The Doomsday Clock reveals how close humanity may
be to total annihilation
January 28, 2025
Seventy-eight years ago, scientists created a unique sort of timepiece —
named the
Doomsday Clock — as a symbolic attempt to gauge how close humanity is
to destroying the world.
On Tuesday, the clock was set at 89 seconds to midnight — the closest
the world has ever been to that marker, according to the Bulletin of the Atomic
Scientists, which established the clock in 1947. Midnight represents the moment
at which people will have made the Earth uninhabitable.
For the two years prior, the Bulletin set the clock at 90 seconds to
midnight mainly due to Russia’s invasion of Ukraine, the
potential of a nuclear arms race, the Israel-Hamas conflict in
Gaza, and the climate crisis…:
https://edition.cnn.com/2025/01/28/science/doomsday-clock-2025-time-wellness/index.html
Nuclear risks grow
as new arms race looms—new SIPRI Yearbook out now
16 June 2025
(Stockholm, 16 June 2025) The Stockholm International Peace Research
Institute (SIPRI) today launches its annual assessment of the state of
armaments, disarmament and international security. Key findings of SIPRI Yearbook 2025 are
that a dangerous new nuclear arms race is emerging at a time when arms control
regimes are severely weakened.
World’s nuclear arsenals being enlarged and upgraded
Nearly all of the nine nuclear-armed states—the United States, Russia,
the United Kingdom, France, China, India, Pakistan, the Democratic People’s
Republic of Korea (North Korea) and Israel—continued intensive nuclear
modernization programmes in 2024, upgrading existing weapons and adding newer
versions.
Of the total global inventory of an estimated 12 241
warheads in January 2025, about 9614 were in military
stockpiles for potential use (see the table below). An estimated 3912 of those
warheads were deployed with missiles and aircraft and the rest were in central
storage. Around 2100 of the deployed warheads were kept in a state of high
operational alert on ballistic missiles. Nearly all of these warheads belonged
to Russia or the USA, but China may now keep some warheads on missiles during
peacetime.
Since the end of the cold war, the gradual dismantlement of retired
warheads by Russia and the USA has normally outstripped the deployment of new
warheads, resulting in an overall year-on-year decrease in the global inventory
of nuclear weapons. This trend is likely to be reversed in the coming years, as
the pace of dismantlement is slowing, while the deployment of new nuclear
weapons is accelerating.
‘The era of reductions in the number of nuclear weapons in the world,
which had lasted since the end of the cold war, is coming to an end,’ said Hans
M. Kristensen, Associate Senior Fellow with SIPRI’s Weapons of Mass
Destruction Programme and Director of the Nuclear Information Project at the
Federation of American Scientists (FAS). ‘Instead, we see a clear trend of
growing nuclear arsenals, sharpened nuclear rhetoric and the abandonment of
arms control agreements.’
Russia and the USA together
possess around 90 per cent of all nuclear weapons. The sizes of their
respective military stockpiles (i.e. useable warheads) seem to have stayed
relatively stable in 2024 but both states are implementing extensive
modernization programmes that could increase the size and diversity of their
arsenals in the future. If no new agreement is reached to cap their stockpiles,
the number of warheads they deploy on strategic missiles seems likely to
increase after the bilateral 2010 Treaty on Measures for the Further Reduction
and Limitation of Strategic Offensive Arms (New START) expires in February
2026.
The USA’s comprehensive nuclear modernization programme is
progressing but in 2024 faced planning and funding challenges that could delay
and significantly increase the cost of the new strategic arsenal. Moreover, the
addition of new non-strategic nuclear weapons to the US arsenal will place
further stress on the modernization programme.
Russia’s nuclear modernization programme is also
facing challenges that in 2024 included a test failure and the further delay of
the new Sarmat intercontinental ballistic missile (ICBM) and slower than
expected upgrades of other systems. Furthermore, an increase in Russia’s
non-strategic nuclear warheads predicted by the USA in 2020 has so far not
materialized.
Nevertheless, it is likely that both Russian and US deployments of
nuclear weapons will rise in the years ahead. The Russian increase would mainly
happen as a result of modernizing the remaining strategic forces to carry more
warheads on each missile and reloading some silos that were emptied in the
past. The US increase could happen as a result of more warheads being deployed
to existing launchers, empty launchers being reactivated and new non-strategic
nuclear weapons being added to the arsenal. Nuclear advocates in the USA are
pushing for these steps as a reaction to China’s new nuclear deployments.
World nuclear forces, January 2025
SIPRI estimates that China now has at least 600 nuclear
warheads. China’s nuclear arsenal is growing faster than any other country’s,
by about 100 new warheads a year since 2023. By January 2025, China had
completed or was close to completing around 350 new ICBM silos in three large
desert fields in the north of the country and three mountainous areas in the
east. Depending on how it decides to structure its forces, China could
potentially have at least as many ICBMs as either Russia or the USA by the turn
of the decade. Yet even if China reaches the maximum projected number of
1500 warheads by 2035, that will still amount to only about one third of each
of the current Russian and US nuclear stockpiles.
Although the UK is not thought to have increased its
nuclear weapon arsenal in 2024, its warhead stockpile is expected to grow in
the future, after the 2023 Integrated Review Refresh confirmed earlier plans to
raise the ceiling on warhead numbers. During election campaigning,
the Labour government elected in July 2024 declared its commitment to
continuing to build four new nuclear-powered ballistic missile submarines
(SSBNs), maintaining the UK’s continuous at-sea nuclear deterrence, and
delivering ‘all the needed upgrades’ to the UK’s nuclear arsenal in future.
However, the government now faces significant operational and financial
challenges.
In 2024 France continued its programmes to develop a
third-generation SSBN and a new air-launched cruise missile, as well as to
refurbish and upgrade existing systems, including an improved ballistic missile
with a new warhead modification.
India is believed to have once
again slightly expanded its nuclear arsenal in 2024 and continued to develop
new types of nuclear delivery system. India’s new ‘canisterized’ missiles,
which can be transported with mated warheads, may be capable of carrying nuclear
warheads during peacetime, and possibly even multiple warheads on each missile,
once they become operational. Pakistan also continued to
develop new delivery systems and accumulate fissile material in 2024,
suggesting that its nuclear arsenal might expand over the coming decade.
In early 2025 tensions between India and Pakistan briefly spilled over
into armed conflict.
‘The combination of strikes on nuclear-related military infrastructure
and third-party disinformation risked turning a conventional conflict into a
nuclear crisis,’ said Matt Korda, Associate Senior Researcher with SIPRI’s
Weapons of Mass Destruction Programme and Associate Director for the Nuclear
Information Project at FAS. ‘This should act as a stark warning for states
seeking to increase their reliance on nuclear weapons.’
North Korea continues to
prioritize its military nuclear programme as a central element of its national
security strategy. SIPRI estimates that the country has now assembled around
50 warheads, possesses enough fissile material to produce up to 40 more warheads
and is accelerating the production of further fissile material. South Korean
officials warned in July 2024 that North Korea was in the ‘final stages’ of
developing a ‘tactical nuclear weapon’. In November 2024 the North Korean
leader, Kim Jong Un, called for a ‘limitless’ expansion of the country’s
nuclear programme.
Israel—which does not publicly acknowledge
possessing nuclear weapons—is also believed to be modernizing its nuclear
arsenal. In 2024 it conducted a test of a missile propulsion system that could
be related to its Jericho family of nuclear-capable ballistic
missiles. Israel also appears to be upgrading its plutonium production
reactor site at Dimona.
Arms control in crisis amid new arms race
In his introduction to SIPRI Yearbook 2025, SIPRI Director
Dan Smith warns about the challenges facing nuclear arms control and the
prospects of a new nuclear arms race.
Smith observes that ‘bilateral nuclear arms control between Russia and
the USA entered crisis some years ago and is now almost over’. While New
START—the last remaining nuclear arms control treaty limiting Russian and US
strategic nuclear forces—remains in force until early 2026, there are no signs
of negotiations to renew or replace it, or that either side wants to do so. US
President Donald J. Trump insisted during his first term and has now repeated
that any future deal should also include limits on China’s nuclear
arsenal—something that would add a new layer of complexity to already difficult
negotiations.
Smith also issues a stark warning about the risks of a new
nuclear arms race: ‘The signs are that a new arms race is gearing up that
carries much more risk and uncertainty than the last one.’ The rapid
development and application of an array of technologies—for example in the
fields of artificial intelligence (AI), cyber capabilities, space assets,
missile defence and quantum—are radically redefining nuclear capabilities,
deterrence and defence, and thus creating potential sources of instability. Advances
in missile defence and the oceanic deployment of quantum technology could
ultimately have an impact on the vulnerability of key elements of states’
nuclear arsenals.
Furthermore, as AI and other technologies speed up decision making
in crises, there is a higher risk of a nuclear conflict breaking out as a
result of miscommunication, misunderstanding or technical accident.
Smith argues that, with all these new technologies and variables in
play, ‘the idea of who is ahead in the arms race will be even
more elusive and intangible than it was last time round. In this context, the
old largely numerical formulas of arms control will no longer suffice.’
More states considering developing or hosting nuclear weapons
Revitalized national debates in East Asia, Europe and the Middle East
about nuclear status and strategy suggest there is some potential for more
states to develop their own nuclear weapons.
In addition, there has been renewed attention on nuclear-sharing
arrangements. In 2024 both Belarus and Russia repeated their claims that Russia
has deployed nuclear weapons on Belarusian territory, while several European
NATO members signalled their willingness to host US nuclear weapons on their
soil, and France’s President Emmanuel Macron repeated statements that France’s
nuclear deterrent should have a ‘European dimension’.
‘It is critical to remember that nuclear weapons do not guarantee
security,’ said Korda. ‘As the recent flare-up of hostilities in India and
Pakistan amply demonstrated, nuclear weapons do not prevent conflict. They also
come with immense risks of escalation and catastrophic
miscalculation—particularly when disinformation is rife—and may end up making a
country’s population less safe, not more.’
Global security and stability in growing peril
The 56th edition of the SIPRI Yearbook analyses the continuing
deterioration of global security over the past year. The wars in Ukraine,
Gaza and elsewhere continued, exacerbating geopolitical divisions, besides
their terrible human costs. Furthermore, the election of Donald Trump has
created additional uncertainty—in Europe but also further afield—about the
future direction of US foreign policy and the reliability of the USA as an
ally, a donor or an economic partner.
In addition to the usual detailed coverage of nuclear arms control,
disarmament and non-proliferation issues, the SIPRI Yearbook presents data and
analysis on developments in world military expenditure, international arms
transfers, arms production, multilateral peace operations, armed conflicts,
cyber and digital threats, space security governance and more.
TRENDS IN WORLD MILITARY EXPENDITURE, 2023
SIPRI
Fact Sheet April 2024
KEY FACTS
World military expenditure, driven by Russia’s full-scale invasion of
Ukraine and heightened geopolitical tensions, rose by 6.8 per cent in real
terms (i.e. when adjusted for inflation) to $2443 billion in 2023, the highest
level ever recorded by SIPRI. ș In 2023 military spending increased in all five
geographical regions for the first time since 2009. ș Total military
expenditure accounted for 2.3 per cent of the global gross domestic product
(GDP) in 2023. ș The five biggest spenders in 2023 were the United States,
China, Russia, India and Saudi Arabia, which together accounted for 61 per cent
of world military spending. ș The USA and China remained the top two biggest
spenders in the world and both increased their military spending in 2023. US
spending was $916 billion while Chinese spending was an estimated $296 billion.
ș Russia’s military spending grew by 24 per cent in 2023 to an estimated $109
billion. This was equivalent to 5.9 per cent of Russia’s GDP. ș Ukraine became
the eighth largest military spender in 2023, increasing its spending by 51 per
cent to $64.8 billion, or 37 per cent of GDP. ș In 2023 military expenditure by
NATO member states reached $1341 billion or 55 per cent of world spending.
Eleven of the 31 NATO members in 2023 met NATO’s 2 per cent of GDP military
spending target, which was 4 more than in 2022.
https://www.sipri.org/sites/default/files/2024-04/2404_fs_milex_2023.pdf
The global AI race
and defense's new frontier
Driving artificial
intelligence in defense
Navigating the AI
revolution in defense
As artificial
intelligence (AI) rapidly advances, its transformative impact on industries
worldwide is undeniable, and the defense sector is no exception. Unlike past
technological shifts, AI is not merely a tool but a catalyst for entirely new
paradigms. Its applications go beyond enhancing operational efficiency,
offering capabilities that fundamentally redefine mission effectiveness, speed,
precision, and the scale of military operations.
This report delves
into AI's transformative potential in defense, exploring its influence on
military capabilities and assessing the emerging race for AI dominance. It
showcases the diverse applications of AI, from predictive analytics and
autonomous systems to robust cyber defense and intelligence-gathering.
These innovations
are poised to become central to maintaining military superiority in an
increasingly complex and interconnected global environment. The report also
addresses the critical ethical and operational challenges that accompany AI's
development and adoption, emphasizing the need for responsible AI practices in
defense as a foundation for global legitimacy and trust. AI as an
exponential driver of military capabilities
Modern militaries
operate within an environment of unprecedented complexity, where the volume of
available data, the speed of technological change, and the sophistication of
adversarial strategies continue to grow at an exponential rate. Traditional
decision-making processes, often constrained by human cognitive limits,
struggle to keep pace with the continuous influx of intelligence reports,
sensor feeds, and cyber threat alerts saturating today’s strategic and
operational landscapes.
In response to
these challenges, artificial intelligence has emerged as a key enabler of
next-generation defense capabilities, offering militaries the potential to
identify meaningful patterns hidden within massive datasets, anticipate
critical logistical demands, and detect hostilities before they materialize.
Furthermore, multi-domain operations – integrating land, air, maritime, cyber,
and space capabilities – are increasingly reliant on AI to ensure coordinated
action across these interconnected arenas. AI-driven solutions promise to
enhance the agility and resilience of armed forces as they contend with
complex, multi-domain threats.
As highlighted by
NATO and other defense organizations, the integration of AI into multi-domain
operations represents a transformative shift that amplifies the scope and
efficacy of military capabilities across all domains. Failure to integrate
risks undermining the full potential of AI in defense, leaving forces
vulnerable in environments where dominance is increasingly dictated by
technological superiority.
The main potential
lies in the synergy created by AI-driven collaboration across military systems,
which holds the promise of securing battlefield superiority. The following
areas highlight where AI is making remarkable strides, providing immediate and
tangible benefits to defense stakeholders through demonstrable progress and
operational maturity:
Global ambitions
and the race for AI leadership
With the vast
potential of AI in defense and its current applications on the battlefield,
understanding who leads in the global AI defense race is crucial. In today's
multi-polar and crisis-laden environment, gaining insight into the strategic
priorities, technological advancements, and competitive dynamics is essential
for shaping the future of military capabilities worldwide. Below are key
factors that determine a country's position in this high-stakes race:
- 1.
AI-readiness: This factor
encompasses the technological maturity and sophistication of AI technologies
that have been developed and deployed. It also includes the integration of AI
into military doctrine, highlighting the extent to which AI has been infused
into defense strategies and combat operations.
- 2.
Strategic
autonomy: This refers to a nation's ability to independently develop and
deploy AI technologies without relying on foreign suppliers. It also considers
the scale and focus of investments in AI research, particularly in
defense-specific applications.
- 3.
Ethics and
governance: This aspect involves balancing the drive for innovation with
ethical considerations and global norms, ensuring that AI development aligns
with responsible practices.
Vision and impacts
of AI-driven defense
The integration of
AI into defense systems is revolutionizing military operations, paving the way
for a future marked by enhanced efficiency, precision, and adaptability. By
2030, AI technologies are anticipated to play a crucial role in reshaping how
defense organizations manage resources, make decisions, and execute complex
missions across various domains. From optimizing supply chains and automating
battlefield operations to empowering decision-makers with predictive insights,
AI is set to become an indispensable force multiplier. These are the key areas
where AI's impact will be most transformative:
Predictive
decision-making
Collaborative
autonomous systems
Dynamic resource
management
However, the
deployment of AI in defense comes with significant risks and potential
conflicts of interest, which could lead to strategic fragmentation and
stagnation in AI deployment. Therefore, the utilization of AI must be carefully
evaluated and deliberately managed to ensure that its deployment aligns with
the core values of democratic norms and systems within the Western alliance.
Vision 2027+: A
roadmap for Germany
Germany stands at
a critical crossroads in its defense strategy, where integrating AI is not just
an option but a necessity. To establish itself as a leader in responsible
AI-driven defense, Germany must develop a clear, action-oriented roadmap that
addresses its challenges while leveraging its strengths. This vision for 2027
and beyond is built on four key priorities: AI sovereignty, NATO and EU
interoperability, fostering innovation ecosystems, and leadership in ethical AI
governance.
Achieving these
goals will involve a phased approach. Between now and 2027, Germany's focus
should be on creating the right environment for AI integration, testing pilot
projects, and scaling successful initiatives to full operational capabilities.
By following this roadmap, Germany can position itself as a leader in
responsible AI for defense, aligning operational effectiveness with ethical
standards:
Navigating the AI
frontier
Artificial
intelligence is reshaping the way nations approach defense, strategy, and
security in the 21st century. By 2030, the integration of AI technologies in
areas such as predictive decision-making, collaborative autonomous systems, and
dynamic resource management is set to revolutionize military operations,
offering unprecedented precision, agility, and resilience.
To harness AI's
full potential while mitigating risks, defense organizations must prioritize
the establishment of robust ethical frameworks, transparent accountability
mechanisms, and international collaboration. These initiatives will ensure the
responsible use of AI and maintain trust and legitimacy in the global security
arena.
To continue being
a significant military power and a key player in NATO and the EU, Germany must
act decisively to address institutional fragmentation, cultural resistance, and
underinvestment in talent and infrastructure. By leveraging its world-class research
institutions, industrial expertise, and international partnerships, Germany can
create an AI defense ecosystem founded on ethical governance and innovation.
"Not to kill each other, but to save the planet"
The Nobel laureates called for a ceasefire. We publish a letter and 51
signature
Here
is an incredible letter: a plea for an immediate ceasefire between Russia and
Ukraine and in the Gaza Strip, signed by 51 Nobel laureates. They demand that
politicians and the military stop the fire, and that world religious leaders
directly address the people.
The
authors of the letter demand: first of all, to cease fire, to exchange
prisoners, and to return hostages. To start peace negotiations. And if
politicians today are unable to find a peaceful solution, to pass it on to
future generations.
Outstanding
scientists and thinkers have spoken out against killing and the nuclear threat.
Here are the signatures of those who have saved the planet from deadly
diseases, discovered new physical phenomena, edited the human genome,
discovered HIV and Helicobacter…
These
people understand better than anyone how the Universe works. To save it, they
demand an end to wars. Support their efforts. It's time for people to deal with
the threat of planet destruction if states are still powerless. These words
resonate especially before the Olympic Games with their ancient tradition of
ceasing fire between warring sides…:
https://www.lasquetiarc.ca/trip/7a344293Pin08/
|
OpenAI’s GPT-4 is so powerful that experts want to slam the
brakes on generative AI |
|
We
can keep developing more and more powerful AI models, but should we? Experts
aren’t so sure OpenAI
GPT-4 ir tik jaudīgs, ka eksperti vēlas nospiest ģeneratīvo AI Mēs
varam turpināt izstrādāt arvien jaudīgākus AI modeļus, bet vai mums
vajadzētu? Eksperti nav tik pārliecināti. fastcompany.com/90873194/chatgpt-4-power-scientists-warn-pause-development-generative-ai-letter |
Мо Гаудат, выступая на конференции Credit Suisse Global Megatrends Conference в Сингапуре, заявил, что быстрый прогресс в двух областях, включая искусственный интеллект, приведет к такому будущему.
Стоит обратить на такие области развития технологий, подчеркивает он, как робототехника, компьютерное обучение, медико-биологические науки, блокчейн, виртуальная реальность и дополненная реальность.
"Контроль – это иллюзия: нет контроля, особенно если вы пытаетесь контролировать виды, которые намного умнее вас", - заявил Мо Гаудат, бывший директор по развитию бизнеса в Google X. …
Этические вопросы
Вместо того чтобы переживать о том, что машины могут захватить мир, Гаудат считает необходимым предпринимать действия.
Необходимо прививать машинам правильные ценности и показывать правильное поведение.
Несмотря на это, по мнению Гаудат, в какой-то момент именно машины будут иметь власть, а не страны, имеющие технологии.
В интервью CNBC Гаудат заявил о том, что, по его мнению, будет сложно контролировать машины законодательно:
"Реальность такова, что умные хакеры могут взломать интернет сегодня вне зависимости от того, как мы контролируем это. Кто станет самым умным через 20 лет? Машины"….
Бессмертный диктатор
"Если у искусственного интеллекта есть цель, а человечество просто встанет на пути, то он уничтожит человечество, чтобы просто устранить преграду. Никаких чувств, просто дело, – отметил Маск. -
Это как если бы мы строили дорогу, и у нас на пути появился бы муравейник. Мы не испытываем ненависти к муравьям, мы просто строим дорогу, поэтому – прощайте, муравьишки!".
В прошлом году Маск заявил, что искусственный интеллект может привести к Третьей мировой войне. Он также отметил, что развитие технологий может иметь больший риск, чем ядерный конфликт с Северной Кореей.
Подробнее: http://www.vestifinance.ru/articles/100530
Но в последнее время все чаще говорят о том, что СУАР является полигоном новых технологий, которые ведут к созданию «цифровой диктатуры», «расистского полицейского государства» и «дистопии». СУАР уже называют самым большим социальным экспериментом современности, местом, где вдали от внимания мировых СМИ и общественности отрабатывается в заявленных целях борьбы с терроризмом и экстремизмом модель установления будущего тотального электронного и биометрического контроля за населением. Государственный департамент США весной этого года после анализа поступающей из СУАР информации уже выразил свою озабоченность «беспрецедентными мерами по надзору за населением» в Китае.
Начиналось все относительно недавно с приходом нового человека на должность партийного секретаря региона. В 2016 году миллионы уйгуров в СУАР должны были сдать свои паспорта для «безопасного хранения» и получать отдельное разрешение на выезд из страны, также в регионе появился запрет на ношение скрывающей лицо бурки для женщин и длинных бород для мужчин.
В том же 2016 году около 40 организаций в Китае стали делиться данными о гражданах и дали доступ к своим базам другим агентствам. Среди этих 40 организаций были силовые структуры, полиция, банки, транспортные организации, суды, земельные учреждения. Позже даже компании, предоставляющие велосипеды в аренду для совместного пользования, тоже стали делиться своей информацией с государственными органами.
В 2017 году в рамках «Программы по регистрации населения» и бесплатной программы «Медицина для всех» жители СУАР были обязаны пройти медицинский осмотр, в ходе которого собирались образцы ДНК, информация о группе крови, биометрические данные (отпечатки пальцев, сканы радужной оболочки глаза).
Процедуры проходили либо в ходе посещения домов, либо на централизованных пунктах. Целью было создание полной биометрической базы данных на все население СУАР в возрасте от 12 до 65 лет, за участием населения следили местные «народные комитеты», которые убеждались, что все соседи прошли процедуры.
Помимо этого были даже записаны образцы речи, то есть создана голосовая база, которая позволит в дальнейшем автоматически устанавливать личность по прослушке любого разговора. Опыт СУАР положил начало создания голосовой национальной базы во всем Китае.
В телефоны населения также были установлены приложения, позволяющие следить за владельцем аппарата и его активностью в сети, включая все данные в мессенджерах, а также пароли и логины. Вернее, всем абонентам были высланы инструкции по установке этого приложения, после чего производились выборочные проверки на предмет наличия приложения в телефоне. В случае отсутствия приложения, по данным местных гражданских активистов, человека могли задержать на десять суток. Приложение позволяло отслеживать, какие файлы просматривает человек на телефоне и оценивать, нет ли в них угрозы безопасности государству.
В 2016 году всем, кто пользовался зарубежными мессенджерами в СУАР, попросту отрубили доступ к связи.
Весной 2017 года в столице СУАР городе Урумчи также полицией города было разработано приложение, которое позволяло людям сообщать полиции о подозрительной активности.
Граждане также обязаны оснащать свои автомобили датчиками, по которым спутники могут отслеживать передвижения машин. Машины без этих систем не могут быт проданы и их нельзя заправить на бензоколонке.
В регионе сегодня работает как минимум 40 тысяч камер, оснащенных системой распознания лиц. В некоторых местах камеры развешаны на столбах через каждые 200 метров и рутинно идентифицируют людей и номера машин. По некоторым данным, камеры автоматически уведомляют полицию, если определенный и вызывающий интерес у силовых структур человек отдаляетсяот места жительства или работы на 300 метров. Раньше государству над было показывать свои документы, сегодня государство без спроса и так все узнает по лицу.
Бюджет в СУАР на внедрение ИТ-инфраструктуры, программное обеспечение и установку камер в регионе вырос в пять раз с 2013 года. Сканирование и распознавание лиц происходит как на полицейских участках, так и даже на бензоколонках или при входе на главную автобусную станцию в Урумчи. По свидетельству иностранных журналистов, перед чем как заправить бак машины уйгурам приходится подтверждать свою личность таким образом.
Китайские производители оборудования для наблюдения, изготовители камер, сканеров, беспилотников и похожего ассортимента крайне довольны ростом заказов для СУАР и получаемой прибылью. По данным одной компании, которая занимается анализом больших данных и внедрением искусственного интеллекта в автоматические системы слежения, выручка растет в разы ежеквартально. Индустрия процветает. Компании стремятся с помощью государства открывать в регионе свои научно-исследовательские лаборатории, так как ситуация в СУАР позволяет им более свободно экспериментировать в реальной обстановке со своими разработками вне общественного внимания со стороны.
При этом дело не ограничивается слежкой и ограничениями. Май ознаменовался рядом публикаций о создании целой инфраструктуры «образовательных» лагерей в СУАР, куда отправляют людей насильно и где уйгуры проходят идеологическую обработку. По данным «Бизнес Инсайдера» (Business Insider), с апреля 2017 года через эти лагеря прошли сотни тысяч людей, а некоторые источники доводят число «переученных» до одного миллиона.
В лагерях уйгуров заставляют рассказывать о любви к Китаю, коммунистической идеологии и партии, петь патриотические песни, маршировать, смотреть пропагандистские видеоролики, слушать курсы об этническом единстве, религиозной терпимости, изучать китайский язык, получать основы знаний о законах страны относительно Ислама. По данным местных активистов, которых цитируют зарубежные СМИ, люди пропадают в этих центрах переобучения месяцами.
Количество лагерей или центров подобного рода в СУАР оценивают в 7-8 десятков. Лагеря, которые находятся под присмотром полиции и нанятых гражданских охранников, подразумевают наличие казарм для охраны, смотровых вышек, камер слежения, укрепленной ограды, железобетонных стен, полицейского оборудования и экипировки, металлоискателей, подземных помещений и так далее.
В охранники в районах с преобладающим уйгурским населением набирают только ханьцев, которые могут доказать свою лояльность коммунистической партии Китая и наличие среднего школьного образования. Только в 2016 году в охранные структуры региона были наняты 90 тысяч человек.
Помимо правозащитников, которые бьют тревогу и говорят об ущемлении прав и свобод уйгуров, существуют гораздо более широкие опасения, что такая модель общества может получить распространение не только в самом Восточном Туркестане, но и во всем Китае, и даже принята на вооружение другими странами мира по отношению ко всем своим гражданам, а не только к меньшинствам. Например, ряд организаций и групп населения в США, озабоченных государственным контролем, уверены, что федеральные власти страны внимательно следят за китайскими экспериментами и обязательно рано или поздно начнут перенимать опыт Поднебесной и внедрять его на территории Штатов.
Но самым примечательным был всплеск геополитических опасений после года эскалации риторики между президентом США Дональдом Трампом и северокорейским лидером Ким Чен Ыном, который, возможно, приблизил мир к ядерному конфликту сильнее, чем это было десятилетиями.
Трамп должен выступить с речью в день закрытия ВЭФ - ежегодного мероприятия в швейцарских Альпах, которое пройдет с 23 по 26 января и привлечет 70 глав государств и правительств, а также знаменитостей, руководителей компаний и ведущих банкиров.
Опрос почти 1 тыс. экспертов из правительств, бизнеса, научных кругов и неправительственных организаций показал, что 93% респондентов ожидают обострения политической или экономической конфронтации между крупными державами в 2018 г. В том числе 40% опрошенных считают, что эти риски значительно возросли.
Около 79% экспертов видят повышенный риск военного конфликта между государствами. Помимо угрозы конфликта на Корейском полуострове, в докладе отмечается риск новых военных столкновений на Ближнем Востоке.
В докладе указывается на решения президента США Дональда Трампа о выходе из Парижского соглашения по климату и торгового соглашения о Транстихоокеанском партнерстве (ТТП). Кроме того, авторы доклада напомнили об угрозе Трампа выйти из сделки между западными державами и Ираном, призванной ограничить его ядерную программу.
"Риски, которые мы пытаемся преодолеть, требуют многосторонних решений, но мы движемся в другом направлении", - заявил президент по глобальным рискам консалтинговой компании Marsh Джон Дрзик - один из авторов доклада ВЭФ о глобальных рисках.
В то время как опасения по поводу геополитики резко возросли, список наиболее вероятных угроз возглавили проблемы окружающей среды. Экстремальные погодные явления рассматриваются как самый значительный риск в 2018 г. после года необычайно частых атлантических штормов, включая ураган "Мария", который обрушился на Пуэрто-Рико.
В августе ураган "Харви" обрушился на южное побережье США, став причиной проливных дождей и наводнений. Вслед за этим США испытали удар урагана "Ирма". Как сообщали "Вести.Экономика", согласно расчетам AccuWeather общий ущерб от двух ураганов составит 1,5% ВВП США.
С восстановлением глобального роста опасения по поводу экономики резко снизились. Тем не менее в докладе описывается неравенство доходов как "губительная проблема" во многих странах.
Растущая зависимость правительств и компаний от цифровых технологий и связанные с этим риски кибератак заменили социальную поляризацию в качестве главной угрозы стабильности в течение следующего десятилетия.
Джон Дрзик отметил, что недавние случаи нарушения безопасности, которые подпитывали это восприятие, включают атаку вируса WannaCry, в результате которой было заражено более 300 тыс. компьютеров в 150 странах, и распространение NotPetya, в результате которого две компании потеряли более $300 млн. Потери фирм от киберпреступности в течение следующих пяти лет могут достигнуть $8 трлн, предупредил ВЭФ.
Подробнее: http://www.vestifinance.ru/articles/96423
По его словам, сейчас «самое время» принять такие правила. Эту же мысль высказал и генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш (António Guterres) на прошедшей в этом году Конференции по безопасности в Мюнхене. Председатель конференции Вольфганг Ишингер (Wolfgang Ischinger) с ним немедленно согласился. И вот совсем недавно более 30 IT-концернов опубликовали своего рода «цифровую Женевскую конвенцию».
Мы не будем содействовать ни одному государству в кибератаках против «невинных граждан или предприятий, откуда бы они ни находились» — говорится в декларации, подписанной и такими гигантами, как «Майкрософт» и «Фейсбук». Для нас не существует государств, а только клиенты — такова главная мысль документа. К предпринимателям присоединились и дипломаты. Такие, например, как неутомимый Карстен Гайер (Karsten Geier) из германского министерства иностранных дел, который еще будучи председателем специально для этих целей созданной экспертной группы ООН попытался навести в интернете хоть какой-то порядок.
Интернет подвергся милитаризации
Что же творится в сети, если так много людей начинают волноваться о ее состоянии? Скорее всего, ничего хорошего. За прошедшие месяцы даже непосвященным стало ясно, насколько скомпрометирована и милитаризована самая важная технология нашего времени. О вирусах, червях и хакерах говорится чуть ли не в каждом информационном сообщении. Больницы и международные концерны уходят из сети. Хакеры проникли даже в глубоко защищенную правительственную сеть Германии, вплоть до отдела России министерства иностранных дел.
И тем не менее все это мелочи по сравнению с тем, что, вероятно, вообще можно сделать с помощью сети. Русские хакеры, как утверждают спецслужбы США, проникли глубоко в американские и европейские системы управления гидротехническими сооружениями, электростанциями, даже атомными реакторами. Одним нажатием кнопки их работа может быть парализована. Речь идет о новом виде оружия — ничего больше не надо запускать в воздух. Достаточно нарушить функционирование какой-нибудь жизненно важной инфраструктуры…..
В прошлом разум побеждал лишь на основе горького опыта
Сегодня об этих местах говорят публично, а на предполагаемого агрессора накладывают санкции. Впервые по этому пути пошло и федеральное правительство Германии, выслав четырех русских дипломатов не только из-за попытки отравления экс-агента Сергея Скрипаля и его дочери Юлии, но и из-за взлома сети немецкого правительства.
Nav komentāru:
Ierakstīt komentāru