войска!»?

- о будущих репарациях;

- о президентских выборах 2024 года;

- в каком пальто Григорий Явлинский?

https://www.youtube.com/watch?v=ij1IPokP5UA

Последнее слово Марии Пономаренко, активистки, правозащитницы и журналистки

Патриотизм — это любовь к родине. И она не должна выражаться в поощрении преступлений. Коррупция — это преступление. Нападение на соседа — это преступление…: https://www.youtube.com/watch?v=XfLegn0maKs&t=6s

Для Путина и его соратников “суверенитет” стал фетишем, “священной коровой”

Как и другие диктаторы, Путин объявил патриотизм главной ценностью, интерпретируя его как лояльность и преданность родине, готовность защищать страну (ее лидера) ценой своей жизни. Россия провозглашена последним мировым оплотом неких уникальных и единственно правильных ценностей. Именно они - основной объект атаки со стороны врага, а лидер - их главный защитник. Власть даже закрепила “традиционные ценности” в Стратегии национальной безопасности РФ, сделав их защиту зоной ответственности не только Минкультуры, но и ФСБ, СК, Прокуратуры и СВР.

Народ един и поддерживает своего лидера, понимая смысл и значение общенациональных интересов так же, как Путин: вот что хотела бы власть от населения. Россия достигла “полного суверенитета”, в то время как Украина, утверждает Путин, его полностью потеряла, став инструментом во внешней политике США. Но как именно российская власть понимает “суверенитет”, и как это понимание соотносится с международным правом? Дает ли “суверенитет” российскому государству право творить все, что угодно, на постсоветском пространстве? И “работает” ли принцип суверенитета для государства, которое исключает себя из сообщества государств?...: https://www.youtube.com/watch?v=yOndr-HbZ1w

Путин обратился к Киеву со словами «нравится, не нравится — терпи, моя красавица». В Кремле объяснили фразу отсылкой к фольклору

8 февраля 2021

Президент России Владимир Путин, обсуждая выполнение «минских соглашений», обратился к властям Украины с фразой «Нравится, не нравится — терпи, моя красавица». Такое заявление он сделал на пресс-конференции по итогам переговоров с президентом Франции Эмманюэлем Макроном, говорится на сайте Кремля…: : https://lenta.ru/news/2022/02/08/terpi/

«Нравится - не нравится, терпи, моя красавица». Путин ёмко высказался о позиции Киева по минским соглашениям. pic.twitter.com/AWkQ9bEgjd

Разница, однако, в том, что президент России перепутал личные границы с государственными.

— Кремлевский пул РИА (@Kremlinpool_RIA) February 7, 2022

Некоторые пользователи соцсетей предположили, что Путин взял фразу «нравится, не нравится — терпи, моя красавица» из композиции российской рок-группы «Красная плесень», основанной в 1989 году.

Журналист агентства AFP спросил пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова, знаком ли Путин с творчеством группы «Красная плесень», передает «Медуза»*. «Я убежден, что Владимир Путин не знаком с творчеством этой группы. И, наверное, думаю, что в свое время эта группа — я тоже, честно говоря, не знаком — позаимствовала это из русского фольклора», — сказал Песков.

Он добавил, что Путин использовал выражение «нравится, не нравится — терпи, моя красавица», чтобы указать не то, чтобы Украины «взяла на себя обязательство» в рамках «минских соглашений»…:

https://tvrain.ru/news/putin_obratilsja_k_kievu_so_slovami_

Официальный представитель Белого дома Джен Псаки: "Любая шутка об изнасиловании наверняка вызовет возмущение абсолютно у всех в администрации президента США, независимо от того, исходит ли она из уст американского или иностранного чиновника".

Псаки добавила, что американская администрация "никогда не сдерживала своих реакций по поводу воинственной риторики и неправдивости некоторых заявлений из уст президента Путина".

https://www.vesti.ru/article/2675356?utm_source=push&utm_

«Мы тогда безудержно врали, считая это нормальным, но этот опыт вранья стал кумулятивным для дальнейшего использования его властью», — сокрушается теперь Павловский.

Министр иностранных дел КНР Ван И сказал, что Китай приветствует все инициативы международного сотрудничества, но если вы «искусственно разрываете связи и производственно-сбытовые цепочки между странами, создаете замкнутые экономические группировки, проводите идеологическое размежевание и вступаете в политическую конфронтацию, вы нарушаете течение истории, за что и будете им сметены».

18 ЯНВАРЯ 2022

Ложь, иллюзии и война — почему так трудно договариваться с сегодняшней Россией

«Нынешней РФ не нужны ни договоренности, ни взаимопонимание. Нужен конфликт — поэтому и кидаются тарелками». Политик Леонид Гозман — о причинах эскалации в отношениях с США и НАТО, и о том, как этому способствуют некоторые психологические особенности российского вождя.

Леонид Гозман

Слова

«Отступать некуда», «наше терпение кончилось», «вопрос жизни и смерти» — весь этот словесный поток прорвался совершенно неожиданно и без видимых внешних толчков. В окружающей среде ничего не изменилось — никто (кроме нас) не передвигал большие воинские контингенты, никто не только не нападал на нас, но и не предъявлял претензий на нашу территорию. Да, Крым нашим по-прежнему никто не признает, но и здесь не было усиления враждебной РФ риторики. Никто, кстати, не ужесточал и столь полезных для нас санкций.

Истерика началась на ровном месте, как в свое время с обнулением Конституции. Тогда тоже вдруг оказалось, что со старой Конституцией жить никак нельзя, счет на часы, а иначе гибель здравоохранения, образования и домашних животных.

При этом поток алармистских высказываний не сопровождается никакими объяснениями того, в чем именно состоит угроза? Чего хотят наши потенциальные противники? Собираются они отторгнуть от нас Сибирь (не исключено, кстати, что это не они, а дружественный Китай), бросить танки на Рязань, уничтожить ракетами Москву? Откуда они будут наступать и какими силами? Планы врага не обсуждаются. То есть это какая-то недифференцированная угроза, в которой нет никакой конкретики, а значит, и ничего, доступного проверке или опровержению.

Чем именно угрожает нам пресловутое вступление в НАТО Украины тоже не объясняется. Разговоры про подлетное время в данном случае являются лишь прикрытием — от Латвии, члена НАТО с 2004 года, до наших центров расстояние не бОльшее, чем от Украины, а если в блок вступит Финляндия, то оттуда по Питеру вообще можно стрелять из рогатки — два часа на автобусе. Страх перед вступлением Украины в НАТО носит явно невротический, нездоровый характер.

Песков оценил заявления Эстонии о готовности разместить на своей территории дополнительные силы НАТО, а также активность Швеции в Балтийском регионе.

«Это как раз и есть доказательство обоснованности наших обеспокоенностей. И это и есть доказательство того, что не мы являемся причиной нагнетания напряженности» (?), — заявил Песков…:

https://www.gazeta.ru/politics/news/2022/01/17/17150695.shtml

Info (Чехия): «Путин смотрит на мир, как параноик. Во всем якобы виноват Запад»

Vladimir Putin Is the World’s Most Dangerous Fool

THOMAS L. FRIEDMAN May 9, 2023

https://www.nytimes.com/2023/05/09/opinion/putin-ukraine-war.html

«Владимир Путин — самый опасный дурак в мире»

Автор анализирует ход боевых действий в Украине и приходит к выводу, что у Владимира Путина никогда не было запасного плана и он рассчитывал на быстрый захват Украины.

Путин прибегает к карательным, часто неизбирательным ракетным обстрелам украинских городов и гражданской инфраструктуры — изнурительной войне на истощение — в надежде, что это сможет каким-то образом обескровить украинцев и вызвать достаточное истощение у западных союзников Киева, чтобы они отдали ему достаточно большой кусок русскоязычной восточной Украины, который он сможет продать русскому народу как великую победу.

План Б состоит в том, чтобы скрыть, что план А потерпел неудачу. Если бы у этой военной операции было название, она бы называлась «Операция „Сохрани мое лицо“». Это делает эту войну одной из самых бессмысленных войн современности — президент одной страны уничтожает гражданскую инфраструктуру другой страны, до тех пор, пока не будет достаточного прикрытия для него, чтобы скрыть тот факт, что он был большим дураком.

Президент Путин

15.12.2018 Милан Рокос (Milan Rokos)

французский философ и писатель Мишель Ельчанинов о российском президенте:

…когда Путин учился, уважением пользовались державы и большие страны, а такие маленькие государства, как Украина, Грузия или Молдавия, Путин не рассматривает как партнеров по диалогу. Ими можно манипулировать, влиять и нападать на них, чем Путин и занимается.

— Где, как Вы думаете, корни этой экспансионистской политики?

— Его политика основана на возмездии. По-моему, Владимир Путин очень тяжело воспринял бомбардировки Сербии в 1998 году, когда только пришел к власти. Из-за своего советского воспитания он считает, что Запад представляет угрозу и что СССР развалился не по внутренним, а по внешним причинам. Его мировоззрение в каком-то смысле параноидально: все проблемы России провоцирует Запад, который стремится ее ослабить. Работая над книгой «В голове у Путина», я изучил все его выступления. Путин всегда цитирует философов, считающих Запад угрозой для России.

Идеологической основой его внешней политики, таким образом, является желание взять реванш, что, по-моему, опасно, а также желание сделать российскую модель альтернативой либеральной демократии. В западном мире есть консервативные течения, заявляющие о христианских ценностях Европы, о том, что ее нужно защищать от ЛГБТ лобби, что нужно навести порядок и так далее. Путин предлагает этим движениям сплотиться вокруг него.

— Американский президент Барак Обама попытался перезагрузить американо-российские отношения, но ничего не вышло. Как Вы считаете, сегодня нечто подобное возможно?

— В каком-то смысле того же хотел Макрон. Когда я говорил с ним перед его визитом в Россию, он спросил, можно ли доверять Путину. В глазах Макрона у России два преимущества: то, что она, как и Франция, слабая держава, и то, что сотрудничество с ней может способствовать мультилатерализму. Макрон стремился к этому и, вероятно, по-прежнему стремится, но проблема в достоверности того, что говорят русские. Скажем, дело Скрипаля, малая химическая атака в Европе, было проверкой европейской реакции. Европа отреагировала остро. Российские спецслужбы разоблачили, но Россия, разумеется, все отрицала. Таким образом, желание перезагрузить отношения, прийти к какому-то результату есть, но все это очень сложно…:

https://inosmi.ru/politic/20181215/244242908.html

9 мая 2022

Путин превратил государство в главного грабителя россиян

Политика президента России Владимира Путина превратила государство и репрессивный аппарат в главного грабителя и угрозу для российского бизнеса и простых россиян. В России невозможно опираться на закон, он просто не работает, когда интересы бизнеса пересекаются с властью. Бизнес в стране развивается не на базе четких и понятных правил, а на основе «пацанских понятий», ключевым табу которого является запрет на политическое влияние.

Так было 20 лет назад, когда Путин спровоцировал уголовное дело против Михаила Ходорковского и дело ЮКОСа, так остается до сих пор. Россия просто не может развиваться в системе, где инициатива, свобода и конкуренция — порицаются, а в случае успеха — отбираются. «Красное и Белое», «Тинькофф», «Башнефть» и дело Евтушенкова, дело Майкла Калви и банка «Восточный» уничтоженный бизнес Павла Грудинина или политически мотивированное дело Глеба Фетисова — только самые раскрученные бизнес-сюжеты последних лет.

При этом многочисленные нарушения в работе российских государственных компаний, которыми управляют сплошь друзья и приятели Владимира Путина, остаются без внимания. «Газпрому» дозволено просрать проект на полтора триллиона рублей, «Роснефти» разрешено посылать всех на три буквы, уничтожать целые издания, но масштабные утечки и производственные провалы остаются незамеченными, «Аэрофлоту» разрешено публично рыдать и выбивать миллиарды госсубсидий, оставаясь при этом самой отвратительной с точки зрения клиентского сервиса авиакомпанией, гендиректор которой после скандалов идет не в отставку, а на повышение в правительство.

Сбор крупнейших компаний под началом государства, Владимир Путин объяснял необходимостью обеспечения экономической безопасности страны, ведь «западные недоброжелатели» могут попробовать использовать свои доли в госкомпаниях для давления на политику. Однако, расставив своих друзей по госмонополиям, Владимир Путин не добился ни отсутствия влияния на политику (мировой рынок намного коварнее, чем пара независимых менеджеров в совете директоров, а все друзья ежегодно выбивают для своих компаний многомиллиардные льготы), ни качественно работающего бизнеса, которым страна могла бы гордиться. Зато топ-менеджмент этих компаний за сомнительные результаты зарабатывает значительно больше своих западных коллег.

За 20 лет Норвегия при меньших нефтегазовых доходах создала крупнейший в мире пенсионный фонд для жизни нынешних и будущих поколений, российские власти за это время вложили эти деньги в дворцы с аквадискотеками и комнатами грязи и самые дорогие яхты в мире с золотыми унитазами и ершиками, украв у россиян надежды на нормальное будущее.

https://web.archive.org/web/20220509072338/https://lenta.ru/news/2022/05/09/electro_gorlovka/

9 января 2022

В Госдуме заявили о потере миллиона рублей в год каждым россиянином

Депутат от КПРФ Арефьев оценил вред от теневой экономики в России в 136 триллионов в год

В Государственной Думе оценили потери России от теневой экономики в триллионы рублей. Измерил количество выпадающих из бюджета доходов депутат от КПРФ Николай Арефьев, передает Regnum.

«Мы теряем 136 триллионов рублей в год — это шесть годовых бюджетов! Если разделить эту сумму на все население нашей страны, вместе с новорожденными, то получается, что каждого человека грабили на один миллион рублей в год», — рассказал политик.

Он посчитал, что 136 триллионов рублей проходят мимо бюджета, а значит, не создают богатства для граждан России. «На эти деньги можно сделать бесплатное образование, бесплатное здравоохранение, можно построить недостающие школы и дворцы культуры, но нам говорят: это популизм, не надо этого делать. А надо грабить и вывозить, грабить и вывозить. Вот это и есть сегодняшняя экономическая политика и благосостояние», — оценил депутат. https://lenta.ru/news/2022/01/09/veryaccurate/

Никто не сказал нет

Российский политический режим за 30 лет деградировал из электоральной демократии в персоналистскую диктатуру. Как это произошло?

25 декабря 2022 Григорий Голосов, доктор политических наук, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге

От прагматизма к диктатуре

Произошедшее в России 24 февраля хорошо иллюстрирует высказанный классиками литературы тезис, что самое страшное зло в этом мире по своим истокам тривиально. Случившаяся трагедия действительно произрастает из обыденного сора, из того, что в российской политической речи иногда называют прагматизмом.

Что Владимир Путин в действительности хотел получить [от вторжения]? Он хотел короткой победоносной войны, может быть, и не такой лишенной жертв, как то, что произошло в 2014 году, но реализованной по схожей схеме. «Вежливые люди» должны были пройти парадом по улицам Киева, а россияне увидеть по телевидению, что всё, что делал Путин, увенчалось блестящим триумфом. Этот триумф подвел бы Владимира Путина к очередным президентским выборам в 2024 году, что называется, на коне.

В этой логике нет ничего патологического, она действительно прагматична и полностью соотносится с тем, что происходит в странах с похожим на российский политическим режимом. Этот режим называется персоналистская диктатура. Главная проблема персоналистской диктатуры в том, что ее лидер постепенно становится всё более и более изолированным как от общества, так и от правящего класса, и рано или поздно начинает совершать фатальные ошибки. Именно это мы и увидели 24 февраля.

В современном мире наблюдается всего четыре основных разновидности авторитаризма: монархия, военный режим, партийный режим и персоналистская диктатура. Несколько слов о том, почему Россия не относится к первым трем перечисленным режимам.

Вариант с монархией можно отвергнуть сразу по очевидным причинам (в таких режимах власть чаще всего передается по наследству — прим ред.). Россию можно называть монархией только в сильно метафорическом смысле.

Часто звучит тезис о том, что в России установилась диктатура так называемых силовиков, что подразумевает военный тип политического режима. Полагаю, что это неправильная позиция. Владимир Путин действительно происходит из среды силовиков. Мы знаем его профессиональный бэкграунд. Эту часть своей карьеры он завершил довольно давно и стал профессиональным политиком уже в начале девяностых годов. Он вынес из раннего периода своей карьеры некоторые личные связи, отношения, которые для него по-прежнему важны, и часть наиболее доверенных для него лиц происходит из этой среды. Однако как корпорация никакая из фракций силовиков в России не правит.

Если мы детальнее рассмотрим отношения между Путиным и различными силовыми группами в России, то они строятся примерно на тех же основаниях, которые были заложены в девяностых годах при Борисе Ельцине. С одной стороны, верхушка силовых аппаратов инкорпорируется глубоко в структуры правящего класса таким образом, что они лишаются стратегической инициативы и потребности в том, чтобы предпринимать какие-то действия — существующий порядок их, в целом, устраивает. А с другой стороны, что было особенно ярко выражено как при Ельцине, так и в первые годы правления Путина,

силовые структуры глубоко фрагментированы, находятся в отношениях конкуренции и недоверия друг к другу, координация их деятельности для того, чтобы проводить собственную повестку дня, чрезвычайно затруднена.

Иными словами, силовые структуры контролируются авторитарным лидером.

Партийного режима в России нет. «Единая Россия» служит электоральным инструментом и инструментом законодательного контроля и не более того. Её роль не предполагает какого-то самостоятельного значения в функционировании российского политического режима. Это важно еще и потому, что когда утверждается, что в России установлен фашистский режим, то такой режим должен быть не только мобилизационным, но и партийным. Никакую систему политической мобилизации невозможно построить без организации, которая имела бы разветвленную структуру на местах. Эту роль в фашистских режимах чаще всего играет партия. Однако «Единая Россия» функционирует просто-напросто как подразделение государственного административного аппарата.

Таким образом, определение российского режима как персоналистской диктатуры не только соответствует тому, каким образом он функционирует, но и методом исключения вытекает из анализа разновидностей авторитарных режимов в принципе.

Пути деградации

Важная особенность и отличие персоналистской диктатуры в России — ее происхождение из несовершенной электоральной демократии 1990-ых годов. Обычно такие типы режимов имеют другую траекторию и появляются как результат деградации других авторитарных режимов.

Монархия может деградировать до персоналистской диктатуры в том случае, если монарх начинает править по произволу. Но обычно это не так: монархи довольно ограничены в своих действиях и могут далеко не всё. Иногда среди них встречаются «отморозки», для которых правила не писаны, но в таких случаях монархи заканчивают жизнь довольно печально. Уровень резистентности монархии по отношению к такого рода произволу довольно высок.

Военные режимы чаще деградируют до персоналистской диктатуры, но, когда тот или иной военачальник раздумывают о будущем своих действий, должен учитывать, что правит он не один. Всегда есть другие военачальники, у которых есть собственные политические ресурсы и которым может не понравиться происходящая деградация.

Партийный режим относится к числу наиболее высокоорганизованных и упорядоченных среди всех авторитарных. В науке давно показано, что, чем выше организованность и упорядоченность авторитарного режима, тем больше его шансы на долговременное выживание, с одной стороны, и на сравнительно гуманный по отношению к лидеру этого режима конец, с другой стороны. Об этом можно судить, в том числе по недавнему историческому опыту России. Например, Никита Хрущев лишился власти по партийному решению, что в условиях персоналистской диктатуры было бы невозможно.

Однако партийные режимы также могут превратиться в диктатуру. Например, режим Чаушеску в Румынии, который свел партию до уровня простой декорации. Но печальная судьба Чаушеску свидетельствует о том, что даже для самого диктатора это не оптимальная траектория развития партийного режима.

Минус выборы, минус правящий класс

Персоналистская диктатура в современной России возникла совершенно особым путём — путём деградации электорального демократического режима. И это позволяет нам выделить некоторые особенные характеристики, которые мы можем приписывать этому режиму.

Для описания этих характеристик лучше отталкиваться от термина «институционализация». Его надо понимать как организованность и упорядоченность функционирования политического режима, что проявляется в существовании правил, которыми руководствуются основные политические игроки.

Любой авторитарный режим является более институционализированным, чем персоналистская диктатура. Значит ли это, что у персоналистской диктатуры совсем нет никакого уровня институционализации? Не обязательно.

Персоналистская диктатура может функционировать на основе неких неформальных правил, конвенций, в которых устанавливается, что верховный правитель может делать по отношению к своим соратникам, а что нет. Такой уровень неформальной институционализации в начале нулевых годов в России был. В течение первых президентских сроков Владимира Путина его произвол был довольно сильно ограничен необходимостью соблюдать договоренности с различными политическими и экономическими кругами.

С одной стороны, в этот период в России громко звучала критическая риторика о власти олигархов. В олигархическом правлении действительно нет ничего хорошего, но в это же время именно взаимоотношения Путина олигархами составляли довольно важную часть системы неформальных правил, которыми руководствовался российский режим. С другой стороны, в начале нулевых годов значительную роль играла и электоральная составляющая российского режима. Если бы Путин в 2000-ом году не продемонстрировал способность выигрывать выборы, которые тогда были все еще относительно честными, и в 2004-м не показал, что может повторить этот успех, то его положение на верхушке российской властной пирамиды было бы существенно иным. В результате этих побед значительная часть российского правящего класса поверила в то, что именно Путин — это тот человек, который для неё способен выигрывать выборы. Это было важно.

Дальнейшая динамика российского политического режима показывает последовательную деградацию по обоим этим параметрам институционализации.

Несмотря на то, что в период президентства Дмитрия Медведева правила продолжали соблюдаться, хотя и работали слабее, чем до 2008 года, сам факт, что Владимир Путин пошел по конституционному пути и передал, пусть формально, власть другому, создавал ситуацию, когда он должен был взаимодействовать с Медведевым, и его людьми по каким-то правилам.

Только после того, как Путин вернулся в президентское кресло в 2012 году, началось стремительное сокращение вообще всех правил,

специфических для режима данного типа.

Параллельно с этим шла и деградация электоральных институтов: после выборов 2011-2012 годов российские электоральные процедуры все больше и больше превращались в фикцию. Это не значит, что выборы стали полностью неважными для российского режима: вероятно, 2024 год до сих пор воспринимается [как вызов], и многое из того, что происходит сейчас в России, нужно рассматривать, держа в уме перспективы выборов 2024 года. Однако сейчас власти, испытывают полную уверенность в том, что они смогут подправить результаты выборов, какие бы они фактически ни были, а значит, что бы ни происходило, Путин снова станет президентом.

Именно этим путем деинституционализации российский политический режим превратился в чистую персоналистскую диктатуру. Несмотря на то, что диктатуры — наиболее распространенный тип авторитарных режимов в мире, не все из них совершают такие колоссальные ошибки, которые сделал в начале этого года Владимир Путин. Гаргантюанский масштаб этой ошибки в значительной степени связан со своеобразной траекторией эволюции российского режима.

Власть до переворота

[Из хороших новостей:] установить на месте сегодняшней персоналистской диктатуры другую в России будет чрезвычайно трудно. Несмотря на то, что Владимир Путин находился в благоприятных условиях в начале нулевых, его путь к консолидации власти потребовал много времени. Поскольку мы ранее договорились, что Россия — это не монархия, то передать властный ресурс по наследству Путин не сможет, в том числе принимая во внимание некоторые особенности ближайших родственников Путина.

Партийный режим в качестве будущего российской политической системы исключается просто потому, что для перехода к нему нужно работать над созданием партии. При сохранении власти Путина это невозможно, потому что при создании правящей партии надо будет делиться властью с партийным активом, причем делать это систематически на всех уровнях государственного управления. Во-первых, это чрезвычайно сложно, а во-вторых — это опасная для любого диктатора работа, на которую никто добровольно не решится, в особенности при наличии иных вариантов. А иной вариант в данном случае простой: Путин полагает, что он может сохранять свою власть в нынешнем модусе в течение весьма длительного времени.

Перспектива установления военного режима распадается на две возможности. Одна из этих возможностей — это приход к власти консолидированного военного режима в виде того, что называют хунтой. Слово «хунта» в русском языке имеет негативные коннотации, связанные в основном с оценками деятельности Аугусто Пиночета советской пропагандой в семидесятых годах. Но в действительности это слово означает просто-напросто «совет» и оно прямо отсылает к тому обстоятельству, что длительный консолидированный военный режим может функционировать лишь на основе консенсуса различных силовых группировок.

В силу глубокой фрагментации силовых группировок в России, возможность установления такого режима чрезвычайно низкая. Составить такой заговор, как составил в своё время Пиночет, которому удалось привлечь практически все роды войск, все силовые структуры, кроме президентского полка, к тому, чтобы свергнуть президента Альенде, практически невозможно.

Вторая возможность установления военного режима в России базируется на том, что против Путина будут предприняты силовые действия какой-то одной из силовых группировок.

Это более вероятный сценарий, однако, надо понимать, что он будет чрезвычайно болезненным для страны. За переворотами такого рода обычно следуют контрперевороты, а возникающие вследствие этого военные режимы крайне не стабильны.

Не стоит переоценивать роль новых квази-силовых формирований, например структур Евгения Пригожина или Рамзана Кадырова, в силовом сценарии трансформации российского режима. По своим ресурсам эти группы, по крайней мере, пока что, даже отдаленно несопоставимы с МВД, ФСБ или Вооружёнными силами Российской Федерации.

Из-за того, что российские силовые структуры сильно фрагментированы, единственная опасность, которую представляют эти новые группы — их большая склонность к рискованным и менее скоординированным действиям. В случае острой конфликтной фазы внутри силового аппарата, именно способность к инициативным действиям, дерзость может предоставить некоторое преимущество группировкам Пригожина или Кадырова. Однако в целом эти игроки пока ещё слишком слабы, для того чтобы придавать их действиям серьезное значение.

Демократы из правящего класса

Из всех авторитарных режимов, военные режимы чаще других могут в дальнейшем эволюционировать в направлении демократии. Не потому что военные такие демократы. А потому, что они не могут установить устойчивую власть, постоянно конфликтуют между собой и в какой-то момент приходят к выводу, что, вместо того, чтобы бесконечно грызться и убивать друг друга, лучше передать власть гражданским политикам. Демократия — это механизм, который позволяет это сделать и в процессе выторговать какие-то привилегии, прощение, амнистии для тех, кто в условиях этих сменявшихся режимов совершили какие-то преступления.

Большинство демократизаций в мире происходит не потому, что люди, стоящие у власти, внезапно становятся демократами, и даже не потому, что население начинает испытывать любовь к демократии. Народные массы не борются за демократию: они борются, во-первых, против кого-то, кто им особенно надоел и кто доставляет им беспокойство, и во-вторых, за достижение каких-то более конкретных целей. Идеологически мотивированные демократизации достаточно редки.

В тоже время демократизации, продиктованные жизненными интересами правящего класса, происходят не так уж редко. Проблема с [«элитной»] демократизацией в России сейчас состоит, естественно, в том, что ни одной из существенных групп российского правящего класса это не интересно. Во многом отсутствие интереса связано с тем, что эти группы по-прежнему не испытали полного разочарования в способности Путина разрешить ту ситуацию, которую он создал. Те, кто уверен что Путин создал для них проблемы своими решениями 2022 года, думают, что он же, возможно, эти проблемы и разрешит.

Кроме того, к этим надеждам добавляются приятные «бонусы», которые могут достаться экономической части правящего класса из-за ухода зарубежного бизнеса из России. Массовый исход западных компаний привел к тому, что образовалась огромная масса собственности, которую можно очень удобно поделить без больших капиталовложений.

Таким образом, даже несмотря на то, что нам может не нравиться сегодняшний российский правящий класс, именно от его настроений и действий зависите то, что будет происходить в России в дальнейшем. https://novayagazeta.eu/articles/2022/12/25/nikto-ne-skazal-net

Поправки к Конституции расширят полномочия президента. Насколько больше власти будет у Путина?

24 июня 2020 года

Евгений Галкин, Анна Шаманская, Елена Шмараева

Президент России Владимир Путин уверяет: поправки к Конституции движут страну к демократизации общества. Но на деле они официально усиливают полномочия и без того сильного президента, а гражданам не оставляют шансов отстоять свои права. Насколько больше власти будет у президента России?

По действующей Конституции в России существуют три независимых друг от друга ветви власти, которые в теории сдерживают и балансируют друг друга.

Законодательная ветвь власти России – это Федеральное собрание, то есть Совет Федерации и Госдума. Правительство – исполнительная ветвь. Судебная ветвь – это все суды в стране, в том числе Конституционный и Верховный.

Задача президента – обеспечить надлежащую работу и взаимодействие трех ветвей власти, а также четкое соблюдение Конституции. Этот документ сейчас гарантирует права и свободы граждан России согласно нормам международного права.

Предложенные поправки кардинально меняют эти основы российской государственности. Влияние президента увеличится на все ветви власти.

Узнать Как изменится Конституция России?

Судебная власть

Сейчас судьи Конституционного суда могут быть освобождены от должности только по решению Конституционного же суда. После поправок состав этого суда сократится с 19 до 11 человек. А назначать и отстранять судей, включая председателя и его заместителя, будет лично президент, хоть и с одобрения Совета Федерации. Россиян уверяют: это необходимый инструмент сдерживания и баланса судебной ветви, но на деле у президента появится прямое влияние на суд.

Законодательная власть

Уже сегодня у президента России есть право назначать 17 сенаторов в Совете Федерации, в законодательной ветви власти. После принятия поправок президентская квота увеличится до 30 сенаторов, семеро из них будут в должности пожизненно.

Еще 85 сенаторов – это представители исполнительных органов власти от каждого региона России. Их назначает на должность глава региона. А кандидатуры глав регионов согласовывает президент. То есть после поправок напрямую или косвенно от президента будут зависеть еще больше сенаторов – 115 из 200.

Поправки позволят президенту при помощи Конституционного суда игнорировать законы, принятые Государственной Думой. Сейчас президент обязан подписать даже отклоненный им закон, если его поддержали две трети депутатов. Поправки дают президенту право отправить любой закон в Конституционный суд для проверки на конституционность. И если суд решит, что закон таким не является, – не подписывать его вовсе.

Исполнительная власть

После принятия поправок премьер-министр России больше не глава правительства, а лишь чиновник, который организует его работу. Полномочия премьера получает президент.

Ему больше не нужно согласие Госдумы, чтобы назначать и убирать с должности премьер-министра и всех вице-премьеров. Депутаты лишь могут утвердить кандидатуры на эти посты. Если президент уволит премьер-министра, распускать правительство он после поправок тоже не обязан.

Поправки позволяют президенту лично назначать и главу Министерства иностранных дел. Конституция дает Совфеду право лишь "проконсультировать" президента в этом вопросе.

Президент

Принятие поправок к Конституции не только расширит полномочия президента, но еще и обнулит сроки действующего главы государства Путина. Раз предыдущие не считаются, он сможет баллотироваться в президенты в пятый и шестой раз. В 2024 году Путину будет 72 года, в 2030-м – 78.

Но преемникам полной свободы он давать не хочет. С поправками одно и то же лицо не сможет баллотироваться в президенты более двух сроков, без разницы подряд или нет. Круг потенциальных преемников также сузится. Запретят баллотироваться в президенты всем, у кого когда-то было иностранное гражданство или даже ВНЖ. То есть если вы с полгода работали, учились в заграничном вузе или на языковых курсах, например, шансов стать президентом у вас, скорее всего, никаких.

Международное право

Отстаивать свои права россиянам станет труднее. Сейчас Конституция России гарантирует соблюдение международного права. Решение Европейского суда по правам человека, например, может не только обязать российскую власть выплатить пострадавшим компенсацию, но и поменять тот или иной закон или практику. Обсуждаемый сегодня в России закон о домашнем насилии – последствие требования ЕСПЧ решать проблему такого насилия системно.

Поправки дадут российскому закону верх над международным правом. Если Конституционный суд посчитает решение ЕСПЧ или любого другого международного суда или трибунала антиконституционным, то исполнять это решение в России не будут.

Помимо прямых последствий принятия поправок, новая Конституция повлечет за собой масштабные изменения в федеральных, региональных законах и различных кодексах. Какими именно будут эти изменения и что они повлекут за собой – предсказать невозможно. Как и нельзя предсказать полномочия и обязанности совершенно нового органа власти – Государственного Совета. В поправках не говорится, какую именно роль он сыграет в так называемом балансе ветвей власти.

https://www.currenttime.tv/a/russia-putin-constitution/30688487.html

14 июня 202013:41

Путин ответил на критику коммунистов и слова о диктатуре

Президент РФ Владимир Путин в интервью Павлу Зарубину, автору программы "Москва. Кремль. Путин" на телеканале "Россия 1" прокомментировал критику со стороны КПРФ, которая призывает голосовать против поправок в Конституцию, заявляя о "президентской диктатуре" и "усилении олигархического правления". Глава государства отметил, что "все политические силы страны имеют право на свою точку зрения", и это, скорее, плюс, поскольку "дает возможность еще раз взглянуть на то, что предлагается, а людям – осмысленно принять решение по этому вопросу". Однако критика со стороны КПРФ для Путина "звучит несколько странно". "В ходе голосования в Государственной думе фракция КПРФ, по-моему, воздержалась от голосования, не призывала голосовать против", — напомнил президент…:

https://www.vesti.ru/doc.html?id=3273331

10 СЕНТЯБРЯ 2022

Идол, который требует жертв и нуждается в защите

Как определяют родину российские пропагандисты, и чем их видение напоминает другие диктатуры

Василий Легейдо

2 сентября главный редактор RT Маргарита Симоньян поделилась секретом успешной жизни и внутренней гармонии в эфире программы «Вечер с Владимиром Соловьевым»:

«Служить своей родине — это честь, это привилегия, это праздник, и это нужно еще заслужить. И это больше чем что бы то ни было, что тебе могут дать. Тебе позволили, доверили служить своей родине. Что тебе еще нужно? Просто теперь не облажайся в этом служении. Служи как следует, служи как надо».

Позже одна из самых влиятельных фигур российской государственной пропаганды поделилась той же мудростью в соцсетях — естественно, написав слово «родина» с большой буквы, чтобы ни в коем случае не сбавлять градус патриотического пафоса.

Идея служения родине, которая подразумевает не только теплые чувства к стране, где человек родился и вырос или которую он считает домом, но и готовность пожертвовать всем, что имеешь, поставить все свое индивидуальное существование на алтарь «служения» чему-то большему — далеко не новый и не уникальный прием пособников тоталитарных режимов. При многих диктатурах апелляция к «патриотизму» выступала в качестве универсального аргумента, призванного убедить обычных людей вредить не только другим, но и самим себе.

Рассуждения о том, что каждый должен быть готов пожертвовать всем, что у него есть, ради «служения родине» — пожалуй,

самый внутренне противоречивый, лицемерный и бесчеловечный прием пропаганды.

Он заключается не только в том, чтобы заставить людей добровольно отказаться от всего, что делает их собой, но и в том, чтобы убедить их получать удовольствие от этого процесса: смаковать разрушение мира и слепо верить, что террор и страдания вокруг послужат надежным фундаментом для благополучия территориально-культурных конструктов, которые называются родиной.

Чтобы добиться этого, недостаточно воззвания к простым и понятным чувствам — привязанности к местам, с которыми связаны теплые воспоминания, или ощущения умиротворения от звуков родной речи за границей. Каждое из подобных чувств необходимо утрировать до таких масштабов, когда одно упоминание «родины» будет пробуждать праведный гнев и ненависть ко всему, что родиной не является, а также затуманивать любые другие стремления и убеждения: заботу о себе, сострадание к другим, беспокойство за будущее, желание сохранить внутреннюю свободу.

Там, где «родина» в том смысле, в каком о ней говорит Симоньян, возводится в статус древнего божества, которое требует от сынов и дочерей полностью отринуть индивидуальность, не остается места ни для чего иного. Любовь в такой реальности обязательно сопряжена с ненавистью, а «гуманизм» приравнивается к ругательству, поскольку главной ценностью он провозглашает не служение абстрактной идее, а благополучие человека.

В такой реальности невозможно любить свою страну, но при этом не считать врагами всех остальных, или думать не только о своей стране, но и о самом себе и о других людях. Отказываться от принесения себя в жертву «родине» — значит выдать в себе предателя и эгоиста. Видеть в людях живых существ, а не граждан государства или представителей народа — значит навлечь на себя обвинения в надругательстве над национальной идеей и оскорбления за отказ от «служения».

Аналогия с религиозным служением, которую провела Симоньян, позволяет очень точно ухватить суть того «патриотизма», которого требуют от населения глашатаи власти. Монахи и просто верующие люди должны со смирением относиться к любым лишениям и даже получать от них удовольствие — ведь сам факт, что бог подверг их таким испытаниям, означает, что они ему — богу — далеко не безразличны. Разница между религиозным служением и служением государству заключается лишь в том, что во втором на место бога ставится то, что люди вроде Симоньян называют родиной.

В остальном идея «служения» эксплуатируется политическими пропагандистами точно так же, как и религиозными. Ей оправдывают крестовые походы, экономические потрясения и даже массовый террор. Последний пункт в зависимости от контекста может называться по-разному — инквизицией или борьбой с пятой колонной. Самое важное остается неизменным:

эти действия осуществляются во имя силы, именем которой легитимизируется насилие и оправдывается произвол.

Heimat — немецкий аналог родины и важное понятие ⁠нацистской пропаганды

«Война стала школой, которая показала нам, ⁠как сильно мы любим родину, — с такими словами ⁠министр пропаганды Третьего рейха Йозеф Геббельс обратился к населению в канун Рождества ⁠1941 года. — С какими бы трудностями мы ни ⁠столкнулись сегодня или ⁠завтра, люди всегда будут осознавать значение преданности, ⁠жертвенности, храбрости. Мы должны поблагодарить тех, кто защищает нас: наших сыновей, отцов и братьев, которые только в далеких странах среди чужих людей осознали, насколько им дороги их родина и их народ. Наша великая задача требует такой же жертвы от нас! На плечи наших солдат легли тяжелейшие испытания. Они проводят вдали от дома третье Рождество. Родина занимает главное место в их мыслях и мечтах. Защищать родину от ужасов войны — повод для величайшей гордости. Возможность знать, что с их деревнями и их родиной не случится то же самое, что с бесчисленными поселками и городами наших врагов, достойна их огромных усилий. Подумайте, что бы случилось с их родителями, женами и детьми, если бы они не защищали свою родину! Об этом должен помнить каждый немецкий солдат. Родина останется такой же, какой ее мечтают застать ее сыновья, если они сумеют ее защитить».

За короткий отрывок из продолжительного выступления высокопоставленный нацист употребил слово «родина» целых семь раз — в русле мировоззренческий оптики, которая активно насаждалась гитлеровским режимом. Одним из основных политических понятий в Германии того периода стал термин heimat — именно он формально переводится как «родина», хотя обладает намного более сложным и глубоким смыслом. Нацистское пропагандисты использовали его, чтобы увязать в сознании обычных немцев чувство патриотизма с готовностью пойти на все что угодно ради укрепления связи с национальными корнями.

В отличие от более узкого по содержанию, простого и понятного vaterland термин heimat подразумевал не только конкретное место, но и ощущение принадлежности к чему-то невообразимо большому и значительному, которое одно упоминание родины предположительно должно вызывать у ее жителей. Это позволяло использовать его в рамках пропаганды как связующий элемент между страной и народом, утверждать Третий рейх в массовом сознании как национальное государство и констатировать сакральность этой связи, ее укорененность в природе и истории.

Автор The New York Times Джеймс Трауб, говоря о том, как необходимость «защищать родину» используется в качестве оправдания ксенофобии и этнической ненависти, ссылается на рассуждения историка Саймона Шамы о влиянии топографии — лесов, гор и водоемов — на формирование европейской идентичности.

«Задолго до появления немцев как нации Германия представляла собой амальгаму племен, населявших трущобы и болота, — пишет Трауб. — Представители германского романтизма возродили эти древние формации и сделали их объектом культового почитания, чтобы сформировать вокруг них национальную идентичность. Немцы были не просто народом, но народом, с незапамятных времен имевшим связь с землей, на которой он жил. Они подчеркивали эту связь и свою этническую уникальность с помощью слова heimat. Как существительное женского рода, оно воплотило в себе идею родины».

Гитлер сознательно вдохнул новую жизнь в термин heimat со всеми сопутствующими ритуалами и практиками: нацистские идеологи утверждали, что арийцы связаны с этническими корнями не только через «кровь», но и через «почву», то есть через те самые живописные леса и бескрайние поля, отчуждению от которых способствовала активно продвигаемая врагами рейха индустриализация. Образу немца, свободно дышащего воздухом родины и ощущающего себя с ней единым целым, пропагандисты противопоставляли евреев, которые не возделывали землю, селились в городах и выбирали профессии, далекие от «почвы».

Профессор немецкой истории Селия Эпплгейт определяет heimat как термин, «настойчиво отсылающий к ощущению уюта, тепла и детства», но нацисты извратили положительные коннотации этого слова и использовали его, чтобы придать политической риторике видимость глубины. Благодаря ему, как уточняет Эпплгейт, у них появилась возможность говорить не только о злодеяниях евреев, но и о любви к родным городам и поселкам.

До прихода нацистов к власти слово heimat имело сентиментальный оттенок и пробуждало скорее нежные чувства к дому, чем ненависть к тем, кто этому дому якобы угрожает. Однако Геббельс увязал его с двумя другими понятиями: жертвы и угрозы. Жертвы, которую народ должен быть готов принести во благо родины, и угрозы, которой он обязан противостоять, чтобы родина продолжала существовать.

В нацистской Германии и при других фашистских режимах одной из характеристик «родины» неизменно становилась ее уязвимость. Нельзя было говорить о теплых чувствах к стране, где ты живешь и которую любишь, не подразумевая при этом, что ее необходимо защищать от коварных и опасных противников: коммунистов, евреев, гомосексуалов, либералов, анархистов, интеллектуалов, диссидентов и прочих проводников иностранного влияния. Родина в подобной интерпретации лишалась любого намека на самодостаточность — она определялась не через природу, историю и культуру, что бы ни кричали о богатом наследии подчиненные и коллеги Геббельса, а через то, кто ей противостоит и как с ними бороться.

Понятие родины в том смысле, в каком нацисты говорили о heimat, осмысляется скорее не как субъект, а как объект относительно людей, у которых оно вызывает патриотические чувства. Одновременно родина в фашистской и квазифашистской пропаганде функционирует как сакральная сущность, олицетворяющая благо как таковое. Живая и подвижная система взглядов, определяющих отношение человека к стране, которую он считает родиной, в подобной интерпретации принимает форму религиозного поклонения, а сама родина становится идолом, перед которым необходимо совершать определенные ритуалы.

Неудивительно, что в подобных режимах большое внимание уделяется готовности истинного «патриота» пожертвовать ради родины всем, что у него есть: практика жертвоприношения идеально вписывается в поклонение родине как идолу.

Проблематичность понятия родины относительно государства и страны

Термин «родина» остается загадочным — догадываться о его значении остается только интуитивно. Пропагандисты редко проговаривают, что подразумевают под родиной, а если и делают это, то описывают все историческое, культурное и географическое наследие, которое хотя бы косвенно относится к государству, на которое они работают. Получается, что родина манифестирует себя только через волю государства (вернее, волю режима), а «служение родине» означает готовность безусловно и некритично разделять любые решения людей, которые представляют государство. Стирается граница между родиной как символическим единством практик, традиций знаний, эмоций и бюрократической структурой.

Сама Симоньян в том же монологе о служении родине назвала «нелегальную разведку» «одним из самых невероятных служений в человеческой жизни», поскольку для нее требуется уникальная «степень отрешения от самого себя, своей семьи, своей жизни». Получается, что самыми выдающимися патриотами следует считать функционеров из правительственных структур, деятельность которых направлена на укрепление конкретной политической системы даже если эта система вредит «родине» в том смысле, в каком она не тождественна государству.

Такая родина продолжит существовать даже в случае смены государственной формации и политической системы, поскольку она в большей степени определяется интеллектуальными и духовными диспозициями, чем формальным устройством власти и политическими стратегиями. Однако при диктатуре понятие родины часто подменяется таким образом, чтобы уязвимость родины подразумевала уязвимость режима, а требование быть готовым пожертвовать всем ради «родины» маскировало требование отказаться от индивидуальности ради того, чтобы конкретным людям было проще контролировать население и оставаться у власти.

Яркий пример такой подмены понятий — национальное голосование, организованное лидером хунты Аугусто Пиночетом в 1977 году в ответ на резолюцию ООН, в которой его обвинял в нарушении прав человека. Вынесенная на плебисцит формулировка гласила: «Перед лицом международной агрессии, направленной против правительства нашей родины, я поддерживаю президента Пиночета в его стремлении защитить достоинство Чили, и подтверждаю легитимное право правительства проводить независимую институализацию страны». Гражданам предлагалось выразить свое отношение к высказыванию, поставив галочку напротив вариантов «да» или «нет».

Лирические и патетические коннотации, связанные с понятие родины, резко контрастировали с тем, как официально звучала остальная фраза. Однако именно это слово имело для хунты решающее значение, поскольку позволяло негласно перенести обвинения в адрес конкретных военных и политических деятелей на все, что связывало страну и народ, а иностранных правозащитников представить противниками не Пиночета и его приближенных, а всего Чили с его жителями, культурой, языком и обычаями.

Генерал вслед за многим другими диктаторами действовал по проверенному сценарию: заставил граждан поверить, что все их привычное существование под угрозой, в то время как в действительности международное порицание угрожало лишь ему самому и его положению. Способом, который позволил Пиночету осуществить эту мистификацию, как и в современной России, стала апелляция к родине и патриотизму обычных людей.

Голосование увенчалось успехом для диктатора, но, конечно, ни о каком свободном волеизъявлении народа на плебисците говорить не приходилось. Он проводился не только в обстановке военного положения, но и на волне односторонней пропагандистской кампании, восхвалявший лидера хунты.

«Страницы газет заполонила реклама, призывающая выразить поддержку Пиночету, — писал журналист Хуан де Онис. — Режим эксплуатировал страх обычных граждан перед социальным раздраем. Политические партии оставались вне закона, поэтому в стране не существовало никакой оппозиции. Маленькие группы христианских демократов, раздававших листовки с призывами голосовать против Пиночета, мгновенно разгоняли и помещали под арест. На самих бюллетенях вариант "да" размещался под чилийским флагом, а вариант "нет" — под черным прямоугольником, напоминавшим пиратский флаг».

Понятие родины в фашистской, милитаристской и националистской пропаганде неизменно подразумевает отождествление с государством. Однако проблематично оно еще и в том плане, что «родину» было бы неправильно отождествлять не только с «государством», но и со «страной». Родина — если употреблять это слово не просто для обозначения места рождения человека — подразумевает не только территориальное, политическое и культурное образование, но и то, как человек относится к нему.

Говоря не о государстве или о стране, а именно о родине, пропагандисты навязывают человеку определенную оптику восприятия государства или страны, которым описывается это понятие. Навязываемая оптика подразумевает несколько смысловых единиц, которые часто не проговариваются напрямую, но подразумеваются.

Во-первых, понятие родины подразумевает сентиментальную внутреннюю теплоту, о чем упоминают и эксперты, анализирующие термин heimat. Более нейтральная «страна» не подразумевает особой эмоциональности, однако «родина» отсылает к самым разным константам, формирующим идентичность человека. Площадка, на которой ты играл в детстве, — это родина. Бескрайние просторы в деревне у родных — тоже родина. Даже бытовые неудобства типа ежегодного отключения горячей воды подаются так, будто должны вызывать у человека не раздражение, а добродушно-снисходительную ностальгию.

Во-вторых, ностальгии должно сопутствовать чувство благодарности: даже если государство делало жизнь в стране невыносимой, человек все равно должен считать себя обязанным родине за любые личные достижения и за то, кем он стал. По версии пропагандистов о любых неудобствах человек должен рассуждать примерно так:

«Нам с детства приходилось терпеть такое, чего изнеженным европейцам не понять! Спасибо родине, что закалила нас и подготовила к любым трудностям!»

Чувство благодарности легко трансформируется в чувство долга — и вот уже от человека требуют, чтобы он посвятил себя «служению родине» за то, что «родина» всячески осложняет его жизнь. Такая трактовка этого понятия снова отсылает к религиозному мышлению: нельзя ругать бога за трудности в жизни — наоборот, следует благодарить его за то, что он испытывает тебя и делает сильнее. Аналогичным статусом в мировоззрении объектов пропаганды наделяется родина.

В-третьих, родина — это то, что необходимо защищать, о чем буквально кричали приближенные Гитлера в Третьем рейхе даже тогда, когда Германию нужно было защищать только от них самих. В рамках этой установки осуществляется очередная подмена понятий. «Родина», которая раньше понималась как интимное отношение между человеком и территориально-культурным единством, формирующим его идентичность, внезапно оказывается землей, «защищать» которую необходимо буквально: воевать и разрывать связи с другими странами, отказываться от привычной жизни, с радостью воспринимать перспективу оказаться в окопе и умереть ради того, чтобы никто не заподозрил «родину» в слабости и уязвимости. А еще не предпринимать ничего, что может навредить режиму, маскирующемуся под заветным словом.

Это наглядно проявилось в дискурсе американских властей в начале 2000-х, когда в ответ на террористические атаки правительство и президент США заговорили о «защите родины», используя при этом слово homeland, буквально отсылающее не к символическим, культурным и социальным ценностям, а к земле. Критиковавшие подобную риторику американские интеллектуалы рассуждали о том, как администрация Джорджа Буша упускает важный тезис: неправильно говорить о защите родины как территории, если национальная идентичность жителей Штатов — в отличие от, например, немцев — выстраивается вокруг комплекса идей, а не вокруг связи человека с землей.

«Термин homeland буквально связывает наши чувства с землей, а не с идеями, — рассуждал в 2002-м журналист Мики Каус. — Он упускают уникальную американскую особенность, которая стоит того, чтобы ее отстаивать. Разные народы на протяжении истории формировали сентиментальную привязанность к своим землям. Мы сентиментально привязаны к свободе».

Следует ли считать символический аспект «родины» не в смысле территории, а в смысле ценностей уникальной особенностью США? Едва ли — в других странах это понятие лежит не только в географической плоскости и во многих случаях подразумевает определенный комплекс идей, даже если он эксплицируется не так явно. Парадокс пропагандистского дискурса в государствах вроде современной России заключается в том, что понятие родины в нем одновременно сакрализируется и банализируется: из него делают одушевленные квадратные километры, требующие от народа оборонять границы от мифических противников.

Необходимость и безусловность: что не так с термином «родина»

Понятие «родина» подходит для целей авторитарных и тоталитарных режимов намного лучше, чем более нейтральные и официальные синонимы из-за того искреннего отношения, которое оно предполагает — и даже требует — от человека, предположительно считающего эту родину таковой. Пожалуй, главная проблема и самая неприятная особенность подобных рассуждений состоит в том, что концепт «родины» используется для дегуманизации человеческой субъектности. Пропагандисты требуют от своих жертв относиться к «родине» как к живому существу: любить с необходимостью и безотчетностью, прощать любые ошибки и несправедливости, отдавать самое дорогое, не требуя взамен ни материальных благ, ни рациональных объяснений.

В истории достаточно счастливых и несчастных историй любви и дружбы, когда один человек готов существовать и умирать ради другого. Разница в том, что в данном случае подстраивать свою субъектность и свою экзистенцию требуется не под живое существо и даже не под идею, а под абстрактную языковую конструкцию, не имеющую ни четких границ, ни устойчивого значения.

Под родиной может пониматься все что угодно: от пресловутых берез, которые хочется обнимать, до человека из телевизора, подгоняющего квазиисторические концепции под диктаторские амбиции. «Родина», о которой говорит Симоньян, включает в себя так много смыслов, что в результате становится бессмысленной — пустой оболочкой, пригодной лишь для того, чтобы другие жили и умирали ради нее. Отдельный человек, попавший в беду, вызывает намного более искреннее сопереживание, чем симулякр настолько масштабный, что включает все и ничего одновременно.

В демократических странах отношение к политическим институтам обосновывается законом и социальными нормами: важно уважать процедуру выборов, но от граждан не требуют относиться к ним как к главному событию в жизни и выстраивать вокруг них все свое существование. В России, как и при других аналогичных режимах, понятие «родина» используют, чтобы стереть границы между личным и государственным, искренним и показным, реальным и фантомным. Пропагандистский дискурс приравнивает уникальные воспоминания человека о месте, где он вырос, к магнитам с фото президента, которые суют на выходе с избирательного участка.

И то, и другое сводится к проявлениям вездесущей и всеобъемлющей «родины».

Уничтожая различие между частным и публичным, государство фактически требует от людей, чтобы те подстраивали личные чувства под нужды власти. Любовь к родине может быть не закреплена законодательно, но организованный пропагандой культ и сакральный статус этого понятия отчетливо намекают, что каждый, кто относится к родине «неподобающим» образом, подвергнется строгому остракизму. А поскольку к родине приравнивается и государство, то недостаток патриотических чувств легко можно позиционировать как национальное предательство или дискредитацию правительственных структур.

Когда живешь в подобной обстановке, легко забыть, что никто не обязан любить родину, что бы под ней ни понималось, точно так, как не обязан любить бога, родителей, работу, квартиру и президента. Чувства вообще плохо сочетаются с повелительным наклонением, и это несоответствие особенно ярко высвечивает попытки государства свести к общему знаменателю контексты, существующие в разных плоскостях: официально-государственном и интимно-личном.

Власть заставляет людей забыть, что нежелание «служить родине» не лишает права на человеческое отношение. Так реализуется последнее предназначение «родины» как пропагандистского концепта. Благодаря ей выстраивается иерархия, которая позволяет обосновывать аморальные действия государства. Поскольку решения нападать на другие страны и преследовать инакомыслящих практически невозможно обосновать с этической точки зрения, режиму важно утвердить превосходство «национальных» и «патриотических» ценностей над общечеловеческими. Для этого требуется убедить аудиторию, что

каждый отдельный человек — мелочь относительно того, что называют «родиной», на самом деле подразумевая государство, а еще конкретнее — систему, направленную на удержание власти группой людей.

В политическом новоязе современной России эвфемизм «родина» представляется даже более страшным, чем выступающая основанием для бесконечных штрафов «дискредитация» или загадочная «денацификация». В отличие от остальных пропагандистских терминов этот взывает к искренним чувствам и искажает их таким образом, чтобы живые люди превращались в пародии на самих себя и теряли связь с реальностью. Наплевательское отношение считали проявлением заботы, а свою настоящую, частную жизнь возлагали на алтарь ненасытному идолу патриотизма. Ненавидели тех, кто так же, как они, сомневается и переживает, и преклонялись перед словом, маскирующим жестокость, лицемерие и смерть.

https://republic.ru/posts/105195

Предыдущая статья: Биологизация, объективные исторические законы и война всех против всех. Как видят мир Z-патриоты

Особое мнение / Наталья Зубаревич // 21.01.21

Система управления государством и народным хозяйством по качеству ниже плинтуса. Причины называть нет необходимости, они всем понятны. Стремительно падает уровень жизни людей уже в столицах и крупных мегаполисах. Как живут люди в провинциях и сельских районах и коментровать нет смысла. На фоне всего этого ,,счастья,, и ,,прорыва,, ряды и вооружение росгвардии увеличиваются . Любой здравомыслящий человек может сделать самостоятельный вывод из состояния нынешней ситуации, особенно после информационных инъекций с Навальным, Платошкиным, Фургалом и другими оппозиционно-политически мыслящими гражданами. ,,Это всё придумал Черчиль в 18-м году...,, (В.С.Высоцкий). Хочется что бы ,,вся безумная больница,, не у экрана собралась, а занялась политическим и экономическим самообразованием, толпа что бы стала народом, а народ нашёл в себе силы, смелость и разум изменить свою жизнь к лучшему.:

https://www.youtube.com/watch?v=nbZwE0cv63Y

"Яды" Первая серия

12 января 2024 года

Когда Владимир Путин, бывший директор ФСБ, пришел к власти в 2000 году, яды превратились в главное оружие стратегического арсенала. От Алексея Навального и Владимира Кара-Мурзы до Александра Литвиненко и Сергея Скрипаля – сериал расследует преступления российских спецслужб и заказы правительства.

https://www.currenttime.tv/a/poisons-ep-1/32650161.html

"Яды" Вторая серия

13 января 2024 года

https://www.currenttime.tv/a/poisons-ep2/32650162.html?withmediaplayer=1

"Яды" Третья серия «Война»

31 января 2024 года

https://www.currenttime.tv/a/poisons-ep3/32669122.html?withmediaplayer=1